ГАРАНТИИ ГАРМОНИИ И СВОБОДЫ

[...] Тот, кто верит в прогресс, не должен считать совершен­ным ни одно учение. Если он и не знает более совершенного, это не должно служить основанием тому, чтобы сомневаться в воз­можности существования такого учения. Но, указывая недостатки, нужно уметь доказать их наличие и понимать, как их устранить, иначе ты будешь только хулителем, а не улучшателем.

Никогда от начала мира ни один общественный строй не был и не будет признан всеми поколениями и каждым индивидом неизменно хорошим и совершенным, так же как и каждое из раз­личных открытий в области промышленности, искусств и науки.

Человечество никогда не достигнет высшего идеала совер­шенства, иначе пришлось бы предположить наступление застоя в его духовном развитии.

Именно потому, что искусство, науки и промышленность по­стоянно совершенствуются, то же самое происходит и с органи­зацией общества, которая является следствием совершенствова­ния знаний.

Движение вперед и совершенствование общественного строя должны идти в ногу с развитием и совершенствованием идей. Задержка в развитии общественного строя, в то время как идеи идут вперед и преимущества их развития уже сказываются на

общественных отношениях, всегда была и продолжает оставаться несчастьем для человечества, потому что этим нарушается есте­ственное течение прогресса и возникает вопиющее противоречие между нормальными потребностями, с одной стороны, и способ­ностями их удовлетворить — с другой.

Препятствия стремлению к совершенствование являются при­чиной всех страданий, Которые с незапамятных времен обруши­ваются на человечество. Люди всегда слишком крепко держались за старые общественные установления. Самые могущественные и хитрые люди связывали с ними свои личные интересы и по­этому пускали в ход все находящиеся в их распоряжении сред­ства, чтобы не допускать какого бы то ни было новшества, кото­рое угрожало бы их интересам.

Все наши институции представляли собой осуществление прогрессивных идей, и поэтому их возникновение всегда имело целью что-нибудь хорошее. Однако, чем больше стареют эти институции, не изменяясь в соответствии с новыми развиваю­щимися идеями, тем более вредными они становятся для обще­ства.

Размышляя над всем этим, я пришел к выводу, что в хорошо организованном обществе может быть только один постоянный закон — прогресс, который является естественным законом обще­ства, и что все другие законы, равно как и все наказания, несо­вместимы со свободой индивида и благом общества. Чтобы сделать возможным такой общественный строй, все личные интересы должны быть слиты в единый всеобщий интерес, и руководство этим строем должно быть доверено людям, обладающим наиболь­шими талантами в самых полезных науках.

Именно это я подробно разъясняю в данном разделе книги. [...]

Все формы организации общества, как хорошие, так и дурные, имеют одну и ту же первоначальную основу, которую следует иметь в виду при каком бы то ни было изменении этой органи­зации. Эта основа — человеческие страсти. Под страстью не сле­дует понимать просто порочное влечение к чему-нибудь, а вообще всякое страстное желание, жажду, помыслы, стремления, надежды и потребности человека. Употребляя одно из этих слов вместо слова «страсть», мы определяем большую или меньшую степень ее выражения. Например, если я, чтобы утолить свой голод, съем порцию мяса и овощей, я удовлетворяю этим свою потребность; если я сверх того поем еще фруктов, то я удовлетворю свое же­лание; если же мне захочется еще и сладостей, то это называют страстью. Но если мы считаем, что подобной едой насытили наши страсти, то богатый человек, привыкший к лучшей пище, едва ли удовлетворит такой трапезой даже только свои потребности. Сле­довательно, обозначение большей или меньшей степени выраже­ния «страсти» не является понятием абсолютным. Это понятие условное, и поэтому в дальнейшем, чтобы быть правильно поня­тыми, мы будем всякую потребность, страстное желание, жажду чего-нибудь и т. д. называть страстью.

Средства, служащие к удовлетворению страстей, называют способностями, а применение способностей — это механическая и духовная работа человека.

Таким образом, способности являются естественными грани-

цами страстей, потому что они доставляют средства для удовле­творения страстей. Чтобы побудить организм к деятельности, природа вложила все свои чары во вкушение наслаждений и ими воздействует на чувства человека. Чувства возбуждают страсти, страсти — способности, а способности вызывают деятель­ность человека, плоды этой деятельности снова претворяются в наслаждения, к которым быстро примешивается раздражение чувств, а чувства возбуждают страсти.

* Таким образом, страсти являются пружинами, приводящими в действие весь организм, а для того, чтобы они не ослабевали, природа устроила так, что, чем больше развиваются и совершен­ствуются способности человека, тем сильнее становятся его страсти. Так, например, если сначала ходили пешком, то позже стали ездить верхом, а потом запрягать лошадь в телегу, карету. Затем стали прокладывать большие дороги и строить каналы. Когда люди привыкли и к этому, страсти толкнули их на изобре­тение железных дорог и применение силы пара. Последнее те­перь все больше и больше совершенствуют, и, кто знает, не будет ли улучшено и усовершенствовано воздухоплавание на­столько, что станут ненужными столбовые дороги и железные дороги? Так растут страсти человека по мере того, как все больше расширяются границы его способностей, и, воздействуя на последние, страсти приводят к тому, что мы называем прогрес­сом.

Общая сумма всех человеческих страстей всегда равна общему числу существующих наслаждений, которые возбуждают страсти, а суммы способностей всех членов общества всегда хватает для того, чтобы создать сумму наслаждений, которую требуют для своего удовлетворения страсти всех членов общества (стр. 61, 226—230).