Глава 10. БЕРЕГА ЮКАТАНА

 

Тем временем, повинуясь опытной руке Моргана, «Молниеносный» быстро плыл вдоль берегов Никарагуа, держась, однако, подальше от многочисленных портов, чтобы избежать встречи с каким-нибудь фрегатом или эскадрой мексиканского флота, вполне вероятной в этих водах.

После дерзкого предприятия в Пуэрто-Лимоне о них наверняка было известно на всех берегах Никарагуа, и не исключено, что какая-то часть мексиканской эскадры пустилась в погоню, чтобы захватить «Молниеносный» или отправить его на дно. Поэтому на борту было приказано сохранять боевую готовность, а по ночам тушили все огни, даже фонари на носу, чтобы плыть в уверенности, что их не захватят врасплох.

Десять дней спустя после отплытия из Пуэрто-Лимона, «Молниеносный» благополучно достиг мыса Грасьяс-а-Диос, крайней оконечности Никарагуа.

Обогнув этот мыс, быстрое судно, заглянув ненадолго в широкую лагуну Каратаска, чтобы посмотреть, не укрывается ли там какая-нибудь эскадра флибустьеров, на всех парусах устремилось в Гондурасский залив, огромную впадину треугольной формы, которая омывает одновременно берега Юкатана и Белиза на севере, Гватемалы на западе и Гондураса на юге.

В тот момент, когда корабль, пройдя мимо мыса Камерон, шел к острову Бонака, Черный Корсар, поддерживаемый Ярой и Кармо, в первый раз появился на палубе.

Раны его, благодаря неусыпным заботам корабельного врача и Кармо, почти зарубцевались, но он еще был очень слаб, и лицо его оставалось бледным, словно мрамор.

Он остановился на минуту у гакаборта, полной грудью вдохнул свежий морской ветер, который дул с востока, и сел на ствол одной из двух палубных пушек, в то время как молодая индианка, опираясь на свернутые канаты, устроилась у его ног.

Был великолепный закат, один из тех, какие бывают только на побережье Мексиканского залива. Солнце спускалось в огромное облако огненного цвета, которое отражалось на спокойной поверхности моря, заставляя краснеть все окружающее пространство. Казалось, большая часть горизонта пылает, словно под ним бесшумно горят вулканы, извергая столбы огня.

Бриз, дующий с суши, приносил на палубу корабля запахи алоэ и мангров, а в прозрачном воздухе можно было различить с необыкновенной отчетливостью отдаленные берега Гондураса.

Ни один парус не был заметен на горизонте, ни одна черная точка, которая указывала бы на присутствие шлюпки. Только альбатросы кружили в небе да стаи летучих рыбок резвились на поверхности воды.

Несомый бризом, «Молниеносный» легко скользил по спокойным, прозрачным водам, наклоняясь на правый борт и оставляя за кормой белоснежную пену. Казалось, огромный лебедь скользит над поверхностью моря.

– Прекрасный вечер, – прошептал Корсар, говоря словно бы про себя. – Сколько воспоминаний вызывает этот закат!..

Яра подняла свою черноволосую голову, с бесконечной нежностью взглянув на Корсара.

– Ты думаешь о фламандке, мой сеньор, не так ли? – спросила она.

– Да, – со вздохом ответил Корсар. – Я помню вечер, когда она ждала меня в моем доме на Тортуге. Ах! Сколько счастья обещал этот вечер!.. Но тогда я еще не знал, что она дочь моего смертельного врага.

Он помолчал минуту, продолжая глядеть на солнце, которое медленно погружалось в море, в то время как огненное облако на горизонте быстро бледнело, и продолжал:

– Тот вечер решил мою судьбу. Никогда еще я не чувствовал, что сердце мое так бьется, ни одна девушка не казалась мне такой прекрасной, как она. Безумие!.. Я забыл о печальном предсказании цыганки!.. Я не хотел верить ее зловещим словам: «Первая женщина, которую ты полюбишь, станет для тебя роковой». И она стала для меня роковой, я это знаю!..

– Зачем же ты говоришь опять об этой фламандке, мой сеньор? – сказала Яра.

– Она уже умерла и покоится в морской пучине, как и жертвы ее отца.

– Умерла!.. – вскричал Корсар. – Нет, она не могла умереть. Ведь и после той ночи я видел призраки моих братьев. Нет, их души еще не успокоились.

– Они хотели смерти Ван Гульда, а не этой девушки.

– Они скоро получат его, Яра. Через шесть или восемь дней мы встретимся с эскадрой, которой командуют Лоран, Граммон и Ван Горн – трое самых знаменитых флибустьеров Тортуги.

– Эскадра сильная?

– Да, Яра.

– И твои друзья тоже отправятся в Веракрус?

– Все, потому что они тоже поклялись отомстить за смерть моих братьев, Красного Корсара и Зеленого.

– Они помогали тебе при осаде Маракайбо, мой сеньор?

– Нет, тогда со мной были Олоне и Мигель Баск.

– Знаменитый Олоне, ужас испанцев?

– Да, Яра.

– А почему он сейчас не с тобой? Одно его присутствие стоило бы ста человек.

– Этот жестокий корсар плохо кончил, милая моя.

– Он умер, наверное?

– Был убит дикарями Дарьена. Возможно, твоими соотечественниками.

– Он потерпел крушение на их берегах?

– Да, во время страшной бури.

– Если бы мои соотечественники знали, сколько зла он причинил испанцам, они бы пощадили его. Господин мой, позволь дать тебе совет.

– Говори, Яра.

– Давай проберемся в Веракрус, прежде чем подойдет эскадра твоих друзей. Если герцог узнает, что приближается целая эскадра флибустьеров, он успеет сбежать в глубь страны. Ты ведь знаешь, что в Гибралтаре и Маракайбо он бежал, прежде чем эти города сдались.

– Это правда, Яра. Ты знаешь Веракрус?

– Да, мой сеньор, и я бы смогла отвести тебя даже в тот дом, где ты мог бы захватить врасплох герцога.

– Ты смогла бы сделать это? – вскричал Корсар.

– Я знаю, где живет маркиза ди Бермейо.

– Кто эта маркиза?

– Подруга герцога, – ответила молодая индианка. – Захватить герцога в его дворце невозможно. Днем и ночью его охраняют часовые.

– А у маркизы?..

– О! Это проще, – сказала Яра. – Однажды ночью я сама пробралась в комнату маркизы, взобравшись по дереву.

– Что ты собиралась делать? – с удивлением спросил Корсар.

– Убить убийцу моего отца.

– Ты!.. Такая молодая!..

– Я бы сделала это, – сказала Яра решительно. – К несчастью, в тот вечер герцог не пришел к своей приятельнице.

– И ты смогла бы проводить меня к этой сеньоре?

– Да, кабальеро.

– Гром и молния! – воскликнул Корсар. – Я найду его и убью.

– Но мы не сможем все войти в город. Тебя обнаружат и повесят, как твоих братьев.

– Возьмем с собой несколько человек, но самых надежных. Наше судно высадит нас на каком-нибудь пустынном берегу, потом уйдет в море и соединится с эскадрой флибустьеров. Когда они захватят город, мы уже отомстим герцогу. Мы убьем его. Твое племя, твой отец и братья будут отомщены.

– Они ждут душу герцога, чтобы растерзать ее, – мрачно произнесла Яра.

– Как и мои братья, – добавил Корсар.

Он сжал голову руками и устремил взгляд на море, которое понемногу темнело.

Солнце уже исчезло. Звезды медленно появлялись на небе, в то время как на другой стороне горизонта возникла широкая серебристая полоса, предвещая появление ночного светила. Вечерний бриз свежел и тонко посвистывал в снастях, надувая паруса.

А Корсар молчал, устремив взгляд к этой широкой серебряной полосе. И Яра, сидевшая у его ног, тоже молчала. Оба, казалось, что-то ищут глазами на бескрайней ночной шири моря.

– Яра, – сказал вдруг Корсар, встряхнувшись. – Ты ничего не видишь вон там, где луна отражается на глади вод?

– Нет, мой сеньор, – ответила индианка.

– Видишь черную точку, пересекающую эту серебристую полосу?

Яра внимательно посмотрела в указанном направлении, но ничего не увидела. Там лишь блестело под луной ночное море, точно огромное, чуть волнистое зеркало, без единого темного пятна.

– Я ничего не вижу, – сказала девушка спустя несколько мгновений.

– А я бы мог поклясться, что видел шлюпку на этом освещенном пространстве.

– Это твоя навязчивая идея, сеньор.

– Может быть, – со вздохом отвечал Корсар. – Я вижу ее всегда то при свете молний, то при свете луны. Это видение, которое, наверное, вижу только я один.

– Не думаю, что фламандка вечно плывет перед носом твоего корабля.

– Я тоже так не думаю, но все же… смотри… я опять вижу черную точку на той освещенной полосе. Это не корабль, кажется, это шлюпка.

– Неужели дух фламандки все еще витает над морем? – испуганно вздрогнув, спросила Яра.

Корсар не ответил. Он живо поднялся и, опершись о борт, смотрел туда, где море сливалось с горизонтом.

– Она исчезла, – сказал он минуту спустя.

– Эта точка, которую ты видел, могла быть просто большой акулой или китом, мой сеньор.

– Да, китом или обломком, – усмехнулся Корсар. – Морган тоже так говорит, хотя я убежден, что дело здесь в чем-то другом. Ну, забудем об этом,

Он принялся ходить по квартердеку, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух.

Яра же осталась сидеть, спрятав лицо в ладони.

Внезапно к ним подошел Морган и спросил:

– Вы ничего не заметили, кабальеро?

– Нет, Морган.

– Я видел несколько сверкающих точек на линии горизонта.

– Много?

– Много, капитан.

– Какая-то эскадра плывет в море?

– Подозреваю, что да.

– Неужели испанцы? Нежелательная встреча в такой момент.

– Наш корабль быстрее, капитан, и может легко ускользнуть от тяжелых испанских фрегатов.

– Посмотрим, – сказал Корсар, беря подзорную трубу, которую лейтенант протянул ему.

Он наставил трубу на восток и внимательно осмотрел горизонт. На расстоянии двенадцати – четырнадцати миль там сверкали горящие точки, расположенные по две, как сигнальные фонари судов. Будь это на суше, их можно было бы принять за мерцающие светлячки на бесконечной равнине, но в море дело было в другом.

– Да, – он, оторвал взгляд от окуляра, – это эскадра, которая вышла в море. К счастью, мы плывем с потушенными огнями.

– Вы в самом деле думаете, что это испанская эскадра?

– Да, Морган. Возможно, адмирал, который ею командует, получил известие о нашей высадке в Пуэрто-Лимоне или о появлении подозрительного судна у берегов Коста-Рики и ищет нас.

– Она идет на юг, капитан?

– Да, и когда придет в Пуэрто-Лимон, мы уже покинем берега Юкатана. Пусть ищут меня здесь сколько угодно, я жду их в Веракрусе. Но там мы будем не одни. Доброй ночи, Морган, и доброй вахты!

На другой день «Молниеносный», который все время плыл на северо-северо-запад, обогнул остров Бонака, землю почти пустынную в ту эпоху, населенную лишь несколькими индейцами. Однако из опасения быть раньше времени обнаруженными, флибустьеры держались подальше от его берегов.

Черный Корсар, почти выздоровевший, уже редко покидал палубу. Теперь он направил «Молниеносный» на север, желая избежать берегов Гондураса, на всем протяжении заселенных испанцами.

Бухта Ассунсьон была уже не очень далеко. Быстрое судно могло без особого труда преодолеть это расстояние за сорок восемь часов, тем более что ветер не собирался меняться, а Гольфстрим увлекал за собой корабль.

На марсы были посланы марсовые с подзорными трубами, чтобы сигнализировать о появлении любого судна; эскадра флибустьеров могла послать кого-нибудь навстречу им в бухту Ассунсьон.

Надежды не обманули Черного Корсара. Сорок часов спустя они заметили какое-то суденышко, плывущее в сторону бухты. Это был разведчик, посланный главарями флибустьеров навстречу «Молниеносному». Едва заметив корабль, суденышко тут же направилось к нему, приветствуя его флагом и двумя холостыми выстрелами.

– Они ждали нас, – сказал Корсар Моргану. – Будем надеяться, что их эскадра достаточно сильна, чтобы противостоять даже фрегатам вице-короля Мексики.

– Все будут здесь, – ответил лейтенант. – Ван Горн, Граммон и Лоран не такие люди, чтобы нарушить данное слово.

– Веракрус может считать себя погибшим.

– Однако предприятие отчаянное, кабальеро.

– Которое полностью удастся. Испанцы слишком боятся нас, чтобы оказать длительное сопротивление.

– Но Веракрус хорошо укреплен.

– Мы захватим их врасплох. И потом, когда наши друзья нападут на город, я буду уже в нем и помогу нападающим.

– Вы хотите покинуть нас, капитан?

– Да. Я пойду вперед, – ответил Корсар.

– Это неосторожно, капитан. Ван Гульд не тот человек, который пощадит вас.

– Я тоже не пощажу его, Морган. Он еще раз взглянул на маленькое судно, которое, лавируя, приближалось к ним, и добавил:

– Это «Мариньяна» плывет к нам навстречу.

– Я вижу у нее на борту цвета Граммона, Лорана и Ван Горна, – заметил Морган.

– Да, все три смельчака у нее на борту, – подтвердил Корсар. – Они оказывают нам честь, встретив здесь, в открытом море. Морган, прикажите лечь в дрейф и приготовиться достойно встретить наших союзников.

«Мариньяна» была уже в это время в трехстах или четырехстах метрах и тоже встала против ветра. Экипаж тут же спустил на воду шлюпку.

– Все на палубу! – загремел Корсар.

Сто двадцать флибустьеров, составлявших экипаж «Молниеносного», выстроились на шканцах двумя рядами, в то время как Кармо и Моко вынесли на серебряном подносе несколько откупоренных бутылок и стаканы.

Шлюпка отвалила от «Мариньяны» и направилась к «Молниеносному». В ней находились двенадцать матросов, вооруженных ружьями, и три флибустьера в шляпах с широкими полями, украшенными перьями.

Черный Корсар приказал спустить парадный трап по левому борту и сам спустился к ним до площадки.

– Добро пожаловать на борт моего «Молниеносного»! – снимая шляпу, приветствовал он гостей.

Трое флибустьеров ловко спрыгнули на платформу, протянув руки Корсару.

– Кабальеро, мы рады видеть вас, – сказал один из них.

– Я также, Граммон. Поднимайтесь, друзья!