Католицизм и православие ᴄᴫᴏжились как результат цивилизационного синтеза в рамках двух культурных кругов, Запада и Востока,делящих между собой общехристианское культурное поле. Оба вероучения оформили и закрепили в себе цивилизационные различия этих регионов и заложили два основных пути развития в рамках общехристианской цивилизации. Хронологически разделение церквей восходит ко времени распада Римской империи на Западную и Восточную (конец IV века). Положение церквей было неодинаковым. Византийская существовала в условиях независимого и целостного государства почти тысячу лет. Она полностью зависела от власти императора. Римская церковь существовала в условиях распавшегося государства. Римскому папе необходимо было постоянно лавировать между королями мелких европейских государств. Папы были свободны от светской власти. А с VIII века, приобретя земли на Апеннинском полуострове, римская церковь превратилась в государство, а папа стал и светским государем. К VII веку на Западе и на Востоке накапливаются различия в догматике, обрядах, церковной организации. На Западе происходит полное крушение античного общества. Культурный материал античности разрушается, дробится до неразложимых элементов. Так, римская архитектура разлагается до ордера, литература — до синтаксических единиц латыни, римское право дробится до отдельных постулатов. Античность, разложенная до простейших матриц культуры, была утоплена в хаосе варварского сознания. Такова реальность так называемых «темных веков» (V—VIII века). Затем каждые сто лет наблюдается маленький «ренессанс» — Каролингский, Оттоновский, Фридриховский и т. д.,— т. е. целенаправленное движение к построению здания христианской цивилизации посредством качественной перегруппировки элементов античности. Блоки античности снова и снова используются для воссоздания целостной христианской культуры. «Ренессансы» средневековья направлены на освоение нового материала; при этом каждый «ренессанс» осваивал свою «порцию». К XIII веку здание христианской цивилизации было построено. Это — эпоха готики, схоластики, сложившейся теории феодального права, время Фомы Аквинского. Другая картина вырисовывается на Востоке. Тому было несколько причин. Прежде всего Византийская империя не пала под натиском варваров, и традиция поздней античности здесь не прерывалась. Если римский этнос исчез, растворился в варварских волнах, то «усталый» греческий этнос, исчерпавший свои потенции формирования нового, стал живой скрепой двух эпох. Кроме того, Византия находилась в регионе, тысячелетия включенном в древневосточный цивилизационный процесс. Народы, которые формировали ее культуру, были наследниками древних азиатских цивилизаций. Они привнесли в византийский культурный синтез архаическую «доосевую» ментальность, идею обожествления власти. Существенным фактором такого синтеза была мощная культура Ирана. Нельзя возродить то, что не умирало. Пережившая себя поздняя античность мешала продуктивному синтезу нового. Отсюда – изначальный дуализм византийской культуры. Противоречия между христианской парадигмой и античным космосом не рождали позитивного третьего. Если Рим создавал новые культурные формы, качественно новые явления, то Византия, скорее, варьировала позднеантичные модели. К примеру, римская мозаика переместилась с пола на стену. Византийское варьирование античных традиций нельзя сравнивать с их глубочайшей трансформацией путем разрушения и варваризации на Западе. Восток взял от христианства и античности далеко не самые выигрышные черты. От Рима – имперское сознание, произвол, деспотизм. От христианства – аскезу, нетерпимость, а кроме того акцентировку на ощущении начальной греховности человека, которое довольно быстро трансформировалось в идею социальной вины, т. е. изначальной вины каждого перед лицом властной иерархии. Цивилизационный синтез на Западе и на Востоке по-разному задает исторические судьбы личности.[1] На Западе в ходе переосмысления традиций римского права складывается жесткая, корпоративная общественная система, в которой каждый член общества посредством принадлежности к определенной корпорации обретает совокупность законных, а ᴨᴏᴛому нерушимых и безусловных прав, обязанностей и свобод. Постепенно эти права расширялись и наполнялись содержанием. Этап за этапом европейский человек уверенно вычленялся из своего социального, корпоративного, культурного контекста и превращался в автономную личность.
