Мировые запасы основных видов природных ресурсов в расчетена душу населения (на начало 2002 г.)
Источник: Белоусов А. Экономический рост в условиях долгосрочных вызовов и стратегической неопределенности. М.: ЦМАКП, 2002.
Россия, таким образом, является мировым лидером по запасам на душу населения нефти, природного газа и леса. Второе место принадлежит ей по запасам угля, железной руды и сельскохозяйственных угодий и третье – по запасам пресной воды. При этом запасы полезных ископаемых на душу населения в России больше чем в США по нефти в 4 раза, по лесу – почти в 5 раз, а по сравнению со странами европейского континента это превышение составляет по нефти в 35 раз, по газу – 18, по углю – 16 раз и по лесу почти 27 раз. Российские недра богаты также запасами асбеста, гелия, платины, палладия, никеля, кобальта, свинца, цинка, алмазов, золота, калийных солей и других видов нерудного сырья и цветных металлов. Вместе с тем следует отметить, что и в СССР, и в России мощный потенциал природных ресурсов использовался далеко недостаточно. В стране с разной степенью эффективности освоено не более 25% общего объема имеющихся природных ресурсов[31]. Анализ показывает, что Россия, недоосваивая свои огромные ресурсы, получает в 5,5 раз меньше средств, чем могла бы получить. Невозможно подсчитать, сколько же теряет Россия от вопиющей бесхозяйственности в отношении уникальных лесных богатств. Сейчас под заготовку подпадает лишь 22% созревшего леса. Остальные деревья стареют, заболевают и гибнут[32]. А сколько теряет страна от вывоза за рубеж необработанного леса, от расхищения браконьерами, от недостаточности мер по восстановлению лесных запасов, превращающих целые регионы в огромные пустыни. Радикальное наведение порядка в ресурсопользовании является важнейшей обязанностью государственного аппарата страны на всех уровнях, в рамках следования моральному обязательству правительства России данное другим, которым трудности со снабжением минерально-сырьевыми товарами в эпоху ускоренной глобализации мировой экономики угрожают существенным замедлением темпов экономического роста.
х х х
Первое десятилетие нового столетия ознаменовалось дальнейшим развитием глобализации, углублением и расширением значения энергетического фактора в мировом экономическом развитии и в формировании геополитического видения современного миропорядка ведущими мировыми державами. На мировом рынке энергоресурсов сложилась уникальная ситуация, проявившаяся в беспрецедентном длительном росте цен на основные топливно-энергетические товары, и в первую очередь на нефть, нефтепродукты и привязанный к ним в ценообразовании природный газ, а также сохранении высокого спроса на эти товары. В 1990-х годах цена на нефть составляла примерно 20 долл. за баррель, затем в 2000 г. среднегодовая цена составила 28 долл., а в 2008 г. уже более 100 долл., достигнув к августу рекордного показателя в почти 150 долл. за баррель[33]. При этом возрастал на мировом рынке и спрос на энергоресурсы. Так за 2000-2008 гг. он вырос с 3810 млн т до 4305 млн т. Характерно, что рост цен, подхлестываемый высокой деловой активностью и высокими темпами экономического развития, распространился и на другие товары мировой торговли. Так, индекс экспортных цен за период 1999-2007 гг. вырос по нефти почти в 4 раза, по сырьевым товарам, не связанным с энергетикой, в 1,6 раза, по продовольственным товарам – в 1,7 раза, по готовым промышленным и инновационным товарам – в 1,3 раза[34]. Сложившаяся в первом десятилетии нового столетия ситуация, по нашему мнению, является следствием развития структурногоэнергетического кризиса, осложненного обострением экологическихпроблем, который надолго поразил мировую экономику. Конечно, развернувшийся в 2008 г. валютно-финансовый кризис, который перерос в экономический кризис, охвативший практически все страны, в том числе и Россию как часть мировой экономической системы, осложнил ситуацию, привел к снижению спроса на энергоресурсы и вызвал временное снижение цен на них, но тем не менее не смог отменить основные причины, породившие структурный энергетический кризис, которые еще долго будут продолжать действовать и после выхода мирового сообщества из экономического кризиса. Как известно, структурные кризисы характерны для развития мировой экономики, особенно в условиях продолжительного ускоренного экономического развития, что было характерно для мировой экономики в начале нового столетия. Структурные кризисы часто носят отраслевой характер, распространяясь периодически на сельское хозяйство, отдельные крупные отрасли промышленности, особенно связанные с добычей полезных ископаемых. Основной причиной возникновения структурного кризиса обычно выступают складывающиеся диспропорции между ростом спроса на тот или иной товар под влиянием долго сохраняющегося пониженного уровня цен и возможностями его удовлетворения в связи с недостаточным развитием производственной базы из-за недофинансирования ее развития. Как правило, структурному кризису сопутствует повышение цен и конъюнктура рынка, благоприятная для экспортеров. Структурный энергетический кризис нынешнего века прежде всего нанес удар по мировому социально-экономическому развитию, поскольку резкий и продолжительный рост цен на энергоресурсы вызвал не только всплеск инфляции, но и понизил сам экономический рост. В этой связи уместно отметить, что рост цен на нефть на 10 долл. за баррель приводит к уменьшению мирового ВВП на 0,6% (0,5% в промышленно развитых странах и на 0,75% в развивающихся странах). Предпосылками вызревания действующего энергетического кризиса являются, по нашему мнению, по крайней мере, три причины. Это в первую очередь последовательное ухудшение горно-геологических условий добычи важнейших энергетических ресурсов при длительном, практически хроническом недофинансировании мирового топливно-энергетического комплекса в предшествующую эпоху низких цен на энергоресурсы, что сдерживало соответствующее поступление топливно-энергетических товаров на мировой рынок и способствовало полной загрузке сохранявшихся долгое время резервных мощностей. Теперь уже не единицы ученых, а практически большинство их считает, что пик добычи нефти в мире, за которым через 50 лет начнется спад, предсказанный американским ученым Хаббертом в 1956 г., уже не за горами, вопрос лишь в том, наступит ли он до двадцатых годов этого столетия или несколько позже. С явлением падающей добычи уже сталкиваются Мексика, Индонезия, Алжир, Катар и многие другие страны. Проходят свои пики добычи Норвегия и Великобритания. Президент «Роснефти» С. Богданчиков, выступая на ХХ Всемирном энергетическом конгрессе в ноябре 2007 г., отмечал, что месторождения Северного моря и Мексиканского залива уже в ближайшие годы исчерпают себя, а не подтвержденные международными аудиторами сообщения о некоторых открытых гигантских месторождениях на Ближнем Востоке являются, вернее всего, блефом с целью поддержать реноме стран[35]. Таким образом, оправдались слова американского юриста О.Уэндела, отмечавшего, что «цивилизация – это процесс сведения бесконечного к конечному». В сегодняшних условиях это не означает, что человечеству в ближайшие годы придется жить при свечах и использовать конный транспорт для поездок на работу. Речь пока идет о хроническом удорожании энергоресурсов в связи с переходом на менее производительные и дорогостоящие в разработке месторождения. Нефть и газ обречены быть все более дорогими. Переход на худшие по производительности месторождения, рост дороговизны под влиянием инфляции и обесценения доллара, в котором преимущественно осуществляются все операции в добывающих странах, уже сегодня приводит к резкому повышению издержек добычи. По данным Международной ассоциации производителей нефти и газа, за период 2005-2008 гг. издержки добычи нефти и газа удвоились[36]. Второй причиной, породившей кризис, явился оформившийся как постоянный фактор конъюнктуры существенный рост потребления всех видов топливно-энергетических ресурсов в таких проснувшихся для ускоренного экономического развития планетарных гигантах, как Китай и Индия, а также в ряде других государств из группы развивающихся, к чему мировой ТЭК оказался неподготовленным. Повышение уровня жизни в этих странах, простое желание миллионов людей сменить велосипед на автомашину привело к широкой моторизации Китая и Индии и других развивающихся стран. Так, в Китае на внутреннем рынке в 2005 г., 2006 г. и 2007 г. было продано автомобилей 5,8 млн, 7,2 млн и 8,5 млн штук[37]. В 2005 г. Китай обогнал Японию по продаже автомобилей на внутреннем рынке и, как ожидают, обгонит по этому показателю США в 2015 г.[38] К 2008 г. импорт нефти в Китай вырос до 190 млн т против 70 млн т в 2000 г., обеспечивая стране третье место в мире по этому показателю после США и Японии. Кроме нефти Китай импортировал более 40 млн т нефтепродуктов, занимая четвертое место после тех же США и Японии, а также Сингапура. Так же динамично идет наращивание импорта нефти и в Индии. Важно отметить, что, согласно прогнозам МЭА, импорт нефти в Китай увеличится в 2030 г. по сравнению с 2007 г. в 3,3 раза и достигнет 625 млн т, что сделает страну абсолютным чемпионом по этому показателю. Третий фактор, продолжающий воздействие на развитие энергетического кризиса – это отставание научно-технического прогресса, так и не сумевшего обеспечить экономическую альтернативу традиционному двигателю внутреннего сгорания и дешевому топливу для него. А это, даже в случае успеха, потребует много усилий, чтобы поменять на эффективный аналог 1,5 – 2 млрд двигателей внутреннего сгорания, оснащающих сейчас мировой парк автомобилей, сельхозтехники, дорожных машин, самолетов, кораблей и военной техники. Отставание научно-технического прогресса сказывается и в освоении новой сырьевой базы. Так, по данным уже цитированной Международной ассоциации производителей нефти и газа, поиски альтернативы нефти и газу сталкиваются с большими трудностями. Широкое внедрение биотоплива взамен традиционного моторного пока что вызывает повсеместное удорожание продовольственных культур и существенное отвлечение бюджетных средств на субсидирование этой альтернативы. Получается парадокс: в поисках альтернативы ради сохранения мировой энергетической безопасности подрывается мировая продовольственная безопасность и наносится тем самым ощутимый удар по борьбе с голодом и нищетой. Не лучше обстоит дело и с успехами в использовании других видов альтернативных источников энергии – в 2005 г. на долю освоенной энергии ветра, солнечного тепла, морского прилива в мировом масштабе приходилось, по расчетам автора, всего лишь 0,6% производства электроэнергии. Форсированное использование угля взамен экологически чистого газа на электростанциях ухудшает и без того критическое состояние природной среды, требующее принятия срочных неординарных дорогостоящих мер по предотвращению надвигающегося глобального экологического кризиса. Сдерживается под влиянием общественного мнения широкое внедрение атомной энергетики. В докладе Национального разведывательного совета США «Мир после кризиса» рисуется весьма пессимистическая картина развития альтернативных видов энергии. Там отмечается: «Даже при поддержке и соответствующем финансировании биотоплива, обогащенного угля или водорода переход к новым видам топлива будет осуществляться медленно. На протяжении истории фундаментальные технологии всегда внедрялись с опозданием. Исследования в энергетическом секторе показали, что в среднем требуется двадцать пять лет, чтобы новая технология производства внедрилась широко» (подчеркнуто мною – Ю.Е.)[39]. И, наконец, развитие мировой энергетики все больше проходит в условиях нарастающей угрозы существованию человечества со стороны разного рода экологических потрясений, связанных с развитием экономики и, в первую очередь, энергетики, все больше требующих установления международного контроля и управления всех населяющих планету народов, а также гигантских средств по организации крупномасштабных мероприятий по сохранению климата и окружающей среды. К числу новых крупных озабоченностей мирового сообщества первого десятилетия нужно отнести и появление неожиданной угрозы существующей цивилизации со стороны радикальных исламских фундаменталистов, пытающихся навязать миру решение идеологических споров с помощью террористических актов. При этом дамоклов меч терроризма постоянно витает над различными звеньями мирового топливно-энергетического хозяйства и транспортными потоками. Из наиболее крупных террористических актов следует отметить взрыв на нефтепроводе Баку – Тбилиси – Джейхан, на нефтепроводе Shell в Нигерии, на двух газопроводах «Газпрома» на Северном Кавказе. Убытки от такого рода актов исключительно велики. К примеру, возможные потери ВР от нарушения работы нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан в расчете на месяц при доли ВР в капитале компании в 30,1% без учета дохода от транспортных тарифов оцениваются в 300 млн долл.[40] Особые опасения вызывают возможности террористов заполучить доступ к ядерным устройствам для того, чтобы добиться массовых жертв. О масштабе трагедии можно судить по последствиям Чернобыльской катастрофы. Новым вызовом развитию мировой энергетики выступает и мировой экономический кризис 2008 – 2009 гг., который резко осложнил экономическую ситуацию, вызвал спад в потреблении ресурсов и соответствующее понижение мировой цены на энергоресурсы, обусловив только по нефти троекратное ее снижение в течение 2008 г. Сокращение инвестиционных расходов, характерное до кризиса, неизбежно отразится на будущем развитии энергетики, которая окажется неподготовленной к оживлению и новому экономическому подъему в посткризисный период, что неизбежно вызовет новый взлет цен на нефть, газ и другие энергоносители. Все перечисленные выше факторы исключительно сильно сказываются на ситуации и перспективах мировой энергетики. Складывающееся положение очень четко охарактеризовало Международное энергетическое агентство. В своем очередном прогнозе развития мировой энергетики оно отмечает: «Мировая энергетическая система находится на перепутье. Текущие глобальные тенденции в поставках и потреблении энергии являются заведомо неустойчивыми – неустойчивыми в экологическом, экономическом и социальном плане. Будущее процветание человечества зависит от того, насколько успешно мы сможем справиться с двумя ключевыми проблемами – обеспечить надежные и доступные поставки энергии и осуществить быстрый переход к более эффективной и экологически безопасной системе энергоснабжения… Нам требуется ни много ни мало – энергетическая революция» (подчеркнуто мною – Ю.Е.)[41]. Особо тревожные опасения разворачивающийся энергетический кризис вызывает в Евросоюзе, где сосредоточен крупнейший в мире производственный потенциал, не располагающий достаточной энергетической базой. «Доступ к энергии является основополагающим для повседневной жизни каждого европейца», - так ставит задачу Комиссия ЕС по энергетике[42]. Не менее тревожно в условиях дальнейшего развития структурного энергетического кризиса звучат предположения о возможности дальнейшего увеличения потребления энергоресурсов в развивающихся странах. О масштабах последствий можно судить, если учесть, выход развивающихся стран на сегодняшний среднеевропейский уровень потребления нефти по мере роста благосостояния привел бы к увеличению мирового потребления нефти в 2,5 раза, т.е. с 4 млрд т до 10 млрд т в год[43]. Еще одна крупная проблема, стоящая перед миром, это проблема нивелирования экологического вреда, причиняемого развивающимися странами всему миру, продолжающимся наращиванием производства электроэнергии с использованием угля, опасно загрязняющим атмосферу, выбросами углекислого газа. В 2007 г. Китай уже превзошел США по такого рода выбросам, и на международных конгрессах американцы все чаще стали отмечать, что дымы Китая добавляются к собственным дымам тихоокеанского побережья. Главное в этой проблеме то, что Китаю и другим развивающимся странам, использующим дешевый уголь для выработки энергии, еще долго будет не по карману переоснащать свои станции на новое оборудование и использовать более дорогой газ или мазут. Сохранение разобщенности стран-производителей и стран-потребителей энергоресурсов, особенно нефти, усиливает в условиях энергетического кризиса угрозу военных сырьевых конфликтов. Уже цитированный нами доклад Национального разведывательного совета США отмечает: «Почувствовав недостаток энергоресурсов, некоторые страны будут вынуждены предпринять меры, чтобы в будущем обеспечить себя ими. В худшем случае это может привести к межгосударственным конфликтам, если лидеры правительств сочтут гарантированный доступ к энергоресурсам необходимым для поддержания внутренней стабильности и сохранения режимов. Тем не менее даже действия на грани войны будут иметь важные геополитические последствия»[44]. Таким образом, в заключение важно отметить, что мир в начале века вступил в структурный экономический кризис, который носит не конъюнктурный характер, как это бывало прежде, а структурный и глобальный характер, поскольку:
|
