Хороший спортсмен – мертвый спортсмен!

- Пустите нас! Дайте пройти! Уберите руки! Где ваш начальник?! Где эта сволочь?! – Раздавались крики в коридоре.

На двери, за которую хотели попасть эти люди, было написано: «Главный инженер-биолог. Профессор Де’Рэвен Хаммерс-Дигер. Доктор биологических и генно-инженерных наук». В отличие от остальных недовольных ходоков в этот раз он знал, кто и зачем к нему идут. Подросток семнадцати лет умер три дня назад на беговой дорожке в тренировочном комплексе. Он являлся одним из лидеров молодежной сборной страны по легкой атлетике. А теперь его родители хотят ворваться в кабинет главного биолога, который осуществлял все эти годы, контроль над спортсменами, так как считают, что именно он подсадил всю молодежную сборную на запрещенные препараты, распространяя их под видом биологических добавок.

- Уйди с дороги, урод! – Агрессивный мужской голос был уже под дверью. Чуть ли не с ноги, он выбил ее и ворвался в кабинет, следом за ним вбежала женщина. – Все, молись, чертов химик!!!

- Стойте, стойте! – Крикнул в ответ Рэвен, отталкивая от себя ошалевшего мужчину. – Сядьте! Сейчас я все вам расскажу!

- Конечно, расскажешь! Сейчас я тебя только придушу!

Профессор оттолкнул вновь мужчину от себя, который так яростно хотел схватить его за шею. – СЯДЬТЕ! – Крикнул он громко. – Иначе вы никогда не узнаете, почему ваш сын умер! – Сдерживая злобу и эмоции, отец и мать все же присели.

- Да, мне бесконечно жаль вашего сына, он был подающим надежды молодым спортсменом! Но так случается – люди умирают. – Говорил профессор, выставив руки вперед, глядя на отца, в глазах у которого, все еще пылала злоба. – Я понимаю, вам сейчас трудно понять то, что я буду рассказывать, но потрудитесь воспринять все адекватно! – После этого, Рэвен сел и откинулся на спинку кресла. – Ваш сын Мартин действительно был выдающимся спортсменом для своих лет и он, как и все хотел только побеждать. Но получалась это далеко не всегда. Все подростки очень сильно подвержены влиянию своих сверстников, а сейчас очень модными стали допинги, посредствам которых многие его друзья одерживали победы там, где Мартин не мог победить. Его это злило, дергало, нервировало и однажды, когда я был с проверкой в их тренировочном комплексе я увидел, как они колют себе эту дрянь. – Профессор Дигер развернулся и стал смотреть в окно. – Тогда я решил каждого из них, вызвать к себе на разговор и взять у них анализы для исследования того, что они принимают. Результаты были плачевны, так как допинг как наркотик – развивался стремительно, выводился из организма быстро, а привыкание вызывал все сильнее. Понятно, что подростки не могли купить себе такого рода препараты, их наверняка снабжали тренеры, а тех снабжали ряд посредников. Выйти на поставщика было невозможно, даже при стечении идеальных обстоятельств. – Вздохнув, Рэвен встал с кресла и подошел к краю стола, встав напротив родителей. – Спорт в наше время это не просто интересное увлечение, это заработок и очень серьезный. В нем крутятся миллиарды кредитов и никто, просто так, отсюда не уходит. Поэтому, что бы нам изменить систему, нужно изменить данность, тогда принципы будут другие, взгляды другие и подходы другие, что даст возможность начать все сначала и выстроить безупречно-идеальную спортивную систему, в которой нет места анаболикам, допингам и прочей химии, которая истребляет и уничтожает человека!

- Хорошо рассказываешь! – Озлобленно ответил отец Мартина, вставая со стула. – На такие сказки ты их заманиваешь к себе в секту и заставляешь нюхать и колоться???

- Я предлагал каждому выбор! Каждому, с кем говорил! Но лишь малая часть соглашалась и была готова отказаться от своих препаратов ради той идеи, о которой я вам толкую! – Профессор пятился назад, выставив руки вперед.

- Морис, сядь! – Крикнула женщина. – В чем же ваша идея была? Чем она отличалась от всего того, о чем вы рассказали??? Чем вы лучше других?!

Поправив рубашку от цепкой хватки отца Мартина, Рэвен вновь подошел к столу и уселся в кресло. – Идея была в следующем – замена химии натуральными усилителями.

- Это как? – С непониманием спросил Морис.

- Это просто. – Ответил профессор. – Химия – применяется внутрь организма и имеет циклический характер, к тому же вызывает привыкания. Если вы считаете, что спортсмены всего мира такие здоровые, потому что они едят апельсины – вы ошибаетесь. Каждый, каждый, каждый! Кто хочет чего-либо добиться и добивается – употребляет химию. В последние годы химия сделала небывалый рывок, что вызвало огромный спрос на нее.

- И в чем же был рывок? Что же там такого примечательного? – Спрашивал вновь отец подростка.

- Примечательно то, что человек пока применяет препараты – жив и здоров, ко всему прочему, он добивается грандиозных результатов, таких как забег, на сто метров преодолевается за пять секунд. Но стоит ему перестать их принимать, как здоровье тут же ухудшается, начинаются проблемы с мышцами, сердцем, костями. Фактически через год или два – он умирает.

- Какой кошмар! И наш сын тоже это принимал?! – С тревогой в голосе, спрашивала мать погибшего.

- Нет, ваш сын не принимал эти препараты. Он и его друзья не успели подсесть на это. Я им все рассказал, в чем опасность, но они меня не послушали. Только ваш сын и еще двое его друзей согласились поучаствовать в моем проекте. Остальные же, с юморным недоверием ушли.

- И каков же был ваш проект? – Спрашивал отец Мартина. – В чем его суть и как так случилось, что именно наш сын погиб?! – Стукнув кулаком, крикнул он.

Глубоко вдохнув, профессор продолжил. – Суть моего проекта, была в усилении физической составляющей человека. Мы вместе работали над тем, как можно повысить показатели, без применения химии. Спустя месяцы исследований, я нашел решения и возможность ее реализации. По своим связям мне удалось достать нити Лазурь – чрезвычайно дорогостоящая вещь.

- Стоп, стоп, сказочник! – Перебил его все еще раздраженный отец Мартина. – Уж не те ли это нити, про которые пол года назад твердили по всем каналам?

- Да. – Кивая головой, ответил Рэвен, улыбаясь.

- И что говорят, с помощью этих нитей можно зашить разорванное надвое сердце!?

- Да. – Вновь повторил свой ответ Рэвен, так же улыбаясь. – Все именно так.

- И что же вы сделали? Для чего вам это было нужно? – Спрашивала жена Мориса.

Не замечая вопроса, профессор Дигер продолжил рассказывать. – Получив нити, мы приступили к работе. Идея была в следующем, что при помощи нитей Лазурь мы хотели стянуть мышцы спортсменов, упрочнив их, тем самым, добавив им выносливости и силы. – Рассказывая, профессор ходил вдоль своего кабинета, периодически давая пояснения жестами рук. – Первым был Томас, ему я прошил мышцы рук, от кисти до плеча. Спустя небольшой период реабилитации Томас начал замечать за собой, что силы у него прибавились! Не умея подтягиваться на одной руке раньше, теперь он смог это сделать без особых проблем. За этим успехом Томаса наблюдали Мартин и Браен, им тоже захотелось такие руки. Понятно, - говорил Рэвен немного расстроено, - подростки, что с них взять! Всегда стремятся быть похожими на тех, у кого есть что-то физически сильное! Но это были всего лишь пробные эксперименты моей теории, которые с блеском удались. – В конце своего монолога профессор сел в кресло и сладко потянулся.

- Мы вам не мешаем? – С дерзким непониманием спросил Морис. – Может, вы продолжите и расскажите, наконец, что случилось?! Хватит тянуть кота за хвост! – Нервно выкрикнул мужчина.

- Спокойно, - ответил Рэвен, - сейчас все расскажу. – Сняв очки, он бросил их на стол. – Близились соревнования местного характера, которые были отличным способом проверить наши полученные результаты. На тот момент каждый из троих ребят был уже прооперирован, у каждого прошила своя группа мышц, что бы можно было оценить в комплексе общую тенденцию успешности проекта. Результаты их выступления превзошли все ожидания! Каждый из них победил, и не просто победил, а занял первое место, лидируя с огромным запасом. Тяжелоатлета Браена тут же заметили и он, в скором времени, уехал в другой конец страны для тренировки и подготовке к взрослой карьере спортсмена. – Взяв очки со стола, профессор вновь их одел. – Наблюдая и анализируя функциональность прошитых мышц, я заметил два неприятных факта, с которыми трудно было не согласиться: первое – любая материально-биологическая структура имеет свойство распадаться под действием времени и износа, а второе – химо-препараты тоже набирали силу и совершенствовались. Эта мысль мне не давала покоя, потому что в прошивке мышц не было ничего по сути революционного, просто использование известных, в медицине, вещей в спортивном приложении. Рано или поздно до этого каждый бы додумался. – Профессор вновь откинулся на спинку кресла и, почесывая лоб, потянулся. – Но революционная идея все же у меня появилась! – Гордостью и улыбкой на лице, говорил он. – Такого еще наша современность не видела!

- Да, такого скота наша современность точно не видела! – Встав со стула, Морис смотрел на профессора. – Перед ним сидят родители погибшего мальчика, а он тут восхваляется своей «гениальностью»! Зря только два часа времени убили на эту тщеславную болтовню психа-недоучки! Сажать в тюрьму вас всех надо, а лучше, вон, - махнул рукой в сторону, - выкинуть, к чертовой матери, из окна! – Крича, мужчина шагнул в сторону профессора, но его остановила жена.

- Пойдем Морис, неужели ты не видишь, что этот человек болен своей навязчивой гениальностью и мыслями о том, что лучше него никого нет? Как только таких... допускают к работе с людьми?! Ваш удел – препарировать мертвых животных, в лучшем случае! – Огрызнувшись, женщина направилась к выходу, ведя за собой мужа.

- Да! Именно так он и вел себя! Непослушный, наглый юнец! – Кричал вслед родителям, Рэвен. – Я ему говорил, что нельзя жрать химию! Я его предупреждал, что ее воздействие на имплантант не изучено! Что имплантант в стадии альфа-тестирования! Но достучатся невозможно до того, кто тебя не хочет слушать! А что мы имеем в результате? Дохлого мальчишку, который накидался препаратов, от которых нарушилась функциональность имплантанта, приведшая к смерти, и родителей, брызгающих слюной, что их сын мертв! Только я то тут причем?

- Ах ты сволочь! – Разъяренный отец бросился на профессора Диггера.

Выставив руки вперед, Рэвен оттолкнул Мориса чуть в сторону и сразу же ударил по коленке ногой, от чего тот завалился боком на стол. Рэвен прижал его голову к столу и не громко сказал на ухо. – Я больше чем кто-либо другой сделал для твоего сына, пытаясь на его примере показать, что есть другой альтернативно-здоровый способ быть спортсменом, но по иронии судьбы именно он умер от того, против чего я боролся. Виноват ли в этом я? Нет, не виноват. Буду ли я продолжать дальше? Да буду. Потому что не важно, что было, важно, как жить с тем, что уже случилось! – С этими словами, Рэвен отпустил Мориса и отошел в сторону.

Молчаливо и тяжело дыша, отец Мартина развернулся и пошел к выходу. Спустя несколько секунд, дверь в кабинет профессора Дигера захлопнулась, и он остался один в своих апартаментах борца с допингом.