Политический ландшафт как категория политического анализаПолитический ландшафт как категория политического анализа
В последнее время в политическом анализе, в работах как профессиональных политологов, так и географов часто используется понятие "политический ландшафт". Обычно под политическим ландшафтом в этих исследованиях подразумевается совокупность параметров политического процесса, характерная для некоторой территории. В иных случаях авторам даже удается избежать территориальной привязки и сделать понятие "политический ландшафт" синонимичным политической культуре. Постоянно воспроизводящееся в научной литературе (не говоря уже о публицистике, где понятие "политический ландшафт" как впрочем и "геополитика" употребляются подчас совершенно не к месту) неверное использование этого чрезвычайно емкого и удобного понятия заставляет провести его операционализацию, поскольку оно заслуживает того, чтобы стать одним из категориальных понятий политического анализа.
^ Происхождение понятия "ландшафт".
Понятие "ландшафт" имеет свои корни в географии, точнее говоря в одной из важнейших географических дисциплин - в ландшафтоведении. Исследования отечественных географов по сложившейся традиции рассматривают ландшафт как сугубо природное явление. Эта особенность объясняется генезисом понятия "ландшафт" (изначально - природный ландшафт) и сохранением парадигмы самой географии как науки по преимуществу природоведческой, точнее - "природоцентрической", исследующей территориальную дифференциацию природных явлений и производящей социальные явления из природных (справедливости ради следует отметить, что существуют и другие, более современные парадигмы, но консенсуса по поводу единой модели географической науки до сих пор нет). Таким образом географический ландшафт понимается как совокупность природных явлений, причем в "идеале" - не измененных человеком1. Для преобразованного человеком природного (естественного, географического) ландшафта используется понятие "антропогенный ландшафт". В этом подходе проявляется представление о первичности природы в ландшафтных исследованиях и соответственно о вторичности антропогенного воздействия на природный ландшафт, которое меняет, даже "портит" окружающую среду.
^ Политическое пространство.
В описанном виде ландшафт очевидно не может быть категорией политического анализа. Для операционализации понятия "политический ландшафт" в рамках политического анализа необходимо прежде дать общее представление об основах политической географии. Базовой категорией политико-географического анализа политического процесса является политическое пространство. Любой политический процесс имеет пространственное измерение, анализом которого занимается политическая география. Политико-географический анализ представляет политический процесс в пространственно-временном континууме, в котором формируются пространственные политические системы разных уровней. Политическое пространство как категория политико-географического анализа представляет собой синтез географического пространства с политическим процессом, многообразие географических объектов, которые выступают в качестве субъектов политического процесса, т.е. элементов пространственных политических систем.
Использование географического метода в политическом анализе значительно облегчается возможностью применения иной географической парадигмы, отличной от "природоцентрической". Многие современные географы выделяют свою науку не по предмету, в качестве которого могут выступать любое явление, любой объект, а по методу2. В качестве специфически географического научного метода признается хорологический (от греч. choros - место), предложенный Альфредом Геттнером3. Упор в хорологическом методе делается на территориальную дифференциацию явлений, различия от места к месту, закономерности территориальных различий, связь явлений с местом, с территорией, с географическим пространством (вне зависимости от "природности" этих явлений). Методологической основой исследований политического пространства должен быть хорологический анализ политического процесса.
^ Морфология политического пространства.
Одно из направлений исследования политического пространства предполагает выявление его морфологии. Подходы к морфологии политического пространства могут разрабатывается особой политической дисциплиной - политическим ландшафтоведением.
Прежде чем перейти к собственно политическому ландшафту, следует рассмотреть понятие "культурный ландшафт", частным случаем которого служит ландшафт политической культуры. Автором понятия "культурный ландшафт" является американский географ Карл Зауэр4. Согласно одному из новейших определений, культурный ландшафт - это искусственный ландшафт, который культурные группы создают, заселяя и обживая землю5.
В зарубежной литературе речь, как правило, идет только о внешней стороне политического ландшафта, о его видимом облике и причинах формирования этого облика. В таком понимании политический ландшафт по преимуществу визуален. Традиция такого рода восприятия культурного (политического) ландшафта восходит еще к работам французского географа Поля Видаля де ла Блаша, говорившего о культурном ландшафте как о коллективной автобиографии, отражающей вкусы, ценности, устремления и страхи определенной культурной группы6.
Таким образом, культурный ландшафт в понимании зарубежных исследователей представляет собой модификацию природного ландшафта человеком, тогда как способ и формы этой модификации характеризуют творцов данного ландшафта. Такое представление о культурном (политическом) ландшафте соответствует упомянутой нами "природоцентрической" парадигме в географической методологии7. Прежде рассмотрим операциональные возможности этой парадигмы.
"Визуальный" политический ландшафт.
По сложившейся традиции именно внешние, видимые изменения в природном ландшафте, автором которых является человек, находятся в центре внимания исследователей политического ландшафта. Т.Джордан и Л.Роунтри рассматривают три категории визуальных политических явлений8.
Первая из трех категорий - влияние на ландшафт правовой системы. Наиболее характерный случай связан с системой землевладения и землепользования, которая всегда легко определима на местности, в особенности с воздуха (сохранение частной собственности в сельском хозяйстве Польши в социалистический период истории этой страны привело к тому, что сельский ландшафт Польши в отличие от других восточноевропейских стран выглядел как бесконечная череда вытянутых полосок земли). В городах нередко вводятся ограничения на высоту зданий, что приводит к существенным отличиям в городских ландшафтах (два полярных примера - Нью-Йорк и Рио-де-Жанейро). Все видимые последствия правовых норм являются неотъемлемым элементом политического ландшафта, точнее говоря, они делают природный ландшафт политическим.
Второе проявление политики, запечатленное в ландшафте, это физические свойства государственных границ. Классическим примером маркирования границы, которое имеет глубокий культурно-политический смысл, является Великая Китайская стена. Границы могут представать не только в виде крепостной стены (в нашем столетии - Берлинская стена, укрепленная демаркационная линия между Северной и Южной Кореей), но и как засечная черта (известные из российской истории Большая Засечная черта, Белгородская черта и др.), или в современных государствах в виде контрольно-следовой полосы и линий из колючей проволоки. Атрибутом политического ландшафта "закрытых обществ" является укрепленная граница, на местности выражающая лозунг "граница на замке". Физические свойства государственных границ зачастую отражают "оборонное сознание". В то же время современные проницаемые границы бывают вообще не маркированы (границы стран Бенилюкса). Во всех этих случаях государственная граница как визуальный элемент политического ландшафта несет на себе отпечаток государственной идеологии.
Политический ландшафт в его видимой части отражает политику центрального или регионального правительства. В политическом ландшафте могут быть запечатлены характерные черты того или иного исторического периода, тем более что власти, как правило, стремятся произвести изменения в ландшафте. Гиперцентрализация политической жизни часто выражается в рисунке транспортной сети (радиальная система транспортных магистралей с центром в Москве). Политические режимы используют те или иные объекты природы (горы, реки, моря, озера), культуры (храмы, дворцы, крепости), экономики (заводы, плотины) как символы своего могущества и элементы национальной идеологии. Очень часто они создают собственные архитектурные стили (классический пример - стиль ампир). Милитаризация образа жизни и политического сознания также выражается в ландшафте (как например, бетонные укрепления в Албании времен Энвера Ходжи). Большинство политических режимов пытается насытить ландшафт признаками своего присутствия и идеологическими символами (флаги, плакаты, монументы и др.). Наиболее идеологизированными в истории 20 в. были политические ландшафты социалистических стран (памятники вождям, мавзолеи, многочисленные лозунги на зданиях и др.). Идеологизация политического ландшафта с одной стороны является отражением политической культуры, а с другой призвана воздействовать на массовое сознание. Радикальный разрыв с прошлым в странах Балтии, Закавказье, на Западной Украине символизировался разрушением памятников В.И.Ленину. Смена идеологии в постсоветском Узбекистане выразилась в замене на одной из ташкентских площадей памятника К.Марксу на памятник эмиру Тамерлану. В то же время визуальный политический ландшафт Приднестровья отличается сохранением всей советской символики, всех традиционных для коммунистической эпохи памятников, что делает его типологически резко отличным от политического ландшафта Молдовы.
^ Хорологический метод и новое видение политического ландшафта.
Таковы визуальные особенности политического ландшафта. В основе предлагаемого нами (на основе хорологической методологии анализа политического процесса) понимания термина "политический ландшафт" лежит представление о том, что каждая политическая культура вносит свои изменения в природный ландшафт и тем самым проявляет себя в качестве ландшафтообразующего фактора. Понятие "политический ландшафт" является одним из основных в политической географии. Политический ландшафт представляет собой пространственно организованную систему, включающую в себя феномены политической жизни и природные условия и обладающую территориальностью (протяженностью, площадью). Основное эвристическое значение этого понятия заключается в том, что оно помогает связать политический процесс с окружающей средой, в которой он протекает. Для того, чтобы сделать эту связь более эффективной недостаточно представлений о визуальном политическом ландшафте (видимые объекты и явления, имеющие политический смысл, изменения исходного природного ландшафта в ходе политического процесса).
^ Политический ландшафт в действительности имеет две формы проявления - идеальную и визуальную. В своей идеальной форме политический ландшафт - это умопостигаемое явление исторического бытия, включающее в себя политические события прошлого, политическую активность в данной местности и её особенности и пр. В своей визуальной форме политический ландшафт предстаёт наблюдателю как сочетание природы и последствий политического процесса для окружающей среды. Визуальный политический ландшафт вызывает у наблюдателя различные ощущения от которых он (наблюдатель) переходит к пониманию специфики и уникальности данного политического ландшафта - к идеальным представлениям.
Рассматривать политический ландшафт только как визуальное явление нецелесообразно потому, что необходимо объяснение причин появления в ландшафте тех или иных визуальных объектов. Для этого объяснения исследователь, отталкивающийся от концепции визуального политического ландшафта, должен обратиться к анализу особенностей местной политической культуры, местного политического процесса в прошлом и настоящем. Идущий с другой стороны исследователь политической культуры неизбежно фиксирует ее внешние проявления, ее воздействие на окружающую среду, ее привязку к определенной территории с определенными границами. С помощью введения понятия "политический ландшафт" оба направления исследований объединяются.
Для политической географии любой ландшафт (даже вроде бы самый далекий от политического ландшафта природный ландшафт в толковании отечественных физико-географов) является политическим ландшафтом. Причина этого - в его связи с политической активностью человека, в его значимости для политической культуры. Носителем этой значимости является идеальный, не выраженный непосредственным образом в "материальном ландшафте" слой политического ландшафта. Ведь человек не только преобразует внешний облик природы и меняет её свойства, что учитывает в определённой степени физическая география. Человек наполняет идеальный (первичный, до-культурный) природный ландшафт политическим смыслом. Причём этот идеальный слой сам по себе географически дифференцирован - вне прямой связи с природой, а по причинам историческим, политическим, этническим и пр. (имеются в виду различия между местными политическими культурами). Таким образом, политический ландшафт далеко не исчерпывается изменённым политической деятельностью природным ландшафтом. В отношении последнего речь может идти о политизированном природном ландшафте (наделение политическим смыслом природных объектов и насыщение природного ландшафта политическими символами).
Итак, методологическая значимость понятия "политический ландшафт" заключается в следующем. Во-первых, каждый конкретный политический ландшафт занимает конкретную территорию. Тем самым политический ландшафт связывается с местной политической культурой, которая выступает в качестве компонента местного политического ландшафта. Во-вторых, политический ландшафт связан с природой, с природными условиями - другим его компонентом. В-третьих, политический ландшафт связан с политическим процессом, с системой политических изменений. Тем самым политический ландшафт как категория политического анализа представляет комплексную территориально-природно-политическую систему, использование этой категории позволяет связать территорию, природу и политический процесс.
^ Территория как компонент политического ландшафта.
Понятие "политическая культура" первоначально ассоциировалась с конкретным государством, подразумевалось, что каждое государство обладает своей оригинальной политической культурой. Этот подход был развит Г.Элмондом и С.Вербой в их монографии, в которой рассматривались национальные политические культуры США, Великобритании, Италии, Германии и Мексики9. Но исследования внутренней дифференциации государств с точки зрения политических ориентаций избирателей и ценностных систем, которым они следуют, показывают, что политическая культура не едина для всех территорий, и можно наряду с национальной политической культурой, представление о которой в значительной мере генерализовано, рассматривать региональные политические культуры.
Особые системные связи существуют между политикой и культурой. Любое исследование политической культуры предполагает ее характеристику в более широком - общекультурном контексте. Поэтому в анализ политических культур включается территориальная дифференциация населения по этническому, конфессиональному, языковому и другим признакам, по особенностям исторического развития территорий и др. Культура в нашем мире в значительной степени "политизирована", поставляя материал для политических идеологий (национализм - наиболее яркий пример такой связи). Поэтому политическая география включает в себя исследование культурно-политической интегральности.
Все явления политики и культуры взаимосвязаны в пространстве в единую интегральную систему. В основе такого представления лежит понимание того факта, что политические феномены существуют не сами по себе, а в составе единой сложной целостности. Интегральные культурно-политические системы могут быть разного ранга, размера, уровня сложности. Каждая такого рода система включает в себя определенный набор взаимодействующих и взаимосвязанных политических характеристик.
Проблематика интегральных культурно-политических систем тесно связана с географическим моделированием. Модели позволяют выразить внутреннюю территориальную структуру и организацию интегральных систем. Эти модели могут быть картоидными, т.е. демонстрирующими в генерализованном виде основные выраженные в пространстве элементы данной системы и их взаимную связь. Или они изображают основные политические явления, сочетающиеся в данной системе и создающие ее образ.
В основе представления о культурно-политической интегральности лежит понимание того, что одни явления культуры и политики порождают другие, и все они существуют в рамках единой системы. Взаимодействие различных политических культур, приводящее к возникновению переходных зон и к заимствованию инородных элементов, также относится к этой теме. Суммируя все вышесказанное, отметим, что изучение культурно-политической интегральности прежде всего раскрывает взаимосвязь распределения культурных явлений с политическими и одних политических феноменов с другими и описывает целостные политико-географические системы, которые можно определить как региональные политические культуры.
^ Природа как компонент политического ландшафта. Политическая экология.
В рамки политической экологии укладывается значительная часть традиционной проблематики взаимодействия природы и человека. Исследование взаимоотношений политической сферы и окружающей среды и составляет основу политической экологии.
Важнейшая особенность политической экологии состоит в том, что она изучает взаимодействие природы и человека в качестве носителя определенной политической культуры, а не видовой популяции Нomo sapiens. Это научное направление отличается двусторонностью. Смысл этой двусторонности заключается в том, что политическая экология изучает как влияние природных условий на политическую культуру, так и воздействие политических сил на окружающую среду. В рамках политической экологии целесообразно рассмотреть такие известные течения научной мысли как "географический" детерминизм, поссибилизм, ландшафтная перцепция и культурный детерминизм.
"Географический" детерминизм, который корректнее называть природным или энвайронментальным, имеет длительную историю развития. Сторонники этого направления склонны рассматривать природу в качестве активного фактора культурогенеза, отводя человеку пассивную роль и объясняя особенности локальной политической культуры климатическими и другими природными условиями. Общественное устройство напрямую связывали с климатом, почвами и другими природными явлениями античные философы (Гиппократ, Геродот, Полибий), Ш.Монтескьё, А.Тюрго и др. Исследования в рамках доктрины природного детерминизма принесли науке немалую пользу, раскрыв многие особенности воздействия природной среды на культуру10. Современная политическая география, избегая крайностей природного детерминизма, включает в себя специальные исследования по роли природной среды в формировании политических культур. Они составляют часть политической экологии, которую можно назвать энвайронменталистской. Детерминация политической сферы, законодательства и системы власти со стороны природы особенно характерна для традиционных обществ.
С другой стороны, на многих политико-экологических исследованиях лежит печать культурного детерминизма. В центре внимания авторов находится человек как преобразователь природной среды. В культурном детерминизме нашла свое выражение тенденция представлять людей "покорителями" природы, философский пафос эпохи Просвещения. В русле западной культурной традиции человеческое воздействие на окружающую среду считалось освященным свыше. Насилие над природой (подаваемое как преобразование и даже "улучшение") было составной частью политических идеологий, развивавшихся многими режимами (в том числе советским). Позднее это преувеличение также как его антипод - природный детерминизм было преодолено. Изучение воздействия местной политической культуры на внешний облик и физические характеристики окружающей среды представляет собой специальное направление политической экологии (которое, как и все политико-экологические исследования, пересекается с политическим ландшафтоведением).
Поссибилизм как важнейшее интеллектуальное направление в географической мысли имеет более чем полувековую историю. Преодолев жесткий природный детерминизм, поссибилисты (и прежде всего французский географ Видаль де ла Блаш) утверждали, что природа "поставляет пределы" для развития культуры. Актуальный способ взаимодействия человека и природы в конкретном ландшафте зависит от тех возможностей, которые предоставляет человеку природа, и от выбора, сделанного людьми из этого набора возможностей на основе собственных представлений о мире, полученных из культурного наследия. В поссибилизме упор делается на культурную адаптацию - длительное приспособление человека к окружающей среде посредством своей культуры (добавим, включая культуру политическую).
Исследование ландшафтной (энвайронментальной) перцепции также является неотъемлемой частью современной политической экологии. Оно фокусирует свое внимание на ментальных образах окружающей среды, характерных для различных политических культур. Эти образы представляют собой ментальные политические ландшафты. Каждая политическая культура обладает своим образом окружающего мира, запечатленном в в ее идеологических произведениях. Перцепция ландшафта индивидуальна не только для каждой политической культуры, но и для каждого человека в отдельности. В определенном смысле перцепционизм имеет дело с искажениями представлений о природном ландшафте, но с другой стороны, его исследования дают представление о внутреннем мире локальных, региональных, национальных и цивилизационных политических культур.
Связь природы и политики является многозначной и многоплановой. Особенно важным для политической географии является определение физико-географических параметров государства, в том числе таких важных как выход к морю, наличие внутренних труднопреодолимых барьеров, преобладающие ландшафты и их свойства, внутренние водные пути, соотношение гор и равнин11, физические особенности границ12, островное положение и/или наличие островных эксклавов, опасные природные явления, приводящие к стихийным бедствиям и т.д. Влияние этих параметров на политический процесс трудно переоценить. Следуя поссибилистской традиции, можно заявить, что всякое государство адаптирует свою политическую систему к природным условиям, в которых оно существует. Особую форму политической экологии представляет традиционная геополитика 19- начала 20 вв. В ряде работ это направление трактуется как экологический взгляд на геополитику и проявление "биологического империализма"13 (Kearns, 1993).
^ Композиционные слои политического ландшафта.
Итак, политический ландшафт - это синтез множества элементов, сложная система, обладающая временной динамикой, это гармония (или дисгармония) природы и политики, истории и географии. Его можно представить как систему, включающую три композиционных слоя - природный, идеальный и воплощённый.
^ Природный слой политического ландшафта видится нам как совокупность природных явлений и условий, которые в каждом конкретном случае значимы для политической сферы. Эта значимость проявляется в системе взаимодействия "природа-культура" следующим образом. Природа оказывает непосредственное влияние на традиционные представления о мире (видение мира, world-view). Природные условия ставят пределы возможностям политического развития, применения политических технологий, использования элементов иных политических систем и корректируют ассимиляцию заимствованных элементов (сложные природные условия не раз в истории востребовали централизованное государство14, вспомним также дискуссию о том, насколько в России с ее суровым климатом применима рыночная модель экономики). Под влиянием природы формируется национальная политическая культура, ценностные ориентации. Природа является ареной для человеческой деятельности, а её внешний облик вместе с природными условиями становятся одной из первооснов визуальной формы политического ландшафта. Для национальной политической культуры природа выступает в качестве "поэтического пространства", апелляция к которому особенно характерна для национализма15, который может описываться с помощью понятия "топофилия", т.е. "любовь к месту", в данном контексте - к месту, исполненному политического смысла16. Собственно говоря, представление о Родине это во многом политизация природных ландшафтов. Природный ландшафт в ходе политического процесса насыщается политическими смыслами, он ассоциируется с великими сражениями и другими значимыми историческими событиями, с национальными символами и др. (например, Куликово Поле, гора Арарат). Специальные исследования природного слоя политического ландшафта особенно характерны для "географического" детерминизма.
Человек со своей стороны вносит в формирование политического ландшафта свой существенный вклад. Говоря о воплощённом слое политического ландшафта, мы имеем в виду политическую деятельность, направленную на изменение внешнего облика ландшафта или непреднамеренно вызывающую эти изменения. Сюда относится прежде всего строительство - "стройки века" и иные имеющие политическое значение проекты, изменяющие окружающую среду. Нередко такое строительство носит "рекламный" характер, оно призвано продемонстрировать возможности человека при том или ином государственном строе (плотины и проект "поворота рек" в Советском Союзе). Архитектурные особенности всех этих построек создают архитектонику политического ландшафта, меняющуюся во времени и предстающую перед современным исследователем. В любом случае политическая культура выступает как основной фактор ландшафтообразования, а практически повсеместный характер человеческой активности заставляет нас сделать вывод, что за исключением редких уголков девственной природы любой ландшафт несёт в себе признаки ландшафта политического.
Третий композиционный слой политического ландшафта следует именовать идеальным слоем. Несмотря на то, что этот слой "невидим", без обращения к нему любое исследование политического ландшафта будет лишь поверхностным описанием внешних явлений и следствий той самой деятельности, которая совершалась и совершается в идеальном слое политического ландшафта. Речь идёт об идеологическом наполнении политического ландшафта и о его информационном содержании.
Идеальный слой создаётся, во-первых, политическими процессами прошлого и настоящего на данной территории. Эти процессы далеко не всегда отражаются в визуальном ландшафте, но в ландшафте идеальном они предстают как элементы местной политической культуры. Архетипы сознания и поведенческие императивы являются неотъемлемой частью политического ландшафта, который, повторимся, должен рассматриваться только как комплексное явление.
Во-вторых, идеальный слой формируется благодаря индивидуальной деятельности личности - государственных деятелей, пассионариев17. Политический ландшафт получает, таким образом, связь с пассионариями и результатами их деятельности, причём эта связь носит двоякий характер. С одной стороны, политический ландшафт "производит" пассионариев, "воспитывает" их, наделяет впечатлениями, формирует их сознание, взгляды и представления, симпатии и антипатии. Со своей стороны, пассионарии создают, изменяют, обогащают политический ландшафт своими политическими произведениями, идеями и др.
^ Элементы политического ландшафта.
Из всего вышесказанного следует, что политический ландшафт слагается из взаимодействующих друг с другом элементов двух типов - физических и метафизических. К физическим элементам политического ландшафта относятся, во-первых, природные объекты и их свойства, природные процессы и их результаты, природные свойства местности (природные элементы). Речь идёт об особенностях рельефа местности и тектонических процессов, гидрологии, растительного покрова, животного мира, климата, почв, ледникового покрова и вечной мерзлоты и пр. Принимается во внимание и изменение этих свойств в результате антропогенных процессов. Вопросы географии этих элементов, их взаимодействия и развития рассматриваются физико-географическим ландшафтоведением, но в отрыве от их связи с человеческой культурой.
Во-вторых, в политическом ландшафте в явном виде присутствуют результаты человеческой деятельности, преобразующей облик природных ландшафтов - как эффект политической культуры (натуроморфные элементы). Это могут быть в частности антропогенные формы рельефа, искусственные насаждения, созданные человеком водные объекты и иные антропогенные модификации природных явлений. Внимание "традиционного" физико-географического ландшафтоведения к этим элементам всё более возрастает по мере усиления человеческого прессинга на природу. В таких исследованиях, как правило, говорится об антропогенных ландшафтах, которые также называют культурными ландшафтами (такого рода смешения понятий следует избегать - прежде всего в связи с происходящим ныне развитием культурной географии).
Особое место в политическом ландшафте занимают имеющие политический смысл творения человеческих рук - политическая символика на улицах, монументы, музеи и другие "культовые места" политики, "стройки века" и т.п. (искусственные элементы), которые далеко не в полной мере включаются в антропогенные ландшафты физической географии, а если и включаются, то не сами по себе, а с точки зрения их воздействия на природу. Что касается политических ландшафтов, то без учёта результатов творческих процессов, которые обогащают природный ландшафт, исследование будет выглядеть однобоким.
Метафизические элементы политического ландшафта не являются визуальными. Они связаны с людьми, заселяющими данную территорию, и с их творческой деятельностью и существуют в их сознании и в продукции человеческого разума, не выраженной в физическом ландшафте. К метафизическим элементам относятся свойства людей, живущих в данном политическом ландшафте как участников политического процесса.
Творческая деятельность человеческого разума, не выраженная в ландшафтной морфологии, также присутствует в метафизических элементах политического ландшафта (тем самым политический ландшафт становится элементом ноосферы). Среди них находятся политические идеологии. Особое место в политическом ландшафте занимают жизнь и творчество выдающихся людей - пассионариев. Элементами политического ландшафта являются и политические произведения - литература, живопись, музыка, архитектура, скульптура и т.п. В политический ландшафт входит научное и философское творчество, воспроизводство политических идей. Экономические функции и политический статус территории, входящие в сознание людей, формирующие специфические особенности социума и создающие образ места, также выступают в качестве метафизических элементов политического ландшафта. В целом все эти элементы создают систему смыслов и ценностей, духовную организацию политического ландшафта.
Перечисленные выше физические и метафизические элементы политического пространства в их значимости для человеческой культуры с точки зрения размещения и территориальных различий объектов, свойств и процессов и через призму территориальных природно-культурных систем типа политических ландшафтов, их характеристик, границ и отличий являются предметом политической географии.
^ Эволюция политического ландшафта.
Поскольку политический ландшафт не только располагается на территории, но и развивается во времени, он слагается из серии исторических пластов. В видимой части политического ландшафта эти пласты могут быть представлены в разной степени, а могут уже и не присутствовать.
В идеальном слое исторические пласты находятся в виде исторической памяти народа, произведений, несущих политическую информацию и научных исследований, воссоздающих картины прошлых политических процессов. Каждая эпоха не просто оставляет свой след во всех слоях политического ландшафта, но трансформирует, часто меняет его коренным образом. Те политические ландшафты, которые мы имеем сегодня, являются в большинстве случаев результатом длительного эволюционного развития. Динамическое развитие политических ландшафтов - особая тема. У каждой эпохи была своя территориальная система политических ландшафтов, на каждом временном отрезке в ландшафт привносились свои ценности, свои стили и образы, своя ландшафтная архитектоника и т.п. И современные политические ландшафты несут на себе следы времени, когда они начали складываться, и всех последующих времён. Причём в идеальном (информационном и архетипическом) слое вся история развития политического ландшафта присутствует в возможно полном объеме.
При историческом изучении политического ландшафта следует принимать во внимание следующие его аспекты. Во-первых, это генезис культурного ландшафта. Речь идёт о первом толчке к появлению данного ландшафта, о его "первых шагах" в истории и об основных чертах эпохи в которую это происходило, её ценностях и представлениях. В ходе исторического развития политического ландшафта наблюдается перекрытие его исторических пластов. Каждая новая эпоха по-своему перестраивает ландшафт, зачастую не заботясь о сохранении прошлого. Постоянное обновление, выраженное сильнее, чем дополнение старого, и приводит к перекрытию пластов. Степень и способ этого перекрытия - предмет индивидуализирующего конкретные политические ландшафты анализа (в воплощенном слое политического ландшафта большинства российских городов до сих пор преобладает советская политическая культура). Стоит сказать также, что важную роль в перекрытии исторических пластов политического ландшафта играют миграции населения. При полной смене населения региона можно говорить о полном перекрытии прошлых исторических пластов, об их закрытии (так после 1945 г. полностью изменились политические ландшафты Восточной Пруссии и Южного Сахалина, были закрыты соответственно германский и японский пласты политического ландшафта). Более всего перекрытие пластов выражается в визуальном политическом ландшафте, обновление которого идёт постоянно. Действительно, внешний облик ландшафтов очень изменчив. Идеальная сфера, наоборот, весьма консервативна, но и в идеальном ландшафте перекрытия имеют место: при смене населения региона, а также - при интенсивном внешнем воздействии на сознание, нарушающем эволюционное развитие, разрушающем историческую память и связь времён (попытка, правда неудачная, разрушить в русском политическом ландшафте идеальный слой, связанный с православным сознанием).
Эволюционное развитие политического ландшафта позволяет говорить о трансформации его слоёв. В природном слое происходят антропогенные изменения природных ландшафтов, меняются климат, состав растительного покрова и животного мира, почвы и т.д. В воплощённом слое человек ведёт активное строительство, разрушаются старые сооружения, появляются новые, облик местности подвергается тем или иным изменениям. В идеальном слое идёт духовная эволюция, меняются в какой-то степени ценности, стереотипные представления. Всё это вместе взятое означает постоянное перерождение политического ландшафта на всех уровнях - от самого лабильного воплощённого слоя до самого консервативного - архетипического идеального.
В сильно дифференцированных обществах социальное пространство конституируется ансамблем полей. Они имеют смысл подпространств, "...которые обязаны своей струк- турой неравному распределению отдельных видов капитала, и [социальное пространство] может восприниматься в форме структуры распределения различных видов капитала, функционирующей одновременно как инструменты и цели борьбы в различных полях" [12]. Поле — место и способ реализации определенной социальной игры; пространство, внутри которого агенты занимают позиции, статистически определяющие их диспозиции и взгляды на данное поле, а также на их собственные практики, которые производят и воспроизводят систему отношений, конституирующую это поле. Поле представляет собой сравнительно независимый и внутренне целостный ансамбль отношений, не имеющий общего основания с другими полями, но способный в определенных условиях пересекаться с ними на базе сходства отдельных "валентностей". Три рассматриваемых нами поля: политики, журна- листики и социальных наук - автономны, но в то же время влияют друг на друга. Каждое из этих полей — исторически сложившееся пространство игры (политической, журналистской, научной) с ее специфическими целями и интересами, особыми законами функционирова- ни
|
