Монолитной, объективной реальности лишено не только то, что существует вне нас. То же самое справедливо и для нашего внутреннего ощущения себя, нашей самости. Мы инстинктивно полагаем, что существуем как нечто реальное, определенное и вещественное. У нас нет никаких сомнений относительно того, что есть "настоящее я", и нам кажется абсурдным рассматривать это как еще одну галлюцинацию. И все же, взяв на себя труд поискать, где скрывается это якобы конкретное "я", мы увидим, что нигде не можем его обнаружить. Ни голова, ни рука, ни нога, ни какая-либо другая часть нашего тела не являются нашим "я". Тоже самое справедливо и для нашего ума: ни одна из бесчисленных мыслей, ни одно из постоянно
возникающих и исчезающих чувств не являются нашим подлинным "я". И, разумеется, такое прочное ощущение себя не может существовать где-либо за пределами нашего тела и ума. Однако не-' смотря на тот факт, что мы нигде не можем отыскать обладающее независимой природой, самостное "я" (ни внутри, ни вне нас), мы по-прежнему держимся за него очень крепко всем своим существом - так крепко, как будто оно вполне реально. Такую врожденную веру в то, что на самом деле не является истиной, этот основной источник всех наших проблем, можно назвать цепкостью "эго". Нам не потребовалось вырабатывать в себе эти ошибочные представления; они были с нами на уровне интуитивной убежденности с самого рождения. Более того, именно сама цепкость "эго" в первую очередь и подтолкнула нас к рождению.
Каким образом цепкость "эго" формирует и поддерживает наше неправильное видение? Мы можем получить об этом общее представление, если время от времени будем обращать внимание на свои мысли: "Как мой ум интерпретирует реальность? Кто есть я с его точки зрения?" Если наше исследование будет достаточно проницательным, то мы обнаружим, что постоянно носим в себе предвзятое, конкретизированное представление о своем "я" ("Да, я именно такой и есть") и что это представление не имеет никакого отношения к реальному положению вещей.
Наше обычное "эго"-понимание сводится к таким заявлениям: "Я определенно где-то существую. Я - реален". Мы ни на секунду не задумываемся о следующем: то, кем и чем мы являемся, - это всего лишь результат имени или названия, данного группе постоянно меняющихся физических и умственных составляющих. Наш ум, не от^ пускающий от себя "эго" ни на шаг, полон решимости создать и поддерживать чувство спокойной, твердой уверенности в собственной несокрушимой индивидуальности. Он никогда не сможет смириться с тем, что "я" или "сам" - это всего-навсего лишь жалкая тень реально существующего, просто имя или обозначение. Вместо этого он отстаивает свои права: "Я существую сам по себе. Это моя суть. Во мне это заложено. Я не какое-то порождение предвзятых представлений". Но такие утверждения абсолютно ошибочны. Благодаря им формируется неправильное видение, лежащее в основе всех наших трудностей.
Мы настолько привыкли к некой очевидной конкретности внешней видимости вещей (включая и нас самих), что нам уже нелегко просто взять и переключиться, принять более свободный, менее "тесный", узкий взгляд на себя и окружающий мир. Наше "эго" (в данном контексте, невротический ум, цепляющийся в поисках опоры за чувство твердой уверенности в собственной индивидуальности) очень сильно и будет до последнего бороться с любой точкой зрения, углом видения, что ставят под угрозу его безопасность. Оно глубоко обеспокоено предположением о том, что "я", как и все остальное, это нечто, просто-напросто украшенное ярлыком понятийного мышления. Таким образом, медитируя на несуществование "я" самого по себе, мы должны ожидать со стороны ума яростного сопротивления. Это совершенно естественно: прочно укоренившееся в нас "эго" борется за свое существование.
