Концепция происхождения живого по гипотезе Опарина—Холдейна

Атмосфера ранней Земли была, скорее, «восстановительной», так как в древних породах преобладают металлы: в восстановленной форме (например, двухвалентное железо), а в более молодых — в окисленной (железо трехвалентное). Опыты, проведенные в лаборатории, показывают, что органические вещества в восстановительной среде создаются легче, чем в окисленной. На первой стадии из простых неорганических соединений появились углеводороды. Возможность образования сложных соединений из простых доказана многими исследованиями.

Так, еще в 1861 г. А. М. Бутлеров обнаружил, что в растворе формалина в известковой воде при стоянии в теплом месте образуются сахара. А. Н. Бах показал, что в водном растворе формалина и цианистого калия возникают еще более сложные вещества, которые могут служить питательной средой для микроорганизмов.

Органика (возможно, углеводороды) возникла в океане из более простых соединений — предположил А. И. Опарин (1923). Необходимую энергию давало Солнце, ультрафиолетовая часть его излучения не поглощалась озоновым слоем (который еще не образовался). Разнообразие простых соединений в океанах, большая водная площадь, обилие солнечной энергии, действовавшей длительное время, образовали «первичный бульон», в котором стали возникать органические соединения. Похожая идея была положена в основу концепции и английского естествоиспытателя Дж. Холдейна (1929).

По оценке К. X. Уоддингтона, «в конце 20 — 30-х гг. были заложены основы точки зрения, согласно которой жизнь рассматривается как явление, естественным образом возникающее из неживой природы. Веро-

ятно, что будущие исследователи истории идей отметят, что эта точка зрения на проблему происхождения жизни, представляющая революцию в философском понимании человеком своего собственного места в мире, впервые была разработана коммунистами. Опарин в Москве (1924) и Холдейн в Кембридже (1929) независимо друг от друга утверждали, что последние достижения геохимии... позволяют представить процесс происхождения систем, которые могут быть названы «живыми».

Опарин отметил, что организмы состоят из соединений, обладающих более сложной структурой, чем те продукты, которые они производят. И логично, что некоторые органические соединения предшествовали живым организмам и сыграли важную роль в их происхождении. В 1956 г. Опарин выпустил книгу в соавторстве с астрономом Фесенковым, в которой они придерживаются идеи Шмидта о том, что Солнце захватило часть пылевого облака во Вселенной. Но общей идеей для всех вариантов теории оставалось необходимое условие возникновения жизни — ее первоначальное отсутствие, причем и законы природы изменялись — с возникновением жизни появились законы биологические, а с появлением человека возникли законы социальные.

Момент перехода от неживого к живому — решающий для мировоззрения. У Опарина жизнь возникает на уровне многомерных структур — коагулянты, гели и коацерваты — в «момент выпадения геля или образования первородного студня», и «с некоторыми оговорками мы даже можем считать этот впервые возникший на Земле кусочек органической слизи первичным организмом. В самом деле, он должен был обладать многими из тех свойств, которые в настоящее время рассматриваются как признаки жизни». Он описал (1936) коллоидную фазу возникновения жизни и развитие способности к фотосинтезу у предков растительных организмов. Коацерваты уже могут увеличиваться в размерах, делиться на части и подвергаться химическим изменениям ввиду явлений на границе возможного расслоения. Эти граничные явления имеют зачатки метаболизма, а переход к живому происходит тогда, когда на смену «соревнованию в скорости роста приходит борьба за существование». Возникновение и обострение этой борьбы — результат нехватки для «питания» коа-церватов запасов «предбиологической» органики. Эта нехватка приводит к существованию различных путей получения пищи, организмы до перехода к биологическому уровню развития разделяются на автотрофные и гетеротрофные. При иссякании запасов органического материала вне коацерватов вступали в действие «естественный отбор» и другие биологические факторы, происходил переход к организмам. Хотя Холдейн в 1929 г. считал, что земная атмосфера была богата двуокисью углерода «до возникновения жизни» и первые живые существа были «возможно, огромными молекулами», не упоминая ни о гелях, ни о коацерватах, его имя

стоит рядом с именем Опарина в «гипотезе Холдейна —Опарина».

Подобные условия, существовавшие на Земле 3 — 4 млрд лет назад, в 1953 г. создали в лаборатории американского биохимика Г. Юри — искровой разряд пропускали через смесь метана, аммиака, водорода и воды. В установке Миллера (рис. 12.11) удалось синтезировать ряд аминокислот, глутаминовую кислоту, аденин, глицин и простые сахара. После этого Орджел синтезировал простые нуклеиновые кислоты. Другие ученые стали использовать нагревание, пропускание (3-лу-чей и ультрафиолета, и оказалось, что различные источники свободной энергии приводили к образованию сходных веществ. Попадание полученных веществ в воду предохраняло от обратного распада на простые соединения, а взаимодействие друг с другом открывало возможность эволюции. Наиболее эффективным источником оказалось солнечное излучение в диапазоне (2...2, 5) 10⁷м.

В настоящее время излучение с длиной волны менее 2, 9 • 10⁷ м поглощается слоем озона и не доходит до земной поверхности. По оценкам Юри, в предбиологические времена доля свободного кислорода составляла около 10^-3 от современного значения в атмосфере, что было недостаточно для образования озонового слоя. По расчетам геолога и палеонтолога Б.С.Соколова (1976), содержание кислорода только 1 млрд лет назад достигло 1 % современного значения. Опыты Миллера говорят в пользу теории Юри о составе первоначального «бульона». Ранняя атмосфера Земли напоминала атмосферу современного Юпитера, в ней преобладали неокисленные газы — метан, аммиак и водород. X. Оро в 60-е гг. показал, что молекулы синильной кислоты HCN в одностадийной реакции могут конденсироваться с образованием аденина. Простейшие молекулы возникали в очень малых количествах, и нуклеотидов таким путем не смогли получить. Американский ученый К. Саган подсчитал (1966), что образовавшиеся за счет энергии ультрафиолетовых лучей органические вещества способны создать в водах океана 1 %-ный раствор.

Итак, солнечное излучение способно обеспечить ход мощных процессов синтеза, неорганического фотосинтеза, чтобы начали

вдруг «выживать» более сложные молекулы вместо простых. Если химическая эволюция Земли заняла 4, 5 млрд лет, то этап биохимической эволюции, который привел к формированию простейших организмов, — более 2 млрд лет. Теория Опарина получила признание, но оставалось неясным, как из простейших веществ вдруг образовалась молекула, способная размножаться. Так считал и известный американский генетик Г. Миллер: жизнь возникла в форме гена — элементарной единицы наследственности — путем случайного сочетания атомных групп и молекул, встречавшихся в водах первичного океана.

В 1966 г. немецкий биохимик Г. Шрамм подсчитал вероятность случайного сочетания 6000 нуклеотидов, образующих РНК вируса табачной мозаики, и получил число 1/10²⁰⁰⁰. Так как считается, что число нуклонов во Вселенной равно 10⁸⁰, то за 10⁹ лет, отведенных для синтеза простейшего организма, невозможно получить хотя бы одну такую молекулу. Поэтому гипотеза случайного соединения не пользуется признанием. Хойл высказался столь красочно, что его слова вошли в фольклор: эта идея «столь же нелепа и неправдоподобна, как утверждение, что ураган, пронесшийся над мусорной свалкой, может привести к сборке «Боинга-747».

А. И. Опарин разрабатывал свою гипотезу происхождения жизни — возникновение живого в результате взаимодействия простейших органических соединений при постепенном усложнении. Этим процессам благоприятствовали высокое содержание простых органических соединений в поверхностных водах еще молодой Земли, наличие разнообразных условий, постоянный приток энергии от Солнца, в том числе и жесткого ультрафиолета. Возник круговорот веществ, и из взаимных превращений абиотических веществ образовались процессы синтеза и распада органики, стали сохраняться более устойчивые соединения и распадаться малоустойчивые. Если бы шли только процессы синтеза, то структуры усложнялись, но никакого обмена веществ не произошло, т. е. получилась бы не жизнь, а кристаллизация. Если жизнь начала развиваться как единство процессов синтеза и деструкции органического вещества, то вряд ли на первых этапах она была связана с простейшими организмами, подчеркивал Бернал (1969). Стало быть, жизнь появилась раньше живых организмов.

Возникновение молекулярной биологии привело к союзу биохимии и генетики, кульминацией которого явилось появление гипотезы Уотсона—Крика (1953), объяснявшей, каким образом может быть записана генетическая информация в молекулах ДНК. Самое важное — все организмы обладают одним и тем же генетическим кодом.

Простейшие системы — вирусы — состоят из нуклеиновых кислот (ДНК или РНК), заключенных в белковую оболочку. Так не является ли молекула ДНК первой живой формой? «План по-

строения» молекулы ДНК не может быть признан случайным, а огромное количество информации не возникает внезапно.

Что касается вирусов, то некоторые считали их живыми (В.Стенли, 1957), другие (в том числе и Опарин) живыми их не признавали, считая, что они не находятся на магистральном пути развития жизни. Опарин говорил (1957): «Первично абиогенным путем могли возникнуть не те в функциональном отношении в высшей степени совершенно построенные нуклеиновые кислоты или белки, которые мы сейчас выделяем из организмов, а только довольно беспорядочно построенные полинуклео-тиды и полипептиды, из которых образовались многомолекулярные исходные системы, и только на основе эволюции этих систем возникли совершенные формы строения молекул, а не наоборот». Книга Опарина, вышедшая в 1936 г. и переведенная в 1938 г., принесла ему мировую известность, а третье издание (1958), выросшее до 500 страниц, вышло одновременно на двух языках. Но за это время он несколько раз колебался в вопросах, связанных с возможностью самозарождения жизни. Поэтому он многократно обращался к проблеме вирусов, обсуждая целесообразность строения организмов, истоки которой — в фундаментальном различии человека и машины: целесообразность строения машине привнесена человеком, создавшим ее. И эти рассуждения Опарина, все более усилиющие-ся, можно отнести к проявлению витализма (особенно в конце 60-х гг.).

В книге «Жизнь, ее природа, происхождение и развитие» (1960) Опарин отмечает, что внутренняя организация паразитов упрощается по мере роста «зависимости от своих хозяев» и адаптации к этой экологической нише. И хотя закодированные нуклеиновые кислоты вирусов — продукт эволюции более высокоорганизованных организмов, сами вирусы — конечный результат паразитического вырождения, утратившие все, кроме генетического материала. Они способны к самовоспроизведению при использовании метаболизма более высокоорганизованных организмов, и они не смогли бы появиться, если бы до них не было эволюции организмов, обладающих способностью к обмену веществ.