Второй период (новый период, 1540 - 1850 г.г.)

 

На связь физиологии и патологии ука­зал еще Фернель (J. Fernel, 1497- 1588) в трактате “De natural parte medicine” (1542).

Элементы общей (универсальной) патологии были четко представле­ны в трактате Варандеса (Iohannes Varandes) - “Opera omnia” (1618).

Во второй половине 16 века Б. Евстахий первым ввел в римском госпитале систематическое вскрытие умерших и, таким образом, способствовал становлению важного раздела патологии - патологической анатомии. Начало ее развития как науки положил соотечественник Евстахия — итальянский анатом и врач Джованни Батиста Морганьи (Morgagni Giovanni Battista), родившийся в 1682 г. В возрасте 19 лет он стал доктором медицины, в 24 года возглавил кафедру анатомии Болонского университета, а через пять лет - кафедру практической медицины Падуанского университета. Производя вскрытия умерших, он сопоставлял обнаруженные им изменения пораженных органов с симптомами заболеваний, которые он наблюдал как практикующий врач при жизни больного. Обобщив собранный таким образом, огромный по тем временам материал - 700 вскрытий и труды предшественников, Дж.Б. Морганьи опубликовал в 1761 г. классическое шести томное исследование “О местонахождении и причинах болезней, открываемых посредством рассечения”. Он показал, что каждая болезнь вызывает определенные материальные изменения в конкретном органе, и считал, что орган является местом локализации болезненного процесса. Так было положено начало развитияорганопатологии. Таким образом, понятие болезни было соединено с конкретным материальным субстратом, что нанесло удар метафизическим, виталистическим теориям. Сблизив анатомию с клинической медициной, Дж. Б. Морганьи положил начало клинико-анатомическому принципу и создал первую научно обоснованную классификацию болезней.

Важный этап в развитии патологии, особенно патологической анатомии, связан с деятельностью французского анатома, физиолога и врача Мари Франсуа Ксавье Биша (Bichat Marie Francois Xavier), родившегося в 1771 г. Развивая положения Морганьи, он впервые показал, что жизнедеятельность отдельного органа слагается из функций различных тканей, входящих в его состав, и что патологический процесс поражает не весь орган, как полагал Морганьи, а только отдельные его ткани (тканевая патология). Не используя микроскопическую технику, Биша подготовил “Трактат об оболочках (мембранах)” и заложил основы учения гистологии и патогистологии.

Ятрохимическое направление в медицине развивалось и сохранилось до середины 18 века. Исследования ведущих ятрохимиков - профессора Лейденского университета Ф. Сильвия (F. Sylvius), английского анатома и врача Т. Виллизия (Willis Thomas), немецкого ятрохимика В. Веделя (W. Wedel) и других - были посвящены изучению химических процессов в пищеварительном тракте, особое внимание уделялось изучению деятельности желез. Существенен вклад ятрохимики внесли в разработку принципов лекарственной терапии и развитие фармакологии. Вместе с тем идеалистический компонент и вера ятрохимиков в наличие какой-то одухотворяющей силы от начала до конца пронизывали все их учение.

Патологическая анатомия выделилась из анатомии в середине 18 века. Ее развитие в новой истории условно делится на два периода: макроскопический (до середины 19 в.) и микроскопический (с середины 19 века).

В середине 19 века развитие патологии проходило в борьбе двух направлений: гуморального и целлюлярного.

Ведущим представителем гуморального направления в развитии патологии был венский патолог, чех по национальности Карл Рокитанский (Rokitansky Karl, 1804—1878). В 1844 г. он создал первую в Европе кафедру патологической анатомии и в 1849 г. - учебник “Патологическая анатомия”, содержащий раздел по общей патологии. В последующем - трехтомное “Руководство патологической анатомии”, составленное на основе более чем 20000 вскрытий, произведенных с применением макро- и микроскопических методов исследования. Это руководство выдержало три издания и было переведено на английский и русский языки. Основной причиной болезненных изменений Рокитанский считал нарушение состава жидкостей (соков) организма - дискразию (термин древнегреческих врачей). В то же время местный патологический процесс он рассматривал как проявление общего заболевания. Понимание болезни как общей реакции организма было положительной стороной его концепции.

Однако гуморальная патология Рокитанского вступила в явное противоречие с новыми фактическими данными. Применение микроскопа вывело естествознание на уровень клеточного строения и резко расширило возможности морфологического анализа в норме и патологии.

Принципы морфологического метода в патологии заложил Рудольф Вирхов (Virchow Rudolf, 1821-1902 гг.) —немецкий врач, патолог и общественный деятель. Взяв на вооружение теорию клеточного строения (1839), Вирхов впервые применил ее к изучению больного организма и создал теорию целлюлярной (клеточной) патологии, которая изложена в 1858 году в его статье “Целлюлярная патология как учение, основанное на физиологической и патологической гистологии”. По Вирхову, жизнь целого организма есть сумма жизней автономных клеточных территорий. Материальным субстратом болезни, по его мнению, является клетка (то есть плотная часть организма, отсюда термин “солидарная” патология). Он писал, что “вся патология есть патология клетки”.

Некоторые положения целлюлярной теории патологии, основанные на механистическом материализме, противоречили учению о целостности организма. Они были подвергнуты критике (И.М. Сеченов, Н.И. Пирогов и др.) еще при жизни автора. Но в целом, теория целлюлярной патологии была шагом вперед по сравнению с теориями тканевой патологии Биша и гуморальной патологии Рокитанского. Она быстро получила всеобщее признание и оказала положительное влияние на последующее развитие медицины.

На смену целлюлярной теории патологии, сыгравшей в свое время прогрессивную роль в развитии науки, пришло функциональное направление, основанное на учении о нейрогуморальной регуляции. Однако роль клетки в патологическом процессе не была перечеркнута: клетка и ее ультраструктуры рассматривались как интегральные составные части целостного организма.

С этого периода начинается и преподавание клиницистами общей патологией – патологической физиологии (правда лишь ее отдельных элементов) вместе с анатомией, физиологией и терапией. Появляются и первые учебные руководства. Так, в учебнике, изданном в 1708 году Г. Бурхаве (H. Boerhaave) отдельная глава была отведена общей патологии. Последней были посвя­щены самостоятельные разделы в учебниках Гаубиуса (Н. D. Gaubius, 1758), Гартмана (F. H. Hartman, 1814).

Курс патологий начал читать с 1771 г. Порталь (Antoine Portal) в Сollege de France, причем анализ явлений болезней он проводил при помощи опытов над живыми животными. С этого времени научная медицина и общая патология начинает все больше базироваться на результатах экспериментов над животными, что позволяло уточнить причины, механизмы развития, симптомы и диагностику заболеваний у человека.

В 1791 г. А.Ф. Геккер опубликовал в Галле учебник “Основы патологической физиологии” (Grundrib der Physiologia patologica) объемом в 492 с., в котором рассматривалась патология больного организма.

Термин “патологическая физиология” был использован также в 1819 году Галлиотом (L. Gailliot) в учебнике “Pathologic generale et physiologic pathologique”.

В России в 18 веке первыми преподавателями отдельных элементов общей пато­логии в госпитальных и медицин­ских школах были выдающиеся клиницисты А. М. Шумлянский (кафедра терапии, акушерства и патологической анатомии в Московской госпиталь­ной школе), М. М. Тереховский (кафедра фармакологии, патологии и практической медицины в Кронштадском морском госпитале) и др.

В Московском университете в 1764/65 учебном году общую патологию впервые начал читать терапевт профессор С.Г. Зыбелин (1735-1802). Он понимал под общей патологией описание отдельных симптомов, свой­ственных многим заболеваниям. Для доказательства своих положений он начал использовать эксперимент. Его дело продолжили терапевты М. И. Барсук-Моисеев, И. Е. Дядьковский, К. В. Лебедев. В Петербурге об­щую патологию также преподавали терапевты И. А. Смеловский, К. Ф. Удев, Д. М. Велланский, Н. Ф. Здекауер.

Новое содержание в общую патологию внес профессор Московского университета А. М. Филамофитский (1807—1849) - руководитель пер­вой самостоятельной кафедры физиологии и общей патологии, органи­зованной в 1835 г. Он рассматривал общую патологию как продолжение физиологии, в связи с чем использовал термин “пато­логическая физиология ”. Он впервые в России произвел ряд патофизио­логических экспериментов: удаление почек у животных, перевязку моче­точников и др.

В России издаются первые отечественные учебные пособия по патологии. В частности, в 1835 г. опубликована “Общая антропопатология” К. В. Лебедева, а в 1849 г. - учебник К. Рокитанского “Патологическая анатомия”, содержащий раздел по общей патологии.

Еще в 1841 году выдающийся и высокообразованный врач-хирург Н.И. Пирогов предлагал организовать самостоятельную кафедру патологической анатомии и патологической физиологии.

1845 год следует считать началом создания в России единой кафедры патологической анатомии и общей патологии (патологической физиологии). Именно в этом году такая кафедра была создана в Императорском Московском медицинском университете.

К концу этого периода развития общей патологии в научной и медицинской среде окончательно оформились два основополагающих прин­ципа, которые и легли в фундамент зарождающейся науки общей патологии (патологической физиологии): 1) умение видеть во всем разнообразии симптомов различных заболеваний общие, ключевые механизмы; 2) необходимость использова­ния экспериментальных подходов при изучении этих механизмов и выявле­нии закономерностей развития патологического процесса.

Этот, второй, прин­цип был достаточно четко сформулирован в 1846 году Р. Вирховым: “... патологи­ческая анатомия может, правда, начать реформу клинической медицины и медицинской практики, но довершить эту реформу она не в состоянии. Если патологический анатом не желает довольствоваться своим мертвым материа­лом, замкнутым в простые пространственные отношения, то ему не остается ничего другого, как сделаться и патологическим физиологом. Патологичес­кую физиологию никогда нельзя построить на патологической анатомии. Патологическая физиология имеет только два пути: один, несовершенный, - это клиническое наблюдение и другой, возможно совершенный, - это опыт. Поэтому патологическая физиология не есть продукт спекуляции, гипотезы, произвола или убеждения; это - великая, самостоятельная и чрезвычайно важная наука, построенная на фактах и опытах. Гипотеза в ней имеет только временное значение, являясь матерью опыта... под именем патологической физиологии мы понимаем настоящую теоретическую медицину, ибо слово теоретическая, как известно, не означает гипотетическая; первая вытекает из убеждения, вторая - из произвола”.

Великий французский физиолог и патолог Клод Бернар (Bernard Claude, 1813-1878 гг.) ввел понятие о внутренней среде организма, внес огромный вклад в развитие экспериментальной медицины, регуляции пищеварения, представлений о животной теплоте, лихорадке, диабете, гликогенезе и т.д. Он явился автором ставшей классической патофизиологической модели знаменитого “сахарного укола”. К. Бернар опубликовал всемирно известные труды: “Экспериментальная физиология в применении к медицине” (1856), “ О физиологии и патологии нервной системы” (1858), “ О физиологических свойствах и патологических изменениях жидкостей организма” и др. До сих пор актуально высказывание К. Бернара: “Меди­цина всегда начинается с клинического наблюдения, но как только явление констатировано, необходимо, чтобы сразу явилась физиология и распутала хаос, разъяснив внутренние явления, скрытые под этой внешностью. Без экс­периментирования, без изучения патологических процессов можно понять лишь внешнюю сторону процесса, но нельзя понять сущность этого процес­са и его внутренние механизмы. Вот почему врач по выходе из больницы должен спуститься в свою лабораторию и постараться выяснить при помо­щи эксперимента встретившиеся ему вопросы патологии”.

Идентичных взглядов придерживался и С. Самуэль. Он, в частности, отмечал: “Подобно тому, как исследование здоровой жиз­ни, основываясь на морфологии и химии, должно возвыситься до физиоло­гии, так и исследование больной, расстроенной жизни, основываясь на па­тологической анатомии и химии, должно возвыситься до патологической физиологии... Патологическая физиология получает вопросы частию от патологической анатомии, частию от практической медицины; ответы же свои она черпает частию из наблюдений у самой постели больного, и в этом от­ношении она составляет часть клиники, а частию из опыта на животном. Опыт составляет последнюю и высшую инстанцию патологической физио­логии, ибо только опыт одинаково доступен для медицины всего мира; только опыт представляет нам известное явление в его зависимости от известного условия, так как условие это в опыте ставится по желанию”.