Преобразования Российской империи

В конце 1815 года, после четырехлетнего перерыва, Александр вернулся к внутренним преобразованиям в России. Он приехал в Петербург, сохранив все свои идеалы, но обретя новые взгляды на многие вещи. Александр сделался осторожным, даже мнительным, в его политике большое значение получили охранительные тенденции, которые многие современники поспешили окрестить реакционными. Любопытно, однако, что истинные реакционеры по-прежнему относились к Александру с недоверием - в их среде он слыл опасным либералом. И это было закономерно, ибо никто из тогдашних монархов так много не говорил о конституции, как Александр. Но с другой стороны, Александр слишком ясно видел, как любимые им просветительские идеи обращались в устах демагогов-революционеров в страшную разрушительную силу, способную ниспровергнуть современное общество. И с годами в Александре окрепло убеждение, что сами по себе идеи равенства и законности, свободы и конституции есть вещи опасные, если ради них забыты идеалы христианства и если сами эти идеи попадают в среду общества темного и незрелого. Современная ему история давала, к сожалению, много оснований для таких опасений.

Тем не менее в первые пять лет по окончании войны реформы продолжались даже в больших масштабах, чем это было в начале царствования и во времена Сперанского. Преобразования коснулись прежде всего северо-западных окраин России: Эстляндии, Лифляндии, Курляндии и Польши, которые, по мнению императора, уже готовы были к принятию новых учреждений.

Герцогство Варшавское переименовано было в Царство Польское, и к нему присоединили Литву. В 1815 году Александр утвердил польскую конституцию. Тогда же сделана была первая попытка отмены крепостного права. В 1816 году император утвердил Положение об освобождении эстляндских крестьян. В 1817 году были освобождены крестьяне в Курляндии. Александр попытался подтолкнуть к той же инициативе помещиков Малороссии, ив 1818 году на собрании дворян Полтавской и Черниговской губерний генерал-губернатор Малороссии князь Репнин предложил помещикам подумать об освобождении крестьян и принести "жертву ради пользы общей". Однако кроме негодования и возмущения Репнин ничего не получил в ответ. В Прибалтике преобразования шли успешнее. В 1819 году получили свободу крестьяне Лифляндии. По случаю этой реформы Александр сказал: "Радуюсь, что лифляндское дворянство оправдало мои ожидания. Ваш пример достоин подражания. Вы действовали в духе времени и поняли, что либеральные начала одни могут служить основой счастью народов".

В 1818 году собрался первый польский сейм. Выступая на нем 15 марта, Александр между прочим сказал: "Образование, существовавшее в вашем крае, дозволило мне ввести немедленно то, что я вам даровал, руководствуясь правилами законосвободных учреждений, бывших непрестанно предметом моих помышлений и которых спасительное влияние надеюсь я, с помощью Божьей, распространить и на все страны, Провидением попечению моему вверенные. Таким образом вы мне подали средство явить моему Отечеству то, что я уже с давних лет ему приготовляю и чем оно воспользуется, когда начала столь важного дела достигнут надлежащей зрелости". Чуть позднее, как бы развивая мысли, высказанные весной в Варшаве, император сказал прусскому генералу Мезону: "Наконец, все народы должны освободиться от самовластия. Вы видите, что я делаю в Польше. То же я хочу сделать и в других моих владениях". Эти слова немедленно стали достоянием русской публики и возбудили в ней напряженное ожидание перемен.

Сразу после своей знаменитой речи на польском сейме Александр поручил группе своих советников во главе с бывшим членом "негласного комитета", одним из своих "молодых друзей" Новосильцевым разработать проект конституции для России. Вскоре появился ее набросок - "Краткое изложение основ", а позднее - проект и самой конституции под названием "Государственная уставная грамота Российской империи".

Этот первый в истории России конституционный проект предусматривал введение в стране двухпалатного парламента, местных представительных органов - "сеймов", разделение законодательной и исполнительной власти между императором и выборными органами. Конституция декларировала свободу слова, печати, свободу вероисповеданий, равенство всех граждан империи перед законом, неприкосновенность личности. Параллельно шла разработка Положения об освобождении крестьян. Таким образом, все, казалось бы, шло к тому, чтобы в 1820 году в России начались глубокие преобразования. К этому готовы были и правительство, и общество. Но этого не случилось.