Глава 1. ненаписанные ПИСЬМА
(Из хроники жизни младенца) Письмо 1. (Всем) «Мне уже два месяца, сегодня я увидел, что кроме меня, в этом мире есть вы — другие люди. Я очень обрадовался, я смотрел вам в глаза, пытался поговорить, тянулся к вам руками и даже ногами. Я очень хотел вас любить. Я уже люблю вас. Любовь такое сложное чувство, никогда не знаешь, как его выразить. Это от избытка чувств я укусил мамину грудь. Она ведь меня простила? Я не хотел, я не знал, что делал больно, я думал, что это тоже любовь. Когда я закрываю глаза, вы исчезаете, и мне некого любить. Я должен тут же открыть глаза, чтобы вы были. Без вас я могу любить только себя — вот мои пальцы, пятки, а это что такое во рту? Соска! Придется выбросить. Вот это уже интереснее, видимо, это мои волосы, почему-то больно... Что это упало мне на глаза? Это же мои руки! Если попробовать убрать, то сразу видно маму, а если еще раз закрыть рукой глаза... О, да это замечательная затея. Игра в «ку-ку» — это то, что надо, для того чтобы обнаружить не только для себя вас, но себя для себя. Не держите мои руки, не закрывайте мои глаза надолго, а то мне страшно — вдруг я больше не найдусь... Нашелся, я нашелся, да и вы тут. Что это вы от меня хотите? Я уже показывал зайца, я уже приносил мишку. Еще раз? Ладно, принесу! Еще? Ну нет, не буду, не буду вас слушаться! Я сам себя буду слушаться, я ручки спрячу и не буду, не буду, не буду... Вы недовольны? Вы думаете, что я не слушаюсь. Правильно, правильно, я вас не слушаюсь, а себя я слушаюсь. Я уже знаю, что я есть, что у меня есть не только руки-ноги-голова, но и в голове что-то... Cl ми» ill ив пришит... Точно не знаю, как это называется, но оно говорит мне: «Не слушайся других, а слушайся себя»... Не бойтесь, я только недолго не слушался. Вот я уже снова с вами и я снова ваш, а вы мои. Я только хотел вам показать, что я — часть вас, я сам, я отдельный, у меня могут быть и есть свои желания, просто я не всегда могу их выразить. Что с вами происходит? Вы всегда все знаете, все можете угадать. Поразительно... Я наблюдал за этим, сначала радует то, что вы все знаете, но очень быстро вы становитесь грустными, скучными. Если происходит уже известное для вас, то вы редко смеетесь. А я так люблю смеяться! Что если попробовать вас рассмешить? Например, так: — Ава-мяу! Почему вы не смеетесь, ведь так не бывает. Собаки не мяукают. Поняли, заулыбались, и мне стало веселее, да и сил прибавилось. Теперь не только я делаю то, что вы хотите, но и вы делаете то, что я придумал для вас. Мы стали понимать друг друга, мы стали изменять друг друга. Но как это трудно, управляться с такими большими, как вы, — не выразить то, что я от вас хочу. С языком у меня еще плоховато, вот после двух лет, говорят, будет проще. А пока приходится иногда и пореветь, и даже на пол упасть, чтобы вы — другие люди — поняли, чего я от вас хочу. Хочу немного — любви и радости. Письмо 2. (Ответ единственному) «Как мы тебя ждали и уже любили. Я думала, что все мои чувства и мысли изменятся — так и произошло. Но сколько хлопот свалилось на меня, нет ни сил, ни времени прислушаться к себе, да, порой, и к тебе — стирка, уборка, бессонные ночи... Устаю очень... Я себя не оправдываю, это очень трудно сразу привыкнуть к тебе. Ты какой-то незнакомый и родной одновременно, то улыбаешься даже во сне, то кричишь неизвестно почему и так трудно тебя успокоить. Вчера вот вздумал кусаться... С чего бы это? Я даже испугалась и никому об этом не сказала. Нашел себе занятие: рассматриваешь свои ручки, ножки, за волосы тянул себя и кряхтел смешно при этом. В прятки со мной играешь и уже не слушаешься. Скажу тебе, что в этом мало для меня приятного, ведь я должна тебя всему научить. Как же я это сделаю, если ты уже меня не слышишь, да еще и смеешься при этом. А упрямый! Ни за что не сделаешь то, что не хочешь. Даже вопить начинаешь и ногами раз топал. Умные люди уже советовали шлепать тебя, да не могу — жалко. Но ведь недаром говорят, что детей надо учить, пока поперек лавки лежат... А ты уже вон какой большой — скоро полтора года будет, уже шутить научился. Не любишь, когда я грустная, да я не грустная, не бойся, я просто устала... Что ты еще от меня хочешь? Да, этот разговорчик только я могу понять. Вот бы записать все эти твои: «ти, ту... ав...» Нужен был бы переводчик с детского на взрослый, но ничего, справляемся пока сами... А, ты хотел, чтобы я взяла твою собачку и одела ее. Я так и сделаю...» глава 2. «Я ЖЕ ВАМ ГОВОРИЛ» (Из хроники жизни каждого трехлетки и чуть старше) Письмо 1. (Самому себе) «Вот уж действительно такие слова. Я на самом деле говорил, а они — другие — ничего не поняли. Я и молчал, и плакал, и даже орал и упирался, а они — Другие — ничего не поняли. Понять-то было просто — я хочу делать так, как я хочу, а не так, как они хотят. А сердиться здесь нечего. У человека есть его желания, он же чувствует, как они в нем живут, как они его заставляют говорить: «Я сам!» Это они и меня заставляли делать, сопротивляться им очень трудно, да, признаться, и не хочется. Когда чувствуешь, что можешь делать сам, что хочешь делать сам, что сам думаешь, о, это непередаваемый восторг. С тобой случается столько всего невероятного — начинаешь говорить, начинаешь думать о том, что говоришь, начинаешь разговаривать сам с собой — советуешься даже с собой. Я — это очень
|
