Мы уже отмечали, как мышление исследователя влияет на исследовательский проект с самого начала до конца. Ввиду строгой необходимости сохранять объективность и отстраненность в позитивистском мышлении, релевантность исследователя исключается из количественных исследований. Такой подход позволяет игнорировать влияние, оказываемое субъективностью исследователя – его философской точкой зрения, знаниями, опытом, предрассудками и эмоциями, на структуру запроса и на конечный результат. Если вы сами находитесь в месте проведения исследования, например при проведении личных интерактивных наблюдений за коммуникативным взаимодействием определенного сообщества, то вы по сути находитесь в двух мирах одновременно – как аутсайдер, вовлеченный в исследование, и как инсайдер социального мира участников. Данная неопределенная роль, которая требует от вас «умственного равновесия между знакомым и чужим» (Хаммерсли и Аткинсон, 2007: 89), не легка. Вы, вероятно, будете испытывать эмоциональный дискомфорт, и это будет иметь неизбежные последствия для вашего образа мышления, особенно при интерпретации данных, а также если вы хотите построить искренние, личные исследовательские отношения (см. Дэймон и Ходжес, 2009).
Такие эмоции являются действенным вкладом в исследование, и открыто признав свою эмоциональную вовлеченность как неотъемлемого аспекта исследования, вы сможете расширить масштаб исследовательского процесса. Ваше исследование станет ближе к «реальной жизни», тем самым позволив вам получить больше релевантных знаний (Киган, 2006: 671). Таким образом, ваша субъективность может являться ценным ресурсом в проведении качественного исследования, повышая, анне искажая достоверность вашего исследования. Одним из последствий такой рефлексивности является то, что читатели могут сами составить мнение о том, как ваше мировоззрение и положение в исследовании повлияли на то, как вы рассматривали противоречивые ценности, с которыми пришлось столкнуться во время исследования, и, следовательно, как вы интерпретировали доказательства и сделали выводы. Кроме того, если ваш отчет об исследовании включает обсуждение рефлексивности исследователя, то ваша работа не пострадает от количественной тенденции представления исследователя как удаленного, авторитетного и объективного голоса – что, конечно же, далеко от истины. Вместо этого, в вашей работе будет показано, как ваши результаты являются следствием процесса совместного построения индивидуумами, где как вы, так и ваши участники активно участвовали в исследовательском процессе осмысления коммуникации в рамках более широкого социального контекста.
Итак, как же сохранить рефлексивность? Это значит продумать и записать ваши собственные знания, теоретические перспективы и опыт, а также степень эмоциональной вовлеченности участников. Это значит обдумать и записать относительные трудности получения доступа к местам, людям и материалам, задействованным в запросе, как конфликты или дружественные отношения влияют на то порядок сбора данных и как они выступают в качестве фильтра, через который данные «считываются». Это также означает, как культурные понятия участников, а также ваши собственные влияют на решения на каждом этапе исследования.
Несомненно, такое подробное описание рефлексивности означает, что методология и разделы с выводами вашего отчета об исследовании будут длиннее. Пока институты не станут более чувствительными к качественному мировоззрению, и пока редакторы журналов не обеспечат подробное описание методологии, маловероятно, что проблемы, касающиеся рефлексивности исследователей, проводящих качественные исследования, будут четко сформулированы. Ученый Помпер, занимающийся проблемами критического анализа связей с общественностью, уже установил, что исследователи должны «персонализировать со всей ответственностью» свою работу (2005: 155), поскольку «для развития дисциплины мы должны интроспективны, учитывать сложность исследовательского процесса и нести ответственность за наши результаты» (стр.140). Более подробно проблема рефлексии рассмотрена в Главе 19 и далее в работе.
