БЫТ И НРАВЫ ЭЛЛИНОВ В РАННИЕ ПЕРИОДЫ РАЗВИТИЯ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Ранний возраст: № 1,3,4,7,9,11,14.

Дошкольный возраст: № 2,5,6,8,10,12,13.

8. Ребусы «Авторы ФГОС»

1. Асмолов	2. Волосовец
3. Скоролупова	4. Пустыльник
5. Алиева	6. Кучма
7. Кондаков	8. Рубцов
9. Бурлакова	10. Загвоздкин

Использованная литература:

1.Федеральный государственный образовательный стандарт дошкольного образования от 17.10.2013 г

 

 

С 25 марта по 27 апреля 2015 года Завьяловская детская библиотека объявляет среди своих читателей от 7

 

До 14 лет конкурс экологических плакатов

На конкурс принимаются плакаты, выполненные любым доступным автору способом, как на бумаге (карандашами, акварелью и т.д.), так и при помощи графического редактора (Paint, PhotoShop и т.д.).

В конкурсной работе необходимо указать: фамилию и имя автора, возраст, класс, контактный телефон.

Творческие работы принимаются до 27 апреля 2015 года в Детской библиотеке по адресу: с. Завьялово, улица Чкалова, 38, кабинет № 47, тел. 62-07-52.

Критерии оценки:

- Соответствие условиям конкурса;

Оригинальность и грамотность идеи и исполнения.

Победители будут награждены памятными призами в апреле.

Информация о результатах конкурса будут размещена

На информационном стенде, на сайте МБУК «МЦБС

Завьяловского района» zbib.ru, в блоге МБУК «МЦБС

Завьяловского района» и на странице в социальной

Сети «ВКонтакте».

 

 

В VIII-VII вв. до н. э. возникает и формируется большинство эллинских государственных образований — полисов. Они состоят из двух компонентов: 1) экономического и политического центра — города (также именовавшегося полисом) и 2) сельскохозяйственной территории — хоры. Полисная хора является собственностью гражданской общины, а владеть землей обычно имеет право только гражданин данного полиса.

Греческая культура и в дальнейшем имела городской характер, во всяком случае в основных чертах. С эллинскими городами были связаны главнейшие достижения греческого искусства, науки и техники. Крупные ремесленно-торговые центры во времена архаики не были особенно многочисленными. Как уже было отмечено, большинство государств-городов — полисов представляло собой небольшие экономически самостоятельные и мало связанные одна с другой единицы, основу экономики которых составляло сельское хозяйство.

В культурной жизни описываемого времени заметны некоторые черты локального своеобразия. Так, в художественном творчестве выступают особенности, присущие отдельным эллинским племенам (дорянам, ионянам, эолянам), племенным ответвлениям (например, западным дорянам, северо-восточным эолянам) или даже полисам (Спарта, Коринф, Родос, Самос, Милет, Афины). Эти особенности наблюдаются в типах храмов и местных вариантах ордеров, своеобразии скульптурных школ, большом числе центров, изготовлявших расписные вазы в VIII—VI вв. до н. э. (пока эти центры не были заглушены расцветом аттической вазописи в V в. до н. э.).

В религиозной жизни, при наличии всеэллинского олимпийского пантеона, местные боги — патроны гражданской общины — нередко выступали в различных аспектах; еще более локальный характер имели нимф ы — обитательницы различных урочищ, и особенно герои родоначальники. С этим, лишенным универсализма и отвлеченности, узко локальным характером эллинских божеств, возможно, связана свойственная грекам конкретность мифологических образов, обусловившая антропоморфное восприятие богов и вместе с тем способствовавшая зарождению и развитию скульптуры с ее характерными чертами.

Обычной особенностью города раннеполисного времени (VIII—VII вв. до н. э.) является наличие двух элементов: 1) убежища-акрополя άστυ и 2) неукрепленного нижнего города с экономическим центром — рыночной площадью — агорой. Подобный облик греческий город имел во времена господства эллинской родовой аристократии — преемницы ахейских анактов. Такой характер большинство древних городов сохраняет ²³ до VI в. до н. э. (а иногда и позднее), когда появляются оборонительные стены нижнего города, что в значительной мере изменяет функции акрополя и теснейшим образом связано с большими социальными сдвигами VI—V вв. до и. э. Усиление экономической и политической роли разбогатевшей рабовладельческой демократии, нужно думать, было тем фактором, который вызвал увеличение общественного значения нижнего города и повлек за собою обнесение его оборонительными стенами. Согласно мнению Аристотеля ²⁴, высказанному им в трактате «Политика», наличие акрополя подходит для олигархических и монархических государств, одинаковое укрепление всех частей города — для демократических, а для аристократических лучше, когда имеется несколько укрепленных пунктов. Так или иначе, но с VI—V вв. до н. э. оборонительные стены, за редкими исключениями, становятся характерной особенностью античного города, которая сохраняется и в городах феодальной эпохи.

Конец V и IV вв. до н. э. был временем значительного подъема ремесел, обеспечивавшегося преимущественно рабским трудом. Развитие ремесла обусловило рост городов. В это время наблюдается значительное увеличение площади ряда окраинных городов, например, Сиракуз при Дионисии Старшем (406—367 гг. до н. э.) и Пантикапея при ранних Спартокидах.

Эллинистические города нередко были весьма значительными по размерам. Особенно выделялись своей величиной столицы больших монархий, как, например, Александрия примерно с миллионным населением.

Экономический потенциал наиболее крупных эллинистических городов с их сильно развитыми ремеслами и торговлей заметно превосходил гораздо более скромные возможности большинства самостоятельных полисов классического периода. Заметно возрастает интенсивность экономических взаимоотношений городов. Возрастают как масштабы торговых операций, так и ареал экономической активности городов. Например, Александрия ведет торговлю не только со Средиземноморско-Черноморским бассейном, но и с отдельными восточными и южными странами.

Усиление внешних экономических связей сопровождается перемещением важнейших торговых артерий. Так, на Северном Понте в III—II вв. до н. э. Афины уступают свою торговую роль Родосу и городам малоазийского побережья, а со времен Митридата устанавливается внутрипонтийский рынок в результате развития тесных связей между северным и южным берегами Черного моря. Выше уже был отмечен рост массового ремесленного производства, наблюдавшийся в греческих городах в IV в. до н. э. Дальнейшее развитие ремесла в эллинистическое время немало способствовало еще большему увеличению экономической роли городов, а также сосредоточению в них значительных материальных ценностей, что тем не менее сопровождается уменьшением их прежней политической роли.

В градостроительстве эллинистического периода господствует так называемая Гипподамова система планировки, что, как уже говорилось, выше не было каким-либо новым явлением. По всей видимости, не претерпела особых изменений по сравнению с IV в до н. э. и общая картина города, характеризуемая храмами на акрополе и компактной застройкой нижнего города, в основном состоявшего из жилых кварталов с одноэтажными или двухэтажными домами. Однако при сохранении общего облика наблюдаются заметные изменения, особенно в нижнем городе. Эти изменения прежде всего затронули жилищное строительство, на котором отчетливо отразилось усиление имущественной дифференциации. И в Средиземноморье (например, на Делосе) и на Северном Понте (например, в Ольвии) наряду со многими небольшими или даже совсем маленькими, скромными домиками встречаются немногочисленные обширные, роскошно отделанные, комфортабельные дома. Таков, например, так называемый Дом Масок на Делосе, занимающий площадь около 2000 кв. м. Помимо этого заметно увеличивается число различных общественных зданий, служивших местом заседаний (булевтерии, экклесиастерии), для зрелищ (стадионы, театры), торговли или для прогулок и досуга (стои). Подобные сооружения, в большем чем прежде числе, группируются возле агоры.

Сильно изменяется и внешний облик агоры, которая теперь обычно со всех сторон обрамляется многоколонными портиками, приобретая характер большой перистильной площади. Подобные перистили нередко также обрамляют площади, на которых стоят храмы или иные значительные сооружения. Однако строительство более пышных чем прежде общественных зданий и более богатая чем раньше архитектура агоры нередко сопровождается утратой этими сооружениями былого политического значения. Теперь прежние органы государственного управления в значительной мере становятся органами городского самоуправления. Характерной чертой эллинистического города является высокий уровень благоустройства, в частности специальное законодательство ⁶¹, упорядочивающее нормы городской жизни (например, в Пергаме ⁶²). Эллинистический период характеризуется не только дальнейшим развитием урбанизма, но и пресыщением богатого горожанина городской жизнью, тоской по природе, что приводит к появлению пышных загородных парков (например, Дафна около Антиохии ⁶³) с многочисленными источниками и купальнями. В таких парках устраивали бассейны, сооружали павильоны, ставили статуи и скульптурные группы (типа так называемой садовой скульптуры с мифологическими сюжетами по большей части из круга Диониса и Афродиты или с жанровыми сценами). Стремление к природе также способствовало распространению в эллинистическом искусстве картин и рельефов, изображающих пейзажи, а в поэзии — сцены из жизни пастухов.

Выше мы уже говорили о том, что международные экономические взаимоотношения в эллинистический период стали значительно более интенсивными, чем в предшествующее время. Это обстоятельство, а также переселение больших количеств людей при основании новых городов, передвижения наемных солдат из одной страны в другую и путешествия с иными целями, все это способствовало оживленным культурным связям и приводило к значительным взаимодействиям не только между различными частями греческого мира, но также между эллинами и варварами.

Из Куле, «Сми в Древней Греции».

Полис не есть в полном смысле слова город: он вклю­чает городской центр и контролируемую им территорию, обеспечивающую его средствами к существованию. Рубежи полиса строго определены и часто обозначены погранич­ными столбами. Полис образует четко размеченное про­странство: повсюду неизменно имеются такие специфические объекты, как площадь, или агора, святилища, обще­ственные здания, позднее театр и гимнасий. Они являют­ся настолько органической частью полиса, что древние сплошь и рядом считали их его определяющими признака­ми. На окраинах находились промежуточные между «циви­лизацией» и дикостью территории, где обычно осуществ­лялось принятие в полис новых граждан: так, в Афинах юноши-эфебы, прежде чем стать неотъемлемой частью сообщества, должны были провести определенное время на границах Аттики, подвергаясь инициационным испы­таниям.

Агора с архаической эпохи стала символом греческо­го города, местом единения. Она имелась во всех полисах, будь то демократические, как Афины, или олигархические, как Спарта. Даже в эллинистическую эпоху агора остава­лась важнейшим элементом поселения городского типа. Сначала она была просто почти не застроенным общественным местом внутри города, вокруг святилища, или на перекрестке важных путей сообщения: в Афинах, напри­мер, площадь возникла на скрещении улиц, образовавших пустое пространство в форме треугольника. На этом про­странстве возникали святилища, потом, под их покровительством, общественные здания и, наконец, примерно с VI в. до н.э., лавки торговцев. Таким образом, агора клас­сической эпохи соединяет в себе три функции: религиоз­ную, политическую и торговую. Каждая из них материали­зуется в особых постройках: различных, разбросанных повсюду храмах и местах поклонения, зала совета, про­странство для собрания, суды; все строения располагались обычно по периметру площади. Что касается лавок, то они представляли собой переносные конструкции: «палатки и деревянные халупы, покрытые кожами или плетеными ивовыми прутьями». Сосуществование все разрастающихся торговых рядов и собраний создавало иногда такие трудности, что в ряде полисов в течение V в. до н.э. собрания были переведены в другие места. Две черты определяют специфику агоры в сравнении с римским форумом или нашими общественными местами. В отличие от последних, греческая площадь, прежде чем стать рынком, была религиозным и политическим цент­ром, т.е. истинным ядром общины. Кроме того, каждый гражданин мог войти в общественные здания не только за разъяснениями или за разрешением личных вопросов, но и для участия в выработке общих решений, либо как на­блюдатель в олигархических полисах, либо как непосред­ственный участник в демократических государствах. Понятно, что пространство, более или менее стихий­ но сложившееся в сердце полиса, полностью принадле­ жало обществу: никаких частных домов на агоре не воз­ водили. Кроме того, она была физически ограничена межевыми столбами, отделявшими ее от частных владе­ ний; множество таких столбов было обнаружено в Афинах. Кто посещал агору? В разных городах дело обстояло по-разному. В олигархических полисах туда допускалась ограниченная группа граждан, соответственно площадь была ограждена и доступ на нее затруднен, тогда как в де­мократических полисах она представляла собой открытое пространство, куда могли прийти все или почти все. По­ всюду на нее не допускали тех, кто был чем-либо запятнан, а именно совершивших преступления и допустивших рели гиозные проступки. Свободные женщины, за редким ис­ключением, нечасто появлялись на агоре; они посылали туда рабыню, а чаще всего за покупками ходили мужчины. На агоре не просто узнавали новости и болтали, но и вели политические споры: ораторы, хотевшие, чтобы их услышали, должны были выступать в общественном месте. Именно на агоре, особенно в IV в. до н.э., сходились до или после собраний. О таких сходках повествует Демосфен:...он же [Эсхин] был избран. Когда Народное собрание после этого разошлось, они все вместе стали совещаться, кого им оста­ вить тут: так как все висело тогда в воздухе и будущее было неяс­но, то по всей площади кучки людей вели разговоры... Политическую роль агора играла и в олигархических полисах — в Спарте, в городах Крита и Фессалии. В Спар­те самые крупные политические потрясения разыгрыва­ лись именно на агоре. Восстание парфениев — молодых спартанцев, чье незаконное рождение спасло полис от обезлюдения во время мессенских войн8, — разразилось на площади собраний *: один из вождей заговора подал сиг­ нал, подняв посреди площади лаконскую шапку. Оттуда же начался мятеж против Ликурга, легендарного спартанско­го законодателя. Место, где разносят новости, готовят сходки или про­гуливаются, перемывают кости и тем и другим, не лишено негативного оттенка: там, где делятся информацией и ве­ дут споры, можно и распускать слухи, и источать недобро­ желательность.

Культура повседневности в Древней Греции.

БЫТ И НРАВЫ ЭЛЛИНОВ В РАННИЕ ПЕРИОДЫ РАЗВИТИЯ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Достаточно достоверно сейчас можно судить о быте и нравах греческого общества лишь начиная с так называемого гомеровского периода истории (XII—IX вв. до н. э.) благодаря описаниям в поэмах «Илиада» и «Одиссея». Несмотря на то что эти поэмы рассказывают о событиях предыдущей эпохи, их реалии относятся именно к данному этапу, во времена которого, несомненно, жил автор произведений. О жизни греков в более ранний период развития древнегреческого общества (крито-микенскую эпоху) можно судить только по сохранившимся настенным росписям и табличкам архивов, но они могут дать некоторое представление лишь о религиозных обрядах и экономике критян и жителей государств материковой Греции, но не об их повседневной жизни.

В гомеровский период семейный быт основывался на моногамных (единобрачных) отношениях. Вообще в это время именно семья была основной ячейкой и общественной, и экономической жизни греческих поселений-общин, включавших в себя жилища супружеских пар, находившихся в родстве друг с другом по мужской линии. Необходимо заметить, что общество в это время очень серьезно относилось к обычаю усыновления, так что приемный сын получал те же права, что и родной. Подчас такая община, которую можно назвать «большой семьей» кланового типа, была весьма многочисленна. Женщины занимали в семейных отношениях такое же подчиненное положение, как и в последующих эпохах. Инициатором брака выступал мужчина, который искал подходящую для себя невесту и договаривался с ее отцом о стоимости выкупа, необходимого для уплаты за нее. Выкуп обычно состоял из определенного количества голов скота и возвращался мужчине, если по каким-то причинам супружеская пара разводилась. Следует заметить, что иногда за молодую девушку могли устроить нечто вроде аукциона. Свадьба обставлялась торжественно и весело: с пиром, песнями и танцами, однако об особенностях религиозных брачных церемоний этого времени сейчас нельзя сказать что-либо определенное.

Главой семьи был, разумеется, муж и отец, и его власть над женой и детьми была достаточно сильной. В некоторых случаях он мог даже распоряжаться их свободой и жизнью. Об этом есть однозначные свидетельства в поэмах Гомера и в самых старых древнегреческих мифах. Впрочем, жена считалась «госпожой» и управляла женской челядью, но уровень почета, которым она была окружена, во многом зависел от того, были ли у нее родственники мужского пола, готовые вмешаться в случае жестокого обращения мужа с ней или детьми. С другой стороны, в случае «дурного» поведения жены ее муж мог потребовать развод. Однако даже взрослый сын, ставший главой семьи, имел право приказывать своей матери. Отец мог продавать в рабство дочерей, а брат — сестер, даже если единственной причиной этого была бедность.

Еще одной характерной особенностью греческих семей-кланов данного периода можно считать правовую и имущественную целостность. За действия любого из своих членов отвечала вся семья в целом. Взял ли он в долг или совершил преступление, за все нес ответственность его род. Наказание для виновного члена клана определял глава семьи после того, как проблема с обществом была улажена. Точно так же вся семья выступала в качестве владельца имущества, а глава рода являлся лишь его хранителем, который должен был обеспечить передачу земли и скота следующим поколениям. Воспитание детей в данный период носило исключительно внутрисемейный характер. Мальчиков воспитывал отец, хотя часто это поручалось доверенному слуге. Главной целью этого воспитания было стремление сделать из мальчика прежде всего храброго и умелого воина (особенно среди знати), а также рачительного хозяина. Кроме того, преимущественно в знатных семьях считалось полезным научить его складно говорить и петь в хоре, чтобы юноша был способен в будущем принимать участие в собраниях общины и в религиозных церемониях. Девочки оставались при матери, которая обучала их вести домашние дела и заниматься женскими ремеслами. Для них однообразие замкнутой жизни в доме прерывалось периодическими праздниками с пением и танцами.

Центром семейной жизни являлся, конечно, дом. Характерной чертой греческого дома гомеровской эпохи был обширный двор, который часто становился местом собрания домашних по различным торжественным случаям. Сам дом делился на мужскую и женскую половины. Мужская часть дома служила также пиршественным залом, где хозяин и хозяйка принимали гостей, в женской же части жена следила за работой рабынь. Из камня строили только жилые комнаты, все хозяйственные постройки, помещения для рабов, а также общественные строения были из бревен и досок сосны, дуба, ясеня или оливкового дерева. Полом служила утрамбованная земля. Если судить по поэмам Гомера, то в рассматриваемый период грекам уже были известны украшения из металла, слоновой кости и цветной обожженной глины для стен, потолков и дверных проемов, которые давно использовались на Востоке, но они приписываются исключительно жилищам богов, чтобы подчеркнуть их невероятную роскошь по сравнению с постройками смертных. Следует отметить, что те же «Илиада» и «Одиссея» свидетельствуют о том, что типичным для этой эпохи был дом-поселение, состоявший из множества отдельных жилищ, построенных из камня, в одном из которых жил глава рода, а в других — его сыновья с женами и дочери с мужьями. Чем более могущественным был клан, тем больше его дом напоминал деревню.

Особой кухни в те времена не существовало: основу пищи составляли жареное мясо и хлеб, так что потребности в печи и кухонной утвари, обеспечивающей сложную технологию приготовления различных блюд, не было. Животные закалывались и разделывались во дворе. Там же стоял алтарь, где в жертву богам приносились посвященные им части туши. Остальное мясо жарилось на открытом очаге в доме. Столы для еды собирали лишь на период пиршества, потом они вновь разбирались. Ели, сидя на стульях, а не возлежа, как в последующем времени. Вино мешали с водой в особых сосудах, а затем разливали в чаши.

Особенностью дома, даже представителей знати, в гомеровский период была его большая загрязненность. Прежде всего, этому способствовала сажа, образовывавшаяся от дыма очага, от жира, стекавшего на раскаленные угли с жарившегося мяса, от копоти смолистого дерева, использовавшегося для освещения. Она быстро покрывала стены и впитывалась в дерево. В поэмах Гомера можно найти частые жалобы, что такая сажа сильно портила оружие, развешанное на стенах. В домах совершенно не следили за чистотой пола. В «Одиссее», например, можно встретить описания того, как прямо в пиршественной зале не только в корзинах, но и прямо на полу лежали внутренности и шкуры убитых животных. Двор был не чище.

Дом являлся и центром семейного хозяйства. Следует заметить, что в данное время единственно возможной формой хозяйства было натуральное, которое велось по принципу практически полного самообеспечения, при этом работа между хозяином и хозяйкой распределялась так, что муж ведал трудом вне дома, а жена — деятельностью внутри него.

Одним из основных мужских занятий того времени было скотоводство, так как именно размер стада свидетельствовал о благосостоянии хозяина. Греки разводили различные виды животных. Главными из них были коровы, овцы и козы, которые давали мясо, молоко и шкуры. Овцы и козы были, кроме того, ценны как источник шерсти. Быки использовались также для пахоты. Свиней разводили исключительно для еды. Лошадей было очень мало, их содержание могли позволить себе только очень богатые семьи. Как вьючные животные использовались ослы и мулы. Собаки были очень нужны в хозяйстве, так как они обеспечивали безопасность стад и помогали на охоте, поэтому их выделяли из других животных, окружали заботой и считали ценным имуществом. Земледелие также было важным и достаточно почетным занятием. При этом уже в то время существовало и хлебопашество, и выращивание деревьев. Из последних наибольшее значение имели виноградная лоза и оливковое дерево, которое, однако, было менее распространено, чем в последующие периоды, так как употребление оливкового масла еще не стало повсеместным. Определенное значение имело бортничество (сбор меда диких пчел), ведь мед был практически единственным доступным «подсластителем», воск еще не нашел практического применения. Охота и рыболовство играли в хозяйстве вспомогательную роль. Те, кто был вынужден добывать себе пропитание исключительно с помощью охоты и рыболовства, считались несчастными людьми. Часто организовывался лов диких быков с целью их приручения. Это был торжественный акт, на который часто приглашали родственников и друзей. Сам лов производился загоном зверей в заранее растянутые сети. При этом стельных коров было принято «отпускать Артемиде». Внутри дома женщины занимались приготовлением пищи, изготовлением одежды и т. д. Одним из важнейших занятий в этом плане было выпечка хлеба. Она состояла из нескольких этапов. Прежде всего было необходимо обмолотить колосья. Это делалось на току, который представлял собой просторный круг, выложенный каменными плитами. В остальное время он служил площадкой для танцев. Обмолот происходил с помощью быков, которых гнали по колосьям. Затем зерно обрабатывали с помощью веяла. Чистое зерно доставлялось в дом, где оно просушивалось и перемалывалось на ручных мельницах. Последняя работа была для рабынь самой тяжелой из всех возможных, поэтому часто служила наказанием. Она начиналась с раннего утра и длилась до вечера. Хлеб пекли плоский и твердый. Перед едой его обязательно ломали на куски. Среди женских работ выделялась выделка тканей. Это было почетное занятие, а искусные мастерицы считались выгодными невестами. Сначала рабыни разминали и чесали шерсть, превращая ее в паклю. Наиболее доверенные и любимые невольницы вместе с дочерьми хозяйки с помощью прялки и веретена выводили нити. Затем сама хозяйка дома на ткацких кроснах выделывала ткани. Наиболее умелые ткачихи украшали их различными узорами. Из тканей шилась одежда, которая в те времена имела очень простой дизайн.

Подобное хозяйство требовало, разумеется, многочисленной челяди, представленной рабами и рабынями. Наиболее привилегированным было положение рожденных в рабстве. Таким слугам оказывалось большое доверие, им поручали, например, хранение припасов или уход за стадами. Мужчин-рабов в гомеровский период было немного — считалось трудным их «приручить». Подавляющее большинство среди них составляли именно те, кто родился в неволе от рабынь, которых обычно брали как военную добычу во время походов или, реже, покупали. Рабыни не только выполняли различную работу, но и служили наложницами для своих господ и их гостей. В знак уважения к гостю хозяева могли приказать одной из невольниц вымыть его ноги. Впрочем, это не гнушались делать и свободные женщины, например дочери хозяина. Ребенок рабыни от свободного мужчины мог получить свободу, если его признавал отец, но он не мог рассчитывать на высокое положение в обществе или на значительную долю наследства. Из рабынь наиболее почетное место занимали бывшая няня хозяйки, последовавшая за ней из родительского дома, и «почтенная» ключница, помогавшая вести хо

зяйство и управляться с женской челядью. В целом рабство в этот период носило патриархальный характер. Свободные мужчины и женщины, даже представители знати, работали рядом с рабами и рабынями и не стыдились этого, о чем можно судить из поэм Гомера. Например, царевна Навсикая стирает белье вместе со своими невольницами, а ее братья выпрягают ослов из колесницы сестры, куда до этого животных впрягали рабы. Царевич Парис пас отцовские стада, а царь Одиссей гордился своим умением пахать землю. Теоретически хозяин имел полное право убить провинившегося раба, но эта мера применялась очень редко и лишь по отношению к тем, кто совершил серьезное преступление.

Что касается домашней утвари, то о ней можно сказать следующее. Для хранения различных вещей использовались широкие и низкие лари, которые также служили скамейками и кроватями. Так как висячих замков не было, то крышки таких сундуков закрывались с помощью полосы материи, завязывавшейся узлом. Столы, как уже отмечалось, были сборные и собирались лишь на период трапезы. Стулья были каменными или складными деревянными. Они в большинстве случаев покрывались шкурами, а под ноги ставилась скамейка. В поэмах Гомера нигде не упоминается о подушках и других аналогичных принадлежностях для сна. Спали в основном на тканых шерстяных одеялах, под которые обычно клали овечьи шкуры, укрывались же снятой с себя одеждой, хотя, возможно, существовали и специальные плащеподобные покрывала для сна. Столовая утварь изготовлялась прежде всего из глины, хотя встречалась и посуда из серебра и золота. Последняя, впрочем, обычно служила для жертвоприношения богам. Очень ценились большие медные котлы, где кипятилась вода, преимущественно для купания. Чтобы разместить эти котлы над огнем использовались специальные треножники. Когда наступали сумерки, комнаты освещались смолистыми лучинами. Если приходилось ночью выходить из дома, с собой брали факелы.

Похороны умершего обставлялись торжественно. Считалось, что вышедшая из тела после смерти душа сохраняет все потребности, свойственные живущему человеку, но теряет возможность их удовлетворения. Об этом должны были заботиться оставшиеся родственники, прежде всего сыновья. Во многом именно стремление обеспечить душе заупокойное благополучие вызвало в гомеровский период обычай усыновления при отсутствии родных детей. Долг благочестия перед покойным состоял, прежде всего, из двух основных обязанностей. Первой из них были собственно похороны. Они состояли из трех частей: выставление тела покойного для прощания, его вынос к могиле и собственно погребение. Все три этапа похорон сопровождались заупокойным плачем, который в рассматриваемый период носил еще исступленный характер, исчезнувший в более поздние времена. В гомеровскую же эпоху обычными были такие знаки выражения горя, как удары в грудь, вырывание волос, посыпание головы пеплом, царапание лица и груди до крови и т. д. Но все это рассматривалось лишь как своеобразная дань покойнику, поэтому плач по нему мог совершаться равнодушно и даже враждебно негативно настроенными людьми (плакальщицами и рабами). При погребении в могилу или гробницу клали вещи покойного — оружие для мужчин и украшения для женщин. В поминальные дни на могилу приносили еду и питье для души умершего. Позже этот обычай трансформировался в практику жертвоприношения душе свежей крови, которая, как считалось, придает призраку силы и позволяет вспомнить о земной жизни, благодаря чему вызванный дух мог открыть будущее или тайну кладов (во сне), а также выступить просителем о своих живых родственниках перед богами. В гомеровский период возник и обычай устраивать поминальные игры-состязания, которые считались одним из лучших развлечений как для живых, так и для мертвых. Вообще в Элладе очень большое значение придавали похоронам, так как правильно устроенное погребение было единственным условием обретения душой умершего спокойного посмертия. Именно поэтому в междоусобных войнах, столь частых в Элладе, организовывались специальные перемирия, чтобы представители враждующих сторон могли унести с поля боя тела своих павших бойцов и похоронить их. Оставление мертвого противника без погребения, а тем более надругательство над трупом, считалось в Греции самым сильным оскорблением роду, к которому принадлежал погибший, и могло вызвать месть с его стороны.

Разумеется, все вышеописанное относится к повседневному быту представителей знати, ведь именно они были героями поэм Гомера. Бедняки жили очень скромно. Часто они вообще не имели жилища и хозяйства и шли к богачам в батраки. Их положение было бесправным, и они в любой момент могли попасть в рабство. Прежде всего, это относилось к фетам, которые были вынуждены покинуть свою общину по различным причинам, поэтому, попав в чужое поселение, они не могли рассчитывать на защиту и покровительство законов, так как были пришельцами, на которых не распространялись никакие гарантии свободы и неприкосновенности.

В эпоху архаики в жизни Эллады произошло множество изменений. Это было связано с такими явлениями, как образование городов-полисов на месте прежних сельских общин, начало колонизации, изменение формы правления, когда на смену вождям-царям пришли советы аристократов.

Одним из главных изменений в повседневной жизни греков стала трансформация свадебных обычаев. Теперь не жених платил выкуп за невесту, а получал вместе с ней приданое. Этот обычай, очевидно, развился из появившейся практики отдавать невесте часть выкупа, что стало составлять ее частную собственность в доме мужа. При этом мужчина, являвшийся для семьи желанным зятем, мог и вовсе не платить за будущую жену. Постепенно на этой основе и появился обычай давать за невестой приданое. Именно его размер делал положение женщины в доме мужа почетным. У эллинов даже появилась соответствующая поговорка: «Жена-бесприданница не имеет свободы слова». Поэтому главной заботой родителей подрастающей девушки (а в случае их смерти — ближайших родственников) было обеспечение ей соответствующего приданого. Постепенно его размер начинает считаться одним из главных достоинств невесты. Неудивительно, что в литературных произведениях этого времени звучат жалобы на то, что богатых невест теперь предпочитают «благородным», в результате чего роды аристократов оскудевают. Изменились и другие брачные нормы. Если в гомеровскую эпоху была распространена экзогамия, то есть поиск невест вдалеке от родного поселения, то теперь к этому стали относиться с очень большим неодобрением, поэтому распространилась эндогамия, то есть поиск будущей жены в пределах собственного полиса. В связи с этим изменились и брачные обряды, которые должны теперь показывать происходящее единение двух родов, члены которых вступали в брак. Свадебная церемония в этот период состояла из трех основных обрядов. Первый происходил у очага дома невесты, третий — у очага дома жениха, второй служил связующим звеном между ними.

В родительском доме, в присутствии жениха, отец невесты, обычно окруженный всей семьей, совершал жертвоприношение. По его окончании мужчина объявлял, произнося особую священную формулу, что отдает свою дочь такому-то человеку. Это заявление было абсолютно необходимо для брака, так как девушка не могла перейти в свой новый дом, не освободившись от своих прежних обязательств перед семьей, перед предками, которым в архаическую эпоху продолжали поклоняться. После этого ее мать разжигала брачный факел от очага отчего дома, что символизировало женскую преемственность в ведении домашнего хозяйства и породнение двух семей. Затем девушку торжественно провожали в дом к мужу. Это мог сделать как он сам, так и особые выборные лица, называвшиеся вестниками. Невеста обычно была в белом платье, с закрытым лицом и венком на голове. Перед нею несли брачный факел. Одним из элементов шествия была свадебная песня, исполнявшаяся друзьями жениха и подругами невесты, с величанием обоих молодых и с прославлением бога брака Гименея. Чтобы боги ниспослали невесте благополучное материнство, ее сопровождал красивый мальчик, который выбирался таким образом, чтобы он был «обоецветущим», то есть имел в живых и отца, и мать. Девушка не имела права входить в свой новый дом сама. Ее должен был внести муж, при этом имитировалось похищение. Она должна была кричать, а сопровождавшие ее женщины притворно защищали свою подругу. Этим демонстрировалась власть мужа над женой и, возможно, пред