Культура речи

Культура речи — проявление и выражение интеллектуальной культуры человека. Есть известное изречение: “Нет смутных слов — есть смутные мысли”. Действительно, тот, кто ясно мыслит, ясно излагает, именно в этом случае можно обеспечить и успешное взаимопонимание и взаимодействие людей. Поэтому можно сказать, что в речевой культуре человека проявляются минимум три момента: основные качества его мышления, манера речи и отношение к слушателю. Английский писатель Сомерсет Моэм (1874—1965) не без иронии писал, что “слова нужно употреблять не только для построения фразы, но и для построения мысли” [208, с. 297].

Умение говорить просто о сложном — один из видимых признаков речевой культуры — демонстрирует обычно глубину понимания вопроса и богатство словарного запаса. Небезызвестная нам людоедка Эллочка обходилась тридцатью словами. Словарный запас А. С. Пушкина составлял более 21 тысячи слов. (Заметим, что средний словарный запас современного образованного человека включает примерно 5—6 тысяч слов).

Овладение культурой мышления неизменно ведет к овладению культурой речи, но есть и обратная связь: развитие речевой культуры влияет на мышление, делая его более богатым, позволяя через речь прийти к определению проблем, формулировке идей, к творчеству в любой сфере деятельности. “Роберт Бернс был неграмотным деревенским парнем. Пришибленный нищетой, он, по всему, должен был стать пьяницей. Но мир стал лучше из-за того, что в нем жил человек, придавший живой мысли поэтическую форму, выпестовавший розу там, где прежде рос чертополох” [313, с. 30].

Культура речи предполагает не только богатый словарный запас, который развивается и совершенствуется в процессе чтения или общения с людьми высокой культуры, но и точность употребления слов в полном соответствии с их значением. Известный публицист и писатель Михаил Кольцов (1898—1942) замечал: “Пишешь, что происходит суета, или толчея, или спешка, и думаешь: черт возьми, что же все-таки там происходило — суета, толчея или спешка? Спешка — это одно, спешка может быть очень деловая. Суета — это...уже нечто более беспорядочное. А толчея — это опять нечто совсем другое” [145, с. 40].

Культуре речи свойственна также простота — умение сделать доступным для понимания любые, даже очень сложные положения, пользуясь в процессе мышления не только приемами абстрагирования, но и конкретизации. Настоящая простота речи — признак глубокого мышления. Моэм в той же книге пишет: “Меня всегда раздражали писатели, которых можно понять только ценою больших усилий. Достаточно обратиться к великим философам, чтобы убедиться, что самые тонкие оттенки смысла можно выразить совершенно ясно”. И далее: “А бывает, что автор и сам не уверен в том, что он хочет сказать. Он имеет об этом лишь смутное представление, которое либо не сумел, либо поленился ясно сформулировать в уме, а найти точное выражение для путаной мысли, разумеется, невозможно” [208, с. 303, 304].

Кроме того, речь должна быть выразительной, эмоционально окрашенной, включать в себя образные выражения, которыми так богат любой язык, а русский — в особенности. Культурная речь свободна от бранных выражений, всякого рода нецензурщины, арго[12], сленга, жаргонов и прочего. (Заметим в скобках, что русский язык позволяет выразить любую степень гнева или юмора, не прибегая к непристойностям).

Так же, как и мышлению, культуре речи должна быть присуща логика, связанная с грамматическим строем речи.

В целом культура интеллекта строится на единстве мыслительного и речевого начал, умения понимать и умения объяснять. Культура интеллекта включает в себя и все время расширяющийся запас знаний, не деля их на “нужные” и “ненужные” (это первый признак недалекого ума или просто бескультурья). Человек культуры делит сферу знания лишь на знание и незнание, поскольку даже процесс достижения знаний — уже признак культуры. Генри Форд, прошедший свой жизненный путь от чистильщика сапог до создателя целой промышленной отрасли — автомобилестроения, считал, что нельзя себя чувствовать слишком старым или слишком умным для того, чтобы чему-нибудь научиться. “Кто так окоченел, что не в состоянии больше меняться, тот уже умер, похоронный обряд в таком случае является лишь простой формальностью” [302, с. 55].

Уже в древности в своих рассуждениях мыслители связывали интеллект с моралью. Протагор, по утверждению Платона, говорил, что мудрецом он называет того, кто может худшее состояние, “кому из нас представляется и есть зло... превратить в добро”. Врач, полагал он, изменяет состояние лекарствами, а мудрец (софист) рассуждениями.

Действительно, интеллект включает в себя выработанные обществом и принятые человеком ценности — философские, научные, политические, эстетические, религиозные, нравственные и др. [301, с. 596]. Вполне естественно, что эти ценности проявляются не только в речи, но и в поведении, сущность которого наиболее полно воплощена в морали.