Раздел 2. Наука как феномен культуры

 

2.1. Рациональные основания науки

Роль научной рациональности в информационно-техническом мире. Характерной особенностью современной эпохи является интенсивное развитие науки, возрастание ее вклада в социальный прогресс, последовательность и планомерность применения результатов научного прогресса в обществе. Наука выполняет роль основы, инструмента и метода управления и прогнозирования общественного развития. Человечество достигло техногенной цивилизации, характеризующейся высоким уровнем развития производительных сил, сложной и динамичной системой общественного управления, неограниченными возможностями развития сущностных сил личности.

Техногенный тип цивилизации характеризуется процессом функциональной перестройки науки, что связанно с превращением ее в непосредственную производительную силу развитого общественного производства. Это сопряжено с перманентными техническими и научно-техническими революциями, с качественными преобразованиями «неорганического тела человека» - предметной среды, созданной им, с формированием динамичных социальных связей. Техногенная цивилизация, возникшая в XVII - XVIII веках, отличается рациональностью. Основополагающая роль в развитии этого типа цивилизации принадлежит науке и, соответственно, научной рациональности.

Разум вывел человека из объектных отношений, разум создал собственно человека и культуру как среду его обитания. Вместе с тем возникла ситуация, когда неограниченные возможности науки, создавшие её культ, пришли в противоречие с проблемами, порожденными самой наукой. Наука создала возможности, используемые против человека, чем поставила человечество на грань экологической катастрофы. Наука, став душой и смыслом человеческой культуры, не смогла разрешить глобальные проблемы (сохранения среды обитания, ядерного разоружения, демографии - и в целом проблему выживания). Кажется, вера в разум терпит крушение, и, характеризуя жизнедеятельность общества, мы всё чаще обращаемся к термину «дегуманизация».

Наука выступает в качестве существенного фактора цивилизации, однако, выполнив свою прогрессивную миссию, наука дегуманизирует то, к чему обращена. Наука своими достижениями многое обещает, и они же реально угрожает человеку. Так, совершающаяся компьютерная революция меняет не только формы и характер интеллектуальной деятельности, но и психологию человека. Человек освобождается от рутинных процедур, они передаются машине, однако дополнительные резервы времени используются для продуцирования творений интуиции не эффективно. Для их появления нужен инкубационный период, который, возможно, совпадает во времени с выполнением этих рутинных, механических процедур.

Какова роль компьютеризации в развитии научного знания? Посредством компьютерных технологий и методов математизируются различные науки, в том числе науки гуманитарного профиля. Компьютер меняет сам характер научной деятельности. Машинный эксперимент, имитационное моделирование на ЭВМ становятся мощным средством ускорения теоретизации различных дисциплин. Компьютер становится фактором, стимулирующим развитие знания в различных научных областях. Вместе с тем осознается необходимость гуманитаризации всей науки, учета гуманитарных идеалов, норм и ценностей. Иначе говоря, необходимо формирование особого видения мира - гуманизированной системно-кибернетической онтологии.

Значительны и социальные последствия компьютеризации, пронизывающей сферы управления, обслуживания, образования. Но налицо и негативная сторона этих последствий. У компьютерных фанатов - хакеров - в результате конфронтации между человеческой психикой и информационной технологией деформирована эмоциональная сфера и стиль мышления, -. ЭВМ персонифицируется, начинает играть роль не технического средства, а друга или противника. В условиях массовой компьютеризации межличностные и социальные контакты меняют свою суть, ослабляется субьективная мотивация активности. Искусственные языки однозначны, в них нет скрытого смысла, что затрудняет развитие механизмов творческого мышления.

Эта ситуация вызывает в обществе настороженное, недоверчивое отношение к науке, порождает понимание того, что классический тип рациональности в науке исчерпал свои возможности и стал опасен для человека. В науке, ориентированной на этот тип рациональности, человеческое исключено из познавательного процесса и потому научное знание, отделенное от человека, стало сугубо объективистским, бездушное знание. Воистину, забота о рациональности вытеснила разум. Очевидно, что логико-гносеологическую модель науки, лежащую в основе классического типа научной рациональности, необходимо заменить новой моделью. Это должна быть наука, ориентированная на гуманистический тип рациональности.

Для решения этой проблемы требуется выяснить, что представляет собой научная рациональность, каковы ее границы и роль в жизни общества. Ответить на этот вопрос невозможно, не выяснив, что есть рациональность вообще. Проблема эта - отнюдь не только теоретического свойства, это актуальнейшая жизненная проблема. Актуальность ее обусловлена ситуацией, в которой оказалось человечество на данном этапе развития техногенной цивилизации.

Проблема теоретического разума в философии. Рациональность (от лат. ratio - разум) - в общем смысле разъясняется как относительно устойчивая совокупность правил, норм, стандартов, эталонов духовной и материальной деятельности, а также ценностей, общепринятых и однозначно понимаемых всеми членами данного сообщества. В широком философском плане проблема рациональности предполагает анализ диалектики рассудочного и разумного. Рассудочное поведение основано на личном опыте, эмоционально окрашено, обусловлено личными интересами субъекта. Напротив, поступать разумно - значит судить и действовать соответственно объективному положению вещей, следуя логике причинно-следственных связей, непротиворечиво, оправданно и непредвзято.

Взаимная обусловленность и противоречивость отношения рассудка и разума - основная проблема рациональности: как, следуя принципам разума, следовать вместе с тем накопленному опыту и «здравому смыслу», то есть как снять противоречие между разумом и рассудком? Эта проблема была решена так, как решаются все сложные проблемы - путем специализации. Миссию представлять рассудок человечество возложило на гуманитарную сферу, а разум - на науку, сформировашую особо строгий тип рациональности - научный. Проблема же их воссоединения, как и прежде, остается за философией.

Проблема рациональности сегодня как никогда раньше, находится в центре внимания исследовательских программ. Анализ сущности, типов и форм рациональности, соотношение в знании рационального и теоретического, рационального и иррационального, наконец, всеобщих форм рациональности, - предмет интенсивных дискуссий в современной философской литературе.

Понять роль и значение научной рациональности невозможно, не определив сущность науки. Наука представляет собой сферу человеческой деятельности, функцией которой является получение и теоретическая систематизация объективного знания о действительности.

Наука - особая форма отражения реальности, и ее существование которой основано на системе идеалов, норм и методов научной деятельности, воплощенных в критериях научности знания и процесса познания (таких, как истинность, логическая непротиворечивость, системность, полнота). Выполнение этих требований создает предпосылки для получения все более полного, объективного, адекватно отражающего действительность научного знания. Благодаря особым свойствам научной рациональности, научное познание приобретает всеобщий и кумулятивный характер. Этому способствуют требования научной новизны и системности, предъявляемые к научному знанию.

Науке как феномену цивилизации, выполняющему функцию рационального познания и освоения действительности, накопления и теоретической систематизации объективного знания, присущ ряд фундаментальных принципов, выражающих представление об основных научных ценностях, среди которых особо выделяются два: принцип самоценности объективной истины и принцип новизны научного знания.

Суть принципа самоценности объективной истины поясним на примере. Так, теория конических сечений (эллипса, параболы) была создана в Древней Греции. И хотя эта теория на практике была применена лишь 2000 лет спустя, в XVI в., это не лишает ее ценности как теории и в момент создания, и позднее. Роль принципа самоценности объективной истины огромна: ориентируясь на этот принцип, человек получает знания, применение которых возможно лишь в перспективе (иногда очень далекой).

Принцип новизны научного знания состоит в том, что научное знание непременно должно обладать свойством новизны относительно наличного знания, что выступает условием непрерывного его приращения, придавая развитию науки кумулятивный характер.

Названные выше ценностные установки выступают в качестве предпосылки и основы формирования представлений о научной рациональности и критериев научности знания и процесса познания, соответствующих задачам познания и освоения развивающейся действительности прогрессирующим человечеством. Категория «рациональность» имеет длительную содержательную эволюцию. Обратившись к истории человеческой культуры, можно обнаружить качественно различные по содержанию представления.

Исторические виды и типы рациональности. Исходной формой исторического бытия рациональности следует считать исследовательские программы античности, средневековья и эпохи Возрождения. Именно здесь и возникла проблема соотношения мнения и разума как проблема соотношения реального и умопостигаемого, а в конечном счете - чувственного и рационального.

Впервые мысль о том, что вещь сама по себе и ее восприятие не тождественны, четко сформулирована у Парменида: он различает «истинное бытие» и «мнение». Талантливые представители скептицизма Пиррон, Секст Эмпирик; полагали, что все, кто уверяют, будто знают подлинную природу вещей, - догматики. «Мед сладок, но есть ли сладость сама по себе?», - вопрошали они.

Проблема соотношения мнения, созерцания, разума как проблема соотношения реального и умопостигаемого в значительной мере была решена в натурфилософском учении милетской школы, пифагорейском геометризме, в концепции Демокрита, представившем физическую картину мира как взаимодействие пустоты и атомов.

Вклад элеатов в обоснование реального бытия умопостигаемой природы бесценен: именно их мысль обратилась к анализу соотношения категорий истины и бытия. Чувства, - в концептуальном изложении элеатов, - вооружают человека лишь мнением, достоверное же знание о мире возможно получить, только используя разум посредством умозаключений, основываясь при этом на постулате о тождественности мыслимого и сущего.

Гносеологический потенциал элеатов чрезвычайно обширен: объясняя мир природы, они используют понятия предельной общности (бытие, небытие, движение). Одновременно, покидая ступень опытного знания, философская мысль попадает в тупик. Ученик Парменида, представитель элейской школы Зенон пытался описать чувственно воспринимаемое движение дискурсивными, - через непрерывное и дискретное, - средствами и пришел к выводу об ограниченности возможностей разума. В апориях Зенона, среди которых наиболее популярны Стрела и Ахилл, внимание обращено на трудность выражения в логике понятий объективных противоречий.

Однако в апориях Зенона противоречие рассудка и разума представлено в неявном виде. Эта «неявность» была преодолена Аристотелем. Великолепный аналитик, Аристотель использовал идею дуализма; материи и формы для объяснения возникновения рассудочных и разумных средств познания и тем самым сориентировал исследовательскую программу последующих веков на более глубокий анализ проблемы рационального.

Исследовательская мысль Р. Декарта, представлявшего традиции классического рационализма, основателя «новой философии» и новой науки, была обращена к идее разума и самосознания.Он считал, что основой философского мышления должен явиться принцип очевидности, непосредственной достоверности: истинность знания может быть обоснована посредством «естественного света разума». Сомнение и метод его разрешения, опирающийся на «естественный свет разума», - вот основания создаваемой рациональной культуры в его концепции.

В «Рассуждении о методе» Р.Декарт формулирует следующие правила: начинать с простого и очевидного, обеспечивать единство цепи умозаключений, посредством дедукции приходить к более сложным вариантам суждениям. Именно Р. Декарт обратил внимание на роль интуиции и дедукции в исследовательской деятельности: интуиция позволяет видеть в исследовании «первые начала», в то время как посредством дедукции разум приходит к следствиям.

Р. Декартом сформулирована идея универсальности математики, предмета, который является образцом воплощения его метода. Характерно, что рационализм Р. Декарта явился также источником философии Просвещения.

С Новым временем ассоциируют историческое бытие классической рациональности, в рамках которой И. Ньютоном была осуществлена попытка наполнить содержанием «разум» и «рассудок», сформировать категориальный аппарат эмпирического и теоретического познания. Этот успех обусловлен рождением опытной науки, обращением естествознания Нового времени к экспериментальному методу исследования. Именно из науки и философии Нового времени идет так называемая классическая концепция рациональности. Классический тип рациональности ориентирован лишь на объект познания; по существу он безразличен ко всему, что характеризует субъект и его средства деятельности.

В фокусе исследовательской парадигмы Нового времени - проблема источников рационального знания. Рационалисты видели его в имманентном свойстве духа, сенсуалисты полагали рациональность следствием «сообразности Природы». Итог эпохе классической рациональности подвел И. Кант своим решением проблемы рассудка и разума. И. Кант пришел к выводу, что ни ощущения, ни рассудок не могут дать достоверного знания о «вещах в себе» (хотя знания о вещах могут неограничено расширяться и углубляться), что всеобщие и необходимые законы опыта принадлежат не самой природе, а рассудку, который в таком виде оформляет накопленный опыт, используя априорные (присущие ему до и независимо от опыта) понятия - категории.

На внутреннюю противоречивость разума обращено внимание в концепции Г. Гегеля. Реальный мир предстает для него как результат воплощения «абсолютной идеи», движущей силой развития является противоречие, заключенное в идее, а само воплощение предстает как процесс снятия этого противоречия. В концепции Г. Гегеля рационализм приобретает идеалистическую форму, действительность выступает воплощением идеи, самораскрытием понятия, «самим себя познающим разумом». В концептуальной интерпретации Г. Гегеля действительность предстает как средство и результат самоосознания мирового разума через воплощение и раскрытие в мире заключенной в нем абсолютной идеи.

Середина XIX в. исторически связана с представлением о рациональном как о «разуме в разумной форме», а соотношение чувственного мира и практической деятельности рассмотривается в эту эпоху с использованием категории «отражение». Эта форма исторического бытия рационального получила в литературе название «рациональной диалектики», отраженной в марксизме. Задача состояла в том, чтобы извлечь из «мистической оболочки» гегелевской диалектики ее «рациональное зерно», разрешить на материалистической основе проблему соотношения мира реального и мира умопостигаемого. Ее решение стало возможно с открытием роли практики как критерия истины в процессе познания. Таким образом, разум перестал быть критерием разума.

В философии науки ХХ в. формируется неклассическая концепция рациональности, согласно которой рациональность предстает как совокупность норм и методов научного исследования. Научная рациональность при этом, по сути, отождествляется с целесообразностью, поскольку служит универсальным средством организации деятельности. Если неклассическая рациональность основана на идее относительности объекта, средств и операций деятельности, то постнеклассическая концепция рациональности исходит из того, что знание, получаемое об исследуемом объекте, следует соотносить со средствами и ценностно-целевыми структурами деятельности.

Итак, различия форм и типов рациональности связаны с несовпадением отношения представляющих их социальных групп к объективным закономерностям развития природы и общества в данных социально-исторических условиях. Но, несмотря на культурно-историческую обусловленность и многообразие рассмотренных форм и типов рациональности, как в прошлом, так и в современном обществе имеются и общие для них элементы, что обусловлено объективными характеристиками человеческого бытия и необходимостью адаптации человека к окружающему миру. Следовательно, социальная практика и эффективность в достижении общезначимых целей являются критерием адекватности для рациональности объективной действительности.

Научная рациональность как высший тип рациональности. Как неправомерно было бы отождествлять научную рациональность с целесообразностью вообще, так неправомерно понимать под рациональным лишь то, что выступает в качестве антипода иррациональному, то есть лишь логически обоснованное, существующее в пределах разума. Это - лишь один из аспектов понятия рационального. Научная рациональность, призванная создавать предпосылки теоретизации как опытного, так и логически выведенного знания, должна быть синтезом логического и целесообразного, разума и рассудка.

Сегодня предпринимается попытка придать категории рациональности более широкий смысл, распространить её на всякую деятельность. В историческом плане проблема расширительного толкования понятия рационального поднималась на рубеже XVII-XVIII вв., когда была предпринята попытка развести понятия «рациональность знания» и «рациональность действия». При этом рациональное толковалось в широком смысле - как упорядоченное согласно определённым принципам, обоснованное, строго и точно калькулируемое. В этом состоит так называемый когнитивный аспект понятия рационального, то есть относящийся к знанию, в том числе и к знанию научному, представляющему собой высший тип рациональности.

Рациональное научное знание - это знание, удовлетворяющее ряду критериев научности (истинность, непротиворечивость, общезначимость, системность и др.). Но рациональное может пониматься и в широком социальном контексте, учитывающем роль социума в формировании критериев рациональности. Безусловно, рациональность характерна не только для науки. Любая область, которой присущи ценностные отношения, может быть охарактеризована с использованием данной категории. Например, искусство и научное творчество связаны в едином процессе: разумное невозможно вне интуиции, реализующей эвристическую функцию разума, а художественное сознание оттачивает и шлифует интуицию исследователя.

В последние годы проблема научной рациональности изучается в новом аспекте. Мало констатировать, что понимание рациональности научного знания социально обусловлено (представление о критериях рациональности научного знания в немецкой классической философии отлично от того, которое сформировалось после превращения науки в социальный институт). В науке существует определенная связь и взаимодополняемость между когнитивными критериями рациональности и критериями социальными,: те и другие образуют своего рода контур, в котором когнитивные критерии обуславливают специфику социальных, а социальные - влияют на формирование когнитивных.

И если выявить социокультурные факторы развития науки, можно заметить, что за характеристиками рациональности научного знания «скрыты» представления о рациональности социального действия. Проблема, таким образом, в том, чтобы выяснить: с какими сторонами социального связано рациональное в науке и как? Влияние социума на научную деятельность проявляется в форме зависимости «социальная потребность => предмет науки => тип научной теории (критерии научности)». Социально обусловленное изменение предмета исследования выступает как самый мощный фактор, определяющий вид и тип теории, меняющий представление о научности, которое, в свою очередь, влияет на характер социальных потребностей (рис. 1).

Рис. 1. Влияние социума на научную деятельность

 

История физической науки изобилует ситуациями, в которых предмет науки «вынуждает» исследователя создать принципиально новую теорию для объяснения физического явления. В своё время А. Эйнштейн пытался обосновать роль кванта, не сводя ее к формальному математическому приёму. М. Планк не принял этого обоснования, но проникновение в тайны ядра привело его к таким идеям и конструкциям, которые самому М. Планку представлялись абсурдом - предмет «обусловил» возникновение новой физической теории. Аналогичная ситуация складывается в связи с необходимостью решения экологической проблемы, «вынуждающей» к созданию принципиально новой науки о бытии природы и общества.

Историзм и разнообразие форм целенаправленной творческой деятельности требуют пересмотра отношения к традиционному содержанию категории рационального. Наличие специфических и общих черт в понимании рационального в различных сферах человеческой деятельности приводит к представлению о рациональном как о многоуровневой и разветвленной системе категорий, структура которой на каждом этапе общественного развития соответствует бытующим в научном сообществе представлениям о структуре человеческой деятельности. Сквозь призму представлений о рациональном формируется картина реальности и образ науки как фрагмент этой картины.

Среди всех существующих типов рациональности научная рациональность являет собой особый, высший тип рациональности, - это своего рода эталон рациональности, ее образец, что обусловлено рядом моментов. Во-первых, в отличие от других способов освоения мира, научный способ ориентирован на объективное отражение действительности и познание законов природы. Во-вторых, формы организации научного знания опираются на точное знание и применение законов логики. Научное знание категориально оформлено, логически доказательно и упорядочено. В-третьих, ни одна иная сфера рациональности не характеризуется столь эффективной связью с практикой, как научная рациональность.

Вместе с тем обратим внимание на существенный момент: понятия рационального и научного не тождественны. Научная деятельность в широком смысле - это деятельность по производству истинного знания об объективной действительности. В этом случае термин «наука» включает деятельность, знание, метод. Всегда ли и каждый ли из этих компонентов науки характеризуется рациональностью? Отвечая на этот вопрос, следует помнить, что развивающаяся наука в различные периоды может включать в себя заблуждения и знания, не всегда характеризующиеся полнотой. Поэтому в каждый конкретный момент времени сложно решить вопрос о рациональности той или иной компоненты научного производства.

Идеалом научной рациональности является теория. Научная теория - это особая форма организации научного знания. Научная теория дает целостное представление о закономерностях существования обьекта. Адекватность отражения действительности, логическая полнота и непротиворечивость, системность и практическая значимость научного знания, - все это делает научную теорию идеалом рациональности.

В процессе построения теории вырабатываются теоретические средства, осуществляются процедуры систематизации. Этот процесс теоретизации науки и есть процесс ее рационализации. Именно становление научной теории сообщает ей высшие характеристики рациональности.

Однако гносеологическим идеалом научной рациональности теорию делает не только то, что она - самая развитая форма научного знания, но и то, что теория - основа рациональной реконструкции всего процесса истории науки. Исследовательская мысль движется от идеальных научных теорий до их иерархий. Основой иерархий выступают фундаментальные теории. Например, в современной физике эту роль играют теория относительности и квантовая теория. Их принципы конкретизируются в релятивистской астрофизике, релятивистской космологии, релятивистской и квантовой механике, квантовой статистике, квантовой электронике, квантовой электродинамике.

Ломка представлений о рациональности происходит в моменты кризисов (внутринаучных, имеющих логический характер, или социальных). Во второй половине ХХ в. техногенная цивилизация столкнулась с очевидными проблемами, свидетельствующими о кризисе небывалого масштаба. Этот кризис порожден в конечном счете глобальным применением достижений науки и проявляется в ряде моментов, главные среди которых - угроза надвигающейся экологической катастрофы, опасность уничтожения биосферы, проблема человеческого общения.

Решение этих вопросов требует усилий глобального масштаба. В этих условиях ценность научно-технического прогресса приобретает проблематичный характер. И как реакция на возникающие проблемы формируются антисциентистские установки, ориентирующие массовое сознание на мысль об ограниченности возможностей науки и на отношение к науке как к чуждой сущности человека силе, возлагающие на науку ответственность за все социальные катастрофы.

Наука оказалась в кризисе. Ее гносеологический потенциал, и, следовательно, потенциал современной научной рациональности как свойства науки и научного способа освоения мира, оказались недостаточными для того, чтобы исключить возможность кризисной ситуации. Положение можно изменить, придав научному прогрессу гуманистический облик, сформировав гуманистическое измерение научной рациональности, гармонизированное со сферой социальных ценностей, сделав гуманистические ориентиры определяющими в эволюции науки как сферы познания.

Сегодня проблема синтеза «человек-наука-гуманизм» звучит принципиально ново. Традиционная концепция строится на толковании гуманизма как ценностных отношений, ориентированных на человека. В то время, как антропоцентризм делает человека центром и непревзойденной целью мироздания (Сократ, Тейяр де Шарден), гуманистическая традиция исходит из признания ценности человека как личности, признания человеческого блага критерием оценки всех социальных структур и признания человека высшей целью.

Формирующаяся сегодня концепция гуманизма, в отличие от традиционной, ориентирована на тезис о том, что мир для человека выступает как самоценность, а значит и самоценность научного знания определяется не его конкретно-временной полезностью (что диктуется «принципом потребления»), но тем, что научное знание - это душа человеческой культуры, душа всей истории научной и духовной цивилизации, а следовательно, оно также самоценно. Самоценно все то, что есть: являясь самоценностью, существующее превращается в ценность для человека, и утрата связи между наукой и человеком, отчуждение знания от того, кто его производит, будут преодолены, но лишь через гуманистический подход к рациональности.

Как должна решаться в этом случае проблема научной рациональности? Человек, желающий строить гуманное общество на научной основе, должен ввести в критерии научной рациональности человеческий фактор. Тогда рекомендации науки будут ограничены рамками допустимого для человека. Методологически это означает приоритетное положение гуманистических критериев по отношению к прочим критериям научной рациональности.

Научная рациональность в этом случае утрачивает свое прежнее свойство быть самоценностью и обретает новую качественную характеристику: она становится сущностной характеристикой человека, человеческим качеством, - тем самым открывается путь к преодолению процесса дегуманизации современной науки.

Задача преодоления этой дегуманизации ставит вопрос о формировании новой модели науки. В ее основу может быть положено представление о так называемой «понимающей рациональности» как новом, гуманистическом типе научной рациональности. Что характеризует этот тип научной рациональности? Его главным принципом является понимание: понимание постигаемого мира и отношения к миру, понимание себя, человека, как части мироздания. Мир - самоцель, и человек (его составляющая) - столь же самоценен. На это ориентируется новый, гуманистический принцип научной рациональности, призванный обеспечить формирование новой, гуманистической модели науки.

Сегодня проблема синтеза «человек - наука - гуманизм» звучит принципиально ново. Сегодня в науке и культуре в целом совершаются дивергентные процессы. Однако одновременно мы чувствуем нарастание конвергентных процессов, что позволяет надеяться на то, что научный прогресс реализуется в единой культуре человечества, а это явится условием нового синтеза человека, науки и гуманизма, разума и гуманности.

 

2.2. Методологические основания науки

 

Становление научного метода. Рассматривая историю науки, можно отметить, что параллельно с процессом становления науки происходило формирование системы методологического сознания. Сложившаяся с ХVII в. система познания традиционно была сориентирована в направлении «сознание-природа», зафиксированном в категориях субъекта и объекта познания. Структура современной модели знания представляется более сложной, функционально ориентирующейся на мир человека с учетом его экологической включенности в мир природы.

Стремление человека к ограничению и управлению хаотическими, случайными проявлениями социальных, природных и иных сил находит свое выражение в сфере познания в том, что человек стремится изучать и учится управлять своими познавательными возможностями, несмотря на всю их безграничность. В процессе познания человек, посредством установления границ разумного в самом знании, налагает искусственные пределы на познаваемую реальность, обеспечивая тем самым поступательное движение в процессе обретения знания об окружающем мире и о себе самом. Важную роль в этом играет культура, мир высших человеческих ценностей, с помощью которых они устанавливаются.

Таким образом, определяя феномен знания как явление, принадлежащее человеческой культуре, с этих же позиций мы должны подойти и к изучению методологических структур научного знания. В этом случае их можно рассматривать как часть различного рода духовных технологий, главная особенность которых - ориентированность на поисковую деятельность, дающую эвристический эффект. При этом необходимо учитывать, что выработка, формирование и применение тех или иных принципов и форм организации познавательной деятельности, исследовательских операций и процедур, приемов решения конкретных исследовательских задач часто начинается стихийно, путем проб и ошибок, с постепенным отбором тех из них, которые ведут к достижению определенных познавательных целей. Но подобный стихийный процесс характеризуется значительной степенью случайности и неопределенности, единичности и неповторимости связи средств и результата. В этом случае невозможно проделать весь путь заново, что означает невыполнимость одного из существенных свойств науки - регулятивности в ее продуктивном функционировании.

Именно поэтому, становление научного метода связано с тем, что субъект познания выбирает и использует тот или иной инструмент познания, параллельно устанавливая и фиксируя взаимосвязь познавательной цели и средств ее достижения, выделяя эту связь из конкретной исследовательской ситуации и распространяя ее на целые классы разнообразных, но однотипных познавательных ситуаций. Выявляя устойчивый инвариантный характер таких связей, тем самым, достигают возможности представить их в качестве закономерностей самой познавательной деятельности. В этой связи вполне очевидно, что рациональный научный метод должен рассматриваться как следствие и носитель определенной научной и даже социокультурной традиции. Как отмечают П.Ф. Йолон, С.Б. Крымский и др., становление научного метода представляет собой процесс осознания познавательных действий, который совершается в сфере сознания и посредством сознания субъекта. Благодаря этому происходит накопление необходимого опыта, что обеспечивает непрерывность и саму возможность акта познания[1].

Методологическое сознание и методология науки: общее и особенное. Особенность методологического сознания в науке как сфере интеллектуальной деятельности ученого состоит в осмыслении путей и способов, форм производства научных знаний в ходе осуществления процесса познания, а также в способности к его оптимальной организации.

Анализируя систему внутренних построений методологического сознания ученого, можно охарактеризовать ее как совокупность представлений о целях познания, способах их достижения и рациональных требованиях к конечному научному результату. Основанием формирования данной системы выступает способность субъекта (ученого-исследователя) к идеальному отражению своих непосредственных действий, осуществляемых в реальном исследовательском процессе.

Таким образом, можно говорить о деятельностной природе методологического сознания и научного метода. Она выражается в том, что их формирование происходит на основе накопления, суммирования и интегрирования первичного познавательного опыта ученого, что позволяет конструировать, оформить указанную совокупность в форму разнообразных, эмпирически найденных, регулятивных норм, методологических схем, исследовательских рецептов и предписаний, предъявляемых к познавательной деятельности, реализующихся в ней и обеспечивающих истинность, обоснованность, практичность научных знаний.

Высшим проявлением методологического сознания выступают те или иные концептуальные и инструментальные формообразования - системы общих рациональных принципов, научные методы и приемы, мыслительные операции и процедуры, определяющие деятельность ученого-исследователя. В данном случае необходимо подчеркнуть специфику методологического сознания, которое выступает в форме методологического знания, которое не являющегося знанием о предметах и явлениях окружающего мира, хотя оно и формируется в процессе отражения объекта и выявления закономерностей его познания. Методологическое знание - это знание о способах постижения объекта. «Субъект не просто знает нечто, он также знает способ, в силу которого он знает это нечто»[2]. Модифицируясь в разновидность внутренних построений субъекта познания и получая достоинства истины, методологическое сознание обретает значение научного метода - всеобщей деятельностной, функциональной формы методологического сознания, реализуемой в научном творчестве.

В реальной практике ученого формирование методологического сознания и, соответственно, обретение методологического знания, отработка использования тех или иных научных методов осуществляется на основе:

1) личного опыта исследователя;

2) группового опыта, на основе которого складывается та или иная интеллектуальная атмосфера и господствует определенный стиль мышления, позволяющий каждому исследователю усвоить групповой опыт;

3) исторического опыта познани