Исследование об уравновешенном развитии

Дмитрий Скляров

2014 год.

Еще в 18 веке была издана книга А.Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов». Но, несмотря на подробно описанные проблемы, быть таковые не перестали. В большинстве случаев все экономические пороки остались и даже развились. Именно эта причина и привела к возврату изучения проблем политэкономии. Двигаясь вперед, при каждом новом шаге, необходимо оглядываться назад, сравнивать с теорией, по которой строится стратегия развития. При высокой скорости развития конъюнктуры мира, общий образ жизни и стремлений народов практически не меняется. Для реализации целей народного или общемирового значения требуется огромное время. С точки зрения Г. Лебона это связано с психологией масс, главная проблема которой – трудность резких изменений, но при этом исключать проблемы внесения изменений также служит и консерваторская позиция властвующих людей, связанная с боязнью потери власти. Г. Лебон писал: «Идеи, правящие учреждениями народов, претерпевают очень длинную эволюцию. Образуясь очень медленно, они вместе с тем очень медленно исчезают. Став для просвещенных умов очевидными заблуждениями, они еще очень долгое время остаются неоспоримыми истинами для толпы и продолжают оказывать свое действие на темные народные массы. Если трудно внушить новую идею, то не менее трудно уничтожить старую. Человечество постоянно с отчаянием цепляется за мертвые идеи и мертвых богов». С эпохи возрождения человечество прошло огромный путь, и практически создало все необходимые условия и ресурсы для успешного развития и достойного входа в 21 век. Прописаны все необходимые истины социальных наук, искусство и литература достигли всего для духовной состоятельности общества. И увы, но Г. Лебон все же ошибался, так как главная проблема не в массах, а в трудности реализации движущих вперед идей из-за отсутствия формализованного представления о равномерном ускорении развития общества. Общество вполне может в короткий срок осваивать новшества мира, необходимо только создать универсальный путь развития. Как железная дорога необходима для поезда, так и формализованный образ развития необходим для предельно скорого внедрения новшеств и уравновешенного взаимодействия субъектов мира.

Порой, при попытке реализации единственно правильных идей возникает столь огромное множество противников, что создается крепкое мнение о несостоятельности этих идей. Утопичность этого противодействия в том, что большинство этих противников даже не способны осознать широты мыслей и всех возможных достижений при их реализации или еще хуже, знают об этих возможностях и намеренно противостоят им в угоду свих корыстных целей. Э. Берк писал: «Наука управления, предназначенная для достижения практических целей, требует от человека опыта, для которого подчас мало человеческой жизни, и он должен с величайшей осторожностью приступать к работам по сносу общественного здания, которое в течение веков отвечало своему назначению, и с еще большей осторожностью - к возведению нового, особенно когда нет модели, доказавшей свою полезность».

Мы говорим об эффекте бабочки и при этом сворачиваем горы, думая только о прибыли или как максимум о получаемом материальном благе от непосредственного использования получаемого сырья.

Выше изложенные мысли более красочно выразил великий писатель Л.Н. Толстой в книге «Война и мир»: «С тех пор как найден и доказан закон Коперника, одно признание того, что движется не солнце, а земля, уничтожило всю космографию древних. Можно было, опровергнув закон, удержать старое воззрение на движения тел, но, не опровергнув его, нельзя было, казалось, продолжать изучение птоломеевых миров. Но и после открытия закона Коперника птоломеевы миры еще долго продолжали изучаться.

С тех пор как первый человек сказал и доказал, что количество рождений или преступлений подчиняется математическим законам и что известные географические и политико-экономические условия определяют тот или другой образ правления, что известные отношения населения к земле производят движения народа, — с тех пор уничтожились в сущности своей те основания, на которых строилась история.

Можно было, опровергнув новые законы, удержать прежнее воззрение на историю, но, не опровергнув их, нельзя было, казалось, продолжать изучать исторические события как произведения свободной воли людей. Ибо если установился такой-то образ правления или совершилось такое-то движение народа вследствие таких-то географических, этнографических или экономических условий, то воля тех людей, которые представляются нам установившими образ правления или возбудившими движение народа, уже не может быть рассматриваема как причина.

А между тем прежняя история продолжает изучаться наравне с законами статистики, географии, политической экономии, сравнительной филологии и геологии, прямо противоречащими ее положениям.

Долго и упорно шла в физической философии борьба между старым и новым взглядом. Богословие стояло на страже за старый взгляд и обвиняло новый в разрушении откровения. Но когда истина победила, богословие построилось так же твердо на новой почве.

Так же долго и упорно идет борьба в настоящее время между старым и новым воззрением на историю, и точно так же богословие стоит на страже за старый взгляд и обвиняет новый в разрушении откровения.

Как в том, так и в другом случае с обеих сторон борьба вызывает страсти и заглушает истину. С одной стороны, является борьба страха и жалости за все, веками воздвигнутое, здание; с другой — борьба страсти к разрушению.

Людям, боровшимся с возникавшей истиной физической философии, казалось, что, признай они эту истину, — разрушается вера в Бога, в сотворение тверди, в чудо Иисуса Навина. Защитникам законов Коперника и Ньютона, Вольтеру, например, казалось, что законы астрономии разрушают религию, и он, как орудие против религии, употреблял законы тяготения.

Точно так же теперь кажется: стоит только признать закон необходимости, и разрушатся понятие о душе, о добре и зле и все воздвигнутые на этом понятии государственные и церковные учреждения.

Точно так же теперь, как Вольтер в свое время, непризванные защитники закона необходимости употребляют закон необходимости как орудие против религий; тогда как, — точно так же как и закон Коперника в астрономии, — закон необходимости в истории не только не уничтожает, но даже утверждает ту почву, на которой строятся государственные и церковные учреждения.

Как в вопросе астрономии тогда, как и теперь в вопросе истории, все различие воззрения основано на признании или непризнании абсолютной единицы, служащей мерилом видимых явлений. В астрономии это была неподвижность земли; в истории — это независимость личности — свобода.

Как для астрономии трудность признания движения земли состояла в том, чтобы отказаться от непосредственного чувства неподвижности земли и такого же чувства движения планет, так и для истории трудность признания подчиненности личности законам пространства, времени и причин состоит в том, чтобы отказаться от непосредственного чувства независимости своей личности. Но, как в астрономии новое воззрение говорило: «Правда, мы не чувствуем движения земли, но, допустив ее неподвижность, мы приходим к бессмыслице; допустив же движение, которого мы не чувствуем, мы приходим к законам», — так и в истории новое воззрение говорит: «И правда, мы не чувствуем нашей зависимости, но, допустив нашу свободу, мы приходим к бессмыслице; допустив же свою зависимость от внешнего мира, времени и причин, приходим к законам».

В первом случае надо было отказаться от сознания несуществующей неподвижности в пространстве и признать неощущаемое нами движение; в настоящем случае — точно так же необходимо отказаться от несуществующей свободы и признать неощущаемую нами зависимость».

Несмотря на все это, мы продолжаем строить столпы мнимых непоколебимых истин, убежденно воспринимая их, как естественно образующиеся и единственно правильные. Но дальнейшие размышления и аспекты приведут нас к отклонению от мыслей трудности введения новаторских мыслей в массы, и увидим насколько стремительно эти новшества могут быть реализованы. Мы обязаны вовремя осознавать наши ошибки, чтобы идти предельно близко к правильному пути.