Особенности развития системы и отдельных отраслей права

Реалии 1930-х годов поставили задачу выработки нового понятия пра­ва, решение которой Сталин поручил Прокурору СССР А. Я. Вышинско­му, отличившемуся в качестве государственного обвинителя на публичных политических процессах. Для этого Вышинский был назначен по совмес­тительству директором Института права Академии наук СССР, а в 1939 г. избран академиком. В 1938 г. по его инициативе состоялось Всесоюзное совещание но вопросам науки государства и права. Совещание осудило существовавшие представления о «буржуазности» права и его постепен­ном отмирании с построением социализма. На нем было одобрено новое понятие советского права, которое стало общеобязательным.

Новое определение права гласило, что социалистическое право – эти система (совокупность) общих правил поведения (норм), установленных со­циалистическим государством и выражающих материально обусловленную и направляемую Коммунистической партией волю трудящихся масс во главе с рабочим классом и охраняемых от нарушения принудительной силой государства. Это означало, что теперь под советским правом понимался особый исто­рический тип права и о его отмирании не могло идти речи. Во-вторых, право стало отождествляться с законами, которые рассматривались как орудие в руках государства, а точнее, правящей большевистской партии.

В такой трактовке право связывало лишь граждан, само же государство (правящая партия, стоявшая за «фасадом» государства) правом не связывалось. Оно могло использовать право в качестве орудия утверждения планово-распорядительной экономики и управления социальными процессами. Право становилось рычагом централизации, подчинения всего огромного государ­ственно-управленческого аппарата воле центра, воле диктатора.

Источниками права считались не только нормативные акты (чаконы и подзаконные акты), но и постановления ЦК ВКП(б), хотя формально пар­тия оставалась общественно-политической организацией. Однако эти ак­ты имели общеобязательную силу для всех государственных органов и учреждений. Все иные источники права, применявшиеся в 1920-е годы, потеряли свое значение и больше не использовались. К тому же произош­ло оттеснение на второй план представительных органов государственной власти управленческим аппаратом. Последний активно законодательство­вал, издавая многочисленные приказы, инструкции и т.п., имевшие силу закона. Десятки тысяч приказов, инструкций и иных подзаконных актов буквально опутывали своими сетями каждый шаг хозяйственников и иных должностных лиц и граждан, что отнюдь не способствовало укреплению законности. Более того, значительная часть этих подзаконных актов (а иногда и законов) была засекречена, что вовсе не спасало граждан от от­ветственности из-за незнания закона.

Что касается отдельных отраслей права, то основные новеллы в них и обусловливались усилением государственного принуждения. Появи­лись также совершенно новые отрасли права: право колхозное и право хозяйственное.

Колхозное право. В его основу были положены Примерный устав сель­скохозяйственной артели 1930 г. и Устав сельскохозяйственной артели, принятый в 1935 г. на Всесоюзном съезде колхозников-ударников. Земля в них окончательно объявлялась общенародной государственной собствен­ностью. Она закреплялась за артелью в бессрочное пользование, не под­лежала ни купле-продаже, ни сдаче в аренду. Уставы определяли размеры приусадебной земли, находившейся в личном пользовании колхозного двора — от 1/4 до 1/2 га (в некоторых районах до 1 га). Определялось и количество скота, которое можно было содержать в личном хозяйстве колхозника. Для районов 1 группы Западно-Сибирского края, к примеру, нормы скота были таковы: 1 корова, до 2 голов молодняка, 1 свиноматка, до 10 овец и коз.

Членами артели могли стать все трудящиеся, достигшие 16-летнего возраста, кроме бывших кулаков и лишенцев (то есть лишенных избира­тельных прав). За пользование государственной землей колхозы выполняли обязательства, среди которых Устав ставил на первое место выполнение всех государственных поставок: хлеба, мяса, молока, яиц, шерсти, картофеля, подсолнуха и др. Колхозы обязывались вести плановое хозяйство, расширять посевные площади, повышать урожайность и др. Для обслуживания колхозов техникой были созданы машинно-тракторные станции (МТС).

Распределение доходов осуществлялось в такой последовательности: сначала выполнение обязательств перед государством (под угрозой уго­ловной ответственности), затем возврат государству семенных и прочих ссуд, расчет с МТС за работу механизаторов, потом засыпка семян и фу­ража для колхозного скота, создание страхового семенного и фуражного фонда. Требовалось ещё выделить часть продукции для «свободной про­дажи» государству по твердым закупочным и чрезвычайно низким ценам. Все остальное можно было поделить среди колхозников в соответствии с количеством выработанных ими трудодней (то есть дней выхода на рабо­ту в течение года).

Как правило, колхозам не хватало продукции для выполнения даже двух-трех первых задач. Колхозникам же приходилось рассчитывать только на своё подсобное хозяйство, что явно не способствовало «укреплению трудовой дисциплины» в колхозах, которое постоянно, пока колхозы существовали, являлось одной из главных задач в деятельности партийных организаций на селе.

Для стимуляции колхозного труда в 1939 г. был установлен обязатель­ный минимум трудодней (от 60 до 100 на каждого трудоспособного кол­хозника). Не вырабатывавшие его выбывали из колхоза и теряли все пра­ва, в том числе и право на приусадебный участок в указанных размерах. Государство же постоянно и зорко следило за использованием колхозами выделенного им земельного фонда и соблюдением нормы скота. Устраи­вались периодические проверки размеров приусадебных участков и из­лишки земли изымались. Только в 1939 г. у крестьян было отрезано 2, 5 миллиона га земли, после чего оказались ликвидированными все остатки хуторских хозяйств, сселенных в колхозные поселки.

Советское государство постоянно совершенствовало также методы на­логообложения колхозов. С 1940 г. поставки продуктов животноводства стали осуществляться не по количеству голов скота (ибо их становилось всё меньше), а по количеству земли, занятой колхозами. Вскоре этот поря­док распространился и на всю остальную сельскохозяйственную продук­цию. Так стимулировалось использование колхозами всех пахотных зе­мель, закрепленных за ними.

С этого времени, когда уже все «социально-чуждые элементы» были ликвидированы, государство начинает проявлять заинтересованность в укреплении колхозов рабочими кадрами. Исключение из колхозов запре­щается, пребывание в них стимулируется освобождением трудодней от налога, уменьшением налога на приусадебные участки колхозников (он вдвое ниже, чем у рабочих и служащих). Новый устав сельхозартели 1956 г. разрешил колхозникам самим определять размеры приусадебного участ­ка, количество скота, находящегося в личной собственности, минимум трудодней, а обязательные поставки и натуроплаты заменил закупом. Из­менились и принципы оплаты труда в колхозах: вводилось ежемесячное авансирование и форма денежной оплаты по дифференцированным рас­ценкам труда.

В годы войны вместе с централизованным распределением продуктов и карточной системой функционировал и свободный рынок сельхозпродук­тов. С 1944 г. открылась сеть коммерческих магазинов, продававших товары по более высоким, чем нормированные, ценам. В деревне возроди­лись многочисленные мелкие индивидуальные хозяйства, на существова­ние которых государство закрывало глаза. Было выгоднее отбирать часть средств у сельского хозяйства через налоги. В начале войны повысились вдвое подоходный и сельский налоги, введен военный налог и др. С весны 1942 г. начался выпуск военных займов, облигации которых распростра­нялись в обязательном порядке. Значительные суммы крестьяне переводили и специальный Фонд обороны.

Развитие семейно-брачного и наследственного права. Новый KЗАГС 1926 г. признал фактический брак, то есть уравнял в правах зарегистрированный и незарегистрированный браки. Все правовые последствия для мужчин и женщин наступали с момента вступления их в сожительство. Главным доказательством наличия семьи становилось общее хозяйство, совместное воспитание детей, свидетельство третьего липа. Ныл введён институт об­щей собственности супругов. При прекращении брака предполагался раз­дел имущества и обязательное содержание нетрудоспособного супруга в течение года, а безработного в течение 6 месяцев.

С этого времени исчезло из употребления такое понятие, как внебрач­ные дети. Любое сожительство считалось браком, что не устраняло, одна­ко, процедуры установления отцовства. Забота о детях возлагалась на мужчину (или на мужчин), который после установления отцовства обязан был платить алименты. Брачный возраст для женщин при этом повышал­ся с 16 до 18 лет. Кодекс разрешил отмененное прежде усыновление. Мно­гобрачие не разрешалось (запрет регистрации лип, уже состоявших в фак­тических брачных отношениях). За калым, принуждение женщины к бра­ку, многоженство вводилась уголовная ответственность.

Конституция 1936 г. закрепила формальное равенство мужчины и женщины в СССР. Стремясь создать стимулы к увеличению деторожде­ния, сильно упавшего в 1930-е годы, правительство предпринимает меры, укрепляющие семью и брак. Постановление ЦИК и СНК СССР от 27 ию­ня 1936 г. «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам. установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законода­тельстве о разводах» ввело ряд новелл. Отныне брак расторгался только при условии обязательного вызова супругов в ЗАГС, который был обязан принять все возможные меры к примирению супругов. Отметка о разводе ставилась в паспорта, увеличилась цена развода: от 50 рублей в первый раз до 300 рублей за третий развод.

Закон расширил круг лиц, которые могли подавать заявления об али­ментах. Кроме родителя или опекуна это могли сделать прокурор, проф­союз, органы ЗАГС и др. Размеры алиментов определялись теперь не су­дом, а заработной платой ответчика: 1/4 часть заработной платы на 1 ре­бенка, 1/3 – на двух, 1/2 – на трех и более детей. Для обеспечения али­ментных исков мог быть наложен арест на долю зарплаты ответчика, произведены опись и арест его имущества. За неуплату алиментов уста­навливалось уголовное наказание до 2 лет лишения свободы.

Уголовная ответственность за аборты, запрещенные в 1936 г., была отменена для беременных женщин только в 1954 г., а для лиц, производя­щих аборты или понуждающих к ним, в 1955 г.

К признанию зарегистрированного брака единственной его формой, порождающей юридические права и обязанности супругов, советское за­конодательство вернулось в 1944 г. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля этого года отменил было и право обращения матери в суд с иском об установлении отцовства и взыскания алиментов, если брак не был зарегистрирован. Но это право женщин было восстановлено при Брежневе. Ещё более ужесточился порядок развода. Он мог быть оформ­лен только публично, в суде, который определял и все ею юридические последствия.

Указом были установлены государственные пособия многодетным и одиноким матерям, учреждены медали материнства двух степеней (за 5 и 6 детей), орден «Материнская Слава» трех степеней (за 7, 8 и 9 детей), и по­чётное звание «Мать-героиня» за 10 детей. Для выплаты пособий увели­чили введенный ещё в 1941 г. налог на холостяков, одиноких и малосе­мейных граждан.

Наследование по закону и по завещанию было восстановлено ГК 1922 г., но круг наследников и свобода завещания были сильно ограничены. До 1926 г. сохранялось ограничение наследственной массы 10 тысячами руб­лей. С отменой лимита на массу был введен налог на наследство: с сумм, превышающих 1 тысячу рублей, он составлял 50 %, с сумм свыше 500 ты­сяч рублей – 90 %.

Наследовать могли супруги, нисходящие и лица, в течение последнего года находившиеся на иждивении наследодателя. Чтобы рассредоточить капитал, закон призывал к наследованию всех наследников. Завещание ограничивалось кругом наследников по закону, воля была лишь в выборе их в одинаковой доле или в доле увеличенной. Но с 1928 г. закон за­претил лишать наследства несовершеннолетних, наследственная доля которых не могла быть ниже 3/4 причитавшейся по закону доли, и разрешил завещать имущество в пользу государства, его органов и общественных организаций.

Последующие изменения в порядке наследования произошли уже в 1945 г. после указа 14 марта «О наследниках по закону и по завещанию». Наследниками по закону были признаны дети, супруг и нетрудоспособные родители умершего, а также другие нетрудоспособные, состоявшие на его иждивении не менее одного года до его смерти (1 ряд). Если кто-либо из детей умирал раньше наследодателя, то наследственная доля их переходи­ла к их детям (то есть к внукам наследодателя), в случае смерти последних — к их детям (правнукам). При отсутствии указанных наследников право наследования переходило к трудоспособным родителям (2 ряд), а при их отсутствии – к братьям и сестрам умершего (3 ряд). Завещатель мог рас­поряжаться имуществом и по своей воле, он только не мог лишить наслед­ственной доли несовершеннолетних детей и других нетрудоспособных лиц. Таким образом государство, взяв на себя функции социального обес­печения, вновь переложило их часть на самих трудящихся.

Трудовое право. Развитие трудового нрава сдерживалось введением паспортов и института прописки, которые усиливали административный контроль над населением и ограничивали его свободу передвижения. Осо­бенно это сказывалось на сельских жителях, не получивших паспортов вообще и фактически привязанных (прикрепленных) к месту проживания.

В 1930-е годы усилилась деятельность государства по «упрочению» трудовой дисциплины. С 1939 г. стали действовать дифференцированные нормы страхового обеспечения, зависящие от стажа работы на данном предприятии (учреждении). Одновременно правительство ввело на произ­водстве трудовые книжки, в которых фиксировались занимаемая долж­ность, поощрения и взыскания, налагаемые па работника.

В июле 1940 г. была повышена обязательная мера груда. Пятидневка (5 дней рабочих, один выходной), введенная в 1929 г., при 7-часовом рабо­чем дне отменялась и вводился 8-часовой рабочий день при шестидневной рабочей неделе. Это дало увеличение рабочего времени на 33 часа в месяц. Самовольный уход работников с предприятий и учреждений и переход на Другое предприятие запрещались. К нарушителям стали применяться уго­ловные наказания, как и за нарушение дисциплины труда: опоздания, прогулы. Наркоматы получили право переводить рабочих и служащих с од­ного предприятия на другое в принудительном порядке. Стала разворачи­ваться сеть ремесленных училищ и фабрично-заводских школ для подго­товки кадров квалифицированных рабочих, которые пополнялись за счет организованного набора подростков в колхозах. Обязательный призыв в школы ФЗО (как в армию) был отменен только в 1955 г.

В условиях войны возродилась трудовая повинность. Для работы в производстве и строительстве с 1942 г. стали проводиться мобилизации «трудового населения». С этого же времени вводились мобилизации го­рожан на сельскохозяйственные работы в колхозах, совхозах и МТС. Был повышен обязательный минимум трудодней для колхозников.

Правовая система, сложившаяся в довоенный период, в целом сохра­нялась и в военное время. Однако формирование чрезвычайных органов, институтов и отношений в годы войны не могло не сказаться на системе права. ещё более была сужена область договорных отношений, усилилась тенденция к централизации, гражданско-правовые мотивы уступали место хозяйственно-административным. Усилилась уголовная репрессия.

Уголовное право. Наиболее серьезные изменения произошли в уголов­ном праве. Антисоветские слухи, «возбуждающие тревогу среди населе­ния», стали квалифицироваться как контрреволюционная агитация. Вво­дилась ответственность за разглашение государственной тайны, спекуля­цию (продажу махорки и самогона), за уклонение от государственных по­винностей, за «разбазаривание продуктов» должностными лицами и пр. Для некоторых субъектов уголовного права («фашистских преступников и их пособников») была введена смертная казнь через повешение и каторж­ные работы.

Главные изменения в уголовном праве в послевоенный период проис­ходили в связи с отменой чрезвычайных положений закона. В июле 1945 г. проведена амнистия «в связи с победой над гитлеровской Германией», в ходе которой освободились от наказания или получили смягчение лица, осужденные за менее тяжкие преступления (до 3 лет). Со многих лиц была снята судимость и административная ответственность. В мае 1947 г. про­изошла отмена смертной казни, правда, вскоре, уже в 1950 г. она вновь (по просьбам трудящихся) была восстановлена «в исключительных случаях». С начала 1960-х годов смертная казнь применялась для борьбы с экономи­ческими преступлениями, в том числе в отношении лиц, осужденных за взяточничество.

Уголовная ответственность по целому ряду преступлений, однако, и в 1940 — 1950-е годы продолжала усиливаться. Увеличились сроки наказа­ния за хищения государственного и общественного имущества (до 25 лет), за изготовление и продажу самогона, за изнасилование и др.

Принятые в декабре 1958 г. новые Основы уголовного законодательст­ва Союза СССР провозглашали в качестве основной задачи «охрану со­ветского государственного строя, социалистической собственности, со­циалистического правопорядка, личности и прав граждан». Охрану эту осуществлял мощный разветвленный репрессивный аппарат, значение ко­торого и в послевоенное время продолжало увеличиваться.

ЛИТЕРАТУРА

Анисимов Е.В Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой четверти XVIII в. – М., 1997.

Алексеев А.Г. Псковская судная грамота и её время. – Л, 1980

Белковец Л.П. «Большой террор» и судьбы немецкой деревни в Сибири. Конец 1920-х – 1930-е годы. – М. 1995.

Белковец Л.II., Белковец В.В. Судебная реформа 1864 г. – Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2000.

Верш И. История советского государства 1900–1991. – М., 1992.

Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. – Ростов-на-Дону, 1995.

Государственные учреждения в России XVI — XVII вв. М., 1991

Егоров С.А. Бедна ли России демократическими традициями? (О государ­ственности и праве Великого Новгорода и Пскова) // Государство и право, 1997, № 7.

Ефремова Н.Н. Судоустройство в России в XVIII – первой половине XIХ вв.: Историко-правовой анализ. – М., 1993.

Законодательство Петра I. – M.: Юридическая литература, 1997

Иванов С.С. Государство и право России в период сословно-представи­тельной монархии. – M., I980.

Институты самоуправления: Историко-правовое исследование. – М.. 1995.

Исаев В И История государства и права России. – М: Юрист, 1998

Карамышев О.М. Законодательные основы формирования дворянского сословия в Российской империи. – СПб., 1998

Курицын В М. История государства и права России (1929–1940) Учеб­ное пособие для высшей школы. – М.: Международные отношения, 1998.

Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе. – Л., 1986.

Леонов С В Советская государственность: замыслы и действительность (1917–1920) // Вопросы истории. 1990, № 12.

Маньков А. Г. Уложение 1649 года. Кодекс феодального права России. – Л., 1980.

Маркс К. Разоблачения дипломатической истории XVIII в. // Вопросы исто­рии, 1989, № 4.

Мельникова Е.В., Петрухин В.Я. Название «Русь» в этнокультурной исто­рии древнерусского государства (IX–X вв.) // Вопросы истории. 1989, № 8, с. 24– 38.

Немытина М.К. Российский суд присяжных. – М., 1995.

Рогов В.А. История государства и права России IX – начала XX вв. – М., 1995.

Российское законодательство X – XX вв. – Т. 1–9. – М., 1985–1993.

Столыпин. Жизнь и смерть (1862–1911). – Саратов: Соотечественник. 1997.

Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции – М., 1994. ч. 1, 2.

Титов Ю.П. История государства и права России. – М., 1997.

Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. – М., 1995.

 

 

[ГК1]Содержание