Папирус Смита

Египтянам принадлежит один из самых древних из дошедших до нас текстов о строении человеческого тела и хирургическом лечении (проведении операций), первое дошедшее до нас описание мозга. Эти сведения содержатся в папирусе Смита (XVI в. до н.э.). На ленте длиной 4,68 м запечатлена анатомия и хирургия древних египтян, описаны 48 случаев травматических повреждений черепа, мозга, шейных позвонков, грудной клетки и позвоночника и методы их исцеления. Лечение некоторых болезней было явно безнадежно, сведения о них имели для врачей только теоретическое значение. Среди такого рода сведений — древнейшее описание паралича верхних и нижних конечностей с потерей речи и слуха в результате травматического повреждения мозга. Много места занимает описание ран и травм, полученных в сражениях, вывихов и переломов. На кровоточащую свежую рану накладывали кусок сырого мяса, затем края ее сшивали при помощи игл и ниток. Гноящиеся раны присыпали хлебной или древесной плесенью.Исторические параллели: Использование плесени для заживления гноящихся ран на первый взгляд кажется парадоксальным, однако египетским врачам было известно о ее целительном действии. Эмпирические знания древних медиков получили научное подтверждение спустя тысячи лет. В 20-х гг. XX в. английский бактериолог Александр Флеминг выделил из плесени пенициллин — антибиотик широкого противомикробного действия. В 1929 г. он опубликовал данные об этом открытии, которое не привлекло внимания научной общественности, как и его рассказ о пенициллине в 1936 г. на Международном конгрессе микробиологов. Только в 1940 г. применение пенициллина вошло в лечебную практику, а в 1945 г. Флеминг за свои работы был удостоен Нобелевской премии.Изучение медицинских текстов Древнего Египта часто дает основание для интересных сопоставлений и разнообразных исторических параллелей. Приведем еще один пример, также связанный с работами современников и коллег А.Флеминга. Вот рецепт «лекарства от слепоты» из папируса Эберса: «возьми жидкость из глаз свиньи, одну долю сурьмы, одну долю окиси свинца, одну долю дикого меда, смешай все и приготовь порошок, который всыпай в ухо больного, после чего он выздоровеет тотчас». В качестве основного лекарственного средства здесь предложена «жидкость из глаз свиньи». Современные ученые нашли в слезной жидкости человека и животных различные вещества, содержащие биологические активные компоненты, однако целительное действие слез было известно уже в древности из эмпирических наблюдений. Так, в VII в. греком Георгием Писидом был создан Шестоднев, содержащий разнообразные анатомические сведения. Вот как выглядят его рассуждения о значении слез в переводе Шестоднева на русский язык, сделанном в XIVв.: когда они «разливаются», то «помажуть очи, благодаря чему никакой вредности» не удается проникнуть в глаз. Флеминг открыл бактерицидное вещество лизоцим в составе слезной жидкости человека в 1922 г. и долгие годы работал над проблемой выделения этого вещества в чистом виде. Для исследований ему нужны были огромные количества слез, и донорами их стали все его сотрудники и технический персонал лаборатории. Добровольцам закапывали в глаза лимонный сок. После такой процедуры, за которую каждый получал 3 пенса, слезы текли рекой. Однако Флемингу так и не удалось выделить лизоцим. В 1937г. это сделали химики из Оксфорда.Описания различных повреждений головы, шеи, груди, позвоночника изложены в форме «Наставлений», содержащих рекомендации по лечению этих травм: «Наставление относительно вывиха челюсти», «Наставление относительно перелома руки с зияющей раной». Для лечения переломов использовались шины из тростника и жесткие повязки, которые крепились с помощью бинтов. Эти повязки получали, опуская полотно в алебастр или специальные затвердевающие смолы. Кроме того, лаются советы по диагностике и лечению незаживающих язв. Их лечили прикладыванием различных растительных средств, жиров и минералов. Врачу рекомендовалось наблюдать за ходом заживления и изменять лечение, если понадобится. Раны и травмы подразделяются на излечимые, сомнительные и безнадежные. В зависимости от того, являлся ли случай сомнительным или безнадежным, врачу рекомендовалось принять одно из решений: «я буду его лечить», «я буду бороться», «я не буду его касаться». Вот пример таких рассуждений: «если ты пользуешь больного, у которого рана на виске, и эта рана зияет, то тогда ты должен исследовать его рану, если ты найдешь его височную кость неповрежденной, то ты должен сказать: эта рана на виске, и это страдание я буду лечить».В папирусе Смита встречаются такие рекомендации для хирургов, которые звучат удивительно современно. «Когда перед тобой человек с поврежденной ключицей и ты увидишь, что она короче и стоит не так, как другая... скажи себе: вот болезнь, которую я стану лечить. И тогда ты должен уложить его навзничь, подложить нечто между лопатками и расправить ему плечи, чтобы сломанные кости стали на свое место. И ты должен сделать из ткани два жгута и связать ими руки сзади». Подобным образом и в наше время хирурги лечат повреждение ключицы: отводят плечи назад и связывают сзади руки больного.

Вот примеры рекомендаций медицинских папирусов по обследованию больного: «Если ты осматриваешь больного, страдающего желудком, и обнаружишь, что его желудок колеблется под твоими пальцами, как бурдюк, наполненный маслом... — положи свою руку на больного и ударь по ней...». «Посмотри на свои плечи, на свою грудь. Посмотри наверх, вниз. Если "больной не может это сделать, он страдает вывихом позвонков шеи...». Однако прежде всего обследование больного было направлено на изучение работы сердца.

Медицинские папирусы не содержат учения о пульсе в таком виде, как, например, оно было разработано позже в китайской, арабской и тибетской медицине. Однако начало этих представлений можно увидеть в папирусе Смита: «Обследование — это подобно подсчету некоторого количества... Измерение подобно подсчету...делает возможным... применить подсчет в случае болезни человека, чтобы знать о работе сердца. А каналы или сосуды от сердца идут ко всем членам. Итак, если жрец богини Сохмет или любой другой врач положит свои руки или коснется пальцами головы, затылка, любой ноги, он измеряет работу сердца, потому что совместно с сердцем пульсирует каждый сосуд всех членов... понятие измерения вводится для того, чтобы знать, что произошло». Интересно отметить, что рассуждая о происхождении болезней в результате изменений сердца и кровеносных сосудов, авторы различных медицинских папирусов ссылаются на «Книгу сердца» — более древний источник, не дошедший до нашего времени.

Исторические параллели: Упоминания об утраченных медицинских трудах египтян содержат сочинения многих авторов античного мира и эпохи эллинизма. Так, Диодор Сицилийский (I в. н.э.) писал, что в Египте существовал сводный труд по медицине, составленный знаменитыми врачами древности. Климент Александрийский (III в. н.э.) указывал на то, что в Египте существовали отдельные книги, посвященные вопросам анатомии, отдельным болезням, лекарственным травам. Египетский жрец Гораполлон (Ve. н.э.) сообщает, что руководством по лечению всевозможных болезней египетским врачам служила книга «Амбрас», безвозвратно утерянная.Вероятно, существованием единого древнего источника объясняется то, что папирусы Эберса и Смита, как и другие дошедшие до нашего времени медицинские тексты Египта, содержат много совпадений. Вот, например, фрагмент папируса Эберса, во многом повторяющий приведенное выше рассуждение из папируса Смита: «Начало тайн врача — знание хода сердца, от которого идут сосуды ко всем членам, ибо всякий врач, всякий жрец богини Сохмет, всякий заклинатель, касаясь головы, затылка, рук, ладони, ног везде касается сердца... Сосуды из него в теле всем. Если их исследует врач любой, жрец любой, маг любой, пальцы его на голове, на затылке, на кисти, на месте сердца... Ищет он сердце по сосудам его». Возможно, египетские врачи умели считать пульс, используя для этой цели клепсидру — водяные часы, известные в Египте уже с середины II тысячелетия до н.э.

· клад Луи Пастера и Роберта Коха в развитие Микробиологии

 

О Пастере написано много. Он оставил после себя массу документов позволяющих в лабиринте творческой деятельности ученого проследить последовательную цепь его умозаключений и тщательно продуманную логику его экспериментального метода. Выдающиеся ученые не один раз принимались за изучение работ Пастера. Его творчество — целая эпопея, в которой всегда есть над чем поразмыслить, что перевоссоздать, что позаимствовать Никогда не утомительно слушать рассказы из жизни ученого — жизни,которая может служить примером, хотя она и не напоминает гладкую дорогу.Научная деятельность Пастера обозначена вехами — эпизодами, когда Пастер ставил и разрешал очередную проблему. Каждый из этапов своего творчества Пастер проводил как следственное дело: определял симптомы — улики, шаг за шагом реконструировал историю болезни — преступления, искал виновного — микроба и, что самое примечательное, находил средство исправить положение. Всю деятельность Пастера можно свести, как это показал автор отличной книги Жак Николь, к десяти основным исследованиям, увенчавшимся десятью успехами, что является большой редкостью в жизни ученых. Значит ли это, что Пастер никогда не знал неудач? Нет, не значит.Несколько раз он попадал на ту дорогу, которая вела в тупик, например когда он изучал действие магнетизма на живые существа или когда пытался доказать инфекционное происхождение эпилепсии. Но каждый раз еще в самом начале ошибочного пути безотказная пастеровская логика подсказывала, что, встав на него, ни к чему прийти нельзя, поскольку к наблюдавшимся явлениям неприложимы экспериментальные критерии, которыми Пастер проверял любую гипотезу, никогда не доверяя предвзятым идеям, скоропалительным выводам. Достоверными результатами в глазах Пастера были только те, которые можно было проверить и воссоздать Поль Бер сказал однажды: «Смелость, с которой мосье Пастер что утверждает, имея доказательства в руках, равна его робости, которую он испытывает, когда вывод не подтверждается экспериментом». Комментируя это высказывание, сам Пастер писал: «Я самый колеблющийся из людей, самый боязливый, когда нужно дать заключение, а доказательств не хватает. Зато ни

один довод не мешает мне твердо защищать то, что я считаю верным, когда мои убеждения имеют солидную научную опору». И еще: «Вся моя жизнь прошла в формировании мотивированных мнений по различным вопросам чистой или прикладной науки в свете эксперимента, наблюдения и размышления. Самые смелые концепции, самые законные теории обретают душу и плоть только в день освещения их наблюдением и экспериментом. Только тонким опытом, хорошо продуманным и хорошо выполненным, можем мы заставить природу открыть ее секреты. Все иные методы всегда оказывались несостоятельными».Наконец, еще в одном месте он писал: «Несмотря на мрак, окутывающий некоторые жизненные явления, научный прогресс приводит нас мало-помалу к убеждению, что развитие живых организмов обходится без какого-либо физического или химического вмешательства сил, имеющих иную природу, нежели та, которая управляет неорганическими телами. Исходя из самых простейших элементов, которые растение находит в воздухе, добывая себе пищу, химик может познать последовательность трансформаций, вплоть до наиболее сложных образований, обнаруживаемых в готовом виде в организме живых существ. Мои первые работы в области кристаллографии и процессов брожения открыли перед мной совершенно новый мир. В качестве приверженца экспериментального метода я и приступил к физиологическим изысканиям». Между 1875 и 1878 г. Пастер формулирует «Теорию зародышей и ее применение в медицине и хирургии», которая явилась научной основой для изучения инфекционных заболеваний. В 1874 г. Джозеф Листер первый применил пастеровские принципы в хирургии, которые в связи с достижениями в области асептики получили самое широкое распространение. С 1884 г. стали применять вакцины с целью профилактики бешенства и заразных заболеваний; 1894 г. —год открытия серотерапии (заслуга Беринга, Ру и Иерсенэ); в это же время рождается иммунология благодаря бессмертным трудам И. И. Мечникова, который с 1888 г. становится ближайшим сотрудником Пастера и его преемником в качестве главы пастеровской школы, из которой вышло немало ученых-микробиологов.Все эти события оказали глубокое влияние на эволюцию всего человечества и определили основные черты нашего времени. Если мы захотим охарактеризовать настоящую эпоху, недостаточно указать на научный и технический прогресс или на повсеместную индустриализацию. Это очень важные факторы, но нельзя упускать из виду и другого капитального явления, которое также в определенной мере обусловило трансформацию всего мира. Речь идет о резком увеличении численности населения, начавшемся в XIX веке вместе с открытиями Пастера. Увеличение численности населения определяется двумя связанными между собой факторами: удлинением средней продолжительности жизни (с 53 лет до 71 года за один век в наиболее развитых странах) и ростом числа лиц молодого возраста, т. е. продуктивной группы населения. Оба эти явления прежде всего связаны с уменьшением детской смертности, что в свою очередь обусловлено прогрессом медицины. Нет сомнения, что общее повышение уровня жизни,улучшение качества питания и гигиены внешней средиграют при этом весьма важную роль. Но главное, что особенно относится к развивающимся странам,где уровень жизни, гигиены и качество питания оставляют желать лучшего,заключается в исчезновении крупномасштабных эпидемий, которые в течение многих веков косили человечество, снижая его естественный прирост. В этом плане творчество Пастера кажется нам не только существенным элементом эволюции современной медицины, которой оно придало импульс,определивший последующий расцвет всех биологических дисциплин, но также первопричиной, обусловившей переход от демографического застоя, продолжавшегося в течение веков, к наблюдаемому ныне демографическому скачку. В ряду выдающихся исторических деятелей Пастер выделяется как человек, который благодаря своей несокрушимой логике экспериментатора и умению

практически применять результаты собственных теорий открыл двери современного мира, войти в которые было суждено другим ученым, чтобы повести за собой человечество к благородной цели. Роберт Кох. Имя Роберта Коха принято связывать главным образом с открытием

возбудителя туберкулеза. Действительно, 100 лет назад (24/III 1882 г.)ученый сообщил о своем открытии, совершившем переворот в современной ему науке. Однако к этому открытию Р. Кох подошел не сразу; оно завершило ряд основополагающих работ, открывших эру медицинской бактериологии В 1870 г. Р. Кох короткое время, в период войны с Францией, работал военным врачом и через некоторое время после возвращения из армии поступил на государственную должность в городке Вольштейне округе Бомст, недалеко от Познани. Здесь в 1872 г. 29-летний Р. Кох в должности окружного врача («физикуса») начал свой трудный путь первого наряду с Пастером бактериолога мира. В г.Бомсте в этот период возникла эпидемия сибирской язвы. У заболевших овец Кох обнаружил палочки. Он работал в комнате, которую снимал и где проводил также прием больных. Кроме микроскопа, молодой исследователь не имел даже самого простого оборудования; перевивки крови от заболевших овец домашним мышам, добываемым им самим, он производил заостренной палочкой,прожигая ее в огне свечки. У павших мышей Р. Кох находил такие же палочки и тончайшие нити, завивающиеся в клубки, как и у заболевших овец. Возникла гипотеза о переносе сибирской язвы найденными им микроорганизмами. Для доказательства своей гипотезы он делал посевы на питательную среду, взятую из бычьего глаза. Многократные пересевы позволили ученому обнаружить не только палочки' различной длины и тончайшие нити, но и споры, которые, как доказал, долгое время сохраняются во влажной земле. Открытие первого болезнетворного микроба обычно приписывают Давэну,который в 1850 г. обнаружил сибиреязвенные бациллы в крови больной овцы, но это открытие не получило признания. Р. Кох не только выделил сибиреязвенного возбудителя в чистой культуре,не только открыл его способность к образованию стойких спор, но и объяснил,почему вблизи "проклятых холмов" (такие холмы создавались в местах, где зарывали падший от сибирской язвы скот) отмечается смерть многочисленныхживотных, причина которой долгие годы оставалась непонятной. 22/IV 1876 г.Р. Кох на заседании ученых, созванном известным ботаником и знатоком микроорганизмов Кооном, доложил результаты своих работ, посвященных сибирской язве. Еще до выхода статьи Р. Коха в 1876 г. Юлиус Конгейм подчеркивал, что открытие Коха принадлежит к числу величайших научных достижений.Примечательно, что Конгейм был учеником Р. Вирхова, а великий патолог решительно отвергал всякую мысль о том, что причиной болезненных изменений в тканях могут быть вторгшиеся в организм живые образования. Выступление Конгейма было тем более весомым, что именно он еще до открытия Кохом возбудителя туберкулеза доказал специфику и заразность туберкулезного бугорка. В нарождавшуюся эру бактериологии, в период между серединой 70-х и 80-х годов XIX века Р. Коху принадлежит ряд крупных исследований, позволивших его современникам назвать ученого "отцом бактериологии". При изучении возбудителя сибирской язвы Р. Кох использовал домашних серых мышей,применил вареный картофель как плотную питательную среду для выращивания болезнетворных микроорганизмов; он первым ввел окраску бактерий,использовал в бактериологических исследованиях мясо-пептонный желатин и агар.Нельзя не упомянуть, что в эти же годы между Пастером и Кохом — двумя великими учеными из двух враждующих между собой стран — развернулась острая дискуссия. Историки науки предъявили обоим ученым обвинения в несоблюдении правил научных споров. Так, в сентябре 1882 г. на IV Международномконгрессе в Женеве Пастер сообщил о своем методе вакцинации,

предупреждающем заболевание животных сибирской язвой. Р. Кох,выслушавший доклад Пастера («Об ослаблении зараз»), не захотел выступить на съезде с отрицательной оценкой открытия ученого, но вскоре опубликовал брошюру, в которой пытался доказать, что Пастер незнаком с методикой выращивания бактерий в чистых культурах, поэтому материалы Пастера не научны. Кох заявил, что ослабление патогенных свойств возбудителей инфекционных заболеваний в искусственно полученных бактериальных вакцинах невозможно. Это было его глубокой ошибкой. Возражая ему, Пастер утверждал,что ещё задолго до Коха он занимался «выделением и выращиванием микробов в чистом виде». Известно, что Пастер пережил трагедию гибели от сибиреязвенной вакцины многих тысяч овец, что было связано не с ошибочностью идеи прививки животным ослабленных болезнетворных бактерий, а с технически неправильным приготовлением вакцины. К сожалению, и этот факт Кох использовай в научном споре. Здесь уместно напомнить, что много лет спустя Кальметт пережил еще более тяжелую «любекскую трагедию», когда из-за ошибки технического персонала 251 новорожденному ребенку ввели вместо ослабленной вакцины против туберкулеза высоковирулентную патогенную культуру. Погибли 77 детей. Кальметт предстал перед судом, в его защиту выступили ученые из Института им. Р. Коха. Кальметт и его метод были оправданы, но происшедшее задержало применение противотуберкулезной вакцинации. А в те годы даже после опубликования Пастером своего открытия (1885), относящегося к вершинам человеческой мысли, — открытия вакцины, предупреждающей заболевание бешенством, Кох продолжал выступать против применения этой вакцины, мотивируя это тем, что возбудитель ее не установлен и его нельзя выделить в чистой культуре.

· Пирогов

Николай Иванович [13(25).11.1810, Москва, — 23.11(5.12).1881, с. Вишня, ныне в черте Винницы], русский учёный, врач, педагог и общественный деятель, член-корреспондент Российской АН (1847). Родился в семье мелкого служащего. В 1828 окончил медицинский факультет Московского университета, затем готовился к профессуре (1828—32) при Дерптском (ныне Тартуском) университете; в 1836—40 профессор теоретической и практической хирургии этого университета. В 1841—56 профессор госпитальной хирургической клиники, патологической и хирургической анатомии и руководитель института практической анатомии Петербургской медико-хирургической академии. В 1855 участвовал в Севастопольской обороне 1854—55 (См. Севастопольская оборона 1854-55). Попечитель Одесского (1856—58) и Киевского (1858—61) учебных округов. В 1862—66 руководил учёбой посланных за границу (Гейдельберг) молодых русских учёных. С 1866 жил в своём имении в с. Вишня Винницкой губернии, откуда как консультант по военной медицине и хирургии выезжал на театр военных действий во время франко-прусской (1870—71) и русско-турецкой (1877—78) войн. П.— один из основоположников хирургии как научной медицинской дисциплины. Трудами «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций» (1837), «Топографическая анатомия, иллюстрированная распилами через замороженные человеческие трупы» (1852—59) и другими П. заложил фундамент топографической анатомии и оперативной хирургии. Разработал принципы послойного препарирования при изучении анатомических областей, артерий и фасций и т.п.; способствовал широкому применению экспериментального метода в хирургии. Впервые в России выступил с идеей пластических операций («О пластических операциях вообще и о ринопластике в особенности», 1835); впервые в мире выдвинул идею костной пластики. Разработал ряд важных операций и хирургических приёмов (резекция коленного сустава, перерезка ахиллова сухожилия и др.). Первым предложил ректальный Наркоз; одним из первых использовал эфирный наркоз в клинике. П. впервые в мире применил (1847) наркоз в военно-полевой хирургии. Высказал предположение о существовании болезнетворных микроорганизмов, вызывающих нагноения ран («госпитальные миазмы»). Выполнил ценные исследования по патологической анатомии холеры (1849). П. — основоположник военно-полевой хирургии (См. Военно-полевая хирургия). В трудах «Начала общей военно-полевой хирургии» (1865—66), «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу...» (1879) и др. высказал важнейшие положения о войне как «травматической эпидемии», о зависимости лечения ран от свойств ранящего оружия, о единстве лечения и эвакуации, о сортировке раненых; впервые предложил устроить «складочное место» — прообраз современного сортировочного пункта (см. Эвакуация медицинская). П. указал на важность правильной хирургической обработки, рекомендовал применять «сберегательную хирургию» (отказался от ранних ампутаций при огнестрельных ранениях конечностей с повреждениями костей). П. разработал и ввёл в практику методы иммобилизации конечности (крахмальная, гипсовая повязки), впервые наложил гипсовую повязку в полевых условиях (1854); во время обороны Севастополя привлек (1855) женщин («сестёр милосердия») к уходу за ранеными на фронте. П. подчёркивал огромное значение профилактики в медицине, говорил, что «будущее принадлежит медицине предохранительной». После смерти П. было основано Общество русских врачей в память Н. И. Пирогова, регулярно созывавшее Пироговские съезды. Как педагог П. вёл борьбу с сословными предрассудками в области воспитания и образования, выступал за так называемую автономию университетов, за повышение их роли в распространении знаний среди народа. Стремился к осуществлению всеобщего начального обучения, был организатором воскресных народных школ в Киеве. Педагогическая деятельность П. в области просвещения и его педагогические сочинения высоко оценивали русские революционные демократы и учёные А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский, Н. Д. Ушинский

· Краткая история развития антисептики и асептики

В основе работы любого современного ЛПУ лежит обязательное соблюдение правил асептики и антисептики. Термин «антисептика» впервые предложил в 1750 г. Английский врач И. Прингл для обозначения противогнилостного действия неорганических кислот. Борьба с раневой инфекцией была начата задолго до нашей эры и продолжается и поныне. За 500 лет до н.э. в Индии было известно, что гладкое заживление ран возможно только после их тщательной очистки от инородных тел. В Древней Греции Гиппократ обязательно покрывал операционное поле чистой тканью, во время операции использовал только кипяченую воду. В народной медицине в течение нескольких столетий для целей антисептики использовали мирру, ладан, ромашку, полынь, алоэ, шиповник, алкоголь, мед, сахар, серу, керосин, соль и др.До введения в хирургию методов антисептики послеоперационная смертность достигала 80 %, так как больные умирали от разнообразных гнойно-воспалительных осложнений. Открытая в 1863 г. Л. Пастером природа гниения и брожения стала стимулом развития практической хирургии, позволила утверждать, что причиной многих раневых осложнений также являются микроорганизмы.Основоположником асептики и антисептики является английский хирург Д. Листер, который в 1867 г. разработал ряд методик уничтожения микробов в воздухе, на руках, в ране, а также на предметах, соприкасающихся с раной. В качестве противомикробного средства Д. Листер использовал карболовую кислоту (раствор фенола), которой обрабатывал рану, здоровую кожу вокруг раны, инструменты, руки хирурга, опрыскивал воздух в операционной. Успех превзошел все ожидания — количество гнойно-воспалительных осложнений и смертность значительно снизились. Одновременно с Д. Листером австрийский врач-акушер И. Земмельвейс на основе многолетних наблюдений доказал, что родильная лихорадка, являющаяся основной причиной смерти после родов, передается в родильных домах через руки медицинского персонала. В венских больницах он ввел обязательную и тщательную обработку рук медицинского персонала раствором хлорной извести. Заболеваемость и смертность от родильной горячки в результате этой меры значительно сократились.Русский хирург Н. И. Пирогов писал: «Можно смело, утверждать, что большая часть раненых умирает не столько от самих повреждений, сколько от госпитальной заразы» (Пирогов Н.И. Севастопольские письма и воспоминания / Н.И.Пирогов. — М., 1950. — С. 459). Для профилактики нагноения и лечения ран в Крымскую войну (1853—1856 гг.) он широко применял раствор хлорной извести, этиловый спирт, нитрат серебра. В это же время немецкий хирург Т. Бильрот ввел форму для врачей хирургических отделений в виде белого халата и шапочки.Антисептический метод профилактики и лечения гнойных ран Д. Листера быстро получил признание и распространение. Однако выявились и его недостатки — выраженное местное и общее токсическое влияние карболовой кислоты на организм больного и медицинского работника. Развитие научных представлений о возбудителях нагноения, путях их распространения, чувствительности микробов к разным факторам привели к широкой критике антисептики и формированию нового медицинского учения об асептике (Р.Кох, 1878 г.; Э.Бергман, 1878 г.; К. Шиммельбуш, 1892 г.). Первоначально асептика возникла как альтернатива антисептике, но последующее развитие показало, что асептика и антисептика не противоречат, а дополняют друг друга.

· Развтие анатомии

прогресс техники оказал огромное влияние на медицину. Эволюционное учение Дарвина способствовало развитию биологии и анатомии, которая стала служить запросам медицины. Как уже отмечалось, капиталистические отношения складывались в странах Европы в различное время, поэтому и развитие наук происходило не совсем равномерно Анатомия еще благодаря трудам Везалия и Гарвея получила прочную научную основу. Эти ученые принципиально правильно сформулировали строение человека, но многое еще было неясно и в последующие годы в анатомию вносились дополнения и уточнения. Так например, Азелли в 1622 г. Открыл лимфатические сосуды, случайно повредив «нерв» брыжейки живой собаки. Пекэ (1622-1674), еще будучи студентом, Горн (1621—1670) описали вторично грудной проток, открытый Евстахием. Анатомия начала развиваться и в Англии,особенно после открытия кровообращения Гарвеем Во Франции крупным анатомом был Риолан (1577—1657). Он изучал строение мозга и стал основателем первого анатомического театра в Париже. Дю Верне(1648-1740) исследовал орган слуха. Вьессен (1785), который вскрыл более500 трупов, описал некоторые детали сердечно-сосудистой и нервной систем.Датчанин Стенов (1638—1686), будучи студентом, открыл проток околоушной железы, описал многие мышцы. Итальянец Морганьи(1682—1771) одним из первых обратил внимание на состояние внутренних органов при различных болезнях и явился создателем патологической анатомии. Он рассматривал организм как сумму самостоятельных органов. Биша (1771-1802) является основателям учения о тканях. Согласно его учению, ткани, состовляющие орган, существуют независимо от него. Биша пренебрегал микроскопом; на частных курсах по анатомии он вскрывал за год более 600 трупов,создол трактат о 21 ткани. Таким образом, Биша, Морганьи, а позднее (XIX век) Вирхов встали на локалистические позиции, принимимая ткань, орган и клетку за основу, где развиваются патологические процессы. Подобные представления хотя и были для того времени прогрессивными, но выяснить сущность процессов, протекающих в больном органе, ткани или клетке, этим ученым не удалось, так как организм исключался как целое. Концепция целлюлярной патологии Вирхова (1821—1902) послужила основой для создания патологической гистологии, но в дальнейшем учение Вирхова стало значительным тормозом на пути познания патологических процессов в организме.В Германии успешно работали Меккель (1724-1774), изучающий развитие эмбриона и строение головы, Вризберг (1739—1808), описавший хрящи гортани.Итальянец Кальдани (1725-1813) издал первый атлас по анатомии человека,Масканьи (1752—1815) опубликовал большой трактат с рисунками о лимфатической системе, Скарпа (1747-1832) подробно описал кости и органы чувств. Нидерландец Рюишь (1638—1731)и его дочь Рахель прославились техникой бальзамирования трупов и органов. Ими была разработана техника инъекции сосудов различными веществами. Петр 1 купил коллекцию препаратов Рюиша за большую для того времени сумму—30000 гульденов. Через 10 лет Рюишь тпродал подобную же коллекцию в Польшу. Коллекция препаратов в России сохранялась первоначально в Музее "Кунсткамера натуральных вещей», а затем часть была передана в Военно-хирургическую академию и Казанский университет. Сохранившшиеся препараты Рюиша и в настоящее время не потеряли своего значения. Лодер (1753-1832, профессор в Иене, Галле и Московском университете, прославился высокой техникой изготовления препаратов. Зоммеринг (1753-1830)изучал мозг, головные нервы и органы чувств. Чех Прохаска (1749—1820) внес большой вклад в изучение анатомиинервной системы. Еще до Мажанди и Белла Прохаска описал значение двигательных и чувствительных нервов. Он писал: "Никакое мышечное движение не может осуществиться, если раздражитель,воздействующий на чувствительные нервы, не перейдет в результате некоторого переключения на двигательные нервы и не вызовет сокращения мышц". Необходимо отметить, что на Западе к середине XIX столетия развитии описательной анатомии приостановилось. Это связанно с тем, что для изучения анатомии потребовались другие методы исследования и научные подходы. В тоже время отход анатомов от описательной макроскопической анатомии связан с открытием клетки и широким внедрением микроскопического метода в морфологические исследования. Как же развивалась анатомия в России? До XVII столетия медицины как науки в России не существовало. Помощь больным в лучшем случае оказывали знахари и монахи, причем некоторые из них пользовались трудами гиппократиков, Аристотеля и Галена. В период объединения княжеств в единое русское государство и во время многих войн, которые вела Россия за выход к Балтийскому и Черному морям, потребовалась медицинская помощ раненым и больным воинам. В Москве в 1620 г. учреждается Аптекарский приказ, который организует медицинское обслуживание и изготовление медикаментов для армии. В 1654 г. при нем создается первая в России светская "Школа русских лекарей" В 1658 г. ее окончили 32 человека. Анатомия преподавалась по руководству Везалия "Эпитом", переведенному в 1658 г. Епифанием Славенецким на русский язык (перевод не сохранился). Вторично "Эпитом" переведен на русский язык в 1975 г. Таким образом, при подготвке лекарей в России преподавание анатомии по трудам Галена или Авиценны не велось и учебными пособиями служили "Травники", "Лечебники" и "Докторские сказки". Определенная система в подготовке лекарей была введена Петром 1. По его распоряжению были открыты госпитали: в Москве (1707), в Петербурге-сухопутный (1718), в Кронштадте—морской (1719), в Архангельске (1733) и при них госпитальные школы подготовке лекарей. К концу XVIII века в 20 госпитательных школах России было подготовлено около 2000 врачей. Главным предметом в этих школах являлась анатомия, считавшаяся "материей медика". В 1786 г. госпитальные школых были переименованы в Медико-хирургические училища. В Петербурге организуется Медико-хирургическая академия (1798).Подобно западным странам, в крупных городах России (в Москве в 1755 г., в Казани и Харькове в 1804 г., в Варшаве в 1816 г., в Петербурге в 1819 г., в Киеве в 1834 г., в Адессе в 1865 г., в Томске в 1888 г.) были открыты университеты с медицинскими факультетами, являющимися колыбелью многих выдающихся русских ученых и врачей.

Анатомией занимался математик и физиолог швейцарец Бернули (1700-1782),который изучал значение нервов и кровеносных сосудов для деятельности мышц, описал расположение желтого пятна сейчатки глаза. Огромное влияние на развитие науки и медицины в России оказал М.В.Ломоносов- великий ученый- энциклопедист своего времени. Он сделал значительный вклад в развитие химии, физики, истории и медицины. Его прогрессивные взгляды сыграли большую роль в развитии русской науки. М.В.Ломоносов разработал учение об атомистическом строении материи. Он первым заложил основы материалистического учения о единстве и целостности организма. По настоянию М.В. Ломоносова был открыт Московский университет.Академики- иностранцы препятствовали развитию образования в России. Академик Тауберг говорил: "Разве де нам десять ломоносовых надобно и одинде нам в тягость". Непосредственно под влиянием М.В.Ломоносова воспитывалась плеяда русских врачей: К.И.Щепин, Д.С.Самойлович, Ф.Г.Политковский, А.П.Протасов,С.Г.Зыбелин, Н.М.Максимович-Амбодик, И.А.Сибирский, П.И.Погорецкий, Н.И.Карпинский, А.М.Филомафитский и др. К.И.Щепин начал преподавание анатомии на русском языке вместо латинского и греческого, А.П.Протасов был первым русским академиком- анатомом, С.Г. Зыбелин изучал индивидуальные особенности строения человека, разделив людей по телослжению на четыре типа. Он развивал учение Ломоносова о единстве и целостности организма. В сочинении: Слово о причине внутреннего союза частей между собою..." С.Г.Зыбелин критикует идеалистическую "Клеевую теорию" Галлера, обосновывая теорию взаимного притяжения частиц. Шеин перевел анатомическую терминологию на русский язык, создал атлас (1742) и перевел на русский язык учебник Гейстера. Максимович-Амбодик создал первый русский словарь анатомической терминологии, был основоположником акушерства в России. В 1798 г.организуется Санкт-Петербургская медико-хирургическая академия (ныне Военно-медицинская академия имени С.М.Кирова). Первым заведующим кафедры анатомиии физиологии был проф. П.А.Загорский, создатель анатомической школы в России. Загорским написанно более 100 работ бо различным вопросам анатомии. Его перу преналежит первый русский учебник "Сокращенная анатомия или руководство к познанию строения человеческого тела для обучающихся врачебной науке", выдержавший 5 изданий. Анатомические данные в нем излагались в связи с практикой хирургии. Загорский много внимания уделял русской анатомической терминологии. Продолжателем Загорского был И.В.Буяльский (1789-1866), который, будучи студентом 3-его