Черговий частини

Дата добавления: 2015-10-12; просмотров: 763

В России понятие общего блага в его правовом (и государст­венно-правовом) смысле и значении не получило, за редким ис­ключением, сколько-нибудь широкого распространения, не ста­ло заметной и значимой частью и компонентом духовного и прак­тического опыта в деле правовой организации общественной и политической жизни. В целом это связано со специфическими социально-историческими факторами и условиями развития стра­ны, с трудностями (не преодоленными до наших дней) формиро­вания правового типа организации публичной власти, с утвер­ждением прочного правопорядка в частных и публичных отно­шениях.

Само понятие "благо", принятое в православном христианстве, занимавшем в России подчиненное от властей положение, относи­лось к трансцендентальной божественной сфере, а не к делам мира сего, не к светской области, не к организации социальных и полити­ческих форм жизни людей, не к их правам, свободам, интересам. Так что понятие "благо" в российской традиции — кроме отдель­ных случаев светской трактовки этого понятия некоторыми пред­ставителями русской политико-правовой мысли (прежде всего сто­ронниками просвещенной монархии) — осталось по преимуществу в православно-религиозном словаре, не получило реального право­вого значения и определения, не стало категорией действительной правовой и государственной жизни. Там, где нет свободных инди-

I

Глава 7. Юридическая концепция общего блага

видов, общего правопорядка и государственной организации пуб­личной власти как res риЫгса, res populi и т. д.¹, там нет места для общего блага и блага индивидов. В условиях такого бесправия и несвободы людей сама верховная централизованная власть деспо­тов, объявленных к тому же "помазанниками божьими", предстает как высшая ценность и единственное "благо", господствующее над жизнью и интересами всего подвластного населения.

Сложившийся при социализме тоталитарный строй с прису­щей ему подменой государства и права репрессивными органами и установлениями партийно-классовой диктатуры и вовсе исключал — с позиций коммунистического коллективизма — всякую идею об­щего блага в ее правовом (и государственно-правовом) смысле. Индивид был лишен свободы собственности, прав человека и гра­жданина и превращен в подчиненный момент господствующего цело­го — "трудового народа", "советского общества", "социалистиче­ского государства", "трудового коллектива" и т. д. Интересы от­дельных лиц, групп, объединений и т. д. были подчинены так назы­ваемому "общественному интересу", "целям построения коммуниз­ма" и т. д. Функции определения этих "общих" интересов всех сло­ев населения были узурпированы коммунистической партией — единственной "руководящей и направляющей силой общества". При этом насильственный способ подчинения людей диктатуре цинично выдавался за гармоничное сочетание общественных и личных ин­тересов при социализме.

Каждый в отдельности был ничтожной величиной в партий­но-коммунистической конструкции "все вместе". Такова была идео­логия и практика тоталитарного антииндивидуалистического кол­лективизма.

Преодоление социалистической системы партийной диктату­ры открыло историческую возможность для формирования в Рос­сии нового социально-политического строя. В Конституции Россий­ской Федерации 1993 г. — в соответствии с современными между­народными нормами и стандартами — признаны права и свободы человека и гражданина, закреплены основы правового государства, принципы демократизма, конституционализма и федерализма, Допущены идеологическое и политическое многообразие и много­партийность, многообразие форм собственности и т. д.

Эти и другие сходные положения новой Конституции открыва­ют путь к утверждению в России идей общего блага в их правовом (и государственно-правовом) смысле. Однако движение в данном направ-

Кстати, в русском языке нет и слова, адекватного европейским словам Staat, Stato, State, l'Etat, с помощью которых в Западной Европе с Нового времени стали обозначать организацию суверенной публичной власти. Используемое в русском языке для этих целей слово "государство" по исходному смыслу означает "госуда­рево дело", "дело правителя" (как слова "княжество", "королевство" и т. д.), а не Дело народа, самих граждан государства, населения страны.

Раздел I. Общие проблемы философии права

лении осуществляется с большими трудностями и медленно. Новая Конституция (при всех формальных достоинствах ее положений) не стала, к сожалению, необходимым новым "общественным догово­ром",выражающим в конституционно-правовой форме общее согла­сие населения страны об общем благе,об основных принципах, фор­мах и путях проводимых преобразований, о типе постсоциалистиче­ского строя в России, о стратегии движения к этому искомому строю, об основных целях, этапах, принципах, средствах и формах пред­стоящего перехода от социализма к новому постсоциалистическому строю, к новому социальному, экономическому, политическому, пра­вовому, духовному и культурному устройству жизни.

Между тем по всем этим материальным и духовным пробле­мам в обществе (со времен перестройки и до настоящего времени) идет острая идеологическая и политическая борьба.

Показательно в связи с этим, в частности, то обстоятельство, что различные варианты новой Конституции России были откло­нены прежним социалистически ориентированным представитель­ным органом (Верховным Советом) и его приверженцами. Негатив­но относятся к новой Конституции многие политические партии, социально-политические движения и силы (лево- и право-экстре­мистского толка), занимающие в новом Парламенте (Федеральном Собрании России) весьма влиятельные позиции. Еще больше про­тивников новой Конституции в субъектах Российской Федерации, где весьма силен дух сепаратизма и местничества и где очень сильны представители старой номенклатуры, национальных, региональ­ных и местных элит.

Сторонники новой Конституции (президентская команда, но­вая номенклатура из структур федеральной власти, демократиче­ски ориентированные партии и движения, так называемые "новые русские" — новые богачи, предприниматели и т. д.) не обладают стабильной и широкой социальной базой. К тому же они весьма разнородны по своим представлениям о целях, путях и формах проводимых преобразований и т. д.

Поскольку новая Конституция не стала основой общего согла­сия, по инициативе президентской стороны был подготовлен "Дого­вор об общественном согласии"¹. Его подписали (начиная с 28 апре­ля 1994 г.) Президент России, другие руководители федеральных органов государственной власти и субъектов Российской Федера­ции, председатели фракций Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, руководители профсоюзов, гла­вы религиозных объединений, представители предпринимателей, руководители частных банков, представитель Российской акаде­мии наук, руководители спортивных союзов, женских объедине­ний, молодежных и детских организаций и т. д.

¹ Российская газета. 1994. 29 апр.

Глава 7. Юридическая концепция общего блага

Договор этот был заключен на два года и сыграл определенную позитивную роль в деле стабилизации политической ситуации в стране.

Но нас здесь этот Договор интересует главным образом под углом зрения выраженных в нем представлений российской госу­дарственной, политической и духовной элиты об основаниях, смысле и целях общего согласия и общего блага в постсоветской России.

Показательно в этом плане положение Договора о том, что во имя общественного согласия участники Договора обязуются избе­гать насилия, придерживаться прав и свобод человека, действо­вать "в соответствии с Конституцией и законами Российской Феде­рации, ставя общие интересы выше групповых, партийных, ведом­ственных, региональных".

Очевидно, что соотношение общих и частных (групповых и т. д.) интересов здесь сформировано не в духе правовой концепции общего блага, а по существу в виде господства исходно заданного (неопределенного и отчужденного от частных интересов) "общего интереса" как интереса некоего абстрактного и самодовлеющего целого — общества, государства, страны в целом.

В том же русле в Договоре сказано: "Наша общая цель — сделать Российскую Федерацию процветающим государством, поль­зующимся высоким авторитетом на международной арене, госу­дарством, в котором живут свободные люди, гордые своей истори­ей, своим настоящим, уверенно смотрящие в будущее". Эта "общая цель",как видим, сформулирована с точки зрения национально-государственного, а не с позиций человеческого блага (индивиду­ального и общего). Права, свободы, интересы индивидов тут — в соотношении с такой "общей целью" — занимают по существу весьма периферийное и подчиненное положение.

В Договоре указаны по преимуществу процедурные формыдвижения к общественному согласию. "Диалог, поиск точек сопри­косновения и общих позиций, разумные компромиссы, — говорится в Договоре, — должны стать фундаментальной нормой обществен­ной и политической жизни". О содержательной же сторонесказа­но весьма неопределенно: путь к общественному согласию, по сло­вам Договора, складывается "на основе уважения достоинства че* ловеческой личности, различных политических убеждений, нацио­нальных, культурных и религиозных традиций".

Все эти и другие, сами по себе важные, положения данного Договора, как и самой Конституции, не затрагивают проблему, имею­щую определяющее значение с точки зрения правовой концепции общего блага в условиях постсоциалистической России, а именно — проблему справедливо-правового преобразования бывшей социа­листической собственности всех и каждого, с учетом правомерного притязания каждого гражданина на равную долю от "социалис-; тического наследства" (на равную гражданскую собственность, каждого). ,

* Раздел I. Общие проблемы философии права

Между тем в условиях преобразования бывшей социалистиче­ской собственности именно признание и утверждение равного пра­ва каждого на цивильную собственность¹открывает путь к праву и легитимирует индивидуальную собственность вообще, является адекватным выражением принципа объективной правовой справед­ливости и утверждением действительной основы общего блага как блага каждого и всех членов постсоциалистического общества.

Достижение же общего согласия и общего блага в условиях, когда собственность оказывается (нередко криминальными путя­ми) у незначительной части общества за счет всех остальных, пред­ставляется весьма проблематичным. Ведь речь идет не о словесном согласии, а о действительном справедливо-правовом признании и удовлетворении реальных жизненных интересов людей как объек­тивной основе и подлинного общественного согласия, и настоящего общего блага.

С преодолением тоталитарного социализма в России сделаны важные шаги в сторону новых экономических и политических от­ношений, признания прав и свобод человека в качестве высших ценностей. Но до реального утверждения этих ценностей — в духе принципа объективной правовой справедливости, идей и требова­ний общего блага — предстоит еще долгий и трудный путь.