Тело Райерсона сразу почувствовало неладное. Однако для сообщений с другими людьми хозяину требовалось сознание, и тело безропотно уступало, пока было в силах.
Поняв, что с отвесившим губу иринисом что-то не так - и здорово не так, Райерсон наконец прислушался к внутреннему голосу и обомлел. Да. «Здорово не так» - это сказано очень мягко. Успеть. Этот местный, похоже, чуть было не сумел нас всех провести. Успеть. Срочно наверх - может, они уже окружают пост. Нет, как все-таки нагло-то, а… Тело еще пыталось сообщить охваченному догадкой сознанию, что успевать уже некуда, что за дверью подозрительно тихо, а нормальный безопасный фон отсутствует уже довольно длительное время - значит, затвором щелкал Кто-то Чужой; но Райерсон уже тянул дверь на себя. Вопрос «Наверх или этого» решился сам. Почувствовав приближение человека за дверью, Ахмет подтянулся к двери вплотную и приготовился бить. Едва дверь раскрылась на удар, Ахмет одновременно с шагом вперед от души ткнул стволом в район рта появившегося силуэта. В глазах майора полыхнуло, рот наполнился рассыпчатой жгучей болью, почти непереносимой, - но тело успело понять, что от него требуется, и мягко опустило себя, следуя за жестко тянущим вниз стволом сначала на колени, а потом на бок. Дождавшись более-менее осмысленного взгляда, Ахмет вопросительно пошевелил во рту американца хрустящее обломками тягучее крошево - мол, все понял? Морщась и глотая бой, тело Райерсона дернуло головой - все. О'кей, - резиново ухмыльнулось одноглазое чудовище, втыкая ствол Райерсону под челюсть. По-русски можешь? - тихо спросило чудовище и тут же переформулировало: - Ты понимать рашен? Э… ду ю спик? Ы… - ствол не давал челюсти двигаться, и Райерсон снова дернул головой, едва не ослепнув от жаркой волны боли в разможженном рту. Тогда пошли. Стенд ап… энд… о, валкинг. Райерсон осторожно поднялся, неся поврежденную голову как снаряженную мину. Обшлепав упертого в стену караулки американца, чудовище извлекло содержимое карманов. Боясь пошевелиться, Райерсон слышал, как оно удовлетворенно хмыкало, щелкая затвором беретты: Oba-na, kakaya mashinka… I postreliat uzhe uspel. Krutoi tipa, da? James Bond? Потом сзади послышался пластиковый скрип служебного удостоверения, и русский обозначил знание начатков английского: Marc Elvin Ryersohn. US Navy. Да ты у нас целый майор, смотри-ка. Породистый, значит… Че ж ты здесь забыл, моряк с печки бряк? Ладно, пошли. Поняв, что надо идти, Райерсон тем не менее предпочел дождаться тычка собственным глушителем: Ну, че стал. Go. Те, наверху, по-русски понимают? – No… Нет. Albanians. Это албаншы, - скорчив страдальческую гримасу, прошепелявил майор. Он быстро сообразил, что статус русскоговорящего нынче критерий отбора в живые…Да хоть бы они вообще русскими были. Нашел дурака… Русский толкал его к лестнице наверх, и Райерсон, неловко переставляя чужие ноги, молился, чтобы бойцы наверху не среагировали. Однако все обошлось - русский не позволил бойцам даже толком обернуться, из-за спины майора сноровисто прострелив головы всем троим. Держа Райерсона на прицеле, русский обошел все амбразуры, осматривая местность. Есть еще? More? Нет, - понял русского Райерсон. - Only… все здесь есть, там нет. Никто. За сколько приедут? In car? That time? - ткнул пальцем русский в сторону базы. – Нет… Не приехать. Не узнать… - майор замешкался, силясь вырвать из памяти то шипящее змеиное слово, которым русские называют connect, и изобразил человека, прислушивающегося к телефонной трубке. - Connect… А, нет коннекта, - догадался русский. - Связь кирдык. No signal, aгa? Райерсон поспешно кивнул. О'кей, - снова улыбнулся Райерсону русский, поднимаясь. - Тогда go, морячок. Very speed. Или fast. …Куда? - задыхаясь от бега по сугробам, панически думал Райерсон. - И зачем?… Все равно пристрелит, зачем я бегу?… Однако сбавлять темп не решался - попытавшись разок потормозить, он получил очень внятное предупреждение, и его тело зареклось впредь творить такие глупости. Лучше уж умереть на бегу, думал майор, хотя прекрасно знал, что ни от бега, ни от потери крови не умрет: о первом в свое время позаботились инструкторы, а второе - от такого еще никто не умирал, течет уже не так и сильно, не то, что в первые мгновенья, от силы пару унций в минуту. Когда дорога осталась далеко позади, русский перешел на шаг, и Райерсон облегченно принялся заматывать оторванным воротником рубашки место, где несколько минут назад был указательный палец. Кровь капала на и без того багряный от восходящего солнца снег и потому казалась чем-то излишним и безобидным.
|
