Глава девятнадцатая

 

Родеригианский корабль ворвался в гавань Спиндинни, когда последние из выживших участников совещания улепетывали по смежным каналам. Геджас стоял в рулевой рубке, наблюдая, как разбегаются на экране радара точечки, обозначающие их катера.

— Тут что-то произошло, — бросил он командиру истребителя. — Десантируйте взвод киборгов. Разведаем, в чем дело.

Он рассчитывал найти здесь Руиза Ава и с надеждой ждал, пока его солдаты выйдут из искусственного сна и поднимутся на палубу. Где еще этому гнусному убийце искать убежища в Моревейнике? А гетманам легко объяснить стремление найти его — кто знает, какие еще сведения мог наемник получить в виртуальных лабиринтах Компендиума? А вдруг он прибыл в пиратскую столицу, чтобы самому завладеть сокровищем?

Геджас вел свое подразделение по Спиндинни, методично парализуя тех, кто сдавался, для последующего допроса и убивая тех, кто пытался сопротивляться. Добравшись до подвала и узрев, в какую кровавую бойню превратился зал заседаний, он улыбнулся с маниакальным одобрением.

— Он здесь был, — произнес «Голос» в пространство.

Когда киборги обнаружили женщину, привязанную в шахте техобслуживания, командир отправился посмотреть лично.

— Привет, — сказал он ей, уверенный, что эта встреча назначена судьбой. Затем приказал принести стул и вынул черный кожаный мешок, где лежали инструменты убеждения.

— Это тебе не понадобится, — заметила женщина, когда он аккуратными рядами разложил сверкающие крючья и ножи.

— Не понадобится? — тихо и вдумчиво переспросил Геджас.

Он все равно использован их: зачем лишать себя удовольствия и к тому же рисковать, что тебе расскажут не все? Покончив с ней, он узнал о Руизе Аве куда больше, чем смел надеяться, и даже почувствовал отвлеченную благодарность к кровоточащему и воющему куску мяса, в который превратилась жертва.

— Прикончи ее, — велел он киборгу, уходя.

 

Руиз без приключений воротился в гавань «Глубокого сердца» и нашел своего клона на узкой палубе маленькой, тяжеловооруженной и покрытой отличной броней подлодки.

— Привет, Старик. — Малыш вскинул руку в ироническом приветствии. — Ну, как она тебе нравится?

Бывший агент медленно объехал вокруг нового приобретения и заметил потеки ржавчины вокруг иллюминаторов, потрескавшуюся вдоль ватерлинии краску. Не ускользнули от него и прочие признаки небрежного обращения. Он покачал головой.

Малыш, наблюдавший за ним с палубы, рассмеялся.

— Она в гораздо лучшем состоянии, чем можно подумать, судя по ее внешности. Хотя я не знаток. Кстати, не был ли ты настолько предусмотрителен, чтобы пройти курс управления подводными судами с тех пор, как мы с тобой разошлись?

— Не был, — с сожалением признался Руиз.

— Печально, — заметил клон. — Между прочим я чувствую себя гораздо лучше и пребываю в отличной форме. Кажется, я окончательно освоился в новом теле. Какое дивное ощущение! — Он повел плечами, словно наслаждаясь игрой мышц и суставов. — Такое чувство, что в этом теле мне лучше, чем в старом. Мне не дает покоя мысль о том, кто окажется победителем, если мы решим помериться силами. Бывший агент улыбнулся.

— Дай нам Бог никогда этого не узнать, приятель.

Он привязал реактивный катер и вылез на пристань. Сняв шлем, разведчик глубоко вздохнул, благодарный судьбе за благополучный исход путешествия в Спиндинни. Затем он прошел по причалу и запрыгнул на палубу подлодки.

— Показывай, что мы тут имеем, — велел он двойнику.

Когда они подготовились к отплытию, в проеме входного шлюза столпилась кучка провожающих. Руиз шарил глазами по незнакомым лицам, гадая, не скрывается ли за одним из них сознание Низы. Но он не узнал никого, кроме Хемерте, которая на сей раз облеклась в тело прекрасной пожилой женщины. Смуглая кожа красиво обтягивала высокие скулы обворожительного лица, длинные, перехваченные голубой лентой седые волосы ниспадали по все еще прямой спине причудливыми густыми локонами. Она обняла Руиза и поцеловала, затем повернулась к клону.

— Возвращайся к нам, — сказала она серьезно. Двойник улыбнулся, но ничего не ответил.

Они направились к причалу, и створки шлюза сомкнулись у них за спиной с легким хлопком. Бывшему агенту почудился в этом звуке знак некоей завершенности и бесповоротности.

Крохотный отряд поднялся на борт. Несколько минут ушло на раскладывание по полкам оружия и приборов. Когда настал момент включать двигатели, Руиз, не раздумывая, уселся в командирское кресло. Клон ехидно усмехнулся, но без возражений пристегнулся в кресле второго штурмана. Сразу по выходе из гавани они пошли на стремительное погружение.

— У пиратов наверняка повсюду понатыканы радарные антенны, — пояснил Руиз. — Мы нырнем как можно глубже, а затем перейдем на бесшумный ход.

Малыш серьезно кивнул, соглашаясь с его суждением. Он постучал по клавиатуре компьютера и затребовал карту течений.

— Предел конструкций — семьсот метров, Старик. Смотри. — Двойник указал на тонкую оранжевую линию, которая вилась вдоль основания города, постепенно загибаясь в сторону крепости Юбере. — Поймай это течение, и мы сможем идти со скоростью пять пятьдесят, вообще не привлекая внимания. Последние пару километров придется искать другое течение, но это оптимальный вариант.

— Ты прав, — согласился Руиз. Он и сам собирался свериться с картой, и был немало обеспокоен тем, что клон сделал это раньше него. Что бы это значило?

Малыш все еще думал немного быстрее.

— Течения зависят от ветра, — продолжил он и вызвал карту ветров. — Последние двое суток держался сильный юго-восточный ветер. Следовательно, искомое течение должно быть сильным и быстрым.

Когда они опустились до уровня, отмеченного на карте тонкой оранжевой линией, все выкладки двойника подтвердились, и Руиз заглушил двигатели. Через час беззвучного скольжения в толще вод они заметили крупное надводное судно, которое бешено вспенивало воду, идя параллельным курсом. Бывший агент откинулся в кресле, ожидая самого худшего, но чужой корабль проскочил мимо, не заметив их.

 

Когда родеригианский истребитель вспорол неподвижные воды лагуны у крепости Юбере и начал высадку киборгов, Кореана сначала не поверила собственным глазам: как они могли выследить ее так быстро? Она навела наружные орудия на вражеское судно, но секунду спустя все орудийные гнезда были засечены радарами противника, и стволы превратились в лужицы расплавленного металла. Сразу после этого с борта принялись вызывать крепость на одной из торговых частот. Хозяйка отключила все передатчики, чтобы нападающие не могли вычислить ее местонахождение. Но на экране возникло безумное лицо Геджаса, глаза его горели в предвкушении победы.

— Руиз, — позвал родеригианец, — ты уже здесь?

Тут Кореану охватило бешенство. Сердце выпрыгивало из груди, в глазах мутилось от ярости. Руиз?! Он думал, что Руиз должен прийти сюда?! А за ней они даже не охотились?! Она стукнула по переключателю и открыла канал обратной связи, чтобы враг мог увидеть ее. Красавица была очень довольна, заметив удивление на узком лице Геджаса. Но через мгновение удивление сменилось жутким злорадством.

— И ты здесь? — выдохнул «Голос» в восторге. — Ей-богу, сегодня удача на моей стороне.

Кореана выругалась и отключила канал, запоздало сожалея о глупой выходке. Она обернулась к охраннику-дирму и приказала увести солдат за вторую линию обороны. Ловушки на первой линии вывели из строя только нескольких киборгов, и женщина начинала бояться.

 

Не без труда, но все-таки Руиз и его клон нашли воздушный шлюз, оставленный у потайного хода в крепость во время прошлой операции. Он располагался на шестьсот метров ниже собственно входа в небоскреб. Пришвартовавшись, капитан заглушил маневровые двигатели. Он откинулся на спинку кресла и попытался собраться с мыслями, но зловещее поскрипывание корпуса судна под давлением водяной толщи отвлекало.

— Итак, — подал голос Малыш, — каковы наши шансы?

Бывший агент вздохнул.

— По-моему, весьма неплохи. Насколько мне известно, все, кто знал об этом проходе, мертвы. Поэтому, думается мне, туннель никто не охраняет: разве что Публий оставил какое-нибудь свое произведение специально для этой цели.

Клон покачал головой.

— Если бы меня спросили, кто может достать нас с того света, первым я назвал бы именно Публия.

— И то верно, — мрачно согласился командир. — Ладно, Малыш, пора на выход.

Двойник ответил ему странной кривой улыбкой, и Руиз ощутил толчок узнавания. Он помнил, какие чувства испытывал сам, улыбаясь подобным образом, но и не подозревал, какая горькая гримаса искажала в эти мгновения его лицо. Эта мысль потянула за собой другую: почему эта улыбка кажется ему теперь такой чужой? Бывший агент напялил шлем, чтобы спрятать лицо, на котором застыло выражение — как знать, — может, еще хуже того, что изменило черты клона.

Пристегнув последние детали вооружения и наблюдательные приборы, Руиз обернулся к Малышу и похлопал его по бронированному плечу.

— Я очень благодарен тебе, Руиз Ав, — сказал он. Двойник стряхнул его руку и надел шлем, чтобы и его лица не было видно.

— Не стоит благодарности, — ответил он по внутренней связи.

Руиз почувствовал, что его отвергли, и ему сделалось холодно и неуютно.

— Прости, — пробормотал он, опуская забрало.

— Не надо, Старик, — отозвался клон. — Ты же не виноват, что я нравлюсь тебе больше, чем ты мне.

Пока Руиз гадал, что имел в виду двойник, воздушный шлюз открылся, и переходная камера наполнилась омерзительной вонью разложения, которая была гораздо хуже, чем источаемый геншами запах дождевых червей. Бывший агент срочно врубил систему фильтрации воздуха в своем скафандре, и самое мерзкое амбре быстро улетучилось из ноздрей, но неприятный привкус во рту остался.

— Много трупов? — вопросительно произнес Малыш, поводя перед собой усиками датчиков.

— Похоже на то, — ответил Старик.

До центральной шахты дошли без приключений. Останки сестер-яхианок все еще покоились у стены, но их доспехи куда-то подевались, а сами тела выглядели так, словно до них добрались дикие звери. Самые гнусные миазмы поднимались от сравнительно небольшой кучки дохлых чудовищ, по всей видимости, приконченных Публием в приступе досады. В исходившем от стен туннеля красноватом свете трупы сливались в страшную черную, рельефную массу.

В ожидании доклада от клона, обследовавшего край шахты, Руиз не обращал внимания на окружавших его покойников. Он вспоминал лица тех, кто шел здесь вместе с ним в прошлый раз. Олбани Евфрат, Хаксли из клана Номуна, зверятник Дурбан, сестры Чоу и Мо, безымянный бывший гладиатор… Все они умерли и забыты — только он помнит о них… Эти мысли повергли бывшего агента в мрачную апатию, поэтому он встряхнулся и принялся в который раз проверять свое оружие. Знакомый ритуал привел его в чувство, и Руиз наконец приготовился к тому, что ждало его впереди.

Двойник рысцой вернулся обратно.

— Никаких признаков наблюдения за шахтой. Эфир словно вымер — очень странно. Железной дорогой как будто постоянно пользуются: рельсы начищены до блеска, а это о чем-то да говорит.

— В шахте никакого движения?

— Насколько я могу судить, нет, — ответил клон. — Может, в глубине и есть какая-нибудь жизнь: там внизу стены, как сыр. Что теперь?

— Погоди минуту, — Руиз уселся на пол, закинув огнемет за спину, глубоко вздохнул, включил камеру и послал вызов.

В наушниках прошелестел тихий голос:

— Руиз? Я тебя вижу. Или это мой товарищ-клон?

Бывший агент почувствовал, как на глаза навернулись слезы и зрение на миг затуманилось. Почему-то он не ожидал, что у двойника Низы окажется ее собственный голос.

— Я здесь, — выдохнул он. — Я здесь.

 

Геджас без труда захватил ротонду над шлюзом безопасности и теперь разворачивал свой командный пункт на обломках блокпоста, некогда охранявшего проход к лифтам. Киборги подзадержались на второй линии обороны крепости, встретив гораздо лучше организованный отпор.

Один из мониторов защелкал и прояснился. На экране возникло лицо взводного, который бесстрастно смотрел в миникамеру на запястье.

— Господин Геджас, — произнес он лишенным выражения голосом. — Докладываю.

— Слушаю, — откликнулся командующий.

— Временное отступление. Трое моих бойцов выведены из строя морассаром высокого происхождения и огромной свирепости. Нынешним составом нам с ним не справиться. Десять солдат не в состоянии взять его под перекрестный огонь.

Геджас выругался. Морассар! Вот так сюрприз, ей-богу! Он уже хотел приказать взводному присоединиться к ближайшему подразделению, как вдруг по экрану что-то стремительно пронеслось, и фокус камеры сместился. В кадре возникла судорожно скребущая по пластиковым плитам металлическая нога, которая почти сразу замерла, и растекающаяся лужа гидравлической жидкости пополам с кровью.

Командир отвернулся от монитора и отдал приказы оставшимся начальникам подразделений. Взводы объединялись в более крупные формирования, и боевые действия несколько замедлились. В свою очередь, морассар сделался более осторожным и убивал теперь только время от времени.

Ожил еще один монитор, но Геджас не обратил на него внимания. Всего-навсего вызов с Родериго: пытаются поставить под сомнение его тактику ведения боя и выяснить, зачем он напал на крепость Алонсо Юбере. «Голос» ухмыльнулся. Он знал, на что идет, и у него не было времени выслушивать гетманов с их претензиями. В его мозгу словно поселился призрак Желтого Листа, ее прекрасное лицо жило в его воспоминаниях, она словно все еще говорила ему, что он должен делать. Геджас созерцал ее мысленный образ, и ему было хорошо.

 

Руиз с двойником разложили на краю шахты альпинистское снаряжение.

— Я боюсь высоты, — прошелестел в наушниках голос Низы.

— Не смотри на экран, — посоветовал бывший агент.

— Нет, — ответила она. — Если ты в состоянии находиться там, значит, я в состоянии за этим наблюдать.

Как она похожа на себя! Подобные слова могла бы сказать и настоящая Низа — такая верная, такая сильная!

— Знаешь, у всех свои страхи, — ответил он.

Руиз забил крюк в щель на краю провала и закрепил трос, по которому собрался спускаться. Он припомнил, как стоял здесь в прошлый раз и ждал. Тогда они отправились на поезде вверх, по спирали поднимаясь к крепости Алонсо Юбере, нижние этажи которой располагались значительно выше. Там он прикончил самого Алонсо в его умопомрачительно красивой ванне. В воспоминаниях вся операция представлялась до смешного простой, хотя и не принесла ему в результате добровольного сотрудничества Публия.

Как хотелось, чтобы на этот раз не надо было спускаться вниз!

Руиз долго стоял, глядя в заполняющий пустоту туман и присматриваясь к идущему снизу тусклому красному свету. Ему показалось, что за время, прошедшее с момента его предыдущего визита, свечение потускнело.

— Пристанище геншей, — пробормотал он.

— Что? — переспросил клон.

— Так, ничего. Мысли вслух, — откликнулся бывший агент и, развернувшись, начал спускаться по стене.

Добравшись до рельсов, он забил еще один крюк и стал ждать двойника. Тот скользил по стене с таким упругим изяществом, что Руиз невольно залюбовался им, пусть даже это была его собственная грация.

Когда двойник повис над узкоколейкой, командир достал верховоз и закрепил его одним концом на рельсе, а другим в специальной выемке на грудной пластине брони. Малыш проделал то же самое.

— Ну что ж, — предложил Руиз, — испытаем конструкцию?

Он отрегулировал сцепление бегунка с металлической поверхностью рельса так, чтобы они точно соответствовали сечениям друг друга, затянул все соединения и осторожно погонял механизм взад-вперед — ни звука.

Клон распустил антенны сенсоров во всех направлениях; понаблюдал за мониторчиками на левой руке и минуту спустя доложил:

— Пусто. Трудно поверить, но, насколько я могу судить, за нами никто не наблюдает.

— Порядок, — кивнул Руиз. — Отрегулируй свой верховоз, и едем.

Малыш убрал датчики, спустился к Руизу и быстренько настроил свой механизм. Бывший агент дернул за специальное кольцо, и крюк с тросом исчезли в облачке дыма. Человек упал вниз и повис только на струне верховоза, положив руку на рукоять тормоза. Клон уничтожил остальные следы их пребывания здесь и повис на собственном тросе несколькими метрами выше.

— Напоминает детские аттракционы, — мрачно съязвил Руиз. — Похоже, попасть в геншанский Диснейленд будет куда проще, чем вернуться назад.

— Может, мы найдем внизу платформу, — с надеждой подал голос двойник. — К тому же это традиция: выбраться из ада всегда труднее, чем попасть в него. — Тут он издал какой-то странный звук. — Теперь я понимаю, зачем люди так часто покупают клоны с терапевтическими целями. А я-то еще подтрунивал над ними… Никогда бы не подумал, что сам сделаюсь таким «лекарством».

— По-моему, ты извлекаешь из происходящего больше уроков, чем я, — усмехнулся бывший агент. Он отпустил тормоз и проехал вниз с десяток метров. — Сначала я спущусь метров на двести — если наткнусь на что-нибудь опасное, ты успеешь остановиться. И постарайся не попасть в меня, если придется стрелять в противоположную стену шахты, когда я буду находиться на дальней стороне спирали.

— И тебе того же, — ответил клон.

Руиз улыбнулся и глубоко вздохнул. Низе он сказал:

— Ну все, мы поехали.

— Удачи вам, — прошептала она.

Он перевел тормоз в холостое положение и заскользил по длинной дуге в мерцающую красным тьму.

 

Сидя в одиночестве в комнате, откуда она руководила военной операцией, Кореана испытывала немалое удовольствие от того, что ей удалось замедлить продвижение родеригианских войск. Однако киборги загоняли ее все дальше вглубь небоскреба. Морассар оставался ее лучшим оружием: на его счету было больше убитых врагов, чем у всех остальных защитников цитадели, вместе взятых. Но этого недостаточно.

С точки зрения похитительницы рабов, Юбере уделял охране крепости и ее оборонительным сооружениям слишком мало внимания. Дирмы оказались слишком тупыми и медлительными, чтобы надолго задержать киборгов. Хотя в резерве еще оставались ударные дельтанские части, доставшиеся Кореане в наследство от Алонсо вкупе с роботами-убийцами Виоленсия-Мурамаса.

Родеригианцы захватили шахты лифтов и, не торопясь, собирали силы на верхних уровнях крепости. Кореана почувствовала, что ее загоняют в ловушку. Каким образом, интересно, она отсюда выберется, если ей не удастся переломить ход сражения? Единственный путь отступления лежал вниз, по огромной вертикальной шахте, упирающейся в анклав геншей.

Да нет, Геджас наверняка скоро устанет от потерь или его начальники отзовут его.

И все же в поведении «Голоса» имелись некоторые странности. Почему, например, он был так уверен, что Руиз Ав тоже здесь? Или родеригианец собирается взять крепость, а потом дожидаться здесь появления Руиза? Женщина покачала головой. Нет, Руиз Ав слишком осторожен, он угадывает опасность с нечеловеческой тонкостью.

Кореану посетила еще одна неприятная мысль. Интересно, как быстро пиратские главари пронюхают, что в крепости Юбере происходит нечто важное? Скоро ее начнут атаковать со всех сторон, враги наводнят цитадель, прижимая нынешнюю хозяйку все ближе ко дну.

«Ну и ладно, — сурово сказала она сама себе. — Насколько страшно может оказаться там, внизу, в анклаве? Всяко не хуже, чем на Добравите. Если придется, заберу морассара и спрячусь. А еще лучше — возьму машину в заложники».

Красавице сделалось зябко, и она обхватила себя руками. Ей вспомнился Мармо и его осторожные, взвешенные советы. Как горько она сожалела, что старого пирата пришлось убить. И за него Руиз Ав ей тоже заплатит, — она никогда бы не пошла на это, если бы не ненависть к дильвермунскому наемнику. Никогда!

Но в мыслях не было привычного пыла. Неужели и ненависть начала покидать ее? Кореана вздрогнула и сжалась. Без этой ненависти она сделается ранимой и беспомощной — потенциальной жертвой любого недруга. Поэтому, запершись в своей комнате, она подробно восстанавливала в памяти все зло, которое причинил ей Руиз Ав, начиная с его появления на Сууке и кончая Геджасом, которого он каким-то образом на нее натравил.

Наконец она ощутила знакомый горький жар в сердце, и силы вернулись к ней.

 

Руиз поворачивался вокруг своей оси, скользя вниз по рельсу под легкий шорох верховоза. Время от времени ощущались слабые толчки, когда бегунок преодолевал соединение полотна с несущей опорой. Под действием центробежной силы тело скалолаза отклонялось до тех пор, пока не повисло под углом в сорок пять градусов. Скорость все росла, и металлические подошвы сапог, задевая о стену, с диким скрежетом высекали из нее длинные снопы искр. Опомнившись, диверсант поджат: ноги и притормозил, затем ухватился за сам бегунок, чтобы уменьшить амплитуду раскачивания.

Стабилизировав положение, он услышал смех двойника в одном наушнике и шепот Низы — в другом.

— С тобой все в порядке? — спросила девушка. — Меня замутило уже от одного наблюдения за вашим спуском.

— Со мной все в порядке, — ответил бывший агент, хотя голова кружилась отчаянно.

— Честное слово? — раздался голос Малыша, и Руиз сообразил, что забыл отключить канал связи с клоном, прежде чем ответить Низе. Внезапно бывшего агента одолел приступ смущения, и он отвернулся, якобы разглядывая стены шахты. Картины менялись в поле зрения слишком быстро, чтобы отпечататься в памяти: пасти туннелей, оплывшие следы древних сражений, неразборчивые каракули, оставленные, быть может, пассажирами поезда или неведомыми обитателями нижних коридоров, представителями исчезнувших рас, ушедших в глубины Моревейника. Однажды он уловил свет желтого фонаря в одном из проходов, а чуть погодя его стремительный полет спугнул тощую, как палка, фигуру, у которой явно было слишком много конечностей.

— Бойкое место, — заметил двойник. Вдруг его тон изменился, в нем появились металлические обертоны. — Что-то движется вниз по шахте, причем быстрее нас.

Руиз запрокинул голову, но не смог ничего рассмотреть в темноте над ними.

— Ты его видишь?

— Пока нет. Ага! Теперь вижу. Птица или летучая мышь… но скорее всего беспилотный орнитоптер.

Бывший агент выругался и замедлил спуск. Он отстегнул огнемет и намотал ремень на руку, чтобы, если потребуется, управиться с оружием одной рукой. Малыш висел в ста метрах справа выше по стене. Двойник спускался гораздо быстрее, чем Руиз. «Он смелее меня», — подумал тот.

— Притормози, — скомандовал бывший агент и увидел, как дернулось тело напарника, выполняя приказ.

— Так и есть, беспилотный орнитоптер, — доложил Малыш. — У меня тут на экране сенсора его энергетический шлейф. Сигнал уходит концом куда-то наверх, в крепость.

Руиз в отчаянии обшаривал глазами стену, ища вход в туннель, где они могли бы спрятаться. Как назло, ближайшие двести метров были гладкими как стекло, во всяком случае на первый взгляд.

— Ну, разумеется, — пробормотал разведчик. Теперь и он различал серебристо-красный блеск в темноте наверху. Почти в тот же миг аппарат засек Малыша. Орнитоптер сложил крылья и ринулся на клона.

Машина рассекла воздух в дюйме от лица двойника, раскрыв крылья, как блестящие складные ножи, — клон успел рвануть рукоять тормоза, а тот, кто управлял механической птицей, не успел скорректировать траекторию.

— Не попал! — крикнул Малыш.

Кореана буквально уткнулась носом в передатчик, чтобы различить изображение с орнитоптера.

— Это еще что? — выдохнула она, следя за тем, как две закованные в броню фигуры скользят вниз по рельсам. Первой реакцией хозяйки крепости было полное ошеломление. Как им удалось пробраться в шахту мимо всех ее постов? Может, это кто-то из ее подчиненных спускается к геншам? А вдруг это дезертиры? Нет… дезертиры воспользовались бы поездом, который все еще стоял наверху. Она пообещала себе поставить около платформы верного человека, чтобы никого не выпускал.

Потом тот, что висел выше, начал тормозить, пока его движение не сделалось совсем медленным. Он выхватил игольчатый лазер таким характерным скупым и отточенным движением, что Кореана не могла ошибиться.

— Руиз Ав?!

Он. Это он.

Руиз попытался навести огнемет на самолетик, который завис в центре шахты, как будто хозяин позабыл о нем. Но двойник снова оказался проворней и выстрелил в летательный аппарат из игольчатого лазера. Орнитоптер распался на множество дымящихся осколков, которые бесшумно посыпались вниз.

Бывший агент отпустил тормоз и сгруппировался, чтобы ускорить спуск. Теперь их главная задача — добраться донизу как можно быстрее, прежде чем хозяева крепости успеют выслать погоню. По ощущениям, скорость росла нестерпимо медленно, но через пару минут он уже со свистом летел навстречу геншам, стараясь не думать о том, что ждет его в конце пути.

Пока не появился беспилотный летун, Руиз и впрямь полагал, что ему удастся выжить. И что он еще сможет в один прекрасный день погреться на солнышке…