Арианская смута

Арианская смута остается вехой в развитии классической христологии и, поэтому, требует более тщательного внимания, чем было уделено предшествующим темам патристического периода. Определенные моменты истории этой смуты неясны и, скорее всего, таковыми и останутся, несмотря на усилия историков по их прояснению. Нас здесь интересуют богословские аспекты этого спора, которые сравнительно хорошо исследованы. Следует, однако, подчеркнуть, что мы знаем о взглядах Ария главным образом из работ его оппонентов, что ставит вопрос о потенциальной предубежденности их изложения. Ниже следует попытка максимально справедливо представить характерные христологические идеи Ария, основываясь на нескольких надежных источниках, которыми мы сейчас располагаем.

Арий подчеркивает Самодостаточность Божью. Бог - один единственный источник всего сотворенного; нет ничего, что бы не имело своим первичным источником Бога. Такой взгляд на Бога, который, по мнению многих комментаторов, вызван скорее эллинистической философией, чем христианским богословием, ясно ставит вопрос о взаимоотношениях Отца и Сына. В своей работе " Против ариан" критик Ария Афанасий Великий говорит, что Арий делает по этому поводу следующие утверждения:

" Бог не всегда был отцом. Было время, когда Бог был один и еще не был отцом; Он стал отцом лишь позднее. Сын не существовал всегда. Все, что сотворено, сделано из ничего... поэтому Логос Божий возник из ничего. Было время, когда его не было. До того, как он был сотворен, его не было. Он также имеет начало своего тварного существования".

Эти утверждения имеют большое значение и приводят нас к самому сердцу арианства. Особую важность имеют следующие вопросы.

Считается, что Отец существовал до Сына. " Было время, когда его не было". Это решительное заявление ставит Отца и Сына на разные уровни и вполне согласуется с настойчивым утверждением Ария о том, что Сын был сотворен. Лишь Отец остается " несотворенным"; Сын, как и другие создания, происходит от этого единственного источника бытия. Однако, Арий настойчиво подчеркивает, что Сын не похож на другие создания. Существует отличие в положении между Сыном и другими созданиями, включая и людей. Арий испытывает некоторые трудности в определении точной природы этого разграничения. Сын, утверждал он, представляет собой " совершенное создание, однако, не входящее в число других созданий; сотворенное существо, однако, не входящее в число других сотворенных существ". Из этого, похоже, следует, что Сын превосходит все создания, разделяя в то же время их тварную природу.

Важный аспект арианского разграничения между Отцом и Сыном касается непознаваемости Божьей. Арий подчеркивает абсолютную трансцендентность и недоступность Бога. Бог не может быть познан каким бы то ни было созданием. Однако, как было отмечено выше, Сына следует считать созданием, хотя и возвышающимся над другими созданиями. Арий доводит свои рассуждения до логического завершения, утверждая, что Сын не может познать Отца. " Имеющий начало не может постичь Того, Кто начала не имеет". Это важное утверждение основывается на радикальном разграничении между Отцом и Сыном. Расстояние между ними оказывается таковым, что Сын не может самостоятельно познать Отца. Как и все другие создания, Сын зависит от благодати Божьей, чтобы исполнить любую назначенную ему функцию. Именно такие соображения привели критиков Ария к утверждению, что на уровнях откровения и спасения Сын находится в том же положении, что и другие создания.

Как же в таком случае быть со многими местами Библии, в которых утверждается, что Сын далеко не просто создание? Оппонентам Ария легко удалось найти целый ряд мест, где указывалось на основополагающее единство Отца и Сына. На основании полемической литературы того периода, можно сделать вывод, что Четвертое Евангелие имеет очень большое значение для этого спора - часто обсуждаются стихи Ин.3: 35, 10: 30, 12: 27, 14: 10, 17: 3 и 17: 11. Реакция Ария на эти тексты сводилась к следующему: язык " сыновства" является пестрым по характеру и метафорическим по природе. Разговоры о " Сыне" следует считать лишь почетным, а не богословски точным определением. Хотя

Иисус Христос называется в Священном Писании " Сыном", эту метафору следует рассматривать через контролирующую призму Бога, Который полностью отличается по Своей сути от всех сотворенных существ - включая и Сына. В целом, богословскую позицию Ария можно свести к следующим положениям:

1. Сын является созданием, которое, как и другие создания, сотворено по воле Божьей.

2. Термин " Сын" не более чем метафора, почетное звание, рассчитанное на то, чтобы подчеркнуть ранг Сына среди других созданий. Он не подразумевает, что Отец и Сын имеют одинаковое бытие и статус.

3. Статус Сына представляется сам по себе следствием не Его природы, а воли Отца.

Афанасий Великий мало обращал внимания на тонкие разграничения Ария. Если Сын относится к созданиям, то Он похож на другие создания, включая и людей. Какие же еще существуют виды тварности? С точки зрения Афанасия Великого, утверждение тварности Сына имеет два решающих следствия, причем каждое из которых оказывается убийственным для арианства.

Во-первых, Афанасий замечает, что, по Арию, спасать может только Бог-Отец. Бог и только Бог может разрушить силу греха и привести нас к жизни вечной. Важной чертой тварности является необходимость искупления. Ни одно создание не может спасти другое создание. Подчеркнув, что спасать может только Бог, Афанасий делает логический вывод, которому ариане не смогли ничего противопоставить. Новый Завет и христианская литургическая практика в равной мере считают Иисуса Христа Спасителем. Однако, как подчеркивает Афанасий, спасать может только Бог. Как же быть?

Единственным возможным решением, утверждает Афанасий Великий, остается признание того, что Иисус Христос является воплощенным Богом Его доводы можно свести или к следующему силлогизму:

1. Ни одно создание не может искупить другое создание.

2. Согласно Арию, Иисус Христос относится к созданиям.

3. Следовательно, согласно Арию, Иисус Христос не может искупить человечество.

Или они принимают несколько другую форму, основанную на Священном Писании и христианской литургической практике.

1. Лишь Бог может спасать

2. Иисус Христос спасает

3. Следовательно, Иисус Христос - Бог.

С точки зрения Афанасия, спасение предусматривает божественное вмешательство. Основываясь на Ин.1.14, где говорится, что " Слово стало плотию", он утверждает, что Бог вошел в нашу человеческую среду, чтобы изменить ее.

Во-вторых, Афанасий подчеркивает, что христиане поклоняются и молятся Иисусу Христу. В этом заключается яркий пример важности христианской богослужебной практики и молитвы для христианского богословия. К четвертому веку, молитва и поклонение Христу стали обычными чертами богослужения. Афанасий утверждает, что если Иисус Христос относится к созданиям, то христиане виновны в поклонении твари вместо Творца - то есть они впали в идолопоклонство. Христианам, подчеркивает Афанасий, безоговорочно запрещено поклоняться кому бы то ни было, кроме Бога. Таким образом, Афанасий обвиняет Ария в том, что тот свел христианскую молитву и богослужение к абсурду. Афанасий утверждал, что христиане правы, молясь и поклоняясь Иисусу Христу, поскольку таким образом они признают Его Тем, Кто Он есть на самом деле - воплощенный Бог.

Для того, чтобы достичь мира в Церкви, необходимо было урегулировать арианскую смуту. Споры сосредоточились на двух терминах, которые могли служить возможными определениями отношений Отца и Сына. Термин " homoiousis " (" подобосущный") многим казался вполне здравым компромиссом, который позволял утверждать близость Отца и Сына, не требуя каких-либо дальнейших размышлений о точной природе их взаимоотношений. Однако, со временем верх взял второй термин " homoousios " (" единосущный"). Хотя и отличаясь всего одной буквой, он воплощал совершенно другое понимание взаимоотношений Отца и Сына. Ярость этого спора позволила Гиббону в своей работе " Упадок и падение Римской империи " отметить, что никогда еще столько энергии не было потрачено на одну букву. В Никейском символе веры - или точнее, Никео-Цареградском символе веры, составленном в 381 г., утверждалось, что Христос " единосущен" отцу. Это утверждение с тех пор стало считаться исходным пунктом христологической ортодоксальности во всех христианских церквах основного течения - и протестантских, и католических, и православных.

Рассматривая реакцию Афанасия арианство, мы уже затронули некоторые черты христологии александрийской школы. Поэтому, представляется целесообразным рассмотреть эти взгляды подробнее, а затем сравнить со взглядами соперничающей антиохийской школы.