Наша наследственность

Хромосомы передают физическую наследственность, которую иногда очень тяжело нести как, например, муковисцидоз, миопатия, гемофилия, трисомия. Но уже несколько лет известно, из работ ученых Серта Тиссерона и Анны Шюзенбергер, что существует также психологическая наследственность с настоящими семейными историями, которые повторяются в нескольких поколениях. Так, в некоторых семьях, в один и тот же день, в одном и том же возрасте происходит серьезный несчастный случай, вызванный внешними обстоятельствами, как кажется совершенно случайными. На древнееврейском слово «случай» (hasard) значит «помощь».

Это как раз Acidum sulfuricum, его постоянно беспокоит тема несчастного случая и, бессознательно торопясь, он теряет бдительность и повторяет схему несчастного случая из поколение в поколение. Иногда одно поколение семьи находится под сильным впечатлением от тревожного события, воспоминание о котором будет передаваться на многие поколения. В конце концов, люди уже не знают причину своих страданий, так как все это уже ушло глубоко в подсознание. Это страдание является иногда двигателем замечательного творчества, как, например, история Эрже. Он создает свои комиксы «Тин тин», чтобы раскрыть секрет своей семьи, отождествляя себя с капитаном Хэдэком, который отыскивает «секрет улитки». На это ссылается Серж Тиссерон в своей работе «Тин тин и семейные секреты».

В семейной истории Эрже, в самом начале, есть один дворянин, владелец замка, тайно соблазняющий девушку с кухни. Девушка, будучи беременна двойней, выходит замуж за садовника. Близнецы растут в достатке, но шелковые одежды, которые им дарит их настоящий отец, вызывают насмешки в среде слуг. Эрже (аннограммы R. G. — Реми Жорж) приходится сыном одного из близнецов, следовательно, внуком дворянина. Капитан Хэддок, с которым себя отождествляет Эрже, найдет свое благородное происхождение, свой замок, семейные драгоценности, но, покидая храм солнца, он клянется никогда не выдавать этого секрета.

Самые ужасные секреты часто связаны с трауром. Так, однажды, ко мне приводят восьмилетнего мальчика, отец которого умер однажды ночью от сердечного приступа. Бабушка приехала за внуком, чтобы отвезти его к себе, но не решилась ему сказать, что его отец умер. На следующий день ребенок покрылся крапивницей, и бабушка, сельская жительница приготовила ему суп из крапивы, что быстро его вылечило.

Услышав эту историю, я подумал, что крапива, Urtica urens, должна быть лекарством смерти отца. К тому же это растение колется, как папа, который целует своего малыша вечером перед сном. Urtica urens была известна в гомеопатии как лекарство, которое увеличивает количество молока у кормящей матери, как лекарство при крапивнице, при подагре, при аллергии на плоды моря, но никогда патогенез не давал никакого психического симптома.

Однажды меня пригласили в роддом к одному новорожденному. Мать просит дать ей что-нибудь, чтобы увеличить лактацию. Я ей советую Urtica urens 7 СН. Результат успешный. Увидев ее несколько дней спустя я спрашиваю: «Что случилось в тот день, когда у вас пропало молоко?» «У меня был шок, доктор, потому что когда мне принесли ребенка он был весь желтый (речь шла об обыкновенной желтухе новорожденных). Я прошу рассказать мне об ее отце. «Мой отец умер несколько лет назад от рака печени. Однажды, он весь стал желтым, а через три недели умер». Вот почему, вид ее желтушного сына бессознательно вызвал в памяти смерть отца и молоко пропало.

Позже я осматриваю ребенка с серозно-слизистым отитом. Его отец астматик. Следовательно, речь идет о первом ребенке, который часто несет в себе почву отцовской стороны. Второй ребенок берет обычно почву матери (начиная с третьего возможны сюрпризы).

«С какого времени у вас астма?»

«Когда я был совсем маленьким, у меня была экзема, которая прошла от кортизоновой мази. Эта экзема возникла, когда моя мать была вынуждена внезапно бросить кормить меня грудью. У нее пропало молоко, после того как она узнала о внезапной смерти своего отца.

Таким образом, мы видим, как болезнь образуется вокруг одной темы на протяжении трех поколений. Мы отмечаем, что наряду с личным подсознанием, подсознанием своего собственного «я» существует семейное подсознание со своими семейными секретами, историями, которые передаются по горизонтали разным родственникам, и по вертикали многим поколениям. Это объясняет тот факт, что люди разных поколений могут пользоваться одним и тем же лекарством, соответствующим уровню «мы».

Существует также более широкое коллективное подсознание, описанное Юнгом. Он охватывает целые общества со специфической историей. Это проявляется во время эпидемий, когда многие люди пользуются одним и тем же лекарством (например, при гриппе), это подсознание третьего уровня.

Когда случается смерть детей в семье — страдания самые сильные, но и здесь они часто скрытные. Соответствующее лекарство тогда Hura brasiliensis, бразильский латекс. Тогда физические симптомы страдания выражаются на уровне конечностей, как при полиартрите или ревматизме, при которых кровь больных имеет способность свертывать латекс. Люди, относящиеся к Hura brasiliensis, любят эластичной любовью: чем больше отдаляется любимый человек, тем с большей силой они его возвращают. Драма наступает, если резина рвется. Смерть ребенка переживается в этом случае как разрыв объединяющей любви, и страдания проявляются на уровне эластичных тканей тела, следовательно, в суставах.

Это же лекарство применяют при лечении проказы, болезни, которая вас исключает из общества людей, и представляет избавление для людей, находящихся в плену несокрушимой объединяющей любви. Как только эта болезнь изгоняет их из людского сообщества, они покидают чрезмерно любвеобильных родителей и могут устроить свою жизнь в другом месте. Витилиго зачастую представляет собой доброкачественную стигмату тех семейных ситуаций, которые возникают, в результате смерти ребенка, одно лицо связывает всех оставшихся в живых объединяющей любовью. В этом случае тоже следует вспомнить про Hura brasiliensis Некоторые родители, не смирившись со смертью ребенка, дают родившемуся другому ребенку имя покойного, и сразу же он берет на себя весь этот эмоциональный груз.

«Я назвала сына Жерар, потому что так звали моего дедушку. Он меня вырастил, так как мои родители были коммерсантами и постоянно работали. После его внезапной смерти, я никак не могла его забыть».

В этих случаях гомеопатическое лекарство Calcarea silicica. Эти люди обладают способностью сохранять контакт с умершими. Они доходят до того, что разговаривают с ними ежедневно, доверяют им свои проблемы и секреты. Они часто бывают вегетарианцами, стараясь найти спасение в биологической пище, и отказываются от введения какой-либо вакцины.

Мать приводит ко мне десятилетнюю дочь, которая постоянно спит с ней. С рождения ребенка они не расставались ни на одну ночь. Различные медицинские и психотерапевтические методы лечения не дали никаких результатов.

«Была ли какая-нибудь смерть в вашей семье?» Я задаю этот вопрос, так как психоаналитики рассматривают сон, как «малую смерть», а нарушение сна часто является выражением незабываемой смерти.

«В 15 лет я потеряла отца в результате несчастного случая». — «А теперь, где ваш отец?» — «Отец, он там». И пациентка показывает направо. «Он меня никогда не покидает».

Пятилетний ребенок не может заснуть вечером.

— «Какой-то человек приходит в комнату и пугает меня». — «Мой отец умер, когда я была на шестом месяце беременности»— говорит его мать.

После дозы Calcarea cilicica 30 СН маме и сыну, все налаживается. «В тот вечер, когда мы приняли лекарство, — говорит мать, он нас покинул. Вы тоже думали, что это был мой отец?»

«Миазмы» Ганемана

Итак, миазматические тенденции (именно так Ганеман назвал хронические болезни) передаются наследственным путем. Их отыскивают через анамнез или в семейной истории.

Аллергические заболевания, экзема, нарушения связанные с пищей, ведут к псоре с Psorinum и его страхом быть покинутым, с Tuberculinum и его желанием стать бесплотным, чтобы уйти из жестокого мира.

Сикоз представляет опухолевую наследственность с Carcinosinum, ключевым лекарством семей с абсолютной секретностью.

«Господин, есть вещи, о которых не говорят». Чтобы не вызывать недовольства окружающих, они никогда не высказывают свои чувства, и в конце концов у них возникает рак, клеточная индиференцированность. Повышенное кровяное давление, перегрузка, диабет ведут к Medorrhinum, его тревоге за будущее, которое эти люди все время планируют, рискуя проиграть в настоящем, являющимся единственно реальным и вечным.

Наконец люис проявляется в наследственности с уродствами, с сосудистыми ангиоматозами, алкоголизмом, суицидом. Таков Luesinum, у которого вдруг возникает мания мыть руки, как будто он хочет очиститься от какого-то преступления, совершенного в прошлом.

Следует ли сердиться на наших предков за различные изъяны и миазмы, переданные нам? Конечно же, нет! Так как «подобное объединяется», и если наша душа, о которой так заботился Ганеман, воплотилась в этой семье, значит, она представляет тот энергетический уровень, который ей соответствует. Наша душа здесь сталкивается с проблемами, которые ей осталось решить в ее стремлении к бесконечной любви. И даже если эти проблемы кажутся несправедливыми или жестокими, они представляют собой наш путь.

Особым случаем представляется приемный ребенок, наследственность которого неизвестна. Эти особые обстоятельства ведут нас к гомеопатическому лекарству Magnesia carbonica, которому снится, что его заставляют сочетаться браком против его воли. Брак является столь глубоким и интимным актом, что его трудно представить искусственной сделкой, организованной родственниками для соединения двух незнакомых индивидуумов. Однако это практиковалось и практикуется во многих странах на земном шаре. Также обстоит дело с усыновлением, когда ребенка отдают родителям, которых он не знает и с которыми у него нет внутриутробной интимной связи.

Клиническая история высветила для меня проблему усыновления. Как педиатр я занимался больными брошенными детьми, которых пытались усыновить христианские семьи. Однажды я познакомился с историей болезни ребенка с врожденным герметическим энцефалитом. Так как эта болезнь в последствии обычно дает тяжелые осложнения, никто не хотел его усыновлять. Однако ребенок развивался без проблем. И я рассказал о нем людям, которые уже несколько лет пытались усыновить ребенка, что является очень трудным делом, если речь идет о ребенке без проблем, и гораздо более простым, если соглашаются взять ребенка-инвалида. Несколько месяцев они колебались, а когда ребенок достиг девятимесячного возраста, они решились и приехали за ним. Между приемным отцом и сыном любовь возникла с первого взгляда. Далее ребенок облазил ползком всю квартиру, проник в библиотеку и указал книгу на полке. На следующей недели отец был вынужден уехать на несколько дней. Когда он вернулся, ребенок снова отвел его в библиотеку и «та, та, та...» показал снова ту же книгу. «Какую книгу?» — спросил я. — «Роман Достоевского. Это единственная у нас книга русского автора». — «В вашей семье есть русские?» Лицо приемного отца оживляется: «Мой дедушка был русским хирургом и, он во время революции был в ссылке. У него и моей бабушки-парижанки родился ребенок; потом дедушка исчез, покинув семью».

На этот раз, может быть, он должен заставить себя усыновить в той же семье, перенеся герпетическое вирусное заболевание.

Здесь снова «подобное объединяется» и следует принимать это во внимание, имея дело с усыновлением. В связи с этим, я считаю полезным интересоваться семейной наследственностью приемных родителей, чтобы лечить приемных детей.