Странник на пути милостиВ это время в моей практике йоги началась сложная фаза. По опыту я понял, что для занятия йогой необходимо особое расписание, потому что важно контролировать всю отвлекающую внешнюю деятельность. До сих пор я занимался садханой, одновременно руководя ашрамом в Малаве и разной деятельностью «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж». Кроме того, у меня были другие обязанности: встречи с посетителями, наставление садхаков, проведение йога-шибиров, чтение лекций, ведение переписки, поездки и так далее. Теперь же я понял, что путь йоги – это путь отречения, а не внешней деятельности. Поэтому, не посоветовавшись с Бапуджи, я самостоятельно принял несколько решений в свой сорокачетырехлетний день рождения и воплотил их в жизнь на следующий же день. Решения были таковы: 1. Оставаться в уединении как можно больше, выходя только на полчаса каждое утро для встречи с посетителями. По воскресеньям это время продлевается до одного часа утром и двух часов днем. 2. Соблюдать молчание, а при необходимости только писать на табличке. 3. Избегать любой переписки, кроме писем Бапуджи. 4. Освободиться от непосредственной ответственности за управление ашрамом и руководить управляющими ашрамом только при необходимости. Я сообщил об этих решениях всем, кого это касалось, и написал Бапуджи письмо, в котором говорилось: «Сегодня, в свой день рождения, я решил дать обет молчания и как можно больше оставаться в уединении. Я не спросил Вашего позволения заранее, поэтому простите меня, пожалуйста, и отнеситесь как к ребенку. Всем сердцем молю Вас о прощении». Всего через несколько часов после того, как я отправил это письмо, я получил письмо от Бапуджи. он послал его тремя днями раньше, и было очевидно, что это не ответ на мой вопрос.
Кайяварохан 03.03.75 Сын Раджарши! Благословляю тебя в твой день рождения. Стань истинным йогом и полностью реализуй свою жизнь. Да прибудут с тобой вечно благословения Бога и гуру. С любовью, Крипалу Джай бхагаван.
Письмо Бапуджи сильно меня ободрило. Мне казалось, что он принял мое решение. Однако позже я узнал, что оно для него неприемлемо. Я отправился повидаться с Бапуджи двадцать третьего июля 1975 года в Косиндру, где отмечался праздник Гурупурнимы. После лекции Бапуджи публично объявил о своем желании: - Я хотел бы выразить некоторые личные пожелания. Пожалуйста, освободите меня от обязанности читать лекции. Я совсем не люблю ни говорить, ни писать. Я не хочу ни путешествовать, ни общаться с людьми. Впредь я не хочу заниматься никакими делами. Я бы желал провести остаток жизни в уединении. Пожалуйста, не пишите мне писем. Иногда после прочтения писем я испытываю беспокойство или рассеянность и не могу как следует сосредоточиться в медитации. Я останусь в Кайяварохане, но не буду вмешиваться в дела организации «Тиртх Сева Самадж». Преданные делу добровольцы работают в ней с рвением и самоотверженностью. Я молю Бога о том, чтобы лодка моей жизни благополучно пересекла океан и достигла другого берега. Я нашел много общего между решением, которое я принял четыре месяца с половиной назад, и тем, которое выразил Бапуджи. После церемонии в Косиндре я отправился в Вадодару и пробыл там три дня, прежде чем поехать в Кайяварохан на собрание исполнительного комитета «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж». После собрания я увиделся с Бапуджи, и он сказал: - Раджарши! Сегодня тебе придется испить горькую чашу. - Почему? Я совершил какую-то ошибку? – серьезно спросил я. - да. Решение, которое ты принял в свой день рождения, для меня неприемлемо. - Если я принял неверное решение, прошу, скажите мне об этом. - Сейчас я прохожу в своей садхане через очень сложные йогические переживания высокого уровня. Поэтому я публично выразил желание поселиться в уединении и сильнее сосредоточиться на садхане. Но если мы оба будем жить в уединении, соблюдать молчание, избегать встреч с посетителями, если мы прекратим всю переписку и останемся в стороне ото всех организационных вопросов, куда же нашим последователям идти за наставлением? Похоже, либо тебе, либо мне придется пойти на уступки. До этого момента мы писали на табличке, потому что оба соблюдали обет молчания. Но как только я понял, в чем дело, я тут же отложил табличку и мел. Я поклонился Бапуджи и сказал, сложив вместе руки: - Джай бхагаван, Гурудэв! В эту самую минуту я отказываюсь от обета молчания. Теперь я понимаю, что принял решение поспешно, не спросив Вашего позволения. Простите меня, пожалуйста. Я сделал это без дурного умысла. Моим единственным намерением было защитить цели своей садханы. Если я пренебрег Вашими желаниями, пусть даже неосознанно, пожалуйста, простите меня. Отнеситесь ко мне как к неразумному ребенку. При этих словах мои глаза наполнились слезами. У Бапуджи была одна слабость: едва он видел у кого-нибудь на глазах слезы, его так это трогало, что он сам начинал плакать. С состраданием он положил руку мне на голову и, гладя меня по волосам, сказал: - Сынок! Общество снабжает нас пищей, и это дает нам возможность заниматься йога-садханой. Но если мы не будем ничего отдавать людям взамен, нас будут считать бесчувственными эгоистами. Мы должны служить обществу изо всех сил. Твоя садхана длится не так уж долго. Тебе не годится уединяться и отказываться ото всех дел. Ты сразу изменил свое прошлое решение, и я прощаю тебя. Бапуджи простил меня, но моя собственная совесть мучила меня за то, что я оскорбил чувства своего Гуруджи. Я испытывал глубочайшее раскаяние. Я, должно быть, временами причинял боль Бапуджи, но он никогда не причинял боль мне. Каждое его слово несло в себе самую суть опыта, который он получил за тридцать три года аскетической жизни. Его советы служили мне прекрасным руководством. После этого я внес в свой распорядок необходимые изменения.
День рождения Бапуджи в январе 1976 года отмечался в Кайяварохане. По этому случаю, прежде чем зачитать речь, Бапуджи выразил собравшимся свои сокровенные мысли: - Я регулярно занимался йога-садханой последние двадцать шесть лет, но так и не стал стхитапраджней (обладающим совершенным душевным равновесием). Мой ум постоянно жаждет достичь этого блаженного состояния. Его можно достичь, только когда вся физическая скверна и мысленные желания уничтожены. Я молюсь об этом. Опыт научил меня, что одними усилиями не очиститься ни душой, ни телом. Если бы это было так, я бы, несомненно, уже стал стхитапраджней. Но все человеческие старания бесплодны без Божьего благословения. Я занимался йога-садханой двадцать шесть лет. Причиной этому не моя твердая решимость, а лишь Божье благословение. - Некая божественная сила снова и снова приводит меня на этот путь. Я испытывал это много раз. Я странник на пути милости. Я посвятил всю свою жизнь Богу. Йога-садхана, которую я преследую, такова, что не приносит окончательных результатов ни за две, ни даже за пять воплощений. Чтобы достичь конечной цели, может потребоваться бесчисленное множество жизней. Поэтому необходимо несколько веков, чтобы в этом мире появился сиддха-пуруша (совершенный). Лишь те, кто свободен от мирских стремлений и следует путем освобождения, могут заниматься этой йога-садханой. - Я стремлюсь к освобождению и поэтому должен сторониться общества и заниматься только йога-садханой. Только тогда Бог благословит меня. Иногда доброжелатели, друзья и последователи хотят, чтобы я ставил общественную работу выше садханы, но я теперь иного мнения. Неужели нельзя освободить от этого долга одного истинного искателя освобождения? Поэтому, пожалуйста, позвольте мне жить в уединении, пока я не достигну своей конечной цели. Не мешайте мне. Ведущие последователи Бапуджи прислушались к его пожеланиям и подробнее обсудили с ним этот вопрос. В итоге было решено, что Бапуджи будет давать даршан в течение всего десяти минут утром и днем. В последнее воскресенье каждого месяца он должен давать часовой сатсанг утром и днем. Всех последователей попросили не писать Бапуджи, не посылать записок и не пытаться с ним встретиться.
В планах организации «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж» на первом месте стояло три задачи: 1) строительство нового храма и установка изваяния Бхагавана Лакулиша; 2) создание условий для проживания посетителей; 3) строительство нового ашрама для Бапуджи. из этих задач две были уже выполнены.Третья была завершена пятого июня 1976 года на восходе солнца, когда Бапуджи вошел в свой новый ашрам. По этому случаю я приехал в Кайяварохан. В открытом зале «Улка-Ашрама» собралось множество преданных. Бапуджи провел для всех нас молитву, а затем ведущие преданные выступили с подобающими случаю речами. После церемонии я встретился с Бапуджи в его гостиной. После того как я распростерся у ног Бапуджи, он начал разговор: - Раджарши! Теперь моя садхана будет продвигаться быстрее. Этот новый ашрам красив и удобен. Он мне нравится. Здесь я смогу заниматься садханой в большем покое. Слова Бапуджи были истинным отражением того, что он пережил. В 1971 году, когда он поселился в Кайяварохане, у «Тиртх Сева Самадж» была земля, но не было приличных построек. Было одно старое обветшалое здание, но оно не годилось для того, чтобы служить жилищем Бапуджи. Поэтому поначалу Бапуджи жил в доме господина Хирабхаи Патела, который стоял на территории его хлопкоочистительной фабрики. Там же Бапуджи занимался йога-садханой. Из-за хлопкового предприятия многие приходили туда по делам, поэтому место не подходило для садханы. В конце концов организация «Кайяварохан Тиртх Сева Самадж» отремонтировала старый дом и надстроила верхний этаж. Бапуджи поселился на верхнем этаже, но со всех сторон от здания кипела мирская деятельность: с одной стороны проходила крупная магистраль, а с другой шло строительство нового храма. К сожалению, это означало, что место было очень шумным. Почти пять лет Бапуджи не мог оказаться в спокойной обстановке, необходимой для садханы. Новый ашрам располагался в тихом местечке, которое предложил сам Бапуджи. Ашрам был идеален во всех отношениях. В нем была просторная подземная комната, построенная специально для медитации. Я был рад услышать мнение Бапуджи о его новом жилище. - Бапуджи, я рад узнать, что Вам нравится новый ашрам, - сказал я. – Вы испытали большое облегчение после установки образа Дададжи в новом храме. Я испытываю похожее облегчение, видя, что Вы устроились в новом ашраме. Кроме того, те, кто проводил здесь работы, довольны, потому что три важных задачи «Тиртх Сева Самадж» успешно завершены. - Сынок! Наш путь все еще не завершен. Нет времени на отдых. Теперь мы должны как можно скорее основать институт йоги. С его помощью мы предложим обществу систематическую программу йогического образования. В этом будет заключаться наша основная деятельность по культурному возрождению. Тебе придется составить план структуры института, потому что остальным организаторам полностью его не понять. Тебе одному придется взять на себя этот труд. - Ваш приказ, - ответил я, - будет исполнен.
Я разработал подробный план организации института. Я представлял себе два звена: одно для обучения, а другое для исследования. Программа состояла из нескольких разных курсов. В планы входило строительство нового здания для института, а также устройство библиотеки и выставочного зала. Общий план предстояло выполнить в несколько этапов, так что институт смог бы начать полноценную работу в течение пяти лет. Я отдал план Бапуджи, чтобы он высказал свое мнение и внес замечания. Бапуджи тщательно изучил план и удовлетворенно сказал: - Раджарши! Ты разработал замечательный план института и его деятельности. Я не хочу вносить никаких изменений. У меня только одно предложение: курсы, которые ты разработал, сосредоточены вокруг аштанга-йоги (восьмизвенной йоги). Пока эта программа сгодится, но в будущем мы должны включить в нее также джняна-йогу (йогу знания), бхакти-йогу (йогу преданности) и карма-йогу (йогу действия), которые Господь Кришна предписывает в Бхагавадгите. - В будущем я разработаю план занятий с учетом Ваших пожеланий. Прямо сейчас, чтобы выполнить требования этой программы, я обучу трех человек, которые затем будут работать в институте учителями йоги. Они примут на себя ответственность за обучающее звено института. - Сколько времени тебе понадобится, чтобы подготовить учителей йоги? – спросил Бапуджи. - Около двух месяцев. - Ты должен начать работу немедленно, чтобы институт открылся как можно скорее. Вскоре я занялся подготовкой учителей йоги. За последующие два месяца я подготовил трех человек для преподавания в институте. Когда все было готово, Бапуджи возжег светильник перед изваянием Господа Лакулиша и торжественно открыл Лакулиш-Институт йоги в Кайяварохане тринадцатого ноября 1976 года. На церемонии открытия присутствовало множество журналистов. В своей торжественной речи Бапуджи сказал: - Сегодня я с огромным удовольствием объявляю об открытии Лакулиш-Института йоги. Но сегодняшнее открытие - всего лишь церемония. Духовное и истинное открытие этого института состоялось почти шесть лет назад, когда я посвятил в йогу Раджарши Муни. Институт – это не просто здание из камня или кирпича и известки. Здания, оборудование, выставочные залы, библиотеки и прочее – лишь второстепенные элементы. На самом деле институт йоги равнозначен ученому, аскету и проповеднику. Поэтому в древности институты йоги располагались в священных лесах, где жили и занимались духовной садханой мудрецы. Наш Кайяварохан – как раз такое священное место, где такие великие мудрецы, как Атри, Бхригу, Вишвамитра и даже сам Господь Лакулиш, жили в далеком прошлом и оставили свои духовные вибрации и драгоценное духовное наследие для народа Индии. Они передали нам дар йоги в ее разнообразных формах, таких как джняна-йога, бхакти-йога, карма-йога и мантра-йога. Это наше истинное богатство, и мы должны неусыпно его беречь. Надеюсь, что этот институт йоги взрастит подлинных йогов и однажды станет университетом йоги. После церемонии открытия в институте йоги прошло первое занятие, и план Дададжи по культурному возрождению пришел в движение.
Однажды я получил от Бапуджи письмо. Оно меня обрадовало и в то же время обеспокоило. В письме содержалось следующее.
Кайяварохан 6 января 1977 года Бета (сын) Раджарши! Джай бхагаван. Из-за некоторых йогических реакций мой ум в сильном смятении, поэтому мне необходима смена обстановки. Я приеду в Малав в следующие выходные и останусь там, пока не завершу самадхи. Я принял такое решение, потому что иного выхода нет. Эта организация принадлежит Богу, и он о ней позаботится. Твой любящий Бапуджи Крипалу Джай бхагаван.
Прочитав письмо, я тут же поспешил в Кайяварохан. Когда я приехал, Бапуджи сказал: - Сынок! Сейчас моя медитация идет на уровне аджня-чакры (духовного центра во лбу), и это порождает во мне сильное чувство отстраненности от мира. Деятельность организации меня тяготит, и мне стоит от нее отказаться. Мне часто хочется отсюда сбежать. - Бапуджи! – ответил я, - я готов забрать тебя с собой в Малав. Через два дня Бапуджи переехал со мной в Малав. Он начал заниматься садханой в малавском ашраме со спокойствием, радостью и удовольствием.
Через некоторое время настал мой день рождения. Деревенские жители организовали по этому случаю праздник. Перед ашрамом был установлен большой навес. Утром в свой день рождения я оказал почести Бапуджи и получил его благословение. Около девяти часов утра начался праздник. Бапуджи, как обычно, провел утренние часы с восьми до десяти за йога-садханой. Затем, в десять, он пообедал в соответствии со своим обычным распорядком. Когда Бапуджи узнал о праздновании моего дня рождения, он пришел взглянуть на праздник. Если гуру не присутствует на праздновании дня рождения ученика, это считается нормальным, поэтому деревенские жители не приготовились к приходу Бапуджи. но его неожиданное появление стало для всех приятным сюрпризом. Все собравшиеся огласили воздух криками: «Шри садгурудэв ки джай![114]» Организаторы торжества быстро устроили для Бапуджи сиденье. Я поднялся со своего места на возвышении в знак уважения к его присутствию. Прежде чем я успел сообразить, что делать дальше, Бапуджи быстро взобрался на помост. Я склонился и хотел коснуться его ног, но он удержал меня и обнял. Снова тысячи собравшихся закричали: «Садгурудэв ки джай!» Бапуджи не только пришел сам, чтобы дать нам свой даршан и благословения, но и выразил свою огромную любовь ко мне в присутствии тысяч людей. Это была величайшая минута моей жизни. Я был глубоко тронут таким проявлением любви. Когда Бапуджи занял свое место, я коснулся его ног, оказал ему почести и затем сел. На какое-то время возникла заминка, пока Бапуджи писал что-то на табличке. Затем он передал ее одному из преданных, чтобы тот зачитал написанное собравшимся. Он написал следующее: - Сегодня по случаю дня рождения Раджарши я благословляю его: да станет он сиддха-йогом (совершенным йогом). Однажды я спросил своего Гурудэва: «Вы сиддха-йог?» - он ответил вопросом на вопрос: «Знаешь, кого в нашей стране считают сиддха-йогом?» - «Нет, - ответил я, - не знаю. Пожалуйста, скажите, кого можно назвать сиддха-йогом?» Гурудэв ответил: «Сиддха-йогом можно считать того, ученик чьего ученика становится сиддхой». - Сейчас и я, и Раджарши являемся садхака-гуру и учеником. Нам потребуется несколько лет, чтобы достичь своих йогических целей. Но это не значит, что Гурудэв (Дададжи) не является сиддха-йогом. Он, несомненно, сиддха, и лишь он может благословить нас, чтобы и мы стали сиддха-йогами. Все были рады услышать эту речь. После этого праздник продолжался по плану. После торжества я встретился с Бапуджи наедине и спросил: - Бапуджи, утверждение Дададжи, что «Сиддха – это тот, ученик чьего ученика становится сиддхой», не совсем мне понятно. Если это значит, что ученик сиддха-йога, а так же ученик его ученика, станут сиддхами, то цепь сиддхов не прерывается. В линии сиддхи все станут сиддхами. Но в действительности такое происходит не всегда. Тогда что же означает утверждение Дададжи на самом деле? - Сынок, - ответил Бапуджи, - я много размышлял над этим, но мне еще предстоит понять истинное значение этого утверждения. Что бы оно ни значило, ясно одно: Гурудэв дал знать, что в будущем в его линии появится сиддха-йог. А утверждение такой великой души, как Дададжи, не может быть неверным. Тогда я высказал свое мнение: - Утверждение Гуруджи, конечно, очень нас вдохновляет, но оно также ставит перед нами великую задачу – стать сиддха-йогами. - Да, - ответил Бапуджи, - нам придется стараться и развить в себе необходимую силу, чтобы должно встретить этот вызов. Но сынок! предсказание Гурудэва исполнится не моими усилиями и не твоими. Оно исполнится лишь его волей. Мы сможем достичь желанного результата в йога-садхане только по его благословению. Поэтому мы должны оставить все наши волнения ему и просто изо всех сил заниматься садханой. Неважно, если на это уйдет весь остаток нашей жизни. Если утверждение Дададжи дарило вдохновение, то пояснения Бапуджи вселяли уверенность. Такому садхаке, как я, требовалось и то, и другое.
|
