Судебная власть. Уже создатели «протективной» модели демократии настаивали на независимости суда от вмешательства со стороны политиков

Уже создатели «протективной» модели демократии настаивали на независимости суда от вмешательства со стороны политиков. Ныне это конституционная норма всех либеральных демократий. Но нельзя сказать, что между юриспруденцией и политикой нет ни­чего общего. Применяя законы, судьи по необходимости интерпре­тируют их, наполняя реальным смыслом. Это составляет основу их политического влияния.

Независимость судей в условиях либеральной демократии обес­печивается механизмами их избрания или назначения. Главные спо­собы: выборы судей всеобщим голосованием (некоторые из северо­американских штатов); выборы парламентом (в большинстве стран Латинской Америки); назначение главой исполнительной власти (Великобритания); кооптация (Италия, Турция). При условии «хо­рошего поведения» судьи сохраняют свое положение пожизненно. Эта норма соблюдается настолько строго, что в Италии и ФРГ со­ставы судов не обновлялись даже после ликвидации авторитарно-инэгалитарных режимов. В формировании судебной власти нет об­ратного хода: орган, определивший ее структуру, уже не может ее изменить. Это и составляет основу независимости судов.

Но независимость, конечно, не означает нейтральность. Как и прочие люди, судьи являются носителями определенных социальных норм и ценностей. С этой точки зрения, не лишен смысла тот факт, что во всех либеральных демократиях судьи в подавляющем боль­шинстве являются выходцами из привилегированных слоев — сред-

332 Невыборные власти

него или даже «высшего среднего» класса. Показано, что, например, в Великобритании для судей характерны весьма консервативные взгляды, отрицательное отношение к профсоюзам и положительное — к частной собственности. Конечно, непосредственно выводить по­литические пристрастия из социального происхождения — методи­ка слишком простая, чтобы быть верной. Одним из самых ярых за­щитников обездоленных меньшинств Америки в 50-60-х гг. был председатель Верховного Суда Э. Уоррен — стопроцентный белый англо-саксонский протестант, из богатой семьи, славившейся сво­им консерватизмом. Говорят, далекий от либерализма президент Эйзенхауэр рассматривал назначение Уоррена как одну из самых жестоких ошибок своей жизни. Однако ситуация с Уорреном — ис­ключение из общего правила. А оно состоит в том, что большин­ство судей в либеральных демократиях — носители консерватив­ных установок. Существует мнение, что это не только неизбежно, но и желательно — ведь судебная власть должна быть стабилизиру­ющей силой, хранительницей устоявшихся ценностей.

В некоторых странах судебная власть облечена специальными полномочиями по охране конституционного строя. Прежде всего это означает монополию судебной власти на интерпретацию основного закона в конфликтных ситуациях. Имеются в виду как конфликты между гражданами и государством по поводу основных свобод, так и споры между отдельными институтами (в том числе в федерациях, между центром и местами). Кроме того, суды выносят решения по поводу конституционности новых законодательных актов.

Самым могущественным в мире является Верховный Суд США Один американский деятель заметил: «Мы живем по конституции. Но конституция — это то, что говорят судьи». Задачи Верховного Суда — защита индивидуальных прав граждан, контроль над зако­нодательством и исполнительной властью. Например, судьба пре­зидента Никсона была решена, когда высшая судебная инстанция потребовала от него представить записи конфиденциальных разго­воров по уотергейтскому делу. В 2000 г. именно судебное решение определило окончательные итоги президентских выборов. Верхов­ный Суд располагает настолько большим авторитетом, что позво­ляет себе в некоторых случаях не следовать прецедентам. Это по­зволяет ему адаптировать конституцию к новым ситуациям в стране и мире. В период «Нового курса» Верховный Суд США признал

Судебная власть 333

право исполнительной власти регулировать социальную и эконо­мическую жизнь нации не противоречащим конституции. Понятно, что при решении таких сложных вопросов судебная власть прислу­шивается к общественному мнению.

Во многих федерациях судебная власть помогает отстоять кон­ституционные права отдельных земель против централизаторских тенденций. Так, Верховный Суд Канады в конфликтах между Отта­вой и провинциями почти всегда — на стороне последних. То же самое происходит в Австралии, Швейцарии и ФРГ. В Индии, где правительства Индийского национального конгресса часто наруша­ли права штатов, их последним защитником обычно оказывался Верховный Суд.

Крупнейший специалист по судебной власти Мауро Каппеллет-ти выделяет две модели использования ее полномочий по охране кон­ституционного строя. Первая из них — децентрализованная — при­меняется в тех странах, где эти полномочия придаются судебной власти в целом. Любой суд вправе принять решение о неконституци­онности того или иного акта (естественно, последней инстанцией при этом оказывается верховный суд страны). Эта модель реализована в США и во многих других либеральных демократиях. Централизован­ная модель была впервые учреждена в Австрии, где она просущество­вала до падения Первой республики в 1933 г. Суть централизованной модели — в том, что полномочия по охране конституционного строя полностью возлагаются на специализированное судебное присутствие, выведенное за рамки системы судебной власти и не разбирающее ни­каких дел, кроме имеющих конституционный аспект. Такие присут­ствия — конституционные суды —были созданы после второй миро­вой войны в Германии и Италии. Централизованная модель использования конституционных полномочий судебной власти пре­дусмотрена и действующей конституцией России.

В условиях либеральной демократии судебная власть играет ве­дущую роль в поддержании стабильного конституционного порядка. Понятно, что такая функция является совершенно излишней в усло­виях авторитарного режима. Вот почему, например, эгалитарно-авторитарные режимы не знали и не знают независимой судебной власти. В большинстве развивающихся стран судьи служат объек­том манипуляций и запугивания со стороны исполнительной влас­ти. Можно утверждать, что судебная власть в собственном смысле

334 Невыборные власти

слова — атрибут и признак либеральной демократии. Как заметил К. Фридрих, правительство, действующее по закону и повинующееся закону, должно быть в значительной мере правительством судей.