Горизонтальная организация

 

По сути, левша ничем не хуже правши, но в мире, устроенном для правшей, левша может почувствовать себя ущемленным. Взять, к примеру, места в университетской аудитории, где справа прикреплены подставки для блокнотов, чтобы студентам удобно было делать записи. Левше приходится либо писать, держа руку на весу, либо поворачиваться на 90 градусов и как-то пристраиваться к рассчитанной на правшей подставке. Таким образом, особенности работы мозга левшей можно назвать ситуационным отклонением; когда все рассчитано на правшей, левша оказывается в невыгодном положении.

Я не левша, но у меня тоже есть ситуационное отклонение, хотя и менее распространенное. Я адепт горизонтальной организации в мире, устроенном для приверженцев вертикальной организации. Я считаю важным поднять здесь этот вопрос, поскольку, по моему опыту, значительная часть упорядоченных прокрастинаторов отдает предпочтение горизонтальной организации.

Сама идея вертикальной организации происходит от высоких шкафов для хранения документов. Когда-нибудь мир откажется от бумаги, и такие шкафы останутся лишь далеким воспоминанием. Однако сегодня их по-прежнему можно найти практически в любом офисе. Для горизонтально организованного человека такие шкафы – диковинный артефакт из другой жизни. Но люди с вертикальной организацией их все еще используют. На самом деле способность использовать их по назначению и является отличительной чертой вертикально организованного человека. Салли Аллен – автор блога о самоорганизации – дает такой ободряющий совет:

Каждый документ должен в итоге занимать свое место. Что-что? Вы не знаете, где это место? Так вот, дорогие друзья, из этого и состоят ваши кипы – из документов, которые тщетно ищут свой дом… Создать действующую систему хранения документов – это почти что найти эльдорадо. Она позволит вам держать все под контролем, улучшить свой профессиональный имидж и повысить эффективность.

Не сомневаюсь, что Салли Аллен замечательный человек и что тут она совершенно права. Но она – человек вертикальной организации. Для таких людей вполне естественно хранить в шкафах для документов материалы, к которым они вернутся час, день или неделю спустя. Когда бы им ни понадобились эти бумаги, они откроют шкаф для документов, достанут их и примутся за работу. Но они не понимают, насколько чужда эта идея нам, людям горизонтальной организации.

Не так давно я сел за письмо руководству медицинской клиники Пало-Альто, в котором разъяснял, что они что-то напутали с моим счетом и что на самом деле я должен им не такую гигантскую сумму. Поскольку тема довольно сложная, весь мой стол был завален счетами и письмами. Письмо я не закончил, а мне уже пора было выходить. Человек вертикальной организации собрал бы все бумаги и сложил в папку, чтобы вернуться к ним позднее. Если бы я так сделал, на моем столе было бы пустое место. Пустое место – признак вертикальной организации, даже, скорее, ее неопровержимое доказательство.

 

 

Я, безусловно, ничего подобного не сделал. Я оставил недописанное письмо и другие материалы на столе. На самом деле даже не на столе, а на слое других начатых проектов, рассыпанных по поверхности, – недопроверенных письменных работ, недописанных лекций, недочитанных брошюр и т. п.

Я человек горизонтальной организации. Я люблю когда рабочие материалы разбросаны по поверхности стола, ведь так они подвигают меня к продолжению деятельности. Положить бумагу в папку означает попрощаться с ней навсегда. И проблема не в том, что я ее не найду (хотя такое тоже случалось), а в том, что и искать не стану. Я по своей природе просто не способен открыть шкаф для документов, выудить оттуда папку с незаконченным проектом и вернуться к работе над ним.

Можно было бы предположить, что с появлением компьютера эта проблема решится сама собой, но этого не происходит, в чем мы убедились в предыдущей главе. Человек горизонтальной организации оставляет все на рабочем столе компьютера, который со временем оказывается так же завален, как реальный рабочий стол. Как я уже объяснял, когда такой человек, как я, открывает электронную почту, он способен воспринимать только то, что находится в папке «входящие». Если он создаст папку «срочные дела», то вскоре про нее забудет и больше никогда не откроет.

Я сам использую шкафы для документов. Там хранятся (1) завершенные проекты, к которым я не собираюсь возвращаться, (2) все, что и выкинуть неудобно, и читать особо не хочется. Допустим, ваша коллега присылает вам свою недавно изданную длинную и скучную работу. Человек черствый и равнодушный отправил бы ее прямиком в корзину, но я не таков, к тому же я знаю, что при следующей встрече мне придется ей соврать. А вот если положить статью в шкаф для документов, можно будет сказать: «Да-да, ваша статья лежит у меня в папке для летнего чтения». Вы действительно можете завести отдельную папку, написать на ней «прочесть этим летом» и положить туда статью. Так что вы даже не соврете, хотя вероятность того, что вы прочтете ее этим летом (или любым другим летом, осенью или зимой) близка к нулю.

Мой рабочий стол определенно навлечет на себя много критики от приверженцев вертикальной организации, таких как Салли Аллен. Такие люди уверены, что стол, заваленный толстым слоем бумаг, – признак неорганизованности. Но это не так. Это все равно что, взглянув на скрючившегося в попытке пристроиться к вышеупомянутой подставке левшу, судить, что у него нарушена координация движений. Он всего лишь оказался в ситуационно невыгодном положении. С теми же сложностями сталкиваются и люди горизонтальной организации. Весь мир заточен под вертикалов, которые управляют всем посредством шкафов для документов. Все, что остается горизонталам, – это рабочие столы, крышки шкафов для документов, близстоящие стулья и пол. Если бы кто-нибудь как следует поразмыслил и придумал толковую систему хранения и поиска документов для горизонталов, мы стали бы такими же организованными и аккуратными, как все.

И вот мое предложение. Вместо рабочего стола я хотел бы иметь в своем кабинете огромный вращающийся поднос, как на больших круглых столах в китайских ресторанах. Это такая круглая платформа, которая занимает большую часть стола, оставляя место только для тарелок по краям. На платформу выставляются различные блюда, а чтобы всем было удобно их пробовать, платформа вращается (не быстро, иначе вы рискуете изгваздаться соусом).

Для моего кабинета подошла бы такая штука диаметром пятнадцать футов. На этой платформе я разложил бы всю свою жизнь. Я разделил бы ее на секторы и распределил их по алфавиту. Не дописав письмо в клинику, я бы просто крутанул платформу до похожей на кусок пиццы секции и сложил бы туда все материалы. (Наверное, в секцию под буквой «М» – медицина, или «К» – клиника, или «П» – письмо, или «Н» – незаконченное, или «О» – огорчительное. Если б у меня была такая платформа, уж я бы наловчился правильно выбирать секции.)

Разложенные на платформе проекты постоянно требовали бы моего внимания, какового ни за что бы не удостоились, лежа в папках. И при этом все было бы разложено не менее аккуратно, чем у вертикалов.

Понято, что в моем кабинете шестнадцать на шестнадцать футов пятнадцатифутовая платформа занимала бы практически все пространство. Я вспоминаю старые фотографии из клубов любителей моделей железных дорог, где вся комната занята миниатюрными городками, ландшафтами из папье-маше, а повсюду вокруг пути. Оператор, нагнувшись, скрывается подо всем этим и появляется уже где-то посредине конструкции. Поскольку кабинет у меня квадратный, а платформа будет круглая, стул, скорее всего, будет находиться в одном из углов. Войдя, я бы так же подныривал под платформу и вылезал бы в углу, готовый к не менее эффективной и упорядоченной деятельности, чем любой адепт вертикальной организации. Я бы даже готов был носить джинсовую кепочку, как те операторы игрушечной железной дороги, что, впрочем, для нормального функционирования системы не обязательно.