СУЩЕСТВО ВОПРОСОВ

Знание делится на представление вообще, как, на­пример, когда представляют себе солнце, луну, разум, душу, и представление, сопровождаемое утверждением, как, например, когда утверждается, что небеса суть сферы, находящиеся одна в другой, или когда сообща­ется, что мир сотворен.

Некоторые представления бывают совершенными лишь благодаря тем представлениям, кои предшест­вуют им. Так, ^например, невозможно себе представить тело прежде, чем имеется представление о длине, ши­рине и глубине. Но если некоторые представления нуждаются в других, предшествующих им представ­лениях, то это не значит, что так должно обстоять дело с каждым представлением, — в конце концов мы долж­ны прийти к таким представлениям, кои не связаны с другими, предшествующими им представлениями, и остановиться на них. Таковы, например, представления о необходимости, существовании, возможности — они не нуждаются в представлении о чем-то им предшест­вующем, что содержало бы в себе представление о них, ибо они суть ясные, правильные, утвердившиеся в уме понятия. И когда кто-то хочет выразить их речью, то

он может это делать, лишь привлекая к ним внимание ума, но это не означает, что он желает их выразить через нечто более известное, чем они.

Некоторые утверждения таковы, что они не могут быть поняты, пока не понято нечто другое. Так, на­пример, когда мы хотим сообщить, что мир сотворен, нам прежде всего необходимо утверждать, что мир есть нечто составное, а все составное сотворено, и только после этого мы можем утверждать, что мир сотворен. Это утверждение обязательно должно восходить к та­ким утверждениям, коим не предшествуют другие ут­верждения, благодаря которым они имели бы силу. Утверждения подобного рода суть первичные, очевид­ные для разума суждения. Таковы, например, сужде­ния о том, что из двух противоречащих друг другу высказываний одно всегда истинно, а другое ложно и что целое больше своей части. Наука, благодаря кото­рой мы познаем эти пути — пути, ведущие нас к пред­ставлению и утверждению, есть наука логики. Цель ее заключается в познании этих, упомянутых нами, путей, дабы мы отличали совершенное представление от несовершенного, достоверное утверждение от близ­кого к достоверному, правдоподобного или сомнитель­ного, так что из всех этих видов представлений и ут­верждений мы можем полагаться лишь на- совершен­ное представление и достоверное, не вызывающее сомнений утверждение.

Сущее, говорим мы, бывает двух видов. К одному виду принадлежат вещи, из сущности которых не вы­текает с необходимостью их существование. Вещи этого вида называются возможно сущими. К другому виду принадлежат вещи, из сущности которых всегда и не­обходимо вытекает их существование. Вещи этого вида называются необходимо сущими.

Если мы имеем дело с возможно сущим, то из пред­положения, что оно не существует, не следует нелепо-

сти. Возможно сущее, дабы существовать, в бытии своем нуждается в той или иной причине. Когда оно возникает, оно становится «необходимо сущим благо­даря иному». Отсюда следует, что из того, что извечно было «возможно сущим само по себе», оно стало «не­обходимо сущим благодаря иному». Эта возможность должна быть либо чем-то вечным, либо чем-то таким, что в одно время существует, а в другое — нет.

Причинно-следственный ряд возможных вещей не может ни тянуться до бесконечности, ни составлять круговорот; он необходимо должен восходить к чему-то необходимому, а именно к первому сущему.

А необходимо сущее таково, что если предположить, что оно не существует, то непременно придешь к не­лепостям. Его существование не имеет причины; оно существует не благодаря чему-то иному. Оно первая причина. существования вещей. Отсюда следует, что существование необходимо сущего есть начало сущест­вования и оно должно быть свободно от каких бы то ни было недостатков. Его существование, таким обра­зом, совершенно; оно необходимо есть наисовершен­нейшее существование, свободное от причин — мате­рии, формы, действия и цели.

У него нет сути бытия, подобной той, которой, на­пример, обладает тело. Ты мог бы сказать, что оно есть «сущее», но для сущего определением служит «вещь», а «вещь» является также определением тела. Таким образом, о необходимо сущем можно сказать лишь то, что оно есть необходимо сущее, и это его су­ществование.

А отсюда следует, что необходимо сущее не имеет ни рода, ни видового различия, ни определения, ни до­казательства. Напротив, оно само служит доказатель­ством всего. Оно существует само по себе как нечто непреходящее и извечное, оно свободно от небытия, и

существование его не бывает потенциальным. А из этого следует, что оно не может не быть, что для своего непреходящего существования оно ни в чем не нуж­дается и что оно не переходит от одного состояния к другому.

Оно едино как в том смысле, что его истинное су­ществование не зависит от чего-то иного, так и в том смысле, что оно неделимо в отличие от вещей, имею­щих величину и количество. Ему нельзя, стало быть, приписывать ни количество, ни время, ни место. Оно не есть тело. Оно едино и в том смысле, что сущность его не состоит из чего-то для него постороннего, от чего бы зависело его существование. Равным образом его сущность не может быть обозначена такими поня­тиями, как материя, форма, род и видовое различие.

У него нет противоположности. Оно чистая бла­гость. Оно чистый разум, чистое умопостигаемое и чи­стое умопостигающее, — все это в нем составляет неч­то единое.

Оно есть мудрое, живое, всемогущее и обладающее волей. Оно обладает высшей степенью красоты, совер­шенства и величия. В себе самом оно испытывает без­мерную радость. Оно первое любящее и первое люби­мое.

Существование всех вещей проистекает от него, ибо существующие вещи несут на себе отпечаток его существования, и только таким образом они могут су­ществовать. Все сущее образовалось в определенном порядке, неся на себе отпечаток его существования.

Всякая существующая вещь, получив от него су­ществование, входит в определенную категорию и со­ставляет единую степень. Бытие вещей определяется им не так, как если бы оно имело стремление, сходное с нашими стремлениями. Оно не стремится к чему-ли­бо. Вместе с тем вещи не происходят от него естествен­ным путем, без его ведома и благоусмотрения. Напро­тив, вещи из него возникают потому, что оно, познавая себя, есть как бы начало упорядоченного ряда благ,

кои получают от него существование надлежащим об­разом. Итак, знание его есть причина существования вещи, служащей предметом его познания. Знание его о вещах не является временным знанием. Оно есть причина бытия всех вещей в том смысле, что оно на­деляет их вечным существованием и вообще отрешает их от несуществования; но это не значит, что оно на­деляет их отвлеченным существованием после того, как они были несуществующими. Оно является причи­ной первого творения. Акт творения состоит в сохране­нии дальнейшего существования вещи, причина бытия которой не заключена в ней самой, так что существо­вание этой вещи не зависит ни от каких иных причин, кроме него как творца. Все вещи имеют одинаковое отношение к нему как творцу (а между ним и его творением нет ничего посредствующего, ибо первое творение есть причина других сотворенных вещей). Оно таково, что его действия лишены недостатков и источник их — в нем самом.

Первым из творений необходимо сущего является нечто единое по числу, а именно первый разум. В пер­вом творении акцидентально возникает множествен­ность, ибо само по себе это первое творение есть воз­можно сущее, а благодаря Изначальному — необходимо сущее, потому что оно знает как само себя, так и Из­начальное. Существующая в первом разуме множест­венность не проистекает от Изначального, поскольку возможность существования принадлежит первому ра­зуму, тогда как от Изначального он получает опреде­ленный вид существования.

Из первого разума, поскольку он есть необходимо сущее и поскольку он знает Изначальное, происходит другой разум, в коем множественность существует так, как об этом говорилось выше ². Из первого же разума,

поскольку он есть возможно сущее и поскольку он знает самого себя, происходит высшая сфера со своей материей и с присущей ей формой — душой. Высшая сфера и ее форма становятся причиной других вещей, а именно еще одной сферы и еще одной души.

Из второго разума происходит еще один разум и еще одна сфера, находящаяся под высшей сферой. Этот разум и эта сфера происходят от него лишь по той причине, что в нем акцидентально возникает мно­жественность, как мы говорили об этом вначале отно­сительно первого разума.

Точно таким же образом из этого разума происхо­дит еще один разум и еще одна сфера (а о числе этих разумов и сфер мы знаем лишь в общих чертах), так что [ряд] деятельных разумов завершается деятельным разумом, отвлеченным от материи, при котором завер­шается число сфер. Эти разумы, происходя друг от друга, не образуют бесконечного ряда. Они имеют раз­личные виды, и каждый из них в отдельности состав­ляет свой особый вид. Последний из упомянутых разу­мов служит причиной существования земной души, с одной стороны, и (через посредство сфер) причиной существования четырех элементов, с другой стороны.

Из элементов необходимо образуются различные смеси определенных пропорций, предрасположенные к приниманию растительной, животной и разумной души от той субстанции, которая есть первоисточник поряд­ка мира и сфер, вращающихся вокруг устойчивого, не­подвижного центра. Именно из движения этих сфер и соприкосновения одной из них с другой в определен­ном порядке возникают четыре элемента.

Каждый разум знает упорядоченный ряд благ, кои необходимо возникают из него. Таким образом, он ста­новится причиной существования этих благ, долженст­вующих из него возникнуть.

Небесные тела обладают знанием о всеобщем и единичном; они допускают определенный вид перехода от одного состояния к другому через посредство вооб­ражения, и благодаря этому воображению у них воз­никает телесное воображение, которое есть непосредст­венная причина движения, между тем как из единич­ных предметов воображения возникает непрерывность телесного движения, а эти изменения в свою очередь становятся причиной изменения четырех элементов и всех тех изменений, кои происходят в мире возникно­вения и уничтожения.

Сопричастность небесных тел к чему-то единому, а именно к производимому ими вращательному движе­нию, становится причиной сопричастности четырех ма­терий к единой [первой] материи; различие же в их движении становится причиной различия в четырех формах, а переход их от одного состояния к другому становится причиной изменения четырех материй, при­чиной возникновения возникающего и уничтожения уничтожающегося.

Хотя небесные тела имеют с четырьмя элементами то общее свойство, что они состоят из материи и формы, все же материя небесных сфер и тел отли­чается от материи четырех элементов и того, что из них составлено. Точно так же и формы сфер и не­бесных тел отличаются от форм четырех элементов, хотя все они имеют в качестве общего свойства те­лесность, поскольку предполагается, что у них три измерения.

Поскольку же дело обстоит именно так, то первая материя не может существовать, свободно от формы, равно как и естественная форма не может существо­вать отрешенно от материи. Напротив, первая материя нуждается в форме, дабы стать благодаря ей актуально существующей. Первая материя и форма не могут слу­жить причиной существования друг друга; имеется не­кая причина, определяющая существование друг друга; имеется некая причина, определяющая существование той и другой вместе.

Небесное движение есть такое вращательное дви­жение, при котором движущееся меняет положение, а преходящее движение есть движение, при котором движущееся меняет место.

Простым телам свойственно движение количества и качества, а также прямолинейное движение, причем последнее бывает двух видов: одно из них имеет на­правление от центра, а другое — к центру. Движение сложных тел зависит от преобладания в них тех или иных простых тел, каковыми являются четыре материи.

Начало движения и покоя, когда оно не исходит извне или от воли, называется природой. Другие виды Движения осуществляются либо непроизвольно — в та­ком случае их начала называются растительной душой, либо произвольно — в этом случае, независимо от того, однообразны ли они или разнообразны, начала их на­зываются животной душой и душой сферы. С движе­нием связано то, что называется временем. Предел времени называется моментом. У движения не может быть ни начала во времени, ни конца во времени. Та­ким образом, с одной стороны, должно существовать нечто движущееся, а с другой стороны, нечто движу­щее. Если бы движущее было одновременно и движу­щимся, то оно нуждалось бы в другом движущем, по­скольку движущееся находится в неразрывной связи с двигателем и ни одна вещь не движется сама по себе. А раз так, то здесь не может быть бесконечного ряда и мы должны прийти к такому двигателю, который сам по себе не находится в движении — в противном случае нам пришлось бы принять существование бес­конечного числа пар движимых вещей, а такого быть не может.

Двигатель, который сам не находится в движении, должен быть один; он не должен быть ни обладающим величиной, ни телесным, ни делимым, ни множествен­ным.

Поверхность объемлющего тела и поверхность объ-емлемого тела называются местом. Пустоты не сущест­вует. Направление в пространстве определяется небес­ными телами, потому что они окружают все и у них есть центр. В теле, в коем имеется естественное тяготе­ние, не возникает принужденного тяготения: когда в природе его есть тяготение к движению по кругу, в нем не мажет возникнуть тяготение к движению по прямой. Всякая преходящая вещь имеет тяготение к движению по прямой, тогда как небесная сфера по природе своей стремится двигаться по кругу.

Нет такой величины, которая после деления стала бы чем-то уже не имеющим частей; тела не состоят из таких частей, у которых не было бы своих частей. Ча­сти, не имеющие своих частей, не составляют ни тела, ни движения, ни времени. Вещи, обладающие, величи­ной, и числа, имеющие известный порядок, не могут быть актуально бесконечными. Точно так же и рассто­яние не может уходить бесконечно в пустоту или в за­полненное пространство, ибо существование бесконеч­ного невозможно. Равным образом и движение не мо­жет быть непрерывным, за исключением кругового движения (от этого движения зависит время). Прямо­линейное движение не обладает непрерывностью ни при получении направления в какую-либо сторону, ни при повороте, ни при образовании угла в момент по­ворота.

У каждого тела есть особое место, к коему оно вле­чется. Если тело простое, то необходимо, чтобы его место и фигура имели один и тот же вид и чтобы в них не было никакого различия. Именно таково сфериче­ское тело, и поэтому каждое из четырех простых тел имеет шарообразную форму. Каждое тело обладает на­чалом своего самостоятельного движения. Причиной

различия видов тел является различие заключенных в них начал. У простых тел, из коих состоит мир, есть места, в которых они пребывают, но, взятые в отдель­ности,.они места не имеют. Мир состоит из простых тел, образующих единый шар; вне мира нет ничего. Следовательно, мир не находится в каком-то месте и не заканчивается пустотой или заполненным простран­ством. Всякое природное тело, достигнув естественного для него места, приводится в движение лишь по при­нуждению. Когда же это тело разлучено со своим ме­стом, оно естественно движется к нему.

Природа небесной сферы особая: небесная сфера не тепла и не холодна, не тяжела и не легка. Ничто не проникает в небесную сферу; в ней нет начала прямо­линейного движения; в ее движении нет противопо­ложности. Небесная сфера существует не для того, чтобы из нее возникало нечто другое.

Таково присущее ей существование. Движение сфе­ры имеет своим источником душу, а не природу, дви­жение ее вызывается не страстью или гневом, а тем, что она испытывает тяготение к уподоблению разуму, отрешенному от материи. Каждое из небесных тел имеет особый, нематериальный разум, которому оно стремится уподобиться, и стремление всех этих тел не может быть направлено на одну и ту же вещь одного и того же рода; каждое из этих тел имеет свой собст­венный предмет любви, отличный от предмета любви другого. Однако они имеют и общий предмет любви, а именно первое любимое.

Движущая сила каждого из них необходимо беско­нечна, а телесные силы их необходимо конечны. Не­возможно, чтобы · конечная сила двигала какое-либо тело в течение бесконечного времени или чтобы конеч­ное тело двигалось бесконечной силой; равным обра­зом невозможно, чтобы какое-либо тело было при­чиной существования другого тела, или чтобы оно было причиной души, или чтобы оно было причиной разума.

В телах, составленных из четырех элементов, име­ются не только потенции, предрасполагающие их к действию, — тепло и холод, и потенции, предрасполага­ющие их к претерпеванию действия, — влажность и сухость. В них имеются еще и другие деятельные и страдательные потенции, такие, как вкус, действую­щий в языке и во рту, и обоняние, действующее в ор­гане обоняния, а также такие, как твердость, мягкость, жесткость и вязкость; все эти потенции возникают из четырех потенций как первичных.

Телом, по своей природе отличающимся высокой степенью теплоты, является огонь; телом, отличаю­щимся высокой степенью холода, является вода; те­лом, отличающимся высокой степенью текучести, явля­ется воздух; телом, отличающимся высокой степенью плотности, является земля. Эти четыре материи, лежа­щие в основе возникновения и уничтожения, допуска­ют превращение одной из них в другую. Возникающие и уничтожающиеся вещи появляются благодаря сме­сям. Смеси имеют различные пропорции, каковые и предрасполагают вещи к принятию тех или иных форм, составляющих основу их существования.

Из этих форм возникают чувственно воспринимае­мые качества. Эти качества уничтожаются и заменя­ются другими, тогда как формы остаются такими, ка­кими они были. То, что получается из четырех смесей, сохраняет свои потенции и формы и не уничтожается. Истинная природа смеси заключается в изменении со­стояния четырех [основных] качеств и в переходе их из одной противоположности в другую. Последние воз­никают из основных потенций и их взаимного воздей­ствия, отчего получается промежуточное качество. Во всем этом проявляется безмерная мудрость всевышнего творца, ибо именно он создал корни ³, произвел из них различные смеси, наделил каждую из них особым видом и сделал каждую смесь, далекую от уравновешенности, причиной каждого вида, далекого от совершенства. Это

именно он наделил людей смесью, наиболее близкой к уравновешенности, дабы они были способны принять разумную душу. Каждый вид растений также имеет определенную душу, которая есть форма данного вида, и эта форма порождает силы, кои и доводят этот вид до совершенства через посредство органов, которые служат им. Точно так же обстоит дело и с каждым ви­дом животных.

От всех животных человек отличается особыми свойствами, ибо у него имеется душа, из которой воз­никают силы, действующие через посредство телесных органов, и, кроме того, у него есть такая сила, которая действует без посредства телесного органа; этой силой является разум. К числу упомянутых выше сил отно­сятся питающая сила, сила роста и сила размножения, причем для каждой из них имеется некая служащая ей сила. К воспринимающим силам относятся внешние силы и внутреннее чувство, [а именно] воображающая сила, сила догадки, сила памяти, мыслительная сила и движущие силы страсти и гнева, каковые приводят в движение части тела. Каждая из этих перечисленных нами сил действует через посредство определенного органа, и иначе дело обстоять не может. Ни одна из этих сил не существует оторванно от материи.

К этим силам относится и практический разум — тот, который выводит, какие действия, свойственные людям, должны быть осуществлены.

К силам души относится также и умозрительный разум — тот, благодаря которому субстанция души до­стигает совершенства и становится актуально разумной субстанцией. Этот разум имеет свои степени: в одном случае он выступает как материальный разум, в дру­гом — как обладающий разум, в третьем — как приоб­ретенный разум.

Эти силы, воспринимающие умопостигаемое, пред­ставляют собой простую субстанцию и не являются те-

лесными. Эта субстанция переходит из потенциального состояния в актуальное и становится совершенным ра­зумом благодаря разуму, отрешенному [от материи], а именно благодаря деятельному разуму, приводящему ее в актуальное состояние.

Предметы разумного восприятия не могут нахо­диться в чем-либо делимом или имеющем положение; субстанция души существует отрешенно от материи; она остается после смерти тела, и в ней нет такой си­лы, которая разрушилась бы. Она — единичная суб­станция, она — человек в его истинной природе, силы ее распределяются по органам. Дарователь форм со­здает ее тогда, когда появляется нечто, способное при­нять ее.

Это нечто есть тело: когда оно есть, появляется и эта субстанция. Оно есть плоть. И дух, заключенный в одной из его частей, а именно в глубине сердца, есть первое вместилище души. Душа не может существовать раньше тела, как это утверждает Платон; точно так же она не может переселяться из одного тела в другое, как это утверждают сторонники учения о переселении ДУШ.

После смерти тела душа испытывает и блаженство, и страдания. Эти состояния у различных душ бывают разными в зависимости от того, чего они заслужили. И все это определяется необходимостью и справедли­востью. Так, например, от того, хорошо ли следит че­ловек за здоровьем своей плоти, зависит приход в его тело болезни...

Промысл божий простирается на все, он связан с каждой единичной вещью, и всякое сущее подлежит приговору всевышнего и предопределению его. Точно так же и злосчастья подлежат приговору его и предо­пределению, ибо они, как на привязи, следуют за тем, из чего неизбежно рождается зло. Приключаются же они с тем, что подвержено возникновению и уничтоже­нию. Но злосчастья эти акцидентально достойны вос­хваления, поскольку, не будь их, не длились бы многие блага. Если же великое благо, составляющее достояние вещей, ускользало бы от них из-за малой толики зла, коей нельзя избежать, то зла было бы гораздо больше.

ИБН-СИНА

 

Абу-Ади Ибн-Сина, известный в средневековой Западной Европе под латинизированным именем Авиценна, родился в 980 г. в местечке Афшане (близ Бухары), работал в Хорезме, Хорасане, Джурджане, Рее, Хамадане и Исфагане, занимая должности врача и визиря при различных правителях. Умер в 1037 г.

Ибн-Сина написал более двухсот сочинений. Среди фило­софских трудов мыслителя центральное место занимает энци­клопедическая «Книга исцеления», в которой с позиций вос­точного перипатетизма разбирается широкий круг вопросов логики, физики, метафизики и математики. Содержание «Книги исцеления» в сокращенной форме излагается в «Книге спасе­ния» и в еще более кратком виде — в «Книге знания». Среди других работ философа наибольшее влияние на ученых Вос­тока и Западной Европы в течение ряда столетий имел «Канон медицины».

Приводимые ниже отрывки из «Книги спасения», касаю­щиеся проблемы вечности мира, переведены с арабского по книге Юханны Кумайра «Философы арабов», т. 10, ч. I. Бейрут, 1955, а фрагмент «О душе» воспроизводится по сборнику: «Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Сред­него Востока». М., 1961, стр. 219—229.