ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ ПРИ КОНФЛИКТАХ С БЛИЗКИМИ ЛЮДЬМИ

Данный пример рассматривает тот тип конфликтов, который происходит между «своими», т.е. между друзьями, родственниками и всеми людьми, которые связаны чувствами, родственными узами, обязательствами и т.д.

Основной ключ к пониманию таких конфликтов – медитативная отрешенность от всех связей в то время, когда человек анализирует конфликт.

Чтобы найти решение в сложной ситуации, где задействованы многие чувства и интересы партнеров, надо войти в безэмоциональное состояние, как будто вы являетесь посторонним лицом, целителем, психоаналитиком, а совсем не участником конфликта и уже оттуда начинать детальный анализ ситуации. Анализ проводится на прагматической энергии, но для извлечения информации, человек периодически погружается в чувства, в эмоции и снова уходит в отрешенное состояние постороннего наблюдателя, откуда открывается объективное видение ситуации.

В. увлекался программированием. Он закончил в школу и поступил на вечернее отделение института. В. мог пойти работать на разные предприятия, но отец предложил ему место в своей фирме – место программиста и обещал, что сложность задач будет повышаться постепенно, а зарплата сразу будет нормальная. Это было выгодное предложение и В. купился, хотя чувствовал, что без проблем не обойдется.

Первые недели все шло гладко: зарплату платили, работа была интересна, но потом в фирме начались проблемы, и потребовалось много работы на компьютере по обсчитыванию платежей, подготовке новых документов и т.д. Отец давал эту работу В., говорил, чтобы он задержался вечером, а В. соглашался, хотя иногда показывал, что ему это не очень нравится.

Однажды отец сказал: «Ты обязательно приди вечером – будут дела», а В. ответил: «Постараюсь, но может, не получится». «Как это не получится?», «Ну, посмотрим» – ответил сын, т.к. спорить лишний раз не хотел, но он познакомился с девушкой и решил про себя, что если свидание состоится, он не придет, а если нет, то придет. «Зачем лишний раз напрягать родителя, а говорить ему про свои свидания не стоит». В. не пришел вечером на работу, да и домой ночью не пришел, зато свиданье ему очень понравилось. Он появился на работе утром, очень довольный собой, жизнью и совсем не чувствовал никакой вины, ведь обмана не было – он ничего не обещал.

Отец – «Ну, и что ты по этому поводу думаешь?»

В. – «В смысле?»

Отец – «Не придуривайся, пожалуйста!»

В. – «Я не придуриваюсь. Я сказал, что посмотрю, у меня не вышло, были дела».

Отец – «Это какие еще дела?! Где тебя носило всю ночь? Мать вся извелась, бросил в трубку – «Я буду утром», и исчез. А документы из-за тебя не подготовили вовремя. Значит так, если еще такое повторится, пеняй на себя».

В. – «Пап, у меня есть свои дела, почему ты не хочешь это принять, я не понимаю. Я уже взрослый».

Отец – «А почему из-за тебя должна проваливаться работа и страдать фирма? Почему должна волноваться мать? Об этом подумал? Я тебя взял на хорошее место, чтобы ты подводил меня? Сегодня вечером останешься и все сделаешь, как надо, а дома еще поговорим».

Отец отошел с чувством праведного гнева, а В. подумал: «Если это так оставить, то жить будет тяжко. Надо что-то решать. Позвоню-ка П.- он анализ делает хорошо – поможет найти решение». Вечером В. доделал работу, но домой не пошел, а встретился со своим другом и попросил «разложить ситуацию».

П. – «Ты хочешь полный анализ ситуации?»

В. – «Да».

П. – «А что ты из этого конкретно хочешь получить? Какой результат?»

В. – «Мне надо, чтобы не было конфликтов и чтобы меня не заставляли делать то, что я не хочу. Что он меня заставляет?! Я ему не раб, почему он этого не понимает?!»

П. – «Ну, это мы выясним, а пока садись в удобную позу и расслабься. Дыши медленно и глубоко, пока не успокоишься, спина прямая. Получается? Хорошо. Теперь представь, что эта ситуация была пять лет назад, ты уже взрослый, живешь отдельно...» Видишь – вихри энергии, порождаемые эмоциями, исчезают. Выйди полностью из зоны конфликта. Этот эпизод произошел вообще не с тобой, а с неким В., который где-то когда-то жил с папой и мамой, работал, учился. Видишь его со стороны?»

В. – «Да, кажется вижу».

П. – «Теперь разбей всю ситуацию на несколько отдельных во времени эпизодов запиши их на бумаге и раздели черточками на отдельные фрагменты, каждый из которых требует своего анализа, даже нарисуй к ним маленькие картинки».

В. – «Первое – предложение отца идти к нему на работу. Второе – время, пока я работал до вчерашнего вечера. Третье – разговор с отцом вчера. Четвертое – свидание и мои мысли о работе в это время. Пятое – утренний разговор с отцом. Его и мои эмоции. Шестое – состояние после разговора и мои мысли».

П. – «Теперь давай рассмотрим только один первый эпизод, у которого нет продолжения, и который произошел с неким В. когда-то давно. В каком состоянии был этот В.?»

В. – «Он искал себя, хотел иметь деньги, поменьше работать и чтобы интересно было. Он сомневался, колебался, взвешивал».

П. – «Как конкретно отец предложил ему работу в своей фирме? Посмотри физическую и энергетическую пленку».

В. – «Он похлопал В. по плечу и уверенным сильным голосом предложил работать у него, сказал, что там интересно, что зарплата хорошая, а иначе я буду мыкаться, ой, извини – В. будет мыкаться и неизвестно что найдет. А вот энергетически он, пожалуй, накрыл в этот момент В. некоторой пленкой или колпаком, а еще это похоже на то, как будто взяли под крыло. Цвет пленки – серый».

П. – «Очень хорошо. Какое у В. было первое ощущение под пленкой и что он потом сделал?»

В. – «Первое ощущение – чувство безопасности, но при этом его собственный рост как бы уменьшился, уменьшилась какая-то свобода, дышать стало не так легко, но не физически, а как-то еще. Внутри это вызвало некий протест, какое-то чувство сопротивления, но В. его проигнорировал, подумал – будь что будет, попробуем и сказал, что согласен».

П. – «А теперь представь, что все было также, но это был не отец В., а знакомый. Как бы он отреагировал на такое предложение?»

В. – «Ну, это совсем другое! В. сразу стал бы уточнять условия работы, причем говорил бы четко и даже чуть жестко».

П. – «А зачем ему нужна эта жесткость? Что она дает?»

В. – «В этот момент разрывается покровительствующая пленка и перед начальником открывается молодой партнер, а не подчиненный. Тип договора другой. Он получает деньги за работу и сохраняет свободу, а под пленкой он получает безопасность, покровительство, но за это не только работает, а еще и служит – наверное, так».

П. – «Именно так. Но почему В. так не сделал с отцом?»

В. – «А он свой, он же меня любит, то есть В.».

П. – «Ну и что?»

В. – «А значит, он должен его слушаться... Ой! Почему это он должен его слушаться?»

П. – «Вот это уже кое-что. Это первый конкретный закон, который проявился в данной ситуации. Так почему он вдруг должен папу слушаться?»

В. – «Ему просто повторяли это с детства. Много раз. Мы тебя любим, ты должен нас слушаться. Да это просто программа! У нее вообще нет никаких оснований».

П. – «Ну, для родителей основания были. Им как-то надо было делать, чтобы ты не лез под машину, вел себя прилично в обществе, хорошо учился и они ввели тебе эту программу действия, тоже не до конца сознательно. Теперь ты готов выкинуть эту программу?»

В. – «Да, я ее уже выкинул, достаточно было просто одни раз ее увидеть в чистом неприкрытом виде, тем более что между любовью и послушанием нет логичной связи. Я их тоже люблю, но это же не значит, что они теперь должны меня слушаться».

П. – «Теперь проиграй вариант, когда ты, уже ты сам, разговариваешь с отцом и он предлагает работу, а программы нет».

В. – «Все так же, но когда я начинаю оговаривать условия работы, отец как-то сжимается. Ему это неприятно, хотя он не до конца осознает и видит. И мне тоже не очень приятно так ему говорить, ведь я где-то чувствую, что чувствует он. Мне как бы не хочется делать ему больно, и я стараюсь говорить мягче, ускользнуть, избежать ясности».

П. – «Правильно. Здесь смешиваются законы сердечных и деловых отношений. В таких ситуациях всегда много тонкостей. А ну-ка войди теперь в папу, почувствуй его видение и ощущение мира, посмотри из него на сына В. и предложи ему работу — все точно как было».

В. – «Ой, а знаешь, он какой-то странный внутри. Он себя чувствует каким-то орлом, который ведет трудную жизнь-борьбу. В этой борьбе у него много внешних врагов, которые хотят его смять, а под защитой у него семья – мать, я и еще какие-то родственники. Он нас любит, но еще он за нас очень боится, и за себя тоже, и этот страх на самом деле по размеру много больше, чем сама любовь. Страх за нас и за себя как-то хитро смешан в одно чувство».

П. – «И что же ему неприятно, почему он сжимается?»

В. – «Я не оправдываю его надежд. Он живет кланом, т.е. в клан входит семья и родственники, а в этом клане все друг другу должны, все связаны, в нем есть старшие и младшие, а вокруг – чужие, т.е. враги, т.е. те, кто хочет сожрать. Чтобы этого не произошло, надо слушаться старших и всем вместе бороться против врагов. Может, он по-своему прав, но в этом клане нет ни для кого свободы, здесь есть долг, обязанности, даже борьба внутри клана, но если ты не хочешь играть по таким правилам, ты – предатель. По крайней мере, такое ощущение возникает у отца, хотя никто, и он сам, никаких договоров и клятв не подписывал. Все это как-то сложилось само и у него появляется в сердце обида, если я не хочу так жить. Он меня не понимает... Он даже, пожалуй, вообще не может меня понять».

П. – «Почему?»

В. – «Все дело в этом мощном всеохватывающем страхе. Он живет совершенно в другом измерении, чем я. Каждый раз, когда отец видит на улице бомжей или пьяниц, бедняков и опустившихся людей, у него внутри что-то думается само вроде: «Лишь бы с сыном такого не было, и со мной». И это настолько мощные чувства, и сидят глубоко, что ни о какой свободе, легкости он не думает, ему все это не надо, ему надо выжить и быть сильным любой ценой».

П. – «Похоже, ты нашел корень противоречия».

В. – «Да, но что теперь делать? Легче не стало. Тут получается, что или он съест мою свободу и я приму его законы, или я буду жить по своим, но для него я тогда перестаю существовать как член клана, даже если мы останемся жить в одной квартире и работать на одной фирме. Получается, что для меня, такого, какой я есть, нет места в его мире – он вряд ли захочет что-то менять в своем видении, а точнее – вряд ли сможет».

П. – «Да, ты из первой ситуации уже довольно глубоко увидел корни. Дальше становится выбор – или ты принимаешь его правила, или не принимаешь и борешься, но это можно делать по-разному – можно в лоб, проявляя принципиальность, а можно с хитростью – тогда есть шанс смягчить удары, спускать на тормозах конфликты, хотя их не избежать».

В. – «Как действовать с хитростью?»

П. – «Если ты сможешь во всех ситуациях постоянно учитывать видение отца, предвосхищать его реакции, чувствовать, что будет чувствовать он и стараться обходить конфликты, добиваясь своего, то это и будет действие с хитростью».

В. – «Я примерно понимаю, но тут есть ряд вопросов. Во-первых, такая позиция напоминает корысть».

П. – «Корысть, это если ты начинаешь использовать отца в своих целях, а он будет при этом что-то терять: деньги, энергию, время и т.д. А в твоем случае ты отстаиваешь свою свободу и свои законы, стараясь не делать ему больно. Тут большой корысти я не вижу, хотя часть твоей энергии, как члена клана, он потеряет».

В. – «Ладно, это еще надо посмотреть. Но еще мне кажется, что эти отношения не будут похожи на отношения с отцом, по крайней мере, в общепринятом смысле. Тут как бы нет доверия, открытости, а есть игра и скрытая борьба. Мне придется смотреть на отца через амбразуру».

П. – «Пожалуй, зато ты сможешь любить отца внутри своего сердца. Есть пословица: «кто все поймет, тот все простит». Когда видишь все корни конфликта, внутри тебя не остается места обиде, осуждению, ненависти, гневу, презрению и т.д. Хитрость еще может выражаться в том, что ты изменишь его видение тебя. Надо сделать так, чтобы он больше тебя уважал и меньше за тебя боялся. Для этого изучается его шкала ценностей. Предположим, отец ценит силу, уверенность в себе, спокойствие, но прежде всего – силу, ее уважают все, кто живут в мире борьбы. А посмотри-ка, что он презирает, на что смотрит сверху вниз из имеющихся конкретно у тебя качеств?»

В. – «Хм, кажется, ему не очень нравится моя открытость. Он видит ее признаком неоконченного детства, формой слабости, неготовностью к борьбе в мире хищников. Искренность представляется наивностью, еще я много болтаю о том, что думаю на самом деле, а не говорю, что принято в обществе. Он все время прикидывает внутри, смог бы я работать в его фирме, или в другой организации без его прикрытия. Ответ у него получается отрицательный, он сам мне намекал на все это, и не раз, но я не обращал внимания. В его представлении я не смогу пробиться в люди, и не потому, что мозгов мало, а потому что не вижу реально окружающих людей, каждый из которых целенаправленно занят личной карьерой и автоматически является для остальных конкурентом. Здесь нельзя сказать, что его видение неправильное, пожалуй, оно соответствует истине».

П. – «Соответствует. А чтобы отец тебя уважал, считался с твоим мнением, тебе надо наработать социальную ориентацию, которая развита у него достаточно сильно. Надо учиться закрытой, сдержанной форме поведения, уметь скрывать свои мысли и разгадывать планы других людей, четко знать внутри – чего хочешь, и идти к этому».

В. – «Идти по головам?»

П. – «Вопрос этики. Я думаю, что по головам ты не пойдешь, это не соответствует твоей внутренней природе, но внешняя форма поведения вполне может быть такой, что все будут думать, что тебе ничего не стоит пройти по головам».

В. – «А это еще зачем?»

П. – «Посмотри, подумай».

В. – «Ну да, если отцом правит страх, то и многими людьми в этом мире тоже. И в его фирме, и в филиалах, и в вышестоящей организации, и еще выше. Страх и сила, страх и приспособляемость. Тогда мне придется выглядеть таким же орлом, и все будут уважать и бояться. А мне это надо?»

П. – «Сам думай. Можешь завести пасеку и разводить пчел, делать мед – довольно прибыльное занятие, на жизнь хватит, если подойти с умом, например, придумай пчелам компьютерное обеспечение – до этого кажется, еще не додумались».

В. – «Хорошая мысль, но я хочу развиваться, для развития нужна информация, а на пасеке ее будет меньше чем здесь».

П. – «Посмотри через образы, если Отец – орел, то кто ты в его глазах?»

В. – «Орленок, который пытается питаться травкой. Слушай, а почему он сам мне все толком не назвал, не объяснил, что от меня хочет?»

П. – «Ты много от людей хочешь. Мы живем в мире, где корни явлений принято скрывать от всех и даже от себя. По его законам ты должен догадаться сам – что к чему. Здесь слишком большая часть игры строится на обмане, на введении других в заблуждение, на сказках и мифах, на рекламе и блефе. Дело обстоит так хитро, что если бы отец вдруг начал напрямую говорить тебе, что он хочет, кем бы хотел тебя видеть, он сам бы кое-что понял, назвал, осознал такое, что стало бы разрушать его собственный мир. От этого его удерживает интуиция, страх и те силы, которым выгодно существующее положение вещей.

Каждый год рождаются новые люди, каждый год из школ выходят выпускники, кто-то поступает в институт, на работу. Твоему отцу надо продать в этом году много бутылочек кока-колы, в следующем тоже, а в следующем он хочет, чтобы продалось больше. Как ты думаешь, ему выгодно, чтобы молодежь видела в киосках фирменный, модный, классный напиток или газировку в консервной банке, которой является эта кока-кола? А «модные» концерты с пустоватым содержанием? А ежесезонная смена моды, которая заставляет женщин лезть из кожи вон, чтобы купить новую дорогую тряпку? В древности эксплуатация была грубей, откровенней, сейчас она ведется через психику и подсознание, но суть пока не меняется».

В. – «Значит, бизнес во многом строится на дураках, на тех, кто «еще не догадался что к чему», а таких всегда будет много – ведь рождаются новые люди и растут они быстрее, чем умнеют».

П. – «Конечно, но еще мы помним, что все хотят быть хорошими. Хорошими в глазах других и своих собственных. В частности твой папа хочет быть хорошим в глазах своих, твоих, мамы, родственников, даже партнеров, хотя те уже лучше видят структуру игры. И все же имеют место быть «совещания деловых людей», а не «совещания умных эксплуататоров». Так что прямое осознание – удел духовно развивающихся людей, а не всех. Прямое называние – оружие, которое разрушает мир майи – мир иллюзий, а для того, чтобы прожить нормальную, благополучную человеческую жизнь в гармонии с современным обществом это вовсе не обязательно. Я тебя спросил, хочешь ли ты делать полный анализ со всеми корнями, ты согласился».

В. – «Я и не жалею. Кстати, отсюда видно, что пока я делал работу, которую он просил, я его боялся. Причина, по которой я не стал сразу – уже в первые дни работы – оговаривать ее объем: страх, а не только нежелание расстроить папу».

П. – «Чего конкретно ты боялся, каких действий с его стороны?»

В. – «Что он рассердится на меня, может не оставить на фирме, снимет это свое покровительство и вообще больше не будет меня поддерживать».

П. – «Это страх выживания. С одной стороны хочешь свободы, а с другой – боишься потерять поддержку его силы, денег, связей, т.е. того самого клана, так?»

В. – «Так, а еще этот страх как-то связан с детством. Отец предстает в моем воображении некоторой грозной фигурой, которую лучше не сердить».

П. – «А если все же рассердить?»

В. – «Ой, как интересно! Оказывается, я боюсь, что он возьмет как в детстве ремень и побьет меня, хотя сейчас это малореально, но страх в подсознании все тот же».

П. – «Убрать страх сможешь?»

В. – «В общем – да, но для этого мне нужна большая концентрация воли и готовность к полному разрыву отношений в любой момент. Если я в действительности уберу этот страх, то что-то резко изменится, а вот что – непонятно, впрочем, понятно – изменится стиль разговора и сразу начнется мощный конфликт. Почему-то я прямо вижу, как отца охватывает гнев и ярость, он просто взрывается, если я начну говорить с ним полностью свободно, на равных, хотя и с почтением, но совсем без страха. Может я это придумал?».

П. – «Да нет, ты это не придумал. Такая ситуация совсем не только у тебя. Дело в том, что когда родители подключаются к энергетическому телу своих детей, что происходит почти всегда, то они получают часть жизненной энергии детей. А за жизненную энергию часто идет война, особенно в тех случаях, когда подключение идет не через любовь, а через страх».

В. – «А по-русски это нельзя объяснить?»

П. – «По-русски, представь, что ты являешься энергетическим комком и отец тоже. Внутри каждого комка есть еще меньшие комки – центры, один из которых отвечает за волю. Когда-то в твоем детстве случилось столкновение между твоей волей и волей отца. Представим, что ты хотел бежать на речку купаться. А отец заставлял тебя учиться читать. Ты все же убежал на речку, отец тебя нашел и побил ремнем. Побил он не особенно больно, но когда это происходило, он воздействовал своим центром воли на твой, подкрепляя воздействие страхом насилия и боли.

С этого момента ты оказался «под ним», по крайней мере, на уровне воли. Он частично разрушил твою энергетическую целостность в каком-то месте. Ты стал его побаиваться, а часть энергии из твоего третьего глаза перешла в его третий глаз, т.е. он захватил часть твоей силы. Теперь ты ее не имеешь, а он имеет некоторый избыток, которым пользуется в жизни для своей борьбы. Ты проиграл энергетический бой. В этом нет ничего необычного. Такие вещи происходят у людей каждый день, но то, что происходит между детьми и родителями вызывает наиболее глубокие последствия. Например, индейцы никогда не били детей. У них говорили, что если ударить ребенка, то можно сломать его еще не окрепший дух».

В. – «Мрачная картинка, однако становится понятным, почему происходит взрыв ярости и гнева у папы, ведь он привык пользоваться этим избытком энергии, да еще, наверное, он забрал силу у разных людей. Мама его тоже где-то побаивается и некоторые сотрудники. А он это понимает?»

П. – «Частично, но он все это чувствует своим энергетическим телом, т.к. у этого тела есть свой разум и оно всю жизнь ведет войну за энергию других людей. Если бы он осознавал астральные события здесь – на физическом уровне, где находится его обычное сознание, он уже имел бы внутреннюю связь между физическим и астральным сознанием, тогда он стал бы эзотериком».

В. – «Значит ты хочешь сказать, что он реально ослабнет, потеряет часть силы, которой пользовался уже много лет и поэтому будет бессознательно драться а нее, даже не осознавая, почему его гнев вдруг вспыхивает с той силой, которую я почувствовал. Он просто пойдет по линии своих эмоций и будет давить на меня, запугивать, кричать, не ставя себе вопрос: «А зачем я это делаю?» Неужели он настолько бессознателен?»

П. – «Думаю – да. Ты опять многого хочешь от людей. Они живут спонтанно, несомые ветром эмоций, они не хотят, не могут, и не будут меняться. Их задача – прожить эту жизнь по тем законам, которые уже заложены в подсознании. Твой отец вряд ли станет контролировать каждый свой порыв, останавливать проявления эмоций, всматриваться в их корни. Все это – слишком большая и тонкая работа, которую делают только те, кому есть зачем ее делать, т.е. те, кто хочет глубоко измениться уже в этой жизни и превратиться в духовно продвинутое существо, а перед большинством людей такая задача просто не стоит – они об этом ничего не знают и пусть живут спокойно».

В. – «Ты хочешь сказать, что отцу бессмысленно объяснять этот механизм и договариваться о возврате энергии и построении нового типа отношений между нами?»

П. – «Попробуй сам. Думаю, он предложит тебе поговорить с психиатром. Как только ты начнешь с ним или с кем-то говорить открыто о вещах, способных повлиять на установившийся энергообмен, все астральные силы, не заинтересованные в этом начнут драться. Они дерутся до конца – им терять нечего, т.к. активность и яркость их жизни в той сфере, где они находятся, полностью зависят от поступления энергии от людей. Они дерутся за свою жизнь – имеют право».

В. – «А как они это делают?»

П. – «В тот момент, когда ты назовешь что-то для них опасное, они тут же впрыснут солидную порцию эмоций в энергетическое тело слушателя. Это может быть злоба, гнев, страх, проявляющийся как чувство сомнения, недоумения, это может быть авидья, которая вообще закрывает видение и осознание чего-либо. Между сознанием слушателя и тобой мгновенно появится картинка, которая покажет ему тебя как сумасшедшего. А если ты расскажешь такое религиозному человеку, то у него будет картинка, изображающая тебя сатаной-искусителем и т.д.

Дальше уже человека «несет». Он начинает бурно тебе что-то доказывать, глаза загораются, дыхание учащается, появляется адреналин в крови, речь становится быстрой и он активно бомбардирует твое сознание картинками твоей неадекватности, глупости, доказывая, что ты заблуждаешься».

В. – «Да, все это я много раз замечал. Мост между моим сознанием, пребывающем в покое и созерцательности и сознанием собеседника мгновенно разрушается. Человек переходит в другой режим – режим эмоций и страстей. Я пытался много раз и с разными людьми выстроить такой мост, по которому ровно и спокойно можно было бы обмениваться мыслями, идеями, даже чувствами и ощущениями, но как только тема затрагивает собеседника сильнее, а на простые темы и говорить не интересно и мост не нужен, то людей действительно «сносит». Но мне почему-то казалось, что с родителями такого не будет, что они-то должны меня понять».

П. – «Это ощущение осталось с детства. В какой-то период твоего развития взаимопонимание и взаимочувствование действительно было. Родители проявляли участие, любовь, внимание к твоим проблемам, но то были проблемы совсем другого порядка – там никакие силы из астрала не мешали, наоборот им было выгодно, чтобы родители побольше передали тебе своих законов, ведь тогда ты был в основном слушателем, впитывателем, а теперь ты можешь передать другим людям нечто, что может разрушить связи между ними и их астральными хозяевами».

В. – «Ну и заморочил ты мне голову. Надо теперь драться с папулей за свою энергию, да еще делать это хитро и аккуратно, чтобы поменьше причинять ему неприятностей, видеть, что он – монстр и при этом его любить, почитать как родителя. Значит, он точно ничего не поймет, даже если медленно готовить его к осознанию?»

П. – «В данном случае он – незаинтересованное лицо. Вот если ты выиграешь все бои, а он захочет иметь потом с тобой хорошие отношения, он начнет меняться, но меняться только по отношению к тебе, а не внутри, и только потому, что у него будет страдание от того, что отношения с сыном критические. Страдание заставляет думать. А пока и он, и многие другие люди – автоматы, которые действуют спонтанно только потому, что их вдруг охватывает нечто, а они не делают «стоп», но просто текут по тем волнам, которые их несут. Ими управляют законы и астральные силы, которым нужна энергия, даже собственная душа человека редко вмешивается в события физического плана, она большую часть времени жизни человека только впитывает получаемый им на Земле опыт. Твои близкие, если у них не начался процесс духовного развития, ничего понимать, менять не хотят, не могут и будут, а если будут, то чрезвычайно медленно и от больших дискомфортов, страданий. Если ты развиваешься, твое дело – изучить психическую фигуру человека, с которым тебя столкнула жизнь и стать неуязвимым относительно ее во всех точках, научиться все их легко обходить».

В. – «Фигура это как?»

П. – «У твоего отца есть физическая фигура. Тебе не придет в голову махнуть теннисной ракеткой там, где находится папина голова, иначе ты причинишь его фигуре разрушение. Ты не будешь падать на пол перед его ногами, когда он входит в комнату, иначе он на тебя наступит и причинит разрушение тебе. Это теперь нам понятно, но когда мы были совсем маленькими детьми, мы делали все это, а потом набрали опыт и перестали. Теперь пора изучать до тонкостей психические фигуры людей, чтобы убрать лишнее разрушение, которое мы можем причинить им и себе. Представь, что каждое качество и систематически повторяющееся проявление папы как бы стало материальным.

Вот тут торчит гордыня, и вот тут, и там тоже. Она занимает столько-то места в его мире и систематически проявляется в таких-то и таких-то ситуациях. Если ты это достаточно хорошо увидишь, то лишний раз, по случайности, по невнимательности наступать на нее не будешь. Чтобы не задевать – надо видеть, где что растет. А если тебе все же необходимо сказать что-то, что неизбежно зацепит его гордыню, то ты уже знаешь, на что идешь и сможешь заранее предчувствовать его реакцию, тогда она не будет для тебя неожиданной. Ты готов.

А рядом светится радость. Он систематически радуется, когда в его жизни происходят определенные события и точно так же впадает в грусть, когда происходят другие. Тебе надо четко предсказывать, где и в какой степени проявятся гнев, любовь, страх, жалость и другие чувства, эмоции. Тренируясь ежедневно, ты научишься видеть психические фигуры у всех людей и будешь неуязвим для их проявлений, но видение фигур открывается тогда, когда человек выбрасывает из себя закон «должен». Если ты считаешь, что ты должен быть хорошим, любить папу с мамой, зарабатывать много денег, носить джинсы, а не юбку, ходить передом, а не задом наперед, то автоматически ты точно так же смотришь на других людей. Мама должна приготовить тебе завтрак, а не убежать к подруге, должна погладить твою рубашку, а не прожечь ее утюгом по невнимательности, папа не должен на тебя давить и орать, а должен понимать твои интересы и т.д.

Чтобы увидеть людей такими, как они есть, надо смотреть на них отрешенно – как на движущиеся в пространстве объекты – фигуры с набором определенных проявлений, многие из которых лично тебе могут не нравиться и не подходить.

В принципе, продвинутый человек ожидает от людей всего чего угодно. Он с одной стороны видит их автоматизм и может предсказать 95% реакций, но с другой стороны он полностью готов к любому неожиданному проявлению со стороны самых близких людей. Какая-то новая сила может захватить человека не только в детстве, и под ее воздействием он будет делать то, что никогда не делал, но обычно люди повторяются в своем поведении.

Отец уже воздействовал на тебя несколькими основными приемами, это и есть его арсенал. Когда ты изучишь весь его арсенал, уберешь в себе все слабые места, через которые он тобой управляет, получится что ты его отработал, т.е. что бы он ни делал, для тебя это не ситуация – ты готов».

В. – «А насколько велик такой арсенал?»

П. – «Это ты увидишь сам, там будет много деталей, но есть наиболее крупные элементы в тебе, на которые идет воздействие арсенала, один из которых ты уже сегодня назвал – это твой страх материального неблагополучия. Просто представь, что уже сейчас ты имеешь собственную квартиру и обеспечивающую тебя работу».

В. – «Ну, это в корне меняет ситуацию. Тогда я могу делать все, что захочу».

П. – «Верно, а пока этого нет, ты часть клана, ведь продукты ты берешь в холодильнике родителей, а за это даёшь им энергию, хотя можешь этого не знать. И, тем не менее, уже в этой ситуации и именно в ней стоит отработать страх так, чтобы тобой нельзя было через него управлять, ведь если бы ты сейчас получил деньги и квартиру, сам страх не был бы отработан – ты получил бы свободу, а страх остался бы в твоем подсознании ждать благоприятного момента».

В. – «А зачем мне вообще его отрабатывать, ведь кто-то живет с ним всю жизнь?»

П. – «Живет, но зачем мы вообще ведем сегодня этот разговор? Вспомни самураев. В их обществе смерть в боевых стычках была повседневной реальностью и те, кому удавалось отработать этот страх, становились мастерами, лучшими воинами и т.д. Ты выбрал развитие, а в современном обществе многое построено на деньгах. Если тебе удастся отработать страх быть бедным, ты окажешься намного сильнее своего окружения. Посмотри, как сильно зависит энергетическая целостность людей от наличия у них денег. Как быстро они теряют уверенность в себе, «сдуваются», если лишаются привычного количества бумажек в кармане. Какая уж тут целостность?»

В. – «Но такая же ситуация возникает не только от денег. Люди теряют равновесие и целостность, если у них вдруг исчезает сердечная подпитка от окружающих, признание и т.д.»

П. – «Поэтому и целостность на каждом уровне своя».