Препарат 44. 9 страницаНашей родовой памяти известно устройство космоса и способы жизни в космическом пространстве. Поэтому очень важно не допустить мысли, что они что-то не знают. Если кто-то из объясняющих допустит себе такую мысль, его ученики и будут не знать. Основное для объясняющего -- вступить с учеником в отношение по решению задач, тогда обучение пойдет само собой. Чтобы не сконцентрировать внимания на обучении, на запоминании. Не допускать мысли, что кто-то учит. Сотрудничая, они перестают чувствовать, кто из них ученик, кто учитель. В процессе решения задач обретаются необходимые знания, а фактически воспоминание о забытом. Это рефлекторная дуга, помните, у Павлова -- стимул реакции. Если есть необходимость -- я решаю. Очень важно, чтобы то, что делают они, имело непосредственное отношение к окружающим людям. И они сейчас учатся не для себя, это очень важно. Они сейчас озадачены тем, чтобы передать освоенное другим. Не оценка для них важна. Они понимают, что через несколько дней должны будут все объяснить другим. Им поручено начало учебного процесса. У каждого определена группа. Он наблюдает, как работают на стройке те, кому он должен передать свои знания, и беспокоится о том, чтобы его группа не отстала от других. Большое значение имеет мотив -- служение другому. И если они чему-то учатся, то это понимать Душу, стремления, мысли другого человека. Не математика здесь важна, а человек, постигающий математику. Не математика ради самой себя, а математика ради движения к Истине. И чем масштабней мотив -- "ради чего", -- тем успешнее процесс продвижения в область знаний. Важно быть в атмосфере искренности, не должно быть обид, раздражений. Слово "не так" вообще отсутствует. В древнерусском языке нет остановки движения, нет плохих слов. Древние люди любых народов не обозначают плохим словом никакое явление. Оно не существует -- на нем не надо фиксироваться. Нехорошего не существует. Если Вы зашли в тупик, то слова по поводу выхода из тупика обозначают: направо повернуться, налево, подняться вверх, как бы подсказка, куда идти, а не фиксация -- "стоишь неправильно". Сегодня кощунствуют русофобы, говоря: "высказаться по-русски", подразумевая под этим нецензурные выражения, -- это нерусское. У Кобзева очень точное выражение этой мысли: У наших предков, у славян, меж дел великого значенья всегда к реченьям и словам было особое почтенье. Это точно. Потому у тех, кто работает с ними, словесный ряд должен быть глубоким, исключающим случайные слова, отвлекающие Мысль. Большое значение имеют слова, согретые чувством. Истина, наследие -- это духовное. Необходимо ребенка вписать в естественный космический процесс -- вечного самовоспроизводства. Тогда ты подарил ребенку вечность, радость жизни, действительное существование. Не мнимые формы: вот я, мол, сын, купил тебе рубашку, брюки, туфли... -- теперь я могу умереть. А что же ты дал своему сыну? Ведь твои подарки всего лишь на один сезон! Если бы ты отдал сыну свое достойное имя, свою честь, свое дело, друзей своих, народ процветающий. Когда ты ему дал понимание Истины существования и мудрой жизни, вот тогда ты можешь сказать: "Сын, я дал тебе самое главное, ты будешь счастлив. Ты будешь покупать рубашки и строить дома, ты теперь знаешь, как это делается". Слушая высказывания академика Щетинина, наблюдая его взаимоотношения с детьми, я отмечал, что они схожи с тем, что говорила о детях Анастасия, и удивлялся: "Каким образом могут так одинаково или почти одинаково мыслить одинокая отшельница сибирской тайги и этот седой академик? Почему он вообще со мной разговаривает? Почему принял так тепло, стол накрыл, накормил? По школе водит, все показывает. Почему? Кто я такой для педагогики? Никто. Бывший троечник. Ну, конечно же, снова она как-то постаралась".
Конечно же, я попал в школу академика Щетинина благодаря только Анастасии. Но о ней мы со Щетининым не разговаривали. Говорили на разные житейские темы, в каждый мой приезд ходили смотреть, как продвигается строительство необыкновенного дома-храма. О книжке он сказал коротко: "Это очень точная книга" -- и все. А через несколько дней после того как побывал я в школе с группой приехавших на конференцию людей, показывал им Настеньку и просил, чтобы она своим взглядом обогрела всех, произошло следующее. Мы шли с Михаилом Петровичем по коридору школы, я искал ее глазами. Искал, как все интуитивно ищут то, что источает Свет. -- Потухла Настенька, -- вдруг произнес Щетинин, -- пытаюсь теперь восстановить ее силы. Получается, но с трудом. Время потребуется на восстановление. -- Как потухла? Почему? Она же сильная. Что произошло? -- Да, она сильная. Но и выплеск эмоциональный с ее стороны был очень сильным. Я стоял в кабинете Щетинина злой и раздосадованный на самого себя. Ну, зачем?! Кому или чему в угоду стал доказывать? Доказывать, несмотря на слова Анастасии: "Ни плоть моя, ни чудеса, на публику творимы, в неверящих свет веры не вольют... они лишь раздражение увеличат в тех, кому не нравится не их мировоззренье". "Все! Хватит, -- думал я,-- доказывать не буду больше и писать не буду. Хватит. Дописался". Я думал про себя, но вдруг сказал Щетинин: -- Писать не нужно прекращать, Владимир. -- Потом он подошел ко мне, положил руку на плечо и, глядя в глаза, стал голосом вдруг выводить мелодию. Седой академик брал высокие ноты, но более удивительным было то, что он выводил мелодию, похожую на ту, которую пела в тайге Анастасия. Направляясь к выходу из школы, я все же увидел в холле, где сновали дети, сидящую на стуле Настеньку и подошел к ней. Она встала, подняла голову и чуть усталые глаза через мгновение заполыхали, даря Свет и тепло. Я понимал сейчас: она отдает свою энергию и тепло и отдаст все, без остатка отдаст, чтобы помочь той, другой, сибирской Анастасии, ее мечте. Ставшей теперь их общей мечтой. Да что же это творится такое? В чем сила той мечты? Зачем они?.. С полной самоотдачей... И этот детский взгляд... Хватит ли одной жизни, чтобы стать, хоть частично, достойным такого взгляда? Вслух ей сказал: -- Ну, здравствуй, Настенька. -- А про себя: "Не надо, Настенька. Спасибо. Прости меня..." -- Я провожу вас. Мы с Леной проводим вас до машины. Пока машина не свернула на повороте, я смотрел на маленькие и все уменьшающиеся фигурки, стоящие в начале дороги у дома-терема под фонарем. Они не махали руками, прощаясь. Каждая держала одну руку поднятой вверх, ладонь -- направленной в сторону удаляющейся машины. Я знал, мне Щетинин еще раньше пояснил. Этот жест обозначает: "Мы направляем тебе свои Лучики добра, пусть они будут с тобой, где бы ты ни был". И снова все обжигающая мысль: "Что нужно сотворить, как стать таким, чтоб быть ваших Лучей достойным?"
С ЧЕМ СОГЛАШАТЬСЯ, ЧЕМУ ВЕРИТЬ?
Встреча с академиком Михаилом Петровичем Щетининым, знакомство с его удивительной школой произошли после второго визита к Анастасии. После посещения этой школы у меня почти не осталось сомнений относительно высказываний Анастасии по воспитанию детей, относительно ее действий по общению с сыном. Но тогда в тайге во мне все бунтовало против нее. Не хотелось ей верить. По крайней мере, не всему хотелось верить. Пишу эти строки и представляю, как многие читающие их скажут, кто вслух, кто про себя: "Сколько же можно не верить? Ведь множество раз ему приходилось убеждаться в ее правоте, и все равно он, как дебил, не может воспринять новое явление". Дочь Полина видеокассету прислала с читательской конференции, я посмотрел, как ученый из Новосибирска, Сперанский его фамилия, прямо со сцены сказал: " То, что говорит Анастасия, Мегре осмыслить до конца не может. Ему нечем такое осмыслить". Я не в обиде на него, напротив, он очень интересно все говорил, зал слушал, затаив дыхание, и я благодаря ему смог осознать: Анастасия -- Сущность, самодовлеющая субстанция. Что про меня тут говорить, другим все время делом занимался, но что же те, кто увлекался наукой о Земле, о детях и молчал иль тихо говорил, словно пищал? И даже дети пишут в своих письмах мне, чтобы я внимательнее относился к тому, что говорит и делает Анастасия. Но, уверяю вас, уважаемые читатели, я теперь намного внимательнее к ней отношусь, однако не могу не спорить с ней, не сомневаться. Потому не могу, что не хочется ощущать себя и все наше общество полными идиотами. Не хочется верить в то, что мы идем путем дегенератов. Вот и стремлюсь найти хоть какое-то оправдание нашим действиям. Или неприемлемость для нашей современности ее мировоззрения. И буду стремиться к этому, насколько хватит сил. Ведь если этого не делать, придется признать не просто ее правоту, а ужасающую ситуацию, в которой мы с вами сегодня находимся. И если говорить о существовании ада, то мы сами и строим в ад дорогу. Давайте возьмем хотя бы ситуацию с воспитанием детей. Я о себе скажу, но и про всех, подобных мне, и, думаю, немало их. Учился я посредственно, отец наказывал меня за каждую двойку. Наказывал, не только лишая возможности погулять на улице с ребятишками, покупкой очередной игрушки, но и покруче. И был страх. Страх больший, чем удар ремня. Чего-то большего боялся я все время. И шел к доске, словно на эшафот. И вырывал из дневника страницы. Школьные годы чудесные, С книжкой, тетрадкою, песнею, Как они быстро летят, Их не воротишь назад. Разве они пролетят без следа? Нет. Не забудет никто никогда Школьные годы. Помните слова песни, внушающие нам, как прекрасны школьные годы? Внушают, внушают. Но давайте вспомним, особенно мы, троечники, а ведь нас большинство, с какой радостью зашвыривали подальше мы ненавистный портфель, когда начинались каникулы. Как могут быть чудесными школьные годы для ребенка, которому физиологически необходимы движения, а от него требуют целых сорок пять минут сидеть почти без движения, в строго определенной позе, положив, как все, обе ручки на парту. Кто-то флегматичный, медлительный это выдерживает, а тот, который от природы подвижный, темпераментный, импульсивный, ему каково? Но ведь всех под одну гребенку, словно роботов, без разбора -- сиди, иначе... И сидит, старается выдержать сорок пять минут маленький человек, а через десятиминутный перерыв -- новые сорок пять, так месяц, год, десять лет, выход один -- смириться. А главное, смириться вообще с тем, что всю жизнь с чем-то должен смиряться. Жить, как заведено, жениться, как заведено, на войну идти, раз такая дана установка. Верить непременно в то, во что скажут. Согласившимися смириться легко управлять. Вот только хорошо, если бы они были здоровыми физически, для работ разных. А они пить начинают, наркотики употреблять. Но не потому ли человек пьет и наркоманом становится, что вырваться, хоть на мгновение, но вырваться стремится из клетки всеподчиненности чему-то непонятному его Душе и сердцу. Да не летят они быстро, школьные годы, тянутся они каждые сорок пять минут пытками. Наши прапрадеды, деды и отцы считали и теперь мы считаем, что так надо, что ребенок не понимает. И насилие над ним нужно для его же блага. Вот теперь, сегодня наши дети, Ванечки, Коли, Саши и Машеньки, тоже идут в школы, и мы сегодня, как века назад наши предки, тоже считаем, что направляем их во имя их же блага, за знанием и Истиной идут они. Вот тут-то -- стоп! Давайте поразмыслим. Период наш дореволюционный. За партами наши прадедушки сидят, тогда еще не выросшие дети. Закон Божий им преподают, историю и как кто должен жить учат. Тех, кто не вызубрил и кто как следует воспринимать не хочет представленное мировоззрение, линейкой по башке и по рукам учитель строгий бьет для их же блага. Но вот свершилась революция, и враз признали взрослые, что в школах детям внушали ахинею. Из классов старое все -- вон, и новое внушается детишкам: законы Божьи -- ерунда сплошная. От обезьяны развивался человек. Наденьте красный галстук, в линеечку постройтесь, стихи читайте, славьте, славьте коммунизм. И славили, читали, надрываясь, и отдавали взрослым пионеры честь. "За детство счастливое наше спасибо, родная страна". И снова тех, кто не слишком постарался, лишали, били, публично осуждали. Но вдруг, и в нашем же веке, на наших глазах, новые вдруг установки. Забросить галстуки. Чума красная постигла нас. А коммунизм -- террор сплошной и лицемерие. Человек от обезьяны? Да это бред сплошной. Мы от другого чего-то родились. Рынок! Демократия! Вот Истина! Где Истина, где догма лживая -- еще неясно до конца. Но дети вновь за партами сидят не шевелясь. А у доски -- учитель строгий... Веками длится над детьми садизм духовный. Как будто лютый зверь, невидимый и страшный, стремится каждого рожденного вновь поскорее вогнать в какую-то невиданную клетку. У зверя -- верные сподвижники, солдаты, кто они? Кто издевается духовно над детьми? Над каждым в этот мир пришедшим человеком? Как имя их? Профессия какая? И что ж, поверить просто так, что имя их -- учитель школьный или родитель? Образованный родитель? Так сразу не могу поверить, а как вы? Сегодня учителям не платят вовремя зарплату. Учителя бастуют: "Мы детей учить не будем". Скажите, плохо или хорошо, когда зарплату не платят человеку? Конечно плохо. Жить ведь человеку на что-то нужно. Но если среди бастующих действительно духовные садисты есть? Скажите, плохо или хорошо, что деньги не дают тому, кто над ребенком вашим издевается? Вообще, забастовки учителей навели меня на интересные размышления. Сейчас в крупных городах есть платные школы, организаторы этих школ подбирают наиболее одаренных учителей и платят им неплохую зарплату -- примерно раза в два больше, чем в обычных. Отдать ребенка в такую школу не каждому родителю удается, даже если он имеет возможность оплачивать обучение. Потому что школ таких не хватает. А почему не хватает? Причина проста -- потому, что не хватает учителей хороших. Организаторы не могут их найти.
Еще вопрос. Учителей не могут найти даже на хорошую зарплату, а кто тогда бастует -- вот вопрос? Только поверьте, пожалуйста, я никоим образом не хочу выделить из всего среза нашего общества именно учителей одних. Я, говоря о них, себя в виду имею тоже. Ведь это я средь них. Ведь я -- родитель и дочь свою учить заставлял то, что преподавали в школе ей, а потом, в начале перестройки, спрашивал: "Как по истории, учитель, что сейчас вам говорит?" -- в ответ услышал: "Учитель говорит, но будто бы молчит". А что на это дочери сказать? Вот и сказал: "Ну, ты не мудрствуй. Ты, давай учись". Теперь вот забастовки, но только ли учителей? Врачи бастуют, шахтеры, ученые. Бастующие пишут на своих плакатах: "В отставку правительство, в отставку президента!" Логично все, считают, кто бастует. Раз нет зарплаты, значит, не справляется с обязанностями власть. Сегодня все в требованиях подобных кажется логичным, а вот завтра что? Опять вопрос. Быть может, выяснится завтра, что правительство и президент на светлой стороне стояли, от посягателей, вампиров Землю всю спасали. Невольно, может быть, и сами не подозревая, под градом недоброжелателей, рискуя власть терять, но денег не давали садистам, разрушителям и Душ людских, и плоти, и Земли. А те в истериках пред всеми мучениками представали. Сегодня мучениками. С сегодняшних позиций, постулатов, но завтра новые постулаты придут, и кем предстанет кто -- еще не ясно. Анастасия говорит: -- Неверный путь сам каждый выбирает. Всегда расплата не потом, а в этой жизни наступает. Но каждым новым днем, с восходом солнца каждым дано для каждого осмыслить Истинность его пути, и выбор дан тебе! Ты волен, выбирай, куда идти. Ты человек! Осмысли суть свою. Ты -- человек, рожденный быть в Раю. Я спрашиваю: -- Где же он? Рай? Кто нас завел в какое-то болото? А она в ответ: -- Сам для себя творит все человек. Вы только поймите, что она еще говорит. Она ведь утверждает, что сейчас настало время ускорения каких-то процессов вселенских. И те, чей образ жизни не соответствует естественным законам бытия, будут подвержены испытаниям сначала самым обычным способом, понятным и явным, и эти испытания для них как добрый знак к осмысливанию своих поступков, своего пути. У тех, которые осмыслить не сумеют, еще невзгоды будут, а потом они из жизни должны будут уйти, чтоб здоровыми возродиться лишь через девять тысяч лет. И получается, что, по ее словам, шахтеры, рвущие жилы Земли, врачи современной медицины, вторгшиеся в генную инженерию, ученые, наизобретавшие смертоносные производства, уже получили первый знак в виде отторжения их обществом и материальной неудовлетворенности. Те из них, кто имеет материальные блага сегодня, еще больше страдают от моральных неудовлетворенностей, подсознательно осознавая, что их деятельность вредна и никакого блага не приносит никому. Я возражать пытался, объясняя, что уголь нужен для заводов, а она: -- Каких заводов, что дымят, сжигают воздух, для дыхания человека предназначенный, и льют металл, чтоб сделать автомат и пули? Другими словами, она утверждает, что созданная нами система искусственного жизнеобеспечения столь несовершенна, что все ее достижения сейчас будут оборачиваться катаклизмами. Изрытая под большими городами Земля, где заменили естественные подземные ручейки и бьющие из недр чистые ключи системой труб, кранами, не может самовосстанавливаться и гниет, а гниль свою с водой в краны для каждого несет. Еще Анастасия говорит: -- Наступит время, человечество поймет. Ученый самый крупный к бабушке на огород придет. Изголодавшийся, попросит он помидор себе на пропитание. Ученый и его творения мнимые той бабушке сегодня не нужны. Она про них не знает, да и знать не хочет. Она спокойно без ученого живет. А он не может без нее прожить. Он -- в мире иллюзорном, бесплодном, в никуда ведущем. Она -- с Землей естественной и с Вселенной всей. Она нужна Вселенной, он не нужен. Я возразить пытался тем, что если мы не будем производить оружия, а только Землей заниматься, то станем слабыми, нас легко могут завоевать технически развитые державы, имеющие оружие. -- У них проблема настает, как бы себя сберечь от собственных оружий! И порожденных ими социальных катаклизмов. -- Да, бросят все они и с пулеметом побегут на огороды, к нашим бабкам, дачникам твоим, а пулеметов нет у бабок, чтобы отбиться. -- А добежать успеют? Как считаешь ты? Между собой за бабок не передерутся? Вот и получается, если не спорить с Анастасией, отнестись с доверием к тому, что говорит она, тогда нужно признать себя полнейшим идиотом, червями, погоняющими плод. Не хочется такого признавать! Так понимая, ну, может быть, не все в Анастасии, я хоть какое-то пытаюсь оправдание найти тому, что мы творим. А если не найти разумных оправданий, признать несостоятельность пути, тогда... А что тогда? Давайте поразмыслим. Быть может, стоит детям дать без наших постулатов подрасти? И у детей спросить, куда и как нам следует идти? Анастасия говорит о том, что дети, не искалеченные духовно нами, дети найдут возможность и себя и нас спасти, вернее, данный Рай нам изначально обрести. Все просто и не очень просто в нашем мире, оказывается. Ну почему, скажите, почему бы не распространить опыт школы академика Щетинина. Почему бы не сделать хотя бы по одной такой школе в каждом областном центре? Оказывается, не очень просто. Щетинина я попросил в Новосибирске такую школу сделать. Он дал согласие. Но кто поможет с помещением? Вопрос. Я у Щетинина спросил: -- А если в городах других найдутся люди. Организуют базу, сможете вы в разных городах хоть по одной организовать подобной школе? -- Так сразу невозможно все решить, Владимир. -- Почему? -- Мы столько не найдем учителей для школы. И снова мысль. Да что ж это такое -- "нет учителей"! А кто ж тогда бастует? Школа академика Щетинина -- официальная школа, не частная. Это бесплатная школа Министерства образования Российской Федерации. Но почему она в горах, в ущелье? Почему? И почему стреляли в академика Щетинина. И почему убили его брата? И почему казаки помогают охранять ее? Кому не нравится она? Кому мешает? Меня в Госдуму пригласили, в Комитет по образованию. Там прочитали книжки "Анастасия", "Звенящие Кедры России". И в Госдуме, в Комитете по образованию, нашлись люди, разделяющие и понимающие сказанное Анастасией. Хорошие люди. Я им о Щетинине рассказывал, они и его хорошо знают, с уважением отзываются. -- Так в чем же дело? -- спрашиваю. -- Почему ничто не изменяется в образовании страны? По-прежнему страдают дети, идут к доске, как к эшафоту. И без движения за партами сидят? Ответ был грустным для меня. И, к сожалению, трагичен для тех, кто еще дети сегодняшнего дня. Парадоксально, но именно учителя, сами учителя преградою непреодолимой стали, как понял я, когда услышал грустный тот ответ: -- Куда, скажи, деть множество ученых званий, степеней, бесчисленные диссертации на тему воспитания детей? Куда научные деть институты? Ведь ими разработана система. Запущена машина, и маховик ее так просто, враз не остановить. Каждый диссертант, тем более со званием профессор отстаивать стремится свои взгляды. Еще узнал я, как женщина-депутат из нашей Думы после визита в школу Щетинина посокрушалась: -- Мне непонятно все в той школе, она какая-то необычная, на секту похожа. Я не знал, что конкретно обозначает слово секта. Уже потом нашел словарь и посмотрел. В словаре сказано: "Секта от лат. secta, учение, направление, школа -- 1. Религиозная община, группа, отколовшаяся от господствующей церкви; 2. Обособленная группа лиц, замкнувшаяся в своих узких групповых интересах". Непонятно, что под этим словом имела в виду депутат, но думаю, что в отношении школы Щетинина ни первое, ни второе не очень-то подходит. А если он обособился, то от хорошего или плохого? Думаю, если он и обособился, то от садистского обращения с детьми. А вот о Думе, депутаты которой делают такие заявления, ничего не могу сказать. Пусть читатели подумают, в какой степени подходит к некоторым фракциям Думы определение: "Обособленная группа лиц, замкнувшаяся в своих узких групповых интересах". Секта, значит? В Щетинина стреляли. Но он мужчина. Сейчас казаки, быть может, хоть как-то помогут. И Анастасия сказала, что будет сберегать росточки новые. Теперь я понял, пусть и она не выходит из своей тайги пока. Была б она поагрессивней, шарахнула б Лучом своим по диссертациям, по званиям, по гнили всякой. Так нет же. Надо, мол, спокойнее. Надо сознание менять. Вот так, что думал сам про воспитание детей, про школы современные, то написал, но получается, наверное, сумбурно, не очень искренне. Не очень искренне потому, что вообще-то мне хотелось про школу нашу с матом русским написать. Да стиль письма какой-то новый после общения с Анастасией появляться стал, не все слова в него ложатся. Еще хотелось бы сказать учителям, всем тем, кто смог и вопреки системе хоть чуточку ребенку дать добра и, как Щетинин говорит, "вписать в естественный космический процесс". Спасибо вам! И до Земли поклон. И еще я понял из того, что говорит Анастасия о воспитании детей, на самом первом месте осознание: ребенок -- личность. В отличие от взрослых, нас, малыш физически, конечно же, слабее, но он неизмеримо нас добрее, он непорочен, постулатами не сжат. И прежде чем всякие нравоучения ему в голову вбивать, нам следует самим о мире кое-что понять. Самим! Самим подумать! Хоть на время позабыть чужие постулаты. А нам, предпринимателям, самим придется как-то учителей искать им в каждом городе, помочь в создании базы школьной и там учить детей своих и внуков.
О КОНТАКТ РАХ День за днем проходит моего пребывания в тайге, а я так никакого занятия для себя и не нахожу. Анастасия бегает куда-то, все хлопочет по делам своим. Сын, хоть и маленький еще совсем, но и он прекрасно с помощью нянек своих диких со всем справляется. Странное дело получается: как будто человечество понавыдумывало всего лишь для того, чтоб вроде бы при деле быть. А тут ходи по лесу и только думай. Вот и хожу, и думаю. К озеру снова пришел, на место свое излюбленное сел у озера под Кедром. И на мешок, что с письмами читателей, смотрю и тут подумал: "Надо не забыть, чтоб на вопросы все ответила Анастасия". Как подошла она, я сразу говорю: -- Видишь письма от читателей? Я все рассортировал по вопросам. Вопросы о воспитании детей, разные предложения, о религиях, о предназначении России, о войнах, стихи и пожелания, от контактеров письма. Видишь? -- Да, вижу. И первым делом о контактерах я спросил Анастасию. -- Есть люди, которые говорят, ну, вот они в письмах пишут, что общаются с внеземными цивилизациями, с какими-то личностями прошлого, голоса разные слышат, записывают некоторые люди то, что слышат, говорят, что они записывают разную информацию, переданную им Высшим Разумом Вселенной. У нас книги большими тиражами издаются о контактах, например Блаватская, женщина-писательница есть такая, она написала несколько толстых книг, и Рерихи, известные многим люди, тоже написали и книги, и картины, читают во многих странах их, картины выставляют. Другие люди пугаются, боятся, когда голос слышат. Смотри, вот есть письмо от девочки из города Клинцы, ей голос говорит, что он -- учитель мудрый, и она слушаться его должна, а девочка пугается и просит ей помочь. Действительно ли они общаются с кем-то и как это происходит? -- Но что, по-твоему, внеземная цивилизация, Владимир? -- Ну, население какой-то другой планеты, звезды или что-то невидимое, рядом живущее. Если они общаются с личностями, которые раньше жили, значит, эти личности в каком-то невидимом мире живут. -- Каждый человек, Владимир, так устроен, что ему доступна вся Вселенная, и видимая, и невидимая тоже. Каждый человек общаться может, с чем или с кем захочет. Общение происходит примерно так, как через ваш радиоприемник. Множество станций вещают всевозможную информацию, но отбирает из всего владелец радиоприемника, что ему слушать. Человек одновременно и радиоприемник, и его хозяин. И от его осознанности, чувств и чистоты зависит, какая станция, какой источник звучание свое в нем обретет. Как правило, та информация к конкретному приходит человеку, которую осмыслить сможет он, понять, использовать. И все должно происходить спокойно, без назойливых акцентов на величие. Когда кому-то о собственном величии говорят, пытаются воздействовать на самость: я так велик, но выбрал лишь тебя из всех, ты будешь ученик мой, тоже возвеличишься над всеми. Как правило, такое говорят неполноценные, бездушные созданья. Им не дано быть во плоти, тогда они стремятся Душу человечью потеснить и плотью завладеть чужой. Воздействуют они на разум, самость и на страх перед неведомым у человека. -- Но как избавиться от них, многие читатели спрашивают? -- Так это просто очень, они трусливы сами, примитивны. Предупредить их нужно: "Уходи, а если не уйдешь, я обожгу тебя своею мыслью". Они прекрасно знают: мысль человека посильнее их во много раз. Еще листочек чистотела можно пожевать, сначала на ладонь листочек положить и мысленно ему сказать: "Избавь меня листочек от всяких нечистот". -- А если множество людей и сами захотят с одним источником поговорить? Как быть? Смотри, вот в письмах пишут, что с тобою говорят, так ли это? И если так, то как ты успеваешь всем ответить? Ведь много их, они все утверждают, что непосредственно с тобою говорят и ты им отвечаешь. -- Свои воспроизводит мысли каждый. И мысли каждого живут, не исчезают в никуда. Мной и тобой помысленное тоже есть в пространстве, есть и моя мечта в пространстве, мои мысли, их может слышать каждый, кто захочет, одновременно слышать могут многие, вопрос лишь в том, какое искажение способен допустить приемник. -- Что значит искажения? Они зависят от чего? -- От чистоты того, кто принимает. Представь, Владимир, по приемнику обычному ты слышишь речь. Но вместо слов отдельных врываются помехи, а некоторые слова тебе неведомы, понятия, стоящие за ними, тебе не ясны, что в этом случае ты будешь делать? -- Попробую сам догадаться, какие вставить в непонятные места слова. -- Конечно. Но вставленное тобой слово способно мысль звучащую принизить, изменить, в обратном направлении направить. Лишь собственная чистота способна Истину без искажения слышать, и если недостаточна она -- твой настрой и чистота твоя, -- тогда не следует винить источник. Как в материальной жизни, вашем мире, источников звучащих множество со всех сторон, на Истину претендовать они стремятся, твоим умом и волей завладеть, твою построить жизнь себе в угоду, но слушать их или не слушать, волен ты. Ты волен сам решать, ни на кого не следует пенять. -- Допустим, так, но если прозвучит вопрос какой-то, а мысли во всей Вселенной для ответа ему нет? Тебе вопрос, к примеру, задают, а мыслей нет твоих таких в пространстве, чтобы ответить на заданный вопрос, ты в ответ своих не производила мыслей, что тогда произойдет? -- Вопрос, которому ответа во Вселенной нет, мгновенно и во всем ускорит продвиженье. Как вспышка яркая, как звон, достигнет он всех уголков, в движение все придет, случится воссоединение противоположностей, ответ родится, и его услышат. -- Так, значит, сразу же ты лично, непосредственно услышишь тот вопрос, увидишь задавшего его?
|
