Культура как мир символов и значений

 

Понятиесимвола занимает особое место в культурологии. Символ есть знак, нознак совершенно особого рода. В эстетике и философии искусства— это универсальная категория, отражающая специфику образного отражения жизни искусством — содержательный элемент художественного произведения, рассматриваемый в своем знаковом выражении. В социокультурных науках — это материальный или идеациональный культурный объект, выступающий в коммуникативном процессе как знак, значение которого являетсяконвенциональным аналогом значения иного объекта.

Сложный, дихотомичный характер понятия символа в культуре раскрываетсяв его отношении к знаку. Принципиальное отличие символа от знака заключается в том, что смысл символа не подразумевает прямого указания наобозначаемый объект. Знак становится символом тогда, когда его употреблениепредполагает общезначимую реакцию не на сам символизируемый объект, а на отвлеченное значение, а чаще целый спектр значений, в той илииной степени связываемых с этим объектом.

Еслипростой знак — это, можно сказать, дверь в предметный мир значений(образов и понятий), то символ - это скорее всего дверь в непредметныймир смыслов. Через символы нашему сознанию открывается душа культуры — смыслы, живущие в бессознательных глубинах души и связывающие людей в едином переживании мира и самих себя. При этом, как правило, подлинный символ не просто «обозначает» смысл, но зачастую несёт в себевсю полноту его действенной силы. К примеру, икона не просто обозначает Бога, для верующего она выражает божественное присутствие и наделенатой же чудодейственной силой, какой обладает выраженный ею смысл, т.е. вера самого человека. Или, например, в традиционной воинской культуре знамя не просто обозначает тот или иной полк, оно несет в себе понятие чести, и утратить знамя — значит потерять честь.

Но нередко предметная, знаковая форма символа может иметь и даже стремится к сохранению внешнего подобия с символизируемым объектом, вплоть до максимальной приближенности к нему, или быть намеренно стилизованной под него, или иметь в качестве носителя определенного смысла специфическую черту, свойство, примету этого объекта. Само это приближение, особенно заметное в искусстве, может говорить о смысловой отвлеченности, свидетельствовать о стремлении сохранить, удержать указание на объект хотя бы на формальном уровне или же, наоборот, осознанно разделить формальное сходство и содержательную отвлеченность, глубину, которую следует за этим сходством увидеть.

Причина этих сложных, кажущихся парадоксальными отношений — в характере семантической деятельности в самой культуре. Многообразие генерируемых культурой смыслов никогда не бывает адекватным конечному числу существующих общепринятых знаковых форм. Это несоответствие, с одной стороны, приводит к искажению, метафоризации смысла при означении, а с другой стороны, — к возрастающей по мере существования в пространственно-временном измерении многозначности языка. Накапливающийся у знака объем дополнительных отвлеченных смыслов в силу их большей актуальности для конкретной коммуникации нередко вытесняет его исходное значение и становится общественно разделяемым; знак превращается в символ. Но при этом он может функционировать и как знак, системный или единичный, в коммуникативных ситуациях иного типа. На стадиях развития культуры, предполагающих наличие отвлеченных, абстрактных смыслов, символизация культурного объекта осуществляется значительно быстрее, зачастую он уже создается как символ.

Сам характер символизации предполагает многозначность символа, который может иметь информационную, эмоциональную, экспрессионную смысловую нагрузку, а также не менее сложный характер его восприятия, скажем, как его рациональное познание, интуитивное понимание, ассоциативное сопряжение, эстетическое чувствование, традиционное соотнесение и т. п. — в этом главное отличие символа от категории или метафоры.

Важнейшим свойством символа является его репрезентативность, эстетическая привлекательность, которая подчеркивает важность и общезначимость символа, но вместе с тем часто сочетается с формальной простотой, актуальной для употребления символа в коммуникативной ситуации. Поэтому нередким следствием коммуникативной актуальности символа оказывается формирование его повседневного аналога, выраженного языковыми средствами, наиболее употребительными в обыденной коммуникации (вербальными, жестовыми).

Символ может функционировать как общекультурный в рамках субкультуры (этнической, языковой, профессиональной и т. д.), быть специфичным для того или иного уровня или формы культуры. Символ значительно чаше, чем знак, является несистемным, и это вытекает из самой природы его смысла. Существование системы символов, или символического языка, как правило, связано с определенными типами коммуникативных ситуаций, таких как ритуал, специфическая деятельность институциональных форм культуры и т. д.

Символическое мышление, обращение к символам и символике — одно to древнейших свойств человеческой культуры вообще. В этом отношении символизм присущ всем древнейшим мифологиям и религиям, архаичным формам искусства, начальным проявлениям философии. Черты символизма четко прослеживаются в культуре Древнего Египта и античности в эпоху западного средневековья и Ренессанса. Принцип «соответствия» между далекими предметами (например, духовными и материальными) как воплощение трансцендентной связи явлений между собой был детально разработан в западноевропейской средневековой схоластике и сохранился в словесном, изобразительном и музыкальном искусстве различных стран Европы и в Новое время как глубоко укорененная традиция западной культуры.

По своей природе язык символов — это древний метаязык культур, выражающий внутреннюю красоту и смысл космического целого. Происхождение многих символов коренится в глубине тысячелетий, в архаичных культурах и древних цивилизациях, органичным элементам которых они являлись. Символы можно рассматривать как язык, выражающий размышления о мире и бытии человека в нем, дошедший до нас от времени, когда концептуальные понятия еще не были выработаны. Однако появление последних отнюдь не отменяет символ, не лишает его существование смысла, поскольку символы не идентичны концепциям, их роль и функции различны.

Все происходящее на трех уровнях бытия — в Космосе, на Земле, в человеке — символы раскрывают как проявление единой жизни. Взаимозависимость символа и его проявлений в различных контекстах не следует понимать как монотонное повторение одного и того же значения: напротив, В каждом контексте символ раскрывает нечто новое. Благодаря установлению с помощью символики взаимозависимости между структурами человеческого и космического бытия человек не чувствовал себя одиноким во вселенной: он был открыт миру, который ощущал близким себе.

Для древнего сознания внешняя красота вещи была неотделима от внутренней, определявшейся положением вещи в стройной системе мироздания. Подобно слову, символ несет в себе туго свернутое, как росток, мифологическое и философское содержание. Бесконечное множество вещей и явлений приводится к неким общим знаменателям — символам, которые, соединяясь друг с другом, образуют в различных культурах более или менее стройную картину мироздания: ее суть — в неразрывном переплетении божественного, природного и человеческого миров. В этих трех планах и могут трактоваться важнейшие символы, и, прежде всего те, которые относятся к разумно устроенному пространству, противостоящему хаосу, библейской «тьме внешней» — город, храм, жилище. При посредстве символов устанавливаются аналогии между воссозданием космоса из хаоса и устройством отгороженного от мира дикой природы освоенного человеком культурного пространства: например, «срединной крепости» Мидгард в скандинавской мифологии, противостоящей как миру внешнему, необжитому — Утгарду, так и миру небожителей — Асгарду. Такой же космогонической аналогией становится и восхождение самого человека от природного первобытного состояния к высшим ступеням сознания, высвобождение в человеке его истинной сущности из хаоса инстинктов и страстей. Это символизировалось в выражениях «дважды рожденный» на Востоке и «альма-матер» — «благая матерь», «мать-кормилица» на Западе.

В принципе любая вещь может быть наделена символическими значениями, которые варьируются от культуры к культуре и могут меняться с течением времени. Однако свойство основополагающих символов — выразить кратко и без перевода то, что потребовало бы много слов и разъяснений, издавна превратило язык символов в особый универсальный язык картины мира, передаваемой средствами изобразительных искусств и мифопоэтического языка. По-видимому, с этим связано и то, что картины мира разных народов, вопреки внешнему разнообразию, порой удивительно схожи. Даже усложненные, «ученые» картины мира древних и средневековых художников и философов не противоречат в своей сущности народным представлениям, а скорее раскрывают их.

Безусловно, изучение искусства попросту было бы невозможно без понимания его символической природы, поскольку символизм — существенное свойство искусства, призванное устанавливать связь видимого и конкретного с областью идеальных представлений. Еще в древнегреческих мистериях символами назывались слова и знаки, по которым Посвященные узнавали друг друга, а также собственно обет посвящения. Со временем понятие «символ» стало означать всякий вещественный знак, предмет, изображение, имевший условное, тайное значение для определенной группы лиц, корпораций, ремесленных цехов или политических организаций.

Значение изобразительных символов носит условный характер, оно складывается в силу традиций или вводится искусственно. Поэтому содержание символического изображения всегда шире того объекта, непосредственным отражением которого символ является. Например, изображение орла - символ военной мощи, змеи или совы — мудрости, рог изобилия — символ процветания. Причем в каждом отдельном случае ни сила, ни мудрость, ни богатство непосредственно не изображаются, их смысл раскрывается иносказательно.

Художественное творчество в целом вообще символично. Всякий символ есть образ, поскольку в единичном выражает общее, и всякий образ в определенной мере символ. Именно поэтому посредством художественных образов становится возможным изображение таких абстрактных понятий, как истина, добро, красота.

Представляя собой сущность художественного отражения мира, символизм проявляется по-разному в различных исторических типах искусства, направлениях и стилях. В этом смысле наиболее символично христианское средневековое искусство. Принципиально символична архитектура, поскольку она делает видимыми такие отвлеченные понятия, как мощь, сила, устойчивость, сопротивление тяжести, равновесие или, напротив, легкость, динамика, невесомость.

Именно поэтому, например, средневековое романское и готическое искусство по глубине своих образов намного превосходит античное искусство, языческое по своей сути. Это важное обстоятельство первыми оценили романтики, которые доказали, что символы религиозного искусства это не просто украшение, а открытие сущностей, обретение целостной «картины мира» — основы всякого художественного стиля. Ведь форма — это только «тело» произведения искусства, с помощью которого оно, лишь отчасти, принадлежит материальному миру. Но другая, внутренняя «форма души» — есть нечто бесконечное, непознаваемое до конца умом, а потому всегда незавершенное.

Великие художники постоянно ощущали принципиальную невозможность материального выражения духовного содержания, внешнего, формального завершения, идеального состояния художественного произведения. Поэтому их индивидуальный художественный стиль подвижен, изменчив и находится в развитии, в то время как отдельные произведения отрывочны и неполны. Следовательно, и границы отдельных художественных стилей носят не формальный, «рамочный», а динамический, психологический и, если еще шире, исторический характер.

В каждом явлении художник видит идею, символ высшей реальности и, напротив, через высшие идеи рассматривает окружающий мир. П. Флоренский формулировал это так: «Метафизический смысл символики, этой, как и всякой другой подлинной символики, не надстраивается над чувственными образами, а в них содержится, собою их определяя... Метафизическое прямо переходит в физическое, находит в нем свое продолжение. Они, как форма и отливка по ней или как два оттиска одной печати, повтор, ют друг друга. Отсюда... символика цветов»^.[21] Символическое мышление обращение к символам и символике — одно из древнейших свойств человеческой культуры вообще. В этом отношении символизм присущ всем древнейшим мифологиям и религиям, архаичным формам искусства, начальным проявлениям философии. Черты символизма можно усмотреть в культуре Древнего Египта и античности, в эпоху западного средневековья иРенессанса. Принцип «соответствий» между далекими предметами (например, духовными и материальными) как воплощение трансцендентной связи явлений между собой был детально разработан в западноевропейской средневековой схоластике и сохранился в словесном, изобразительном и музыкальном искусстве различных стран Европы и в Новое время как глубок укорененная традиция западной культуры. Однако символ не замещает художественного образа даже в искусстве средневековья. Образ, включающий и рациональные элементы, свойственные логическому мышлению, и эмоциональное восприятие, всегда шире символа, а тем более эмблемы ил знака. Помимо символического смысла образы средневекового искусств; имели и буквальное значение, информационное, познавательное, развлекательное, моральное. Число этих смыслов колебалось, но всегда было весьма значительным. Художественный образ многозначен, символ глубок, но его смысл узок.