Что было в Нью-Йорке: рассказ Тони о занятиях в группе из Арики

Память — несовершенный опыт.

Дж. Кришнамурти.

Осознав, что жизнь моя навсегда связана с жизнью Джона, я приняла тот факт, что ему хочется вернуться в Нью-Йорк и встретиться с группой, которая возвращалась из Арики (Чили), чтобы создать Объединение Арика.

После того как Джон получил письмо от Оскара, ко­торый просил нас встретить его, казалось неизбежным, что я буду участвовать в этом новом предприятии. Инте­рес к новому гуру из Боливии и Чили возрастал, и я была достаточно любознательна, чтобы говорить о своем жела­нии разобраться в этом.

Первое впечатление от Оскара Ичазо, основателя Ин­ститута в Арике, и его подруги Дженни не было для меня сюрпризом. Их силы я признала как уже знакомые мне. Оскар мне напомнил, «паренька, который всегда ходит в частные школы для мальчиков», которого естественно по­нимал и с которым подружился Джон — «паренек с са­мым большим химическим прибором». (Когда я была юной, в любой группе всегда были один-два мальчика, отличавшиеся от группы. У них были химические при-

" Парный циклон

боры, они много читали и отличались интеллектуальной склонностью).

У Оскара был подход формальный (говоря уличным языком — «не обязательно прямо оттуда, где было дело», но очень точный и определенный, когда он действовал). Люди с таким характером всегда бывают хорошими тех­никами, и Оскар определенно был таков. Была также во­круг него какая-то атмосфера тайны, которую этот фор­мализм помогал создавать.

Мне было интересно — какой он любовник, и я ре­шила, что он в категории «жреца»: вера в его теологию, появилась первой среди его преимуществ.

Джон дал мне достаточно информации по поводу при­чин своего выхода из тренинга и группы в Чили, чтобы мне стало понятно — как его примут по возвращению. Однако я чувствовала, что когда живешь с исследовате­лем, то так тому и быть, и испытывала интерес — что же будет дальше.

Когда Оскар попросил нас встретиться с ним в Сан-Франциско, то это было сделано с определенными инст­рукциями, чтобы мы не говорили об этом остальным чле­нам группы, которые к тому времени склонялись к фата­лизму. Конечно, информация эта просочилась, как это всегда бывает с информацией, так что многие в группе были разгневаны тем, что Джон первым увидался с Оска­ром, особенно оттого, что Джон не остался в Чили на пол­ный срок.

Мы слышали, что группа к тому времени вознегодова­ла, что Джон уже обучал некоторым методам, которым, по их мнению, должна обучать только группа. Так что их политические уловки были очень знакомы:

1. Джон не должен был этого делать. Он не занимался все десять месяцев и не присоединился к храму.

4 5-254

Джон Лилли

2. Он делал это неправильно. «Руку кладут вот так, а не так».

3. Рукопись «Центра циклона» содержит в себе кое-что из тренинга, так что ему не следовало допускать ее публикации. Это слишком опасно... если это не под их наблюдением.

Я соглашаюсь с Доном Хуаном в «Сказках о силе» Карлоса Кастанеды*, где он пишет:

«Не имеет значения, что раскрывают или сохраня­ют при себе, все, что мы делаем, все, что мы есть, — основывается на нашей личной силе. Если у нас ее доста­точно, то одного сказанного нам слова может быть дово­льно, чтоб изменить всю нашу жизнь. Но если у нас не­достаточно личной силы, нам могут открыть самую удивительную истину — и такое открытие нас ничуть не изменит».

Между тем в Сан-Франциско мне казалось, что Оскар добивается возвращения Джона в свою паству. В этом бы­ло что-то, из чего я почувствовала, что Оскар был все еще очень задет тем, что Джон оставил место ученика. На бо­ливийского гуру был большой спрос, и он был занят офор­млением группы в организацию.

Оскар имел великолепное чувство согласованного дей­ствия, хотя его ограниченное владение английским и бы­ло некоторой помехой. Он одаренный рассказчик и ни­когда не испытывает недостатка в слушателях. Его дама — Дженни — истинная южноамериканка в том смысле, что ее твердые взгляды скрыты и выступают только за кулисами. Я считаю, что южноамериканские женщины занимают в общем гораздо менее видное место в обществе, чем мы, и чувствую, что они держатся, умело лавируя в своем планетарном пути, по большей части оставаясь в

* См. т. II Карлоса Кастанеды, изд. «София», 1993 и 1995 г.г.

Парный циклон

тени. Бывший муж Дженни — Маркус — жил со второй женой Оскара в Чили. Маркус возглавлял чилийский фи­лиал в Арике, или, как мы сказали бы, домашний центр, так что Дженни многое вложила в Объединение Арика.

Мы с Оскаром, по-моему, сразу нашли общий язык. Имея опыт общения с разными гуру, я отнеслась к нему как к мужчине, притом интересному, а большинство гуру любят перемену. Мы много смеялись, но увы! Дженни со мной было нелегко. Я пригласила ее на ленч (в американ­ском стиле) по предложению Джона, чтобы попробовать подружиться, но из этого ничего не вышло.

Группа все более и более отгораживалась от Джона, и было просто удивительно наблюдать как энергично фор­мируется групповое мнение. Он был определенно постав­лен вне группы после того, как отказался от предложения присоединиться, если согласится изъять свою книгу. И тут как раз был опубликован «Центр циклона». Некото­рые из тех, кто обычно не вели себя столь безрассудно, действовали как роботы. Даже немногие близкие друзья Джона, которые любили его, отворачивались, увидев его, дабы это не отразилось на отношении группы (эта реакция продолжалась до 1973 г., когда кое-кто начал искать на­шего общества, чтобы объясниться).

Переоценка того, чему они будут учить группой, была вроде лихорадки. Они были фанатически серьезны в то время (они же спасли мир). Из истории известно, насколь­ко такой путь бывает лишен юмора (от Магомета до Гитлера и пр.). Моя средиземноморская природа тяготеет к смеху; я находила юмор в этой ситуации — и отчасти она была забавна.

Программирование, как сказал бы Джон, было также анти -парное. Было что-то вроде религиозного понятия — «разделить пары и стать сильнее как группа». Так что варианты роли, исходящие от учителей Арики, имели для

4*

Джон Лилли

меня оттенок мученицы, религиозной фанатички, рядо­вой духовного штурмового отряда, мадонны, вообще груп­повой, «мики-маус»-суперсекретарши и разных вариаций на эту тему. Явно ребячий клуб с женщинами, играющи­ми подчиненную, низвергнутую роль.

Я всегда относилась скептически к любой системе, которая использует страх — будь то страх ада, страх уничтожения Земли, страх несимметричного поднятия Кундалини или еще чего-то. (Гопи Кришна в своей книге «Кундалини: эволюционная энергия в человеке» дает ав­тобиографическое описание неприятных последствий про­буждения Кундалини с одной стороны тела, а не с обеих сторон).

Группа из Арики, между прочим, пользуется проро­чеством о гибели Земли через десять лет. (О тех же десяти годах я прочла в интервью Оскара в декабре 1973г. в жур­нале «Ист-вест», это спустя четыре года с тех пор, как он при мне назвал эту цифру). Группа учит также, что мож­но пережить кристаллизацию своего эго в большом пальце ноги (big toe) на всю вечность; привнесение страха в веч­ное. Это Оскар заявил на одной из своих лекций в период трехмесячного обучения в Эссекс Хаус.

Группа эта, кажется, не была чужда и «духовного пи­ратства», что в подобных ситуациях распространено. Ког­да нужны деньги, то любой человек с возможным избыт­ком денег бывает желанной добычей для поставки нуж­ных долларов. Я не решусь сделать вывод за или против, явная трудность для многих членов группы заработать деньги помимо группового усилия позволяет мне понять их побуждения, когда это относилось к людям с деньгами. Однажды одна милая женщина в тренировочной группе пожертвовала чуть больше миллиона. Она надеялась на духовную помощь своему недоразвитому сыну. «Арика»

Парный циклон

была обязана ей выходом из трудного финансового поло­жения в самом начале.

В смысле положительном, многие члены группы впер­вые почувствовали, что принадлежат к большой семье, и им есть (наконец) что делать, что имело немаловажное значение (а это совсем другое дело). Совместные пение и медитация с опорой на среду большой семьи действитель­но сильная вещь. Мужчина всегда толчется с другими ра­ди тепла, защиты и просто удобства. (Моя дочь Нина, например, великолепно себя чувствовала после несколь­ких часов общинного пения в местном йоговском ашраме. Лишь недавно она способна стала делать это, не отождес­твляясь со всеми прочими негативными «политическими» ситуациями, связанными с принадлежностью к опреде­ленной группе). Существует своеобразная система убеж­дений, будто Озарения следует ждать на пороге, порог этот имеет врата и стражей врат. Это как будто основное оперативное убеждение, на которое полагаются большин­ство подобных организованных групп.

Тренаж, которым я занималась три месяца, был соче­танием системы Гурджиева, йоги, гимнастики для сред­ней школы и некоторых методов тантрической йоги. Под конец занятий мы сидели перед символом школы по двад­цать минут в день с запечатлеванием этого символа на всем у нас. Методы могли и должны были с того времени (с 1971г.) измениться. Значительным фактором, конечно, была ломка своего обычного шаблона, путей сосредоточе­ния на тренинге часов по четырнадцать в день, шесть дней в неделю в течение трех месяцев.

Бывало много прорывов в иные состояния бытия, на иные уровни сознания. Некоторые и допустить не могли, потратив все это время и деньги — по тысяче в месяц в течение трех месяцев, — что они не испытали ожидаемого состояния «постоянного Сатори», которое гарантировала

Джон Лидди

«Арика». Был и страх, что их не примут в группу «Ари­ка» для дальнейших занятий (новая приманка ослу).

Один забавный инцидент произошел на полпути на­ших занятий, хотя в то время я не очень-то смеялась. Од­нажды «драконша» (прозвище моего сочинения для Дженни, жены Оскара) явилась в класс и потребовала, чтобы Коринн Кальве покинула занятия.

Коринн была занятной кинозвездой старого времени. Она уговорила Оскара предоставить ей обучение, что в то время было не так трудно. Оскара очаровывали все, кто имел какое-то отношение к кино, и он помнил фильмы Коринн. Она принадлежала к тому голливудскому пери­оду, через который прошло его и мое поколение. У Ко­ринн было великолепное французское чувство юмора — если атмосфера была подходящая; иногда ее поведение могло быть вызывающим при ее требовании «первого пла­на». Учителя, которые склонны передать «весть», нахо­дят это свойство нелегким. Дженни, явно не очень склон­ная приближать Коринн к Оскару, очень тщательно на­блюдала за ее действиями. Мне нравился юмор Коринн; мы стали близкими подругами по школе. Однажды (вско­ре после наших ежедневных гимнастических упражне­ний) мы перешли к ритму Кине — двигательно-менталь-ному упражнению наподобие Гурджиевских, с использо­ванием камешка, в который помещаешь свое «сознание». Камень держишь в одной руке и перемещаешь его по оп­ределенным узорам то той, то другой рукой. Представля­ешь себе также рисунок движения в голове и серию двига­тельных ощущений в теле, сочетающихся с другими дви­жениями.

Минут через пятнадцать планетарного времени я взглянула и увидела «явление» в дверях. Это была «дра­конша», которая (с того более просторного состояния бы-