Реформы Петра I. Преобразования, которые произошли в России, охвати­ли практически все стороны жизни страны: экономику

Преобразования, которые произошли в России, охвати­ли практически все стороны жизни страны: экономику, по­литику, науку, быт, внешнюю политику, государственный строй. Они сказались на положении трудовых масс, церков­ных делах и т.д. Во многом эти преобразования связаны с деятельностью Петра I (1689-1725).

Заслуга его состояла в том, что он правильно понял и осознал сложность тех задач, которые стояли перед стра­ной, и целенаправлено приступил к их реализации*.

* Известно, что приходу к власти Петра I предшествовала острая борьба придворных группировок. Вряд ли кому из государственных деяте­лей России того периода посвящалось такое большое количество литера­туры (книги, статьи, художественная литература и др.), как Петру I. Литература самая разнохарактерная. Поэтому те, кто интересуется более подробно этой личностью, могут с успехом изучить эти работы.

 

 

Не будем заострять внимание на характеристике жиз­недеятельности Петра I, а остановимся на осуществленных им реформах, которые сыграли большую роль в истории России. Известный историк профессор Е. В. Анисимов в своей статье " Петр I: Рождение империи", опубликованной в кни­ге " История Отечества: люди, идеи, решения" (М., 1991. С. 186-220), обстоятельно анализирует петровские рефор­мы. Мы согласны с основными оценками петровских реформ профессора Е. В. Анисимова и поэтому приведем некоторые страницы из его публикации, касающиеся реформ Петра I.

Из всех преобразований Петра центральное место за­нимала реформа государственного управления, реорганизация всех его звеньев. Это и понятно, так как старый при­казный аппарат, унаследованный Петром, был не в состоя­нии справиться с усложнившимися задачами управления. Поэтому стали создаваться новые приказы, канцелярии. Была проведена областная реформа, с помощью которой Петр надеялся обеспечить армию всем необходимым. Ре­форма, отвечая наиболее актуальным потребностям само­державной власти, явилась в то же время следствием раз­вития бюрократической тенденции. Именно с помощью уси­ления бюрократического элемента в управлении Петр на­меревался решать все государственные вопросы. Реформа привела не только к сосредоточению финансовых и адми­нистративных полномочий в руках нескольких губернато­ров — представителей центральной власти, но и к созда­нию на местах разветвленной иерархической сети бюро­кратических учреждений с большим штатом чиновников. Прежняя система " приказ — уезд" была удвоена: " приказ (или канцелярия) — губерния — провинция — уезд".

Подобная схема была заложена и в идее организации Сената. Самодержавие, резко усилившееся во второй поло­вине XVII в., не нуждалось в институтах представительст­ва и самоуправления. В начале XVIII в. фактически прекра­щается деятельность Боярской думы, управление централь­ным и местным аппаратом переходит к так называемой " консилии министров" — временному совету начальников важ­нейших правительственных ведомств.

Создание и функционирование Сената явилось следу­ющим уровнем бюрократизации высшего управления. По­стоянный состав сенаторов, элементы коллегиальности, лич­ная присяга, программа работы на длительный период, стро­гая иерархичность управления — все это свидетельствова­ло о возрастании значения бюрократических принципов, без которых Петр не мыслил ни эффективного управления, ни самодержавия как политического режима личной власти.

Огромное значение придавал Петр I принятому законо­дательству. Он считал, что " правительственный" закон, во­время изданный и последовательно проведенный в жизнь, может сделать почти все. Именно поэтому законодательст­во петровской эпохи отличалось ярко выраженными тен­денциями ко всеобъемлющей регламентации, бесцеремонным вмешательствам в сферу частной и личной жизни. Плохая работа подданных ассоциировалась у Петра с пренебреже­нием к закону, точное исполнение которого, как он считал, — единственная панацея от трудностей жизни.

Идея Петра как реформатора России была направлена, во-первых, на создание такого совершенного и всеобъем­лющего законодательства, которым была бы по возможнос­ти охвачена и регламентирована вся жизнь подданных. Во-вторых, Петр мечтал о создании совершенной и точной как часы государственной структуры, через которую могло бы реализовываться законодательство. Оформление идеи реформы государственного аппарата и ее осуществление относятся к концу 1710-1720 гг. В этот период Петр I во многих сферах внутренней политики начинает отходить от принципов прямого насилия к регулированию обществен­ных явлений с помощью бюрократической машины. Образцом для задуманной им государственной реформы Петр избрал государственное устройство Швеции.

Петр прилагал огромные усилия к налаживанию эф­фективной работы созданных им учреждений и главное внимание уделял разработке многочисленных регламентационных документов, которые должны были обеспечить эффективность работы аппарата. Обобщив опыт шведов с учетом некоторых специфических сторон русской действи­тельности, он создал не имеющий в тогдашней Европе ана­логов так называемый Генеральный Регламент 1719-1724 гг., содержавший самые общие принципы работы аппарата. Он же создал образец регламента центрального учреждения — Адмиралтейскую коллегию.

Таким образом, новая система центральных учреждений была создана вместе с системой высших органов власти и местного управления. Особенно важной была реформа Сената, занявшего ключевое положение в государственной системе Петра. На Сенат возлагались судебные, админи­стративные и законосовещательные функции. Он же ведал коллегиями и губерниями, назначением и утверждением чиновников. Неофициальным главой Сената, состоящего из первых сановников, был генерал-прокурор, наделенный осо­быми полномочиями и подчиненный только монарху. Со­здание должности генерал-прокурора положило основание целому институту прокуратуры, образцом для которого по­служил административный опыт Франции.

Характеризуя Петра I и осуществляемые им реформы, важно отметить следующее. Для мировоззрения Петра было характерно отношение к государственному учреждению как к воинскому подразделению, к регламенту -— как к уставу, а к любому служащему — как к солдату или офицеру. И дело не в особой воинственности Петра, который из 36 лет царствования (1689-1725) провоевал 28 лет. Петр был убеж­ден, что именно армия — наиболее совершенная общест­венная структура, что она — достойная модель всего общества. Воинские законы, построенные на проверенных опытом сражений принципах, по мнению Петра, с убеди­тельностью показывали преимущества военной модели. Во­инская дисциплина — это тот рычаг, с помощью которого, по мнению Петра, можно было воспитать в людях порядок, трудолюбие, сознательность, христианскую нравственность.

Внедрение в гражданскую сферу военных принципов про­являлось и в распространении на систему государственных учреждений военного законодательства, а также в придании законам, определяющим работу учреждений, значения и силы воинских уставов. В 1716 г. основной военный закон — Воин­ский устав — по прямому указу Петра I был принят как осно­вополагающий законодательный акт, обязательный в учреж­дениях всех уровней. Поскольку не все нормы военного зако­нодательства были применимы в гражданской сфере, то ис­пользовались специально составленные выборки из воинских законов. Распространение воинского права на гражданскую сферу вело к применению в отношении гражданских служа­щих тех же мер наказания, которым подлежали военные пре­ступления против присяги. Ни до, ни после Петра в истории России не было издано такого огромного количества указов, обещавших смертную казнь за преступления по должности.

Выпестованная Петром I регулярная армия во всем разнообразии ее институтов и однообразия принципов за­няла большое место в жизни русского общества, став его важнейшим элементом. По образному выражению В.В. Ляпина, специалиста по истории русской армии в России XVIII-XIX вв., не армия была при государстве, а наоборот, государство при армии. Не случайно XVIII в. стал " веком дворцовых переворотов" во многом из-за гипертрофирован­ного значения военного элемента, прежде всего гвардии, в общественной жизни империи. Грубая военная сила гвар­дии, ее корпоративный дух часто использовались полити­ческими авантюристами для захвата власти.

Петровская государственная реформа, а также преоб­разование армии, несомненно, привели к достаточно четкому разделению военной и гражданской служб. Но вместе с тем петровские реформы ознаменовались широким распростра­нением практики участия в государственном управлении про­фессиональных военных. Это выражалось, в частности, в регулярном использовании военных, особенно гвардейцев, в качестве эмиссаров царя, наделенных для исполнения зада­ния чрезвычайными полномочиями.

И еще одно мероприятие, связанное с использованием в общегражданских делах военных, было осуществлено Петром I. В ходе проведения подушной переписи был уста­новлен новый порядок содержания и размещения войск. Полки были расселены на землях тех крестьян, с " подуш­ного числа" которых взималась подать на нужды этого пол­ка. Изданные в 1724 г. законы о поселении полков должны были регулировать взаимоотношения населения с войска­ми. Однако они привели к тому, что власть командира пол­ка стала более полной, чем власть местной гражданской администрации. Военное командование не только следило за сбором подушной подати в районе размещения полка, но и исполняло функции " земской полиции": пресекало по­беги крестьян, подавляло сопротивление, а также осущест­вляло, согласно введенной тогда же системе паспортов, общий политический надзор за перемещением населения.

Петровская эпоха примечательна окончательным офор­млением самодержавия. При этом устройство и оформление режима самодержавного правления были предопределены прежде всего личностью самого Петра. Он реализовал как потенциально заложенные в этом институте идеи, так и при­внес новые, оригинальные или заимствованные из других стран.

В эпоху Петра произошел распад некогда единого со­словия " служилых людей". Верхушка служилого сословия — служилые " по отечеству", т.е. по происхождению, стали дворянами, а низы сословия служилых " по отечеству" — так называемыми " однодворцами";.

Образование сословия дворян, пользовавшихся исклю­чительными правами, было следствием не только протекав­шего процесса дифференциации служилого сословия, уг­лубления различий между его верхами и низами, но и ре­зультатом сознательной деятельности властей. Суть пере­мен в положении верхушки служилого сословия состояла во введении нового критерия оценки их службы. Вместо принципа, в соответствии с которым знатные служилые занимали сразу высокое положение в обществе, армии и на службе в результате своего происхождения, был введен принцип личной выслуги, условия которой определялись законодательством.

Новый принцип, отраженный в Табеле о рангах 1722 г., усилил дворянство за счет притока выходцев из других со­словий. Но не это было конечной целью данного преобразо­вания. С помощью принципа личной выслуги, строго огово­ренных условий повышения по лестнице чинов Петр пре­вратил массу служилых в военно-бюрократический корпус, полностью ему подчиненный и зависимый только от него. Вместе с тем Петр стремился как можно теснее связать само понятие " дворянин" с обязательной постоянной служ­бой, требующей знаний и практических навыков. Только тот дворянин достоин почитания, кто служит, внушал под­данным Петр. Свои внушения Петр подкреплял действия­ми: все дворяне определялись в различные учреждения и полки, их дети отдавались в школы, посылались для учебы за границу, царь запрещал жениться тем, кто не хотел учить­ся, а у тех, кто укрывался от службы, отбирал имения.

Собственность дворян, так же как и служба, регламен­тировалась законом: в 1714 г., чтобы вынудить дворян ду­мать о службе как о главном источнике благосостояния, ввели майорат — запретили продавать и закладывать земельные владения, в том числе родовые. Дворянские владения в лю­бой момент могли быть конфискованы в случае нарушения законов, что нередко осуществлялось на практике.

Существенной была реформа и в отношении жителей городов. Петр решил унифицировать социальную структу­ру города, введя в него западноевропейские институты: магистраты, цеха и гильдии. Эти институты, имевшие глу­бокие корни в истории развития западноевропейского сре­дневекового города, были привнесены в русскую действи­тельность насильно, административным путем. Посадское население было поделено на две гильдии: первую гильдию составили " первостатейные", куда вошли верхи посада, бо­гатые купцы, ремесленники, горожане интеллигентных профессий, а во вторую гильдию включили мелких лавочни­ков и ремесленников, которые, кроме того, были объедине­ны в цеха по профессиональному признаку. Все остальные горожане, не вошедшие в гильдии, подлежали проверке с целью выявления среди них беглых крестьян и возвраще­ния их на прежние места жительства.

Петр оставил неизменной прежнюю систему распреде­ления налогов по " животам", когда наиболее состоятельные горожане вынуждены были платить за десятки и сотни сво­их неимущих сограждан. Этим самым закреплялись сре­дневековые социальные структуры и институты, что, в свою очередь, резко тормозило процесс вызревания и развития капиталистических отношений в городах.

Столь же формальной стала и система управления го­родами, во главе которой Петр поставил Главный магистрат, руководивший подчиненными ему магистратами других го­родов. Но эти магистраты, основными правами которых были лишь судопроизводство, сбор налогов и наблюдение за по­рядком в городе, ни по существу, ни по ряду формальных признаков не имели ничего общего с магистратами запад­ноевропейских городов — действенными органами самоуп­равления. В результате городской реформы был создан бю­рократический механизм управления, а представители по­сада, входившие в состав магистратов, рассматривались как чиновники централизованной системы управления города­ми, и их должности были даже включены в Табель о рангах.

Социальные преобразования, проведенные Петром I, коснулись и крепостных крестьян: произошло слияние кре­постных крестьян и холопов в единое сословие. Как извест­но, холопство — институт, близкий по своим чертам к до­машнему рабству, имевший тясячелетнюю историю и раз­витое право. Общая тенденция развития крепостного права шла в направлении распространения на крепостных крес­тьян многих норм холопьего права, что и являлось общей платформой для их последующего слияния.

Для законодательства, введенного Петром I, были ха­рактерны более четкая регуляция прав и обязанностей каж­дого сословия и соответственно этому более жесткая система запретов.

Огромное значение имела в этом процессе податная реформа. Введение подушной подати, которой предшество­вала перепись душ мужского пола, означало установление порядка жесткого прикрепления каждого плательщика к тяглу в том месте проживания, где его записали для выплаты подушной подати.

Для петровского времени характерно проведение круп­ных полицейских акций долговременного характера. Наи­более серьезной из них следует признать размещение в 1724-1725 гг. армейских полков на постоянные квартиры в местах, уездах, губерниях, где для них собиралась подуш­ная подать, и связанные с этим полицейские функции ар­мейских командиров.

Другой полицейской акцией, осуществленной при Пет­ре, было введение паспортной системы. Без установленного законом паспорта ни один крестьянин или горожанин не имел права покинуть место жительства. Нарушение пас­портного режима автоматически означало превращение че­ловека в преступника, подлежащего аресту и отправке на прежнее место жительства.

Существенные преобразования коснулись и церкви. Так, Петр I осуществил реформу, выразившуюся в создании коллегиального (синодального) управления русской церко­вью. Уничтожение патриаршества отражало стремление Петра I ликвидировать немыслимую при тогдашнем само­державии " княжескую" систему церковной власти. Объявив себя фактически главой церкви, Петр уничтожил ее авто­номию. Более того, он широко использовал институты цер­кви для проведения своей политики. Поданные, под стра­хом крупных штрафов, были обязаны посещать церковь и каяться на исповеди в своих грехах священнику, тот же, согласно закону, обязан был доносить обо всем противоза­конном, ставшем известным на исповеди, властям.

Осуществленные Петром I реформы имели большое зна­чение для исторической судьбы России. Созданные им инсти­туты власти просуществовали сотни лет. К примеру, Сенат действовал с 1711 г. по декабрь 1917 г., т.е. 206 лет, синодаль­ное устройство православной церкви оставалось неизменным с 1721 по 1918 г., т.е. немногим менее 200 лет; система подуш­ной подати была отменена лишь в 1887 г., т.е. 163 года спустя после ее введения в 1724 г. Столь же долгая судьба была уго­тована и многим другим реформам Петра Великого. В истории России немного таких или других институтов государствен­ной власти, созданных когда-либо до Петра I или после него, которые просуществовали бы так долго и оказали бы столь сильное воздействие на все стороны общественной жизни.

Следует сказать несколько слов о крепостнической по­литике Петра I. Крепостничество утвердилось в России за­долго до рождения Петра. Оно пропитало все основы жизни страны, сознание людей. Нельзя забывать, что крепостное право в России, в отличие от Западной Европы, играло особую, всеобъемлющую роль. Разрушение правовых струк­тур крепостничества подорвало бы основу самодержавной власти. Петр I все это хорошо понимал, а потому всеми доступными ему средствами укреплял этот строй.

Преобразования Петра I, направленные на ликвидацию технико-экономической и культурной отсталости страны, на ускорение ее развития, имели большое прогрессивное значение. Их осуществление во многом было связано с лич­ностью самого Петра I, который являлся крупным государ­ственным деятелем, действовал с исключительной целена­правленностью, смело ломая рутинные порядки и учрежде­ния, успешно преодолевая бесчисленные трудности. Выда­ющийся политик, обладавший широкими знаниями, воен­ный деятель и дипломат Петр I умел в тех сложных усло­виях быстро оценивать обстановку, выделять главное, де­лать правильные выводы из ошибок и неудач. В то же вре­мя изменения и реформы осуществлялись на крепостни­ческой основе, сопровождались распространением крепост­нических отношений на новые территории и новые катего­рии населения, на новые сферы экономической жизни.

Как отмечает профессор Е. В. Анисимов, петровская эпоха оказалась подлинным лихолетьем для русского купе­чества. Резкое усиление прямых налогов с купцов как наи­более состоятельной части горожан, насильственное скола­чивание торговых компаний (форма организации торговли, казавшаяся Петру наиболее подходящей в российских ус­ловиях) — только часть средств и способов принуждения, которые он в значительных масштабах применил к купече­ству, ставя главной целью получить как можно больше де­нег для казны. В русле подобных мероприятий следует рас­сматривать и принудительные переселения купцов(при­чем из числа наиболее состоятельных) в Петербург — не­благоустроенный, долгое время в сущности прифронтовой город, а также административное регулирование грузопо­токов, когда купцам четко указывалось, в каких портах и какими товарами они могут торговать.

К 20-м гг. XVIII в., когда военная гроза окончательно отодвинулась на Запад и в успешном для России заверше­нии войны не могло быть сомнений, Петр значительно из­менил торгово-промышленную политику. Осенью 1719г. были ликвидированы фактически все монополии на вывоз това­ров за границу. Претерпела изменения и промышленная политика: усилилось поощрение частного предприниматель­ства. По введенной в 1719 г. привилегии разрешалось ис­кать полезные ископаемые и строить заводы всем без исключения жителям страны и иностранцам, даже если это было сопряжено с нарушением феодального права на зем­лю, богатую рудами. При Петре же получила распростра­нение практика передачи государственных предприятий (в особенности признанных убыточными для казны) частным владельцам или специально созданным для этого компани­ям. Новые владельцы получали от государства многочис­ленные льготы: беспроцентные ссуды, право беспошлинной продажи товаров и т.д. Существенную помощь предприни­мателям оказывал и утвержденный в 1724 г. таможенный тариф, облегчавший вывоз продукции отечественных ма­нуфактур и одновременно затруднявший ввоз из-за грани­цы товаров, производившихся на русских мануфактурах. В то же время нет никаких оснований думать, что, изменяя экономическую политику, Петр намеревался ослабить вли­яние государства на народное хозяйство или, допустим, не­осознанно способствовал развитию капиталистических форм и приемов производства, получивших в это время в Запад­ной Европе широкое распространение. Суть состояла в сме­не не самих принципов, а лишь акцентов промышленно-торговой политики. Мануфактуры передавались компани­ям или частным предпринимателям фактически на аренд­ных условиях, которые четко определялись и при надоб­ности изменялись государством, имевшим право в случае их неисполнения конфисковать предприятия. Главной обя­занностью владельцев было своевременное выполнение ка­зенных заказов; только излишки, произведенные сверх того, что соответствовало бы нынешнему понятию " госзаказа", предприниматель мог реализовать на рынке.

Созданные органы управления торговлей и промыш­ленностью отвечали сути происшедших перемен. Эти бюро­кратические учреждения являлись институтами государ­ственного регулирования экономики, органами торгово-промышленнной политики самодержавия на основе мерканти­лизма. В Швеции, чьи государственные учреждения послу­жили образцом для петровских реформ, подобные коллегии проводили политику королевской власти в целом на тех же теоретических основах. Условия России отличались от швед­ских не только масштабами страны, но и принципиальными особенностями политических порядков и культуры.

Давая " послабление" мануфактуристам и купцам, госу­дарство не собиралось устраняться из экономики или хотя бы ослаблять свое воздействие на нее. После 1718-1719 гг. вступила в действие новая политика. Раньше государство воздействовало на экономику через систему запретов, монополий, пошлин и налогов, т.е. через открытые формы при­нуждения. Теперь, когда чрезвычайная военная ситуация миновала, все усилия были перенесены на создание и дея­тельность административно-контрольной бюрократической машины, которая с помощью уставов, регламентов, привиле­гий, отчетов, проверок стремилась направлять экономичес­кую (и не только) жизнь страны через систему своеобразных шлюзов и каналов в нужном государству направлении.

Административное воздействие сочеталось с экономи­ческими мерами. Частное предпринимательство было жестко привязано к государственной колеснице системой прави­тельственных заказов, преимущественно оборонного значе­ния. С одной стороны, это обеспечивало устойчивость доходов мануфактуристов, которые могли быть уверены, что сбыт продукции казне гарантирован, но с другой — закрывало перспективы технического совершенствования, резко при­нижало значение конкуренции как вечного двигателя пред­принимательства.

К началу 20-х гг. были проведены важные социальные мероприятия: усилена борьба с побегами крестьян, которых возвращали прежним владельцам.

Указом 28 мая 1723 г. регулируется порядок приема на работу людей, не принадлежавших владельцу или не " при­писанных" к данному заводу. Всем им приходилось либо получить у своего помещика разрешение работать времен­но (" отходник" с паспортом), либо попасть в число беглых, " беспашпортных", подлежащих аресту и немедленному воз­вращению помещику.

Серьезные изменения произошли при Петре и в облас­ти внешних отношений. Полтавская победа позволила Пет­ру перехватить инициативу, которую он развил, укрепив свое положение в Ингрии, Карелии, заняв Лифляндию и Эстландию, а затем вступив в Германию, где при содейст­вии Дании, Саксонии, отчасти Пруссии и Ганновера было начато наступление на шведские владения в Померании. В течение неполных шести лет союзники вытеснили шведов из всех их заморских владений. В 1716 г. с их империей было навсегда покончено. Но в ходе раздела шведских вла­дений отчетливо проявились изменившиеся под влиянием блистательных побед на суше и на море претензии России.

Во-первых, Петр отказался от прежних обязательств, данных союзникам, ограничиться старыми русскими терри­ториями, отторгнутыми шведами после " смуты" начала XVII в., — Ингрией и Карелией. Занятые силой русского оружия Эстляндия и Лифляндия уже в 1710г. были включены в состав России. Резко усилившиеся армия и флот стали га­рантией этих завоеваний. Во-вторых, начиная с 1712 г. Петр стал вмешиваться в дела Германии. Поначалу это было свя­зано с борьбой против шведов в Померании, Голштинии и Мекленбурге, а затем, после изгнания их из Германии, Петр стал поддерживать (в том числе вооруженной рукой) пре­тендовавшего на абсолютистскую власть мекленбургского герцога Карла-Леопольда, вступил в переговоры с Голштинией — соседним и враждебным Дании государством.

Ништадтский мир 1721 г. юридически оформил не только победу России в Северной войне, приобретения России в При­балтике, но и рождение новой империи: очевидна связь между празднованием Ништадтского мира и принятием Петром импе­раторского титула. Возросшую военную мощь царское прави­тельство использовало для усиления влияния на Балтике.

Петром двигали не только политические мотивы, стрем­ление добиться влияния в Балтийском регионе, но и эконо­мические интересы. Меркантилистские концепции, которые он разделял, требовали активизации торгового баланса. Можно говорить о доминанте торговых задач в общей сис­теме внешней политики России после Ништадтского мира.

Своеобразное сочетание военно-политических и торго­вых интересов Российской империи предопределило рус­ско-персидскую войну 1722-1723 гг., дополненную попытками проникнуть в Среднюю Азию. Знание конъюнктуры меж­дународной торговли побуждало Петра захватить транзит­ные пути торговли редкостями Индии и Китая. Завоевание южного побережья Каспия мыслилось отнюдь не как вре­менная мера, а как долговременное присоединение к Рос­сии в 1723 г. изначальной территории Персии (не случайно там были построены крепости).

В целом за время петровского царствования произошла серьезная метаморфоза внешней политики России: от ре­шения насущных задач национальной политики она пере­шла к постановке и решению типично имперских проблем. Петровские реформы привели к образованию военно-бюро­кратического государства с сильной централизованной само­державной властью, опиравшейся на крепостническую экономику, сильную армию.

Говоря о значении реформ Петра I, в заключение сле­дует прежде всего отметить, что они означали начало про­цесса модернизации и европеизации в мировом масштабе. При сохранении известной преемственности новая система учреждений, созданных в России в первой четверти XVIII в., означала в то же время радикальный разрыв с предшествующей практикой управления. Административные рефор­мы Петра воплощали в себе развитие, модернизацию и европеизацию, выступали первыми в ряду подобных пре­образований нового времени, обнаруживая ряд устойчивых признаков, которые затем прослеживаются в реформах России и других стран вплоть до настоящего времени. Сре­ди них — унификация, централизация и дифференциация функции аппарата государственного управления (Наше оте­чество. Опыт политической истории. М., 1991. С. 91).