АНТРОПОГЕНЕТИЧЕСКИ ЗНАЧИМЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ПСИХИКИ НА РАЗНЫХЭВОЛЮЦИОННЫХ УРОВНЯХ

 

Антропогенетически значимыми особенностями психики можно назвать те черты и стороны психики животных, прогрессивное развитие которых непосредственно связано с происхождением сознания человека. Основной особенностью человека является способность к использованию искусственных знаковых средств, которое позволяет преобразовывать не только внешнюю среду, но и собственный внутренний мир, организовывать совместную деятельность и получать опыт, накопленный другими особями в готовом виде. В зоопсихологии и сравнительной психологии пока еще нет единого представления о том, что именно следует относить к антропогенетически значимым особенностям психики. В настоящее время можно выделить пять групп таких особенностей, которые соотносятся с основными эволюционными новообразованиями, характеризующими психику человека: намеренное преобразование объектов среды; способность к символизации; способность к совместной деятельности; способность к осознанию себя; способность к усвоению готового опыта от других.

 

13.2.1. НАМЕРЕННОЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ОБЪЕКТОВ СРЕДЫ

 

В данном случае речь идет о двух особенностях: изготовлении орудий и рисовании. В зоопсихологии и антропологии есть целый ряд работ, в которых исследовалось развитие этих качеств в эволюции высших животных. Изучение изготовления орудий высшими обезьянами в сравнении с похожим поведением некоторых других животных, а также сложным «строительным» поведением общественных насекомых, бобров и других животных привело исследователей к мнению о том, что следует выделять три типа подобных форм поведения, которые регулируются различными механизмами: инстинктивные формы поведения; видотипичное поведение, основанное на инстинктивных механизмах и облигатном научении; изготовление орудий интеллектуального типа, основанное на познании функциональных свойств объектов и их соотношении друг с другом. Именно последний тип орудийных действий можно рассматривать как антропогенетически значимый. Такая способность обнаружена у современных антропоидов, у которых она прогрессивно развивается от низших антропоидов к понгидам, а также в ограниченной форме у некоторых других высших млекопитающих, например, у слонов, ластоногих и китообразных. Сравнительное изучение способности к использованию и изготовлению орудий у разных видов животных и формирования такой способности в онтогенезе человекапоказало, что орудийные действия развиваются из простых опосредованных действий в процессе ориентировочно-исследовательской и игровой деятельности.

Способность к рисованиютакже следует отнести к преобразованию объектов среды. В этом случае животное замечает преобразования, которые происходят с объектом в результате собственных действий с ним, и намеренно продолжает это делать. Изучение способности к рисованию у высших млекопитающих в сравнении с развитием рисования в онтогенезе ребенка показало, что эта способность развивается от простого нанесения пятен и штрихом к преобразованию пространства в определенную целостную структуру, затем к узнаванию в рисунке объекта по ассоциации, а затем рисование по замыслу. Зачатки рисования по замыслу можно обнаружить у понгид, например: горилла Коко в экспериментах Ф.Патерсон рисует своего любимого попугайчика, располагая соответствующие его окраске цветные пятна в определенной последовательности, повторяющей таковую в окраске попугая. Но только у человеческого ребенка появляется настоящее рисование по замыслу и выраженная тенденция к изображению предметов, которая носит коммуникативный характер: ребенок адресует свой, рисунок взрослому, включает его в предметно-опосредованное общение.

 

13.2.2. СПОСОБНОСТЬ К СИМВОЛИЗАЦИИ

 

Развитие способности к символизации изучается на материале обучения высших млекопитающих искусственным знаковым средствам и способности к абстрагированию и соотнесению обозначаемого и обозначающего. Экспериментальные исследования обучения понгид и других высших животных языкам-посредникам подробно разбирались в предыдущих разделах. В этом плане интересны сравнительные исследования процесса развития речи ребенка в раннем онтогенезе и процесса освоения знаковых средств коммуникации понгидами. С одной стороны, наблюдается много общего: понгиды, так же как и ребенок, осваивают обращенную к ним речь человека, первоначально соотносят знаки с ситуацией и своим эмоциональным состоянием в ней, затем узнают названия объектов и действия, понимают жесты, указывающие направление. Позднее появляется комментирование знаками своих впечатлений. Способность понгид к спонтанному составлению известных им жестов для обозначения новых для них объектов соответствует таковому у ребенка, так же как и «игра словами»: называние знакомых вещей другими символами, себя — другим именем и т.п., при этом обезьяна на уточняющие вопросы отвечает: «это понарошку», «я смеюсь» и т.п. Интересным является использование местоимения «я», которое может рассматриваться не как реальное выделение внутреннего Я, а как замена имени, что встречается и у детей в раннем возрасте. Известно, что у ребенка настоящее Я появляется только к трем годам, и в истории человечества оно тоже появилось не сразу. Соответствует динамике развития речи у ребенка и появление способности обучающихся искусственным знаковым средствам коммуникации понгид к обману, «изобретению» и использованию ругательств и т. п., а также «говорению» об объектах, событиях и своих впечатлениях в отсутствие непосредственной стимуляции.

Кроме того, о предпосылках развития символизации свидетельствует способность понгид к узнаванию объектов по фотографиям, рисункам, схемам, а также способность к соотнесению количества с его символическим обозначением (цифрой). В экспериментах, описанных С.Бойзен, К. Мирофутси, шимпанзе не только соотносят количество объектов с цифрой, но и выполняют операции, которые можно интерпретировать как сложение (в пределах четырех), пользуясь цифрами. Способность к соотнесению количества с цифрой (также в пределах четырех) врановыми птицами описана З.А.Зориной и другими исследователями.

В настоящее время анализ процесса усвоения искусственных средств коммуникации высшими животными в сравнении с раз-митием речи у ребенка является весьма актуальным. Видимо, наиболее сложным является вопрос о том, способны ли понгиды использовать эти средства не только в коммуникативной функции, но и в организации своего субъективного опыта и интеллекта. В онтогенезе ребенка вербальный интеллект начинает формироваться не строго после окончания сенсомоторного, а гораздо раньше, включаясь в само развитие отношений с предметным миром. У понгид интеллектуальная и коммуникативная функции, видимо, являются относительно самостоятельными и параллельно развивающимися. Интерпретация данных освоения понгидами искусственных знаковых средств разными исследователями нередко оказывается весьма различной. В любом случае это та область сравнительной психологии, которая в настоящее время является одной из наиболее проблемных и активно развивающихся.

 

13.2.3. СПОСОБНОСТЬ К СОВМЕСТНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

 

Способность к совместной деятельности рассматривается как представление партнеров об общем результате и способность к разделению действий для достижения этого результата. Для этого необходимо представлять намерения друг друга, последствие действия другого и соотносить это с представляемым результатом своих действий. У ребенка во втором полугодии жизни появляется разделение со взрослым действий с предметами. Такого включения других особей в освоение взаимодействия с объектами в онтогенезе антропоидов не отмечается, они остаются на уровне индивидуального действия или освоения действий с объектами по подражанию.

Принципиальное отличие подражания от совместно-разделенной деятельности состоит в том, что по подражанию зритель повторяет образец действия, а в совместно-разделенной деятельности оба участника достигают общего результата, выполняя составные части действия. Это свидетельствует о том, что онтогенез овладения способом действия у понгид и ребенка человека различаются. Однако высшие животные во взрослом состоянии способны к разделению действий в ситуативной деятельности, способны учитывать намерение других особей и прогнозировать результат их действий. Об этом свидетельствуют также данные экспериментов и наблюдений с передачей информации обезьянами, дельфинами, ластоногими друг другу, способность понгид к намеренному обману при указы-вании на место запрятывания приманки и т. п.

 

13.2.4. СПОСОБНОСТЬ К ОСОЗНАНИЮ СЕБЯ

 

Элементы самосознания у высших животных изучаются на модели самоузнавания в зеркале, по фотографиям, способности кобозначению символическими средствами своего эмоционального состояния, а также состояния других животных и человека. В основном эти данные касаются понгид. Например, шимпанзе Люси вспоминала и «говорила» о своей любимой заболевшей собаке в ее отсутствие, обозначая знаками, что собаке «больно». Не менее интересны интерпретации такого поведения понгид, как одевание на себя объектов, намазывание на кожу различных веществ и т. п. Таким образом, по мнению исследователей, эти обезьяны «познают» собственное тело, своеобразно «экспериментируя» с получаемыми чувственными впечатлениями. Возможно, эти данные говорят о том, что процесс, аналогичный тому, который в психологии личности у человека называется «идентификация», не только наличествует у понгид, но и имеет сходный с человеческим генезис, сутью которого является сопоставление себя с теми, кто выполняет роль «родителей».

В этологии подобные феномены объясняются с помощью моделей видового и полового запечатления. В этом отношении интересно сравнение узнавания себя в зеркале в онтогенезе ребенка, у взрослых представителей кочевых африканских племен, у которых нет зеркала и даже возможности видеть свое отражение в воде, и у понгид. Эти данные свидетельствуют, что генезис узнавания себя в зеркале у понгид и человека практически одинаков и включает опыт взаимодействия с зеркалом и с другими особями. Все эти данные позволяют заключить, что проблема зачатков самосознания и их эволюции еще далека от разрешения и является одной из наиболее актуальных в сравнительной психологии.

 

13.2.5. СПОСОБНОСТЬ К УСВОЕНИЮ ГОТОВОГО ОПЫТА ОТ ДРУГИХ

 

Способность к усвоению готового опыта с помощью других особей основана на подражании и широко распространена у высших животных. Как известно, особенно высоко развито подражание у высших обезьян, что также обсуждалось выше. В сравнительном плане подражание и его преобразование в новую форму овладения опытом — освоение готовых способов действия и знаний — обсуждается в работах Н.Н. Ладыгиной-Котс и ее последователей и в отечественной психологии развития, а в зарубежной психологии является специальным предметом исследования в русле теории социального научения. В многочисленных исследованиях установлено, что высшие обезьяны широко используют подражание в освоении не только действий с объектами, но и в использовании средств общения, в том числе и искусственных. В настоящее время известно, что самки шимпанзе и орангутанов показывают детенышам и поправляют их действия с объектами (например, разбивание орехов) и даже обучают их использованию знаков Амслена. Обученные искусственным языкам-посредникам понгиды способны воспринимать информацию без наличия реальных объектов, правильно ее потом использовать и даже передавать другим обезьянам.

Все эти данные говорят о том, что необходимы тщательные экспериментальные исследования и их подробный анализ для выявления качественных отличий в освоении опыта высшими животными и ребенком человека. В настоящее время достаточно ясно то, что человеческий ребенок очень рано, еще на ранних этапах развития сенсомоторного интеллекта, включает взрослого и образцы его действия в освоение мира и в дальнейшем полностью переходит на усвоение готовых способов действия и знании, используя для этого не демонстрацию самого действия, а отчужденную и представленную в речевой форме. В отечественной психологии развития, основанной Л.С.Выготским, эта линия онтогенеза ребенка хорошо изучена и теоретически обоснована.