Начало II тысячелетия до н.э

ская богиня сияла на небе в виде луны, а не планеты Венеры.

Древнееврейская религия на первых порах почти не отличалась от ханаанейской — то же поклонение скалам и деревьям, то же почитание изображений богов из камня, меди или серебра. Главным общеплеменным богом израильтян и иудеев считался Яхве, владыка грома и молнии, посылающий на землю благодатный дождь. Иных богов не просто признавали, но и почитали, в том числе на государственном уровне. Однако концепция «берита» (завета, т. е. договора) народа с Яхве как его богом-покровителем была присуща Израилю, по всей видимости, с начала его существования. Ее ключевую роль можно связывать с трудностью положения пришельцев-«ибри» в чужой земле, вынуждавшей их в организованном порядке заново добиваться покрови­тельства одного из местных божеств. Именно от этой концепции отталкивались ветхозаветные пророки, движение которых, как говорилось, привело в конце концов к формированию догматического монотеизма. Израильские и иудейские пророки, действуя как бы по внушению Яхве, страстно призывали народ отказаться от поклонения иным, ложным богам. Постепенно складывалось отношение к Яхве как к единственному и всемогущему Господу, Богу-творцу. Мыслился он довольно абстрактно — с этим и был связан запрет антропоморфных или зооморфных изображений («не сотвори себе кумира»). В то же время отношение между Господом и человеком становилось более эмоциональным, нежели прежде. Отвлеченное божество не могло иметь развитой мифологии, и место обычной для западносемитских религий богини-супруги занял сам народ Израиля. Тема взаимной

любви и союза (завета) между Яхве и его народом является доминирующей во многих библейских книгах.

Выполнение традиционных культовых предписаний казалось недостаточным. Как и в других религиозных системах I тысячелетия до н. э. — в буддизме, в зороастризме, в учении пророков особое внимание уделялось соблюдению моральных норм. Именно с этим связано и резкое осуждение пророками закабаления бедноты, скупки земель и неправедной наживы богачей. Не без влияния «пророческого движения» в 622 г. до н. э. иудейский царь Иосия провел реформы, объявив Яхве единственным богом и сделав иерусалимский храм исключительно местом его культа (о социальных аспектах реформ уже было сказано).

Беды, обрушившиеся на Израильское, а впоследствии и на Иудейское царство, воспринимались пророками как кара, наложенная Господом, чтобы очистить от греха избранный им народ. Уведенные Навуходоносором II иудеи мечтали о появлении спасителя-мессии и грядущем своем торжестве. Но будущее все чаще представлялось им не как восстановление власти земных царей, но в виде правления самого Бога на земле. Окончание «вавилонского плена» не означало политической независимости Иудеи, но под верховной властью персидских царей возникла автономная гражданско-храмовая община. Как официальная ее идеология и оформляется в V—III вв. до н. э. иудаизм.

От художественной литературы финикийцев сохранилась лишь незначительная ее часть. Только в недавнее время были обнаружены эпические произведения II тысячелетия до н. э., происходящие из Угарита. Особенно замечателен эпос о Керете,

легендарном герое, совершившем поход на юг Палестины.

Древнееврейская литература известна в основном в том обработанном виде, в каком сохранила ее Библия. Само это слово означает по-гречески «книги» (в данном случае книги, канонизированные иудеями и хри­стианами). Иудейское Писание (Танах) почти полностью совпадает с Ветхим Заветом, первой частью христианской Библии. Этот свод текстов, сформировавшийся в V—III вв. до н. э., представлен масоретским еврейским Писанием и выполненным еще до его кодификации греческим переводом — «Септуагинтой». По традиции, окончательно утвердившейся в первой половине I тысячелетия до н. э., он делится на три раздела: «Учение» (оно же «Закон» и «Пятикнижие Моисеево», древнееврейская Тора), «Пророки» и «Писания», каждый из которых включает тексты разного времени и характера. «Пятикнижие» излагает переработанные в монотеистическом духе фрагменты общеизраильского предания о происхождении мира, людей вообще и западносемитских племенных союзов (в том числе Израиля) в частности. Многие из этих преданий отражают ближневосточные мифы или подверглись их сильному влиянию (ср. миф о потопе, сливающий воедино шумер­скую и западносемитскую легенды о «мировых катастрофах»). Значительную часть «Пятикнижия» составляют жреческие установления и догматизированные моральные предписания, получающие отныне внечеловеческий и внерациональный божественный источник («десять заповедей» и др.). «Пятикнижие» окончательно сложилось в конце VII— середине V в. до н. э. В раздел «Пророки» входят произведения действительных пророков VIII—VI вв. до н. э. (Исайи, Иеремии, Иезекииля и др.) или приписывавшиеся им. К ним примыкают по концепции и времени составления «исторические книги» (Иисуса Навина, Судей, Самуила, Царей и др.), излагающие историю древних евреев XII—V вв. до н. э. в рамках концепции их периодического отпадения от монотеизма и возвращения к нему; первое карается Яхве, второе вознаграждается им (нет необходимости упоминать, что систематически повторяющиеся дискредитации и возрождения столь жесткой духовной системы, как определенная догматическая религия, невозможны ни для какого общества). Материалом для «исторических книг» послужили в основном летописи и несохранившиеся сборники эпических песен о славных деяниях предков. Некоторые из них по своему духу прямо противоположны детально разработанной религиозной концепции составителей Танаха. Откровенно фольклорный характер носит предание о Самсоне — удачливом богатыре, сражавшимся с филистимлянами. Дружинный эпос об Ахаве, в целом прославляющий этого царя, ненавистного монотеистической традиции, лег в основу нескольких эпизодов Книги Царей. Нако­нец, раздел «Писания» является пестрым собранием различных по жанру и времени произведений. Сюда входят и произведение свадебной лирики, созданное под явным египетским влиянием («Песнь Песней»), и религиозные гимны-псалмы, приписанные царю Давиду и несущие ряд черт первоначального языческого облика религии Израиля, и размышления о жизни, прямо продолжающие месопотамскую «литературу мудрости» («Экклесиаст»), либо полемизирующие с ней и преодолевающие ее идеи в новом, монотеистическом духе («Книга Иова»), либо, наконец, вполне свободные от ее влияния. Большая часть «Писаний» принадлежит второй половине I тысячелетия до н. э., и некоторые из них были причислены к каноническим лишь после существенных колебаний.

Ветхий Завет можно считать комплексным памятником древнееврейской литературы. Многие произведения попали в его состав только из-за своих литературных достоинств (содержательно они мало совместимы с ветхозаветным мировоззрением); очевидно считалось необходимым так или иначе отразить в нем весь «золотой фонд» литературы Израиля, в том числе устной. Но при этом тексты часто были фрагментированы и почти всегда радикально переработаны в духе иудейской догмы.