Глава двадцать первая, в которой при свидетелях заключается некий договор

 

Все кинулись за Пугалом. Софи бросилась в другую сторону — через кладовку в лавку, — прихватив на ходу свою трость.

— Всё я виновата! шептала она. — У меня просто талант всё портить! Я же могла не выпускать мисс Ангориан! Надо было только быть с ней, бедняжкой, повежливее! Хоул мне столько прощал, но это простит не скоро!

Оказавшись в цветочной лавке, Софи выхватила из витрины семимильные сапоги и вывалила мальвы, розы и воду прямо на пол. Она отперла дверь лавки и выволокла мокрые сапоги на многолюдный тротуар.

— Извините, — твердила она разнообразным башмакам и развевающимся рукавам, случившимся у неё на пути. Она прищурилась на солнце, которое было не так-то просто разглядеть в сером облачном небе. — Ну-ка, ну-ка… Юго-восток… Туда… Извините, извините… — твердила она, выгораживая в толпе гуляк местечко для сапог. Наконец она поставила их носами в нужную сторону. Потом она сунула в них ноги и зашагала.

Вжих— вжих, вжих-вжих, вжих-вжих, вжих-вжих, вжих-вжих, вжих-вжих, вжих-вжих. Оказалось так же быстро и ещё более расплывчато и головокружительно, чем в одном сапоге. Между длинными шагами Софи успевала кое-что заметить: особняк в дальнем конце Долины, проглядывающий меж деревьев, и карета Фанни у его дверей, папоротник на склоне холма, речка, сбегающая в зелёную Долину, та же речка, сбегающая в куда более просторную долину, та же долина, но такая просторная, что вдали сияла синева, а на горизонте высились башни — скорее всего Кингсбери, — равнина, сужающаяся к горам, гора, подсунувшая Софи под ногу такой уступ, что она споткнулась, несмотря на трость, и из-за этого оказалась на самом краю глубокого туманного ущелья, на дне которого виднелись вершины деревьев, и пришлось сделать ещё шаг, чтобы не рухнуть туда.

И вот Софи приземлилась на жёлтую растрескавшуюся глину. Она упёрлась в неё тростью и осмотрелась. За правым её плечом в нескольких милях виднелась белая мгла, из-за которой едва виднелись горы, откуда она только что вжихнула. Подо мглой угадывалась полоса тёмной зелени. Софи кивнула. Хотя ходячий замок издалека видно не было, Софи была уверена, что под белой мглой скрываются цветы. Она сделала ещё один осторожный шаг.

 

Вжих. Стало ужасно жарко. Теперь сухая жёлтая глина окружала её со всех сторон, сверкая от жара. Вокруг лежали валуны. Росли на глине лишь редкие унылые серые кусты. Горы казались тучами на горизонте.

— Ничего себе, во что Ведьма превратила Болота, — поразилась Софи. — Да, жить здесь не подарок.

Она сделала ещё шаг. Ветер в лицо ничуть её не освежил. Валуны и кусты остались прежними, но глина посерела, а горы совсем исчезли на фоне неба. Софи вгляделась в дрожащую серую муть впереди, надеясь увидеть что-нибудь хоть чуточку повыше валуна. Она сделала ещё один шаг.

Стало горячо, как в печке. Зато в четверти мили впереди высилась странноватого вида башня, стоявшая на небольшом холмике посреди усеянной валунами равнины. Это невероятное строение было сплетено из витых башенок, которые сливались в одну большую, чуть покосившуюся на верхушке, словно узловатый старческий палец. Софи выбралась из сапог. Было слишком жарко, чтобы тащить на себе такой груз, поэтому она отправилась на разведку, вооружившись исключительно тростью.

 

Странноватая башня была сделана из той же жёлтой глины, что и остальные бывшие Болота. Сначала Софи показалось, будто это какой-то диковинный муравейник. Однако, подойдя поближе, она заметила, что выглядит башня так, словно какая-то сила сплавила в высокую узкую гору тысячи жёлтых зернистых цветочных горшков. Софи усмехнулась. Ходячий замок частенько казался ей слишком уж похожим на изнанку печной трубы. Это сооружение напомнило ей коллекцию колпаков на трубу. Наверняка строил его какой-нибудь огненный демон.

Когда Софи, задыхаясь, одолела подъём, она вдруг поняла — это же та самая Ведьми-на твердыня! Из чёрного провала у основания вышли две маленькие оранжевые фигурки и остановились, поджидая её. Софи узнала двух Ведьминых пажей. Софи ужасно запыхалась и взмокла, но всё равно постаралась обратиться к ним как можно учтивее, чтобы показать — на них она зла не держит. — Добрый день, — проговорила она.

Пажи от этого только надулись ещё пуще. Один из них поклонился и вытянул руку, указывая на тёмный кривоватый проём между изогнутыми стопками цветочных горшков. Софи пожала плечами и пошла за ним внутрь. Второй паж последовал за ней. Само собой, стоило ей войти, как вход исчез. Софи снова пожала плечами. Разберусь, когда пойду назад, решила она.

Она поправила кружевную шаль, огладила тяжёлые юбки и зашагала вперёд. Было примерно так же, как если выйти за дверь замка, повернув ручку вниз чёрным. Мгновение пустоты сменилось тусклым светом.

Свет исходил от танцевавших кругом языков зеленовато-жёлтого пламени — какого-то темноватого пламени, не дававшего ни тепла, ни света. Софи пыталась разглядеть его, но стоило ей повернуть голову, и пламя пропадало, танцуя где-то сбоку. Подумаешь! Опять какое-то колдовство, только и всего. Софи снова пожала плечами и шла себе за пажом, сворачивая то туда, то сюда и ныряя между тонкими колоннами того же горшечного вида, что и остальное сооружение.

Наконец пажи привели её в центральную пещеру. Или это было просто свободное от колонн пространство. К тому времени Софи уже окончательно потеряла дорогу. Твердыня казалась ей громадной, хотя она подозревала, что всё это чистой воды морок, как и замок. Ведьма стояла, поджидая её. И Софи снова не поняла, откуда она это знает — не потому ли, что больше никого здесь быть не могло? Теперь Ведьма была невероятно высокой и тощей, а волосы у неё стали светлые и лежали на костлявом плече, заплетённые в тоненькую косицу. Платье на Ведьме было белое. Когда Софи шагнула к ней, поудобнее перехватив трость, Ведьма попятилась.

— Не сметь мне угрожать! — усталым ломким голосом крикнула она.

— Так отдайте мне мисс Ангориан, тогда и грозить не придётся, — отвечала Софи. — Я заберу её и уйду.

Ведьма снова попятилась, размахивая обеими руками. А пажи раздулись в оранжевые пузыри, взвились в воздух и поплыли к Софи.

— Убирайтесь, гады! — закричала Софи, отбиваясь тростью. На оранжевые пузыри её трость должного впечатления не произвела. Они увернулись от неё, повертелись и юркнули Софи за спину.

Софи было подумала, будто перехитрила их, и тут оказалось, что они приклеили её к горшечной колонне. Оранжевая липкая дрянь оплела ей ноги, когда она попыталась двинуться, и больно тянула за волосы.

— Лучше уж зелёная слизь! — сказала на это Софи. — Надеюсь, это не настоящие мальчики.

— Видимость, — кивнула Ведьма.

— Отпустите, — потребовала Софи.

— Нет, — улыбнулась Ведьма. Она отвернулась и, судя по всему, потеряла к Софи всякий интерес.

Софи стала бояться, что опять всё испортила. С каждой секундой липкая дрянь становилась всё более прочной и упругой. Стоило ей шелохнуться, и её со страшной силой притягивало обратно к колонне.

— Где мисс Ангориан? — спросила она.

— Вам её не найти, — отозвалась Ведьма. — Мы подождём Хоула.

— Он не придёт, — возразила Софи. — У него хватит ума не прийти. Да и проклятье ваше ещё не сбылось.

— Сбудется, — бледно улыбнулась Ведьма. — Ведь вы же пришли сюда, поддавшись на наш обман. Придётся Хоулу для разнообразия поступить честно. — Она снова взмахнула рукой, на сей раз в сторону тусклого пламени, и вот меж двух колонн показалось нечто вроде трона — оно прокатилось по полу и остановилось перед Ведьмой. В нём сидел человек в зелёном мундире и сверкающих высоких сапогах. Софи сначала решила было, что он спит, свесив голову набок, и поэтому её не видно. Но Ведьма снова взмахнула рукой. Человек выпрямился. Головы у него не было вовсе. Софи поняла, что глядит на останки принца Джастина.

— Будь я Фанни, — заметила Софи, — я бы пригрозила, что хлопнусь в обморок. А ну верните ему голову! Ну и видок у него — просто жуть!

— Я избавилась от обеих голов уже несколько месяцев назад, — произнесла Ведьма. — Череп кудесника Салимана я продала вместе с его гитарой. Голова принца Джастина шатается где-то вместе с прочими ненужными частями. Это тело — превосходное сочетание лучшего, что было в кудеснике Салимане и принце Джастине. Осталось раздобыть голову Хоула, и мы получим совершенное человеческое существо. Когда голова Хоула окажется в нашем распоряжении, мы создадим нового короля Ингарии, а я стану его королевой.

— Совсем спятили! — возмутилась Софи. — Ещё чего придумали — играть в людей, будто в кубики! Да и не думаю, что от Хоуловой головы вам будет польза. Уж она-то найдёт способ ловко увильнуть.

— Хоул сделает всё, что мы велим, — с хитрой загадочной усмешкой сказала Ведьма. — Мы подчиним себе его огненного демона.

Софи обнаружила, что и вправду перепугалась. Теперь она была уверена, что уж точно опять всё испортила.

— Где мисс Ангориан? — грозно спросила она, потрясая тростью.

Ведьме не понравилось, что Софи потрясает тростью. Она отшатнулась.

— Я очень устала, — проговорила она. — Вы, люди, постоянно расстраиваете мои планы. Сначала кудесник Салиман не желал идти на Болота, и мне пришлось проявить интерес к принцессе Валерии, чтобы король отправил его к нам. А когда Салиман пришёл, то взял и вырастил тут деревья. Потом король чуть ли не год не отпускал принца Джастина искать Салимана, а когда этот идиот всё-таки отправился на розыски, то зачем-то свернул на север, и мне пришлось применить всё своё искусство, чтобы заманить его сюда. С Хоулом было ещё больше хлопот. Один раз он сумел улизнуть. Мне пришлось даже прибегнуть к проклятью, чтобы одолеть его, а когда я выбивалась из сил, пытаясь вызнать о нём достаточно — ведь для создания действенного проклятья надо очень много знать о человеке, — вмешались вы — вы влезли в то, что осталось от мозгов Салимана, и снова причинили мне неудобства. А теперь мне удалось заманить вас сюда, а вы трясёте посохом и спорите. Чтобы добиться нынешнего положения дел, мне пришлось тяжко потрудиться, и спорить со мной не надо. — Она повернулась и удалилась в сумрак.

Софи ошарашенно глядела вслед высокой белой фигуре среди тусклого пламени. От старости не уйдёшь, подумала Софи. Она выжила из ума! Надо как-то освободиться и вызволить отсюда мисс Ангориан!

 

Тут Софи вспомнила, что оранжевой дряни её трость нравилась не больше, чем Ведьме, перехватила трость за спиной и поводила туда-сюда там, где липкая дрянь прилипла к горшечной колонне.

— Отстань! — шептала она. — Отпусти!

Волосам было ужасно больно, зато в стороны полетели тягучие оранжевые нити. Софи ещё усерднее заработала посохом.

Она уже высвободила голову и плечи, когда послышался глухой рокот. Бледные языки пламени затрепетали, а колонна за спиной у Софи содрогнулась. Взрывом вышибло часть стены, раздался грохот, словно с лестницы грянулась тысяча сервизов. В узкий зигзагообразный пролом хлынул ослепительный свет, и в зал ввалилась чёрная фигура. Софи обрадовалась было, что это Хоул. Но у силуэта оказалась только одна нога. Опять Пугало.

Ведьма издала яростный вопль и ринулась на Пугало, вытянув костлявые руки, и белёсая косица так и плясала. Пугало бросилось на неё. Снова раздался чудовищный грохот, и обоих окутало магическое облако — вроде той тучи над Портхавеном, когда Хоул бился с Ведьмой. Облако клубилось, вздымаясь то там, то сям, и в пыльном воздухе слышались удары и вскрики. В волосах у Софи затрещали искорки. Облако, носившееся среди горшечных колонн, было от неё всего в нескольких ярдах. Пролом в стене тоже был совсем рядом. Софи пришло в голову, что на самом деле твердыня вовсе не такая уж огромная. Когда облако оказывалось между Софи и слепяще-белой дырой, оно начинало просвечивать, и Софи видела, как в его чреве бьются две тощие фигуры. Она глядела во все глаза, не забывая работать тростью.

Ей удалось высвободить почти всё, кроме ног, когда облако в очередной раз с воем пронеслось против света. Софи увидела, как в пролом прыгает ещё кто-то. На сей раз у этого кого-то были развевающиеся чёрные рукава. Это был Хоул. Софи ясно видела его силуэт — чародей застыл, скрестив руки на груди, и наблюдал за ходом битвы. Секунду казалось, что он намерен предоставить Ведьму и Пугало самим себе. Но тут взметнулись чёрные рукава — Хоул воздел руки. Перекрывая вопли и рокот, Хоул прокричал длинное непонятное слово, и послышался долгий раскат грома. И Пугало, и Ведьма содрогнулись. Меж горшечных колонн заметались звуки ударов, эхо разлетелось волнами, и с каждой волной уносилась вдаль частичка колдовского облака. Оно растворялось в шорохах и исчезало в мглистых вихрях. А когда облако превратилось в легчайшую белую дымку, высокая фигура с косицей пошатнулась. Казалось, что Ведьма складывается, как подзорная труба, что она становится всё белее и тоньше. И вот наконец дымка рассеялась, и тогда Ведьма с лёгким стуком осыпалась на пол. Замерло еле слышное эхо, и Хоул с Пугалом взглянули друг на друга поверх груды костей.

Прекрасно, подумала Софи. Она отряхнула ноги от оранжевой дряни и зашагала к безголовой фигуре на троне. Фигура действовала ей на нервы.

— Нет, дружище, — сказал Хоул Пугалу. Пугало прыгнуло прямо в груду костей и стало распихивать их ногой. — Нет, сердца тут нет. Его получил её огненный демон. Думаю, он уже давно одержал над ней верх. Как это печально, однако. — Глядя, как Софи снимает шаль и аккуратно обёртывает ею безголовые плечи принца Джастина, Хоул добавил: — Кажется, то, что ты искал, здесь. И он направился к трону, а Пугало скакало рядом. — Как всегда! — бросил чародей Софи. — Я из кожи вон лезу, чтобы добраться сюда, а вы уж тут — мирно предаётесь уборке!

Софи взглянула на него. Как она и боялась, в ярчайшем чёрно-белом свете, лившемся сквозь пролом в стене, стало видно, что Хоул не стал бриться и даже не причесался. Глаза были по-прежнему красные, а чёрные рукава свисали лохмотьями. По правде говоря, чародей Хоул сейчас мало чем отличался от Пугала. Ой, мамочки, подумала Софи. Наверное, он очень сильно любит мисс ан гор и ан.

— Я пришла за мисс Ангориан, — объяснила она.

— А я-то думал, что уж если собрать всё ваше семейство, это вас остановит! — скривился Хоул. — Так нет же!

Пугало прыгнуло прямо перед Софи.

— Меня послал кудесник Салиман, — сообщило оно невнятно. — Я оберегало от птиц его цветы у Болот, но Ведьма схватила его. Он вселил в меня всю оставшуюся магию, чтобы я позвало на помощь. Но к тому времени Ведьма уже растерзала его на части и хранила их в разных местах. Мне было очень трудно. Если бы вы своими словами не вдохнули в меня жизнь, у меня бы ничего не вышло.

Пугало отвечало на вопросы, которые задавала ему раньше Софи, пока они не выбежали из твердыни.

— Значит, когда принц Джастин заказывал заклятья поиска, они указывали на тебя, — сказала Софи. — А почему?

— На меня или на череп, — отвечало Пугало. — Потому что мы лучшие его части.

— А Персиваль, значит, сделан из кудесника Салимана и принца Джастина? — уточнила Софи. Летти это вряд ли обрадует.

Пугало снова кивнуло морщинистой репяной головой.

— Обе части сказали мне, что Ведьма уже рассталась со своим огненным демоном и что мне удастся победить её, — продолжало оно. — Спасибо вам за то, что вы позволили мне скакать вдесятеро быстрее.

Хоул отодвинул его в сторону.

— Неси это тело в замок, — велел он. — Там я с вами разберусь. Нам с Софи надо вернуться, пока огненный демон не сумел прорвать мою оборону. — Он крепко обхватил Софи за костлявую талию. — Идёмте. Где семимильные сапоги?

Софи упёрлась:

— А мисс Ангориан?

— Так вы что, ничего не поняли? — удивился Хоул, подталкивая её. — Мисс Ангориан и есть огненный демон! Если он проникнет в замок, Кальцифер его поймает и я тоже!

— Так я и знала, что всё испорчу! — ахнула Софи, прижав руки к лицу. — Она… он был у нас уже два раза, а я… он ушёл!

— Ничего себе! — взвыл Хоул. — Он что-нибудь трогал?

— Гитару, — закивала Софи.

— Тогда он ещё там, — процедил Хоул. — Бежим! — Он потащил Софи к пролому в стене. — Давай за нами, только осторожно, — крикнул он Пугалу через плечо. — Мне придётся поднять ветер! Некогда нам искать сапоги, — сказал он Софи, помогая ей перебраться на солнцепёк через зазубренный край пролома. — Бежим. И вы извольте бежать и не останавливайтесь, иначе мне вас не дотащить.

Взметнулся ветер, сначала со свистом, потом с рёвом, раскалённый, колючий, и серый песок закружился в мощном смерче, ринувшемся к горшечной твердыне. Хоул и Софи не бежали, а, скорее, шагали, только очень широко и плавно. Внизу пролетала каменистая земля. Кругом бушевали пыль и песок, они клубились высоко над головой и уносились назад. Было очень громко и ужасно неприятно, но бывшие Болота мало-помалу оставались позади.

— Кальцифер не виноват! — закричала Софи. — Я просила его не говорить!

— Да он бы и не стал! — завопил в ответ Хоул. — Так и знал, что он нипочём не выдаст сотоварища-демона! Кальцифер всегда был моим слабым местом!

— А я думала — Уэльс! — проорала Софи.

— Нет! Я сознательно сделал из него приманку! — проревел Хоул. — Я же понимал, что стоит ей туда сунуться — и я так рассвирепею, что сумею дать ей отпор! Надо было оставить ей лазейку, ясно? Принца Джастина можно было найти только так — использовать её же проклятье для того, чтобы подобраться поближе к ней самой!

— Так вы и вправду собирались спасать принца Джастина?! — завизжала Софи. — Так чего вы притворялись, будто увиливаете?! Чтобы обмануть Ведьму?

— Ничего подобного! — прогремел Хоул. — Просто я трус! И если уж я хотел пойти на этот ужас, надо было убедить самого себя, что не стану этого делать!

Ай, подумала Софи. Он же говорит честно и по доброй воле! И ветер нас подгоняет! Сбылся последний кусочек проклятья!

Горячий вихрь едва не сшиб её наземь, а Хоул больно вцепился ей в бок,

— Не останавливайтесь! — рявкнул Хоул. — На такой скорости вы расшибётесь!

Софи перевела дух и заставила ноги работать. Теперь ей было прекрасно видно горы и зелёную полосочку под ними — заросли цветов. Хотя перед глазами бурлил жёлтый песок, горы росли, а зелёная полоса неслась навстречу, пока не стала высотой с изгородь.

— У меня все места слабые! крикнул Хоул. — Я рассчитывал, что Салиман жив! А когда оказалось, что от него остался всего лишь Персиваль, я со страху пошёл и надрался! А тут ещё вы сыграли Ведьме на руку!

— Я старшая! — верещала Софи. — Я неудачница!

— Чушь собачья! — проревел Хоул. — Вы просто всё время так думаете! — Он замедлил шаг. Пыль тучами взвивалась вокруг. Софи слышала, что цветущие кусты совсем рядом, потому что до неё доносились свист и шелест песка в листьях. Хоул и Софи с такой силой вломились в кусты, что Хоулу пришлось вильнуть и вместе с Софи промчаться над озерцом, едва касаясь воды.

— И вообще вы слишком добросердечны! — добавил он, перекрывая плеск воды и шелест песка по листьям белых кувшинок. — Я-то надеялся, вы так взревнуете, что и на милю не подпустите демона к замку!

Они приземлились на туманный бережок и пробежались по нему. Кусты по обеим сторонам зелёной лужайки трещали и прогибались, а в смерч за их спиной засасывало лепестки и мелких птичек. По лужайке навстречу Хоулу и Софи медленно плыл замок, а ветер сносил дым из башен. Хоул ловко затормозил, распахнул дверь и ворвался внутрь, таща за собой Софи. — Майкл! — крикнул он.

— Это не я впустил Пугало! — виновато промямлил Майкл.

На первый взгляд всё было как раньше. Софи ужасно удивилась, когда сообразила, что не было её всего несколько минут. Кто-то выволок из-под лестницы её кровать, и на ней лежал Персиваль — всё ещё в обмороке. Вокруг кровати толклись Летти, Марта и Майкл. Сверху до Софи доносились голоса миссис Ферфакс и Фанни вперемежку со зловещими шорохами и глухими ударами, красноречиво свидетельствовавшими о том, что Хоуловым паучкам приходится туго.

Хоул отпустил Софи и кинулся к гитаре. Не успел он её коснуться, как раздалось громкое мелодичное «дзынннь!». Струны лопнули. Хоула осыпало щепками. Ему пришлось отпрянуть, прикрыв лицо изодранным рукавом.

И тут у очага внезапно возникла мисс Ангориан. Она улыбалась. Хоул оказался прав. Она наверняка всё это время просидела в гитаре, дожидаясь подходящего момента.

— Твоя Ведьма погибла, — сказал ей Хоул.

— Ах какая жалость! — беспечно ответила мисс Ангориан. — Теперь я смогу заполучить другого человека, получше. Проклятье исполнилось. Наконец-то мне можно забрать твоё сердце. — И она нагнулась и вытащила Кальцифера из очага. Кальцифер с перепуганным видом трепыхался над её сжатым кулаком. — Не двигаться, — предостерегла она собравшихся.

Никто и не осмеливался. Хоул застыл смирнее всех.

— Помогите, — слабым голосом пискнул Кальцифер.

— Никто тебе не поможет, — проговорила мисс Ангориан. — Это ты поможешь мне поработить нового человека. Смотри-ка. Стоит мне чуточку сжать руку… — И кулак с Кальцифером сжался так, что косточки стали бледно-жёлтые.

Хоул и Кальцифер разом вскрикнули. Кальцифер отчаянно забился. Лицо у Хоула почернело, и он рухнул на пол, словно срубленное дерево, и лежал без чувств, как Персиваль. Софи показалось, что он не дышит.

Мисс Ангориан очень удивилась. Она уставилась на Хоула.

— Прикидывается, — произнесла она.

— Да нет же! — взвизгнул Кальцифер, изгибаясь дрожащей спиралью. — У него ведь нежное сердце! Отпусти!

Софи медленно и осторожно подняла трость. На этот раз она успела обдумать свои действия.

— Трость, — шепнула она. — Ударь мисс Ангориан, но больше никого не задень.

И она взмахнула тростью и со всей силы хряснула по кулаку мисс Ангориан.

Мисс Ангориан испустила скрежещущее шипение, словно сырое полено в костре, и уронила Кальцифера. Бедняга Кальцифер беспомощно завертелся по полу, испуская языки пламени на плитку и сипло пища от ужаса. Мисс Ангориан подняла ногу, примериваясь на него наступить. Софи пришлось отпустить трость и кинуться спасать Кальцифера. И тут, к её изумлению, трость снова ударила мисс Ангориан, и снова, и снова, и снова. Ну ещё бы, подумала Софи. Она же вдохнула жизнь в эту трость. Ей об этом сказала миссис Пентстеммон.

Мисс Ангориан шипела и шаталась. Софи выпрямилась с Кальцифером в руках и увидела, что трость вовсю колотит мисс Ангориан и дымится от жара огненного демона. Кальцифер, наоборот, оказался не очень-то горячим. От страха он побелел, как молоко. Софи чувствовала, как в её пальцах слабенько бьётся тёмный комок сердца Хоула. Ведь это же сердце Хоула было у неё в руках. Он отдал его Кальциферу по условиям договора, чтобы Кальцифер мог жить, как все люди. Хорошо, положим, чародею и вправду стало жалко Кальцифера, но всё-таки какая глупость!

Тут по лестницам с мётлами наготове сбежали Фанни и миссис Ферфакс. При виде их мисс Ангориан, кажется, поняла, что проиграла. Она метнулась к двери, а трость Софи парила над ней, и лупила её, и лупила…

— Держите её! — закричала Софи. — Не выпускайте её отсюда! Перекройте выходы!

Все немедленно повиновались. Миссис Ферфакс загородила собой дверь в кладовку, вскинув метлу наперевес. Фанни встала на лестнице. Летти прыгнула к двери во двор, а Марта заняла пост у ванной. Майкл бросился к двери замка. Но тут вскочил с постели Персиваль и тоже помчался к двери. Он был белее белого, и глаза у него были закрыты, но бежал он даже быстрее Майкла. И первым оказался у двери — и распахнул её.

Кальцифер был совершенно беспомощен, и замок остановился. Мисс Ангориан увидела застывшие в дымке кусты и метнулась к выходу с нечеловеческой скоростью. Но не успела она добраться до порога, как в двери показалось Пугало, которое несло на плечах безголового принца Джастина, укутанного кружевной шалью Софи. Пугало раскинуло деревянные руки поперёк двери, перегородив путь. Мисс Ангориан отшатнулась.

Колотившая её палка загорелась. Её металлический наконечник раскалился докрасна. Софи понимала, что долго трости не продержаться. К счастью, мисс Ангориан трость надоела настолько, что она схватила Майкла и заслонилась им. Трости было сказано Майкла не бить. Она зависла в воздухе, горя, как факел. Марта подбежала к мисс Ангориан и попыталась оттащить Майкла. Трости пришлось и от неё держаться подальше. У Софи, как обычно, ничего хорошего не вышло. Времени не оставалось.

— Кальцифер, — сказала Софи, — мне придётся расторгнуть твой договор. Ты от этого умрёшь, да?

— Если бы его расторгнул кто-то другой, умер бы, — хрипло ответил Кальцифер. — Потому-то я тебя и попросил. Сразу понял, что ты можешь вселять жизнь словами. Гляди, что сталось с Пугалом и черепом.

— Тогда живи ещё тысячу лет! — воскликнула Софи и горячо-горячо пожелала, чтобы это исполнилось, а то вдруг просто слов недостаточно. Она очень волновалась.

Софи взялась за Кальцифера и бережно сняла его с тёмного комка — как засохшую почку со стебля. Кальцифер вывернулся из её пальцев и голубой слезинкой взмыл над её плечом.

— Как мне легко! — удивился он. И тут его осенило, что, собственно, случилось. — Свобода! — закричал Кальцифер, ринулся в трубу и исчез. — Свобода! — услышала Софи, и голос Кальцифера затих вдали: демон взлетел по трубе в небо над шляпной лавкой.

Софи повернулась к Хоулу и двинулась к нему с едва живым комком в руках. Она чувствовала себя неуверенно. Надо было сделать всё как надо, а откуда ей знать, как именно надо?

— Ну вот, — произнесла она. Опустившись на колени рядом с Хоулом, она осторожно положила тёмный комок ему на грудь, немного слева, там, где у неё самой болело, когда сердце подводило её, и подтолкнула комок.

— Полезай внутрь, — велела она. — Полезай внутрь и работай!

Она толкнула раз, другой, третий. Сердце начало погружаться и билось всё сильнее и сильнее. Софи старалась не обращать внимания на вспышки пламени и треск у двери и всё толкала и толкала. Волосы ужасно ей мешали. Они падали ей на глаза золотистыми прядями, но Софи не обращала внимания и на это.

И тут сердце подалось. Как только оно скрылось в груди Хоула, он вздрогнул всем телом и перевернулся лицом вниз.

— Адское пламя! — глухо пожаловался он. — Ну у меня и похмелье!

— Да нет, просто ты головой об пол стукнулся, — отозвалась Софи.

Хоул с трудом встал на четвереньки.

— Надо бежать, — прохрипел он. — Надо спасать эту дурочку Софи.

— Да тут я! — И Софи крепко тряхнула его за плечо. — Только мисс Ангориан тоже тут! Вставай, сделай с ней что-нибудь! Быстро!

Трость уже вся полыхала. У Марты затлели волосы. А до мисс Ангориан дошло, что Пугало может загореться легче лёгкого. Она ловко уворачивалась от трости, чтобы направить её к порогу.

Ну всё как всегда, пронеслось в голове у Софи. Опять я не подумала!

Хоулу было довольно одного взгляда. Он поспешно поднялся, вытянул руку и произнёс фразу, слова которой потонули в раскатах грома. С потолка полетела штукатурка. Всё содрогнулось. И тут трость исчезла, а Хоул шагнул назад. В руках у него виднелось что-то твёрдое, чёрное, небольшое. Что-то вроде куска угля, только вот формой оно было точь-в-точь как то, что Софи вложила Хоулу в грудь. Мисс Ангориан зашипела, словно залитый костёр, и умоляюще протянула руки.

— Боюсь, не выйдет, — проговорил Хоул. — Кончилось твоё время. Похоже, ты собиралась. раздобыть себе новое сердце. Хотела похитить моё и убить Кальцифера, да? — Он сложил ладони лодочкой и сомкнул их. Старое сердце Ведьмы рассыпалось в чёрный песок, в сажу, в ничто. И пока прах сыпался к ногам Хоула, мисс Ангориан бледнела и выцветала. Когда Хоул разнял руки, в них ничего не было. И у двери тоже ничего не было.

Но произошло не только это. В тот миг, когда не стало мисс Ангориан, Пугало тоже исчезло. Если бы Софи осмелилась взглянуть в сторону порога, она бы увидела двух высоких красавцев, улыбавшихся друг другу. У одного было грубоватое лицо и рыжая шевелюра. У другого, в зелёном мундире, черты лица были мягкие, а на эполетах болталась дамская кружевная шаль.

Но Софи этого не видела, потому что она глядела на Хоула. А Хоул глядел на неё.

— Серый тебе совершенно не идёт, — заметил Хоул. — Я так сразу подумал, ещё когда в первый раз тебя увидел.

— Кальцифер улетел, — сказала Софи. — Мне пришлось расторгнуть ваш договор.

Взор Хоула слегка затуманился, а потом он улыбнулся:

— Мы оба на это надеялись. Никому из нас не хотелось докатиться до такой жизни, как у Ведьмы с мисс Ангориан. Послушай, такой цвет — он что, называется рыжеватый?

— Красное золото, — отвечала Софи. Ей было ясно, что Хоул не больно-то изменился, снова обретя сердце, разве что глаза стали поярче — больше похожи на живые глаза и меньше — на стеклянные шарики. — Натуральный, между прочим, — добавила она, — не то что у некоторых.

Никогда не мог понять, чего все так носятся с этой натуральностью, — вздёрнул подбородок Хоул, и Софи поняла, что он не изменился вовсе.

Если бы Софи была в силах обратить внимание на то, что происходит вокруг, она бы увидела, как принц Джастин и кудесник Салиман пожимают друг другу руки и радостно хлопают друг друга по спине.

— Мне, пожалуй, следует вернуться к моему венценосному брату, — сказал принц Джастин. Обознавшись, он направился к Фанни и отвесил ей глубокий учтивый поклон. — Имею ли я честь обращаться к хозяйке этого дома? — поинтересовался он.

— Э… гм… нет, — смутилась Фанни, пряча метлу за спину. — Хозяйка этого дома — Софи.

— Или скоро ею станет, — лучась благосклонностью, вставила миссис Ферфакс.

А Хоул тем временем говорил Софи:

— А я всё думал, та ли ты прелесть, с которой я столкнулся в Майский праздник. Чего ты тогда так испугалась?

Если бы Софи смотрела по сторонам, она бы увидела, как кудесник Салиман направляется к Летти. Кудесник Салиман, ставший наконец самим собой, был, судя по всему, даже своенравнее Летти. Летти беспокойно глядела в нависшее над ней грубоватое лицо.

— Кажется, про тебя помнил принц Джастин, а не я, — сказал Салиман.

— Да-да, отлично, — закивала Летти. — Это была ошибка, и…

— Ничего себе ошибка! возмутился Салиман. — Не согласитесь ли вы, сударыня, стать по меньшей мере моей ученицей?

При этих словах Летти густо покраснела и не знала, что и сказать.

Софи считала, что Летти сама разберётся. У неё тоже было с чем разбираться.

— Похоже, придётся нам теперь жить долго и счастливо и умереть в один день, — говорил Хоул, и Софи знала, что говорит он искренне. Софи понимала, что долгая и счастливая жизнь с чародеем Хоулом наверняка окажется куда насыщеннее, чем сулит концовка любой сказки, но твёрдо решила попробовать. — Это будет просто-таки головокружительно, — добавил Хоул.

— Ты станешь меня эксплуатировать, — ответила Софи.

— А ты за это порежешь в клочки все мои костюмы, — улыбнулся Хоул,

Если бы Хоул и Софи были способны обращать внимание на окружающих, они бы заметили, что и принц Джастин, и кудесник Салиман, и миссис Ферфакс пытаются докричаться до Хоула, Фанни, Летти и Марта тянут за рукава Софи, а Майкл дёргает Хоула за камзол.

— В жизни не видела, чтобы заклинание силы использовали так элегантно! — щебетала миссис Ферфакс. — Мне самой было никак не сообразить, что поделать с этой тварью. Всегда говорила, что…

— Софи, — домогалась Летти, — мне нужен твой совет!

— Чародей Хоул, — со смехом говорил кудесник Салиман, — примите мои извинения за то, что я так часто примеривался вас цапнуть! Если бы не чрезвычайные обстоятельства, мне бы и в голову не пришло кусать земляка!

— Софи, этот господин, кажется, принц! — твердила Фанни.

— Сударь, — кланялся принц Джастин, — полагаю, это вам я обязан спасением от Ведьмы…

— Софи, — подпрыгивала Марта, — Софи, ты слышишь? Ты расколдовалась!

Но Софи и Хоул держались за руки и сияли, и сияли, и сияли, не в силах остановиться.

— Отстаньте от меня, — бросил Хоул. — Я всё делал за деньги.

— Врёшь! — сказала Софи.

— Говорю вам, — кричал Майкл, — Калъцифер вернулся!

Вот на это Хоул таки обратил внимание, и Софи тоже. Они посмотрели в очаг, где среди поленьев и вправду сверкало знакомое голубое лицо.

— Тебя никто не заставлял, синяя ты морда, — улыбнулся Хоул.

— А мне тут нравится, тем более что сидеть на месте я больше не обязан, — ответил Кальцифер. — К тому же в Маркет-Чиппинге дождик.