Возьми меня. 29 страницакончился. – А теперь пойдем. Идти пришлось действительно недалеко, но шли мы не меньше получаса – из-за оттепели, стоявшей последние несколько дней, снег полурастаял и проваливался под ногами. Мы добрались до небольшой полянки. Нет, здесь было красиво, только вот что делать в лесу в начале февраля? - И зачем мы здесь? – озвучила я свои размышления. - Стрелять, - коротко ответил Эдвард, отходя к одиноко стоящему дереву и прикрепляя к нему бумажную мишень. - Что? – переспросила я. - Держи, - он достал из сумки нечто, сильно напоминающее пистолет, и протянул мне. Я не решалась его взять. - А зачем? - Я так расслабляюсь, - признался он. – Сексом, конечно, сбрасывать напряжение приятнее, но иногда стрельба – лучший выход из положения. Кроме того, суметь стрелять – это
полезно. Бери. Я неуверенно взяла оружие. Оно оказалось легче, чем мне показалось сначала. - А откуда у тебя пистолет? Это же запрещено… или нет? - Это пневматика. На него нет такого жесткого ограничения, как на огнестрел. Особой убойной силы нет, но это и не требуется. Я неловко подняла пистолет на вытянутой руке и навела его на мишень. - Нет, не так, - посоветовал Эдвард. – Раздвинь ноги, встань в пол-оборота, вторую руку засунь в карман или за пояс. Только не давай ей болтаться. Я послушно выполнила все его указания и нажала на курок. Сухой треск, и ничего не произошло. Я удивленно посмотрела на Эдварда. - Он не заряжен, - ухмыльнулся мой парень. – Я никогда не ношу оружие заряженным. Сейчас. Он показал, как зарядить пистолет. Я опять встала в стойку и выстрелила. Пуля ушла куда-то высоко. - Ты в последний момент расслабила кисть, - заметил Эдвард. - Давай еще раз. Впечатляющих успехов в стрельбе я сегодня не достигла. Самым большим моим достижением стало попадание в мишень. Нет, не в то черное пятно в центре листка. Мне удалось вообще попасть в бумажку, на которой оно было напечатано. Эдвард сделал все, что мог, терпеливо объясняя мне, как надо целиться и как держать руку. В конце концов он вспомнил, как обучал меня играть в боулинг. Он встал за моей спиной, развернул в нужное положение и придержал мою руку во время выстрела. Ничего хорошего из этого не вышло, потому что от одного его прикосновения кровь в моих венах забурлила, дыхание, вместо того, чтобы успокоиться, участилось, а ноги, которые, по идее, должны были твердо стоять на земле, ослабели. Дело кончилось не выстрелом, а страстным поцелуем. Ясно осознавая, что дальше, как бы нам этого не хотелось, мы не зайдем, я благоразумно отошла в сторону, предоставив возможность Эдварду пострелять самому. У него получалось гораздо лучше, на мой непрофессиональный взгляд. С его точки зрения, судя по нецензурным комментариям, он стрелял плохо. Скоро мне надоело смотреть на это, я отвернулась, прислонилась к сосне и, прикрыв глаза, наслаждалась почти весенним воздухом, свежим запахом леса и шумом крон деревьев где-то высоко-высоко. Вывел меня из этой эйфории снежок, прилетевший в мое плечо. Я ойкнула и, разгневанная, оглянулась на Эдварда. Тот недоуменно посмотрел на меня, всем своим видом показывая, что он здесь не при чем. Ах так! Я слепила снежок и запустила им в Эдварда. И даже попала. В спину. Чуть пониже. Военные действия были открыты. Минут пятнадцать мы обстреливали друг друга, веселясь, как дети. Мне было очень удобно прятаться за широким стволом сосны, тогда как Эдварду приходилось тяжелее – он был на открытом пространстве. С другой стороны, целкость у меня была невысокой, и из примерно двадцати снежков, брошенных мною, в него попало не больше пяти. Не знаю, сколько бы это еще продолжалось, если бы не заморосил мелкий дождь. Не сговариваясь, мы дружно решили уходить, пока он не усилился. Ехать на мотоцикле под ливнем не хотелось нам обоим, пусть даже на нас были непромокаемые кожаные куртки. У мотоцикла Эдвард предложил заехать перекусить. - Вот только в хорошее заведение нас не пустят, - задумчиво сказал он, оценивая наш внешний вид. – Одеты мы не самым подобающим образом. Так что остается только какая-нибудь забегаловка. Я с готовностью согласилась на забегаловку, поскольку есть после игр на свежем воздухе хотелось страшно. Обратно Эдвард ехал медленнее, не рискуя на мокрой дороге. Мне не было необходимости прижиматься к нему, но я все равно вжималась в твердую спину, наслаждаясь чувством защищенности. Вышеуказанная забегаловка оказалась небольшим кафе на окраине города, где никто не
обратил никакого внимания на двух подростков в мокрых куртках, держащихся за руки. В ботинках противно хлюпало, джинсы промокли насквозь, но куртки выдержали борьбу с непогодой с честью. Рубашки, по крайней мере, остались сухими. Мы нашли столик в углу, девушка – официантка быстро принесла наш заказ. Горячий кофе согрел, жареная картошка и стейк заполнили пустоту в желудке, теплый воздух в помещении навевал дремоту. Я сидела, по глоточку отпивая кофе, и откровенно любовалась Эдвардом. Его привычная суровость не то чтобы совсем пропала, а как-то смягчилась, и блеск изумрудных глаз только подчеркивал это. Самое замечательное, что при этом я сознавала – он мой, и только мой. - Эдвард, - вдруг пришла мне в голову мысль. – Тебе не кажется, что у нас сегодня первое свидание. Настоящее. С прогулкой и легким ужином. Он тряхнул головой, разбрасывая вокруг брызги воды, и усмехнулся. - Я тоже только что подумал об этом. А чем обычно кончаются первые свидания? Я подняла голову, устремляя взгляд в потолок, внимательно разглядывая полу-облупившуюся побелку, и изображая глубокую задумчивость. - Даже не знаю… Неловким поцелуем в щечку? - И это тебя удовлетворит? – ухмыльнулся Эдвард. Я покраснела, но нашла в себе силы ответить. - Конечно, да! За кого ты меня принимаешь? - Тогда пойдем, дорогая. Скоро стемнеет, я должен отвезти тебя домой. – Эдвард оставил на столе пятидесятидолларовую банкноту и поднялся, предлагая мне руку. Я церемонно приняла ее, но, выходя из-за стола, практически упала на Эдварда, потому что он внезапно дернул меня на себя. - Поцелуй в щечку, - торжественно объявил он, быстро чмокнул меня и отстранился. - Все, - развел он руками. – Больше мне ничего не положено. - Но домой ты меня проводишь? – возмутилась я. - Обязательно. Прошу вас, мисс, - и он открыл передо мной дверь. Пока мы добирались до гаража, пока целовались в нем почти до головокружения – естественно, без этого мы обойтись не смогли, хотя оба усиленно делали вид, что нам это совершенно не нужно, ведь у нас первое свидание – световой день подошел к концу. К дому мы подошли уже в сумерках. Не знаю, как там Эдвард, а я мечтала о мягком диване, горячем чае, обжигающем душе и сухой одежде, и необязательно в такой последовательности. Дома нас ждала свежеотремонтированная незапертая дверь и Элис. Сестра Эдварда сидела в кресле и листала книжку. Когда мы ввалились в прихожую, она вышла, демонстративно взглянув на часы. - Наверное, стоит поблагодарить, что вы не явились заполночь, - съязвила она. - Что стряслось, Элис, - не очень приветливо спросил Эдвард, помогая мне снять куртку и вешая ее. - И тебе добрый вечер, брат, - таким же тоном ответила она. – Ничего особенного. Я ждала, пока вы придете. В двери пришлось заменить замок, ключей у вас нет, и я вызвалась подождать. - Спасибо, - искренне поблагодарила я. Хотя она могла с тем же успехом ждать у себя, а нам просто оставить записку, где взять ключи. - Неважно. Я хотела еще кое-что сказать вам. - Что? – одновременно спросили мы, чувствуя предстоящие неприятности. - Скоро четырнадцатое февраля. У меня есть некоторые планы на этот день. Надеюсь, в третий раз вам удастся ничего не испортить. Мы с Эдвардом переглянулись и простонали. Я – мысленно, он - вслух. Что, опять? Глава 23. Эдвард. - И где ты был? – раздался до боли знакомый голос. Простые слова с трудом протискивались в мое сознание, затуманенное отчаянием и алкоголем. Сначала я просто не поверил этому. По моим представлениям, Белла сейчас
должна быть где-то в другом месте, возможно, нежась в объятиях своего поклонника, возможно, обижаясь на меня, возможно, и то, и другое. По мере того, как я постигал смысл ее слов, во мне росло неудержимое облегчение. Она здесь, она никуда не ушла. Черт, она осталась со мной! Секундочку… Белла все это время была здесь? Я ее ищу по всей школе, а она все это время была здесь? Теперь я начал злиться. Какого черта она делает здесь, если ушла с Блеком? Наверное, это сказывалось опьянение, но, вместо того, чтобы радоваться, я пришел в ярость. Она еще изображает ревнивую жену? - А почему ты здесь? – встав с пола, осведомился я. - А где мне еще быть? – возмутилась Белла. – Это ты где-то шляешься! Нет, интересно, еще и я в чем-то виноват? Она исчезает так, что ни одна живая душа не знает, где ее искать, а шляюсь при этом я? Между прочим, я ее же и искал! - Я шляюсь? Я разыскиваю тебя по всей школе, а ты все это время сидела здесь?! Белла не сдавалась: - Предполагается, что это и мой дом тоже. Я развлеклась на балу и пошла спокойненько к себе домой. А вот ты вроде бы остался здесь, но я почему-то встречаю тебя в баре в очень теплой компании! Я перестал сдерживаться. Вообще-то это мне нужно было возмущаться ее откровенно непристойным поведением в течение всего вечера! Я-то в чем виноват? В том, что вынужден был напиваться, только чтобы не видеть, как она прижимается к очередному ухажеру? Или в том, что на меня плюхнулась какая-то девица? - Это я был в теплой компании? Я весь вечер один надирался в баре, потому что стоило мне выйти в танцзал, как я натыкался на тебя в объятиях очередного ублюдка! Сколько их было сегодня? Пять? Десять? Хлопок, и мою щеку обожгло резкой болью. А Белла, кажется, пострадала сильнее, судя по ее скривившемуся лицу и тому, как она трясла рукой. Мы оба замолчали, ошарашенно глядя друг на друга. - Так где ты был на самом деле? – нарушила тишину Белла. Черт возьми, она опять начала? - Искал тебя по всей школе, - изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, ответил я. - А какого хрена ты искал меня по всей школе, если мог просто придти домой? И, кстати, мы все еще не выяснили, откуда у тебя там взялись подружки? Да о каких подружках она говорит, когда сама меня бросила? - Да потому, что мне сказали, что ты ушла к Блеку! Что я должен был подумать? Ты весь вечер вела себя так, что всем казалось, будто ты меня бросила! - Да с чего ты это взял? – тоже заорала она. - Я видел, как ты прижимаешься ко всем этим подонкам, лапающим твою голую задницу! - Это они меня прижимали к себе, придурок! Ты видишь разницу? И вообще, почему я должна была уходить к кому-то? К тому же Блеку? Почему ты должна была уйти? Потому как ты только и делаешь, что показываешь, насколько я тебе не нравлюсь! Насколько тебе плохо со мной! Я уже вконец перестал владеть собой и в порыве чувств ударил по дверному косяку кулаком. - Да потому, что ты ненавидишь меня! - Я не ненавижу тебя! Я люблю тебя! Что? Я не мог поверить своим ушам, а Белла, не замечая только что сказанного, продолжала: - А вот тебе на меня наплевать, раз ты целовался с той сучкой! - Я тоже люблю тебя, - само собой слетело с моего языка, и я замолчал. Нет, она просто не могла сказать того, что сейчас сказала… Мы молча смотрели друг на друга, потом одновременно переспросили: - Что? Белла молчала, ожидая моего объяснения. - Я люблю тебя, - уже спокойно произнес я. Во второй раз сделать это оказалось намного
проще, чем в первый. - Я и напился оттого, что не мог видеть, как по твоему телу шарят чужие руки, - мне показалось, что я просто должен объяснить свои поступки… после ее слов… если они, конечно, правда, и я не ослышался. - А та девица? – Белла задала этот вопрос, но по ее глазам было видно, что думает она о чем-то другом. - А та девица села мне на колени перед твоим появлением. Я как раз отцеплял ее от себя, - тем не менее пояснил я и не удержался, добавив. - А теперь повтори, пожалуйста, свои слова. Я не ослышался? Ты меня что? - Я люблю тебя, - четко и ясно ответила она. – Я уже вечность люблю тебя, практически с нашей первой встречи. В первый раз я еще мог решить, что неправильно расслышал ее, принимая в запале желаемое за действительное, но это, кажется, правда… Белла любит меня… Счастье разгоралось во мне, сжигая в ослепительном сиянии все наши ссоры, непонимания, недоговоренности. Глаза Беллы, от которых я не мог отвести взгляд, сверкали такой же любовью, какую я чувствовал в себе. Она любит меня… Мы коснулись губ друг друга, неуверенно, словно впервые. Да так оно и было, по сути – мы впервые целовались, как влюбленная пара. Мои руки дрожали, когда я положил их на обнаженную спину Беллы, прижимая любимую к себе. Между нами было уже многое, мы отлично знали тела друг друга, но сейчас… Я действовал, как неловкий юнец, первый раз дотронувшийся до девушки. Черт его знает, как надо вести себя, когда только что признался в любви? «Да так же, как и всегда», - хмыкнул внутренний голос. – «Между вами не изменилось ничего, ты все тот же Мастер, а она – твой Девил, только теперь вы вслух признались в том, что оба знали уже давно – вы любите друг друга». Я начал действовать смелее, приступив к расстегиванию пуговиц на ее чертовом, но невероятно эротичном платье, углубляя поцелуй. Белла немедленно ответила мне тем же, запустив руки за пояс брюк и вытаскивая оттуда рубашку. Мы не были бы самими собой, если бы спокойно перешли к следующему этапу, переместившись в постель. На сей раз вмешался случай в лице моей любимой сестренки, которой надоело звонить, и она решила выломать дверь моей квартиры, используя для этого Эммета. На шум, раздавшийся за моей спиной, я отреагировал автоматически, мгновенно развернувшись к источнику и заслоняя собой Беллу. Увидев дверь, повисшую на одной петле, и нежданных гостей, я расслабился и обозлился одновременно. - Какого черта! – прорычал я, естественно, недовольный тем, что мое общение с любимой девушкой было прервано на самом интересном месте и, судя по всему, надолго. Эту дверь еще надо будет пристраивать на место. Из последующих объяснений я понял, что Элис чересчур взволновало отсутствие Беллы и мое поведение, а также наше обоюдное молчание. - Элис, почему ты просто не могла подождать до утра? – раздраженно поинтересовался я. - А ты себя видел? – продолжала возмущаться сестра. – С таким выражением лица только вешаться или вены вскрывать! И вы оба не отвечали на звонки. - Но дверь зачем ломать? Джаспер, ты что, не мог ее утихомирить? Тот даже отвечать не стал, просто пожал плечами. - Элис, - уже спокойнее сказал я. – Мы взрослые люди. За нами не надо следить, как за маленькими детьми. Мы можем и сами разобраться в своих проблемах. В этот момент появилась переодевшаяся Белла, и все внимание Элис переместилось на нее: - Белла, почему ты не брала телефон? И где ты была? - Здесь. И телефон не брала, потому что мы были немного заняты, - ответила девушка. Я привлек Беллу к себе, чтобы поддержать ее как физически, так и морально. «Ага, а еще тебе просто нравится обнимать ее», - заржал внутренний голос. «А как же», - не стал спорить я. На возмущение Элис, что Белла исчезла с бала, не сказав ни слова, моя девушка
высказалась в том смысле, что заскучала и не смогла никого найти. Я испытал и глубокую благодарность, и не менее глубокое огорчение. Благодарность – потому что Элис, услышав о моем поцелуе с посторонней девицей, не преминула бы высказать мне свои претензии, хотя это совершенно не ее дело. А огорчение – от того, что повод для высказывания претензий таки был. Белла, радость моя, почувствовала мое напряжение и перевела тему: - Ты лучше ответь, что нам с дверью делать? Зачем надо было ее выламывать? Грохот был такой, что вы наверняка перебудили весь дом! - Весь дом уже давно проснулся от ваших криков. Я испугалась, что вы поубиваете друг друга! Я никогда до этого не слышала, чтобы Эдвард повышал голос! – не осталась в долгу Элис. - Да? – она чуть повернулась, посмотрев в мои глаза. - Да, - ответил я. Это действительно было так. Я предпочитал или отмалчиваться, или говорить спокойно, сохраняя невозмутимость. Единственный раз я повысил голос, когда отец сообщил, что отправляет Элис в Швейцарию. Потом я долго жалел об этом. Возможно, если бы я сохранил тогда хладнокровие, то разобрался бы в его мотивах, и мы не приехали бы в эту школу. С другой стороны, тогда я не встретился бы с Беллой, а сестра – с Джаспером… Я поцеловал Беллу. Поцелуй вышел коротким, но весьма многообещающим, и мне страстно захотелось выставить всех из квартиры и, наконец, остаться с Беллой наедине. Да, но с дверью надо что-то делать… У Беллы, похоже, были примерно те же мысли, поскольку она потребовала поставить дверь на место и разойтись, она, дескать, спать хочет. - Ага, спать они пойдут, как же, - заржал Эммет Я только закатил глаза. Ну да, у нас будет еще физическая разминка перед сном (очень надеюсь на это), но зачем же говорить вслух об этом? Здесь все и так это поняли. Дверь… Имелись бы у меня или парней инструменты, все было бы значительно проще. Но ничего подобного здесь не водилось. Все, чем я располагал – это швейцарский нож с крохотной отверткой. Еще мы выпросили у Беллы пилочку для ногтей. Эммет держал дверь, мы с Джасом, отпуская нецензурные комментарии в адрес двери, косяка, петли, шурупов, а также того придурка, который выломал эту самую дверь, кое-как прикрутили ее. Ночь она должна была простоять, а там я вызову ремонтников. Джаспер увел Элис, все еще жаждущую с нами пообщаться, домой. Все время, пока шел ремонт, она поглядывала то на меня, то на Беллу, похоже, пытаясь понять, что между нами происходит, но мы не стали удовлетворять ее любопытство. Самим бы до конца разобраться с этим… Эммет ушел сам, пожелав «спокойной ночи». Гад. По его тону было понятно, что он желает нам совершенно противоположного. Мы остались с Беллой наедине. Внезапно вся моя уверенность пропала, я боялся дотронуться до нее. А если ее слова были сказаны просто из чувства противоречия в ответ на мое «ты ненавидишь меня»? То, что эта девушка любит делать все наоборот, я уже знал. Белла тоже стояла, не двигаясь, и молчала. Черт, почему я не умею читать мысли? Знать, что она думает обо мне на самом деле, совсем не помешало бы сейчас. Напряжение между нами нарастало. Я отчаянно хотел нарушить молчание, спросить Беллу о чем-нибудь, но о чем? Любит ли она меня? Глупо, ведь мы только час назад говорили об этом. Хочет ли она меня? А если нет, и тогда я буду чувствовать себя идиотом. «Почему будешь?» - съехидничал внутренний голос. Белла заговорила первой. - А в чем у тебя рубашка? Что? Я посмотрел на себя и заметил грязно-розовые пятна, тут же вспомнив, откуда они. Черт, придется рассказать Белле о Тане. - А… это… Это я столкнулся с Таней. Она облила и себя, и меня. - С Таней? – переспросила она. - Да, - виновато ответил я, но, вместо того, чтобы расстроиться, Белла начала смеяться. Я удивленно спросил: – Ты что?
Она сквозь смех объяснила, что сама хотела вылить это пойло Тане на голову. Я представил себе, как Белла выхватывает у Тани стаканы и выливает на нее их содержимое, улыбнулся, а потом не выдержал. Я прижал к себе девушку, целуя ее везде, где только мог сейчас достать. Она была всем, что только мне требовалось. Я любил в ней все – ее внешность, ее характер, чувство противоречия, которое заставляло ее давать мне отпор. В этот момент я знал, что никогда не отпущу ее, и что-то подсказывало мне, что Белла тоже не захочет уходить от меня. «Наконец-то, не прошло и полгода», - буркнул внутренний голос. Я не обратил на него внимания, занятый поцелуями. Мы с Беллой что-то шептали друг другу, не осознавая, что именно, прижимаясь телами друг к другу. Легкие поцелуи перерастали в горячие, страсть разгоралась в нас, я потянул вверх футболку Беллы… И тут она наступила босой ногой на щепку. Острая деревяшка глубоко вошла под кожу. Стоять Белла не могла, я усадил ее на тумбочку и вытащил занозу. На первый взгляд ранка казалась несерьезной, но я предложил заклеить ее пластырем. Белла начала категорически отказываться, я для смеха начал настаивать, дабы потом сделать вид, что поддался ее доводам. Но мусор пришлось убирать, чтобы не извлекать еще несколько заноз из ножек Беллы. В следующий раз нам помешала Таня. Нет, не она сама, а те пресловутые пятна от ее выпивки, пролившейся на мою рубашку. Жидкость пропитала ткань и высохла на моей коже. Белле это не понравилось, и она отправила меня в душ. Я не стал спорить, хотя еле справился с желанием позвать ее с собой. Белла под струями воды, капли, стекающие по ее упругой груди, округлой попке… Я мысленно простонал и решил поторопиться. На пороге ванной меня ждал сюрприз. Белла. Она, самодовольно улыбаясь, сообщила: - Выходи, полотенце здесь. Мне сразу вспомнилась аналогичная сцена в ванной в самом начале нашего знакомства. Я не стал изображать из себя смущающегося девственника, как, возможно, ей хотелось, а с большим удовольствием вышел к Белле, намереваясь унести ее в душ. Она всерьез считает, что это могло меня смутить? В конце концов, я чистый, а она вся в пыли… Белла завороженно любовалась моим телом, и я без помех подхватил ее на руки и отнес под душ. Она попыталась вырваться, но я уже ставил ее на пол и включал воду. - Эдвард, я же одетая, - запротестовала Белла. - И что? Мы сейчас это исправим, - усмехнулся я. «Без футболки и домашних брюк ты гораздо лучше смотришься». Нет, я не произнес это вслух, но с удовольствием избавил девушку от одежды. Хотя прилипшая к телу майка смотрелась очень эротично, я предпочитал, чтобы мне ничего не мешало. Вид Белы в душе был именно таким, каким я его себе представлял… Мой член ожил, демонстрируя свою полную готовность, но сначала… - Тебя тоже надо вымыть. А то нечестно получается. Я с себя смыл все следы этого пойла, а на твоей коже все еще остаются отпечатки рук ублюдков, лапавших тебя. Белла, похоже, обиделась и попыталась высвободиться из моих рук, но я удержал ее на месте: - Тихо, тихо. Я не упрекаю, это просто констатация факта. Мои руки в мыльной пене скользили по ее телу. Напрягшаяся было девушка расслабилась, запрокинула голову на мое плечо и тихо простонала. Ее соски напряглись почти моментально, и, когда я коснулся их, Белла подалась вперед. Я сделал вид, что не заметил этого, и продолжил намыливать девушку, разворачивая ее к себе лицом и принимаясь за спину любимой. Дыхание Беллы участилось, из горла вырывались тихие стоны… Она возбудилась не на шутку, и начала откровенно заигрывать со мной. Видя, что я никак не реагирую (хотя, что значит никак? мой член уже давно требовал, чтобы я обратил на него внимание), Белла потерлась о меня, укусила за мочку уха и прошептала: - Эдвард…
Хватит, я тоже не железный! С тихим рычанием я впился в ее губы жадно, страстно. Уже в который раз за сегодняшний день мы целовались друг с другом, но сейчас оба понимали, что принадлежим друг другу, и нет силы, которая бы оторвала нас друг от друга. Да, мы еще будем спорить, ссориться, возможно, и орать друг на друга – но это жизнь. Наши характеры не позволят нам подчиниться друг другу – но мы любим друг друга и сможем найти компромисс, потому что не выживем поодиночке… Горячая вода лилась на нас сверху, только подогревая мое желание. Я больше не мог ждать. Я хотел Беллу сейчас, немедленно, сию же секунду. Я развернул ее к себе спиной и слегка нагнул, входя сразу на всю длину. Не было никаких сил медлить, не торопиться, двигаться размеренно. Страсть горела в нас обоих. Я видел это по тому, как Белла отвечала на мои толчки, как она хрипло, гортанно стонала, запрокидывая назад голову. Мы пришли к кульминации почти одновременно, и я оперся рукой на кафельную стену, поскольку боялся, что упаду. Белла осторожно распрямилась, обняла меня и прошептала: - Я люблю тебя. - Я тоже люблю тебя, - выдохнул я, обнимая ее. Усталость от физического и морального истощения накатывала волнами. Я выключил воду, подхватил Беллу на руки и вынес из душа. Еще немного – и я рухну прямо здесь, а ведь в нескольких метрах стоит прекрасная кровать, которая значительно удобнее, чем жесткий пол. Белла еще начала изображать усталость (а, может, и не изображать, у нее тоже был тяжелый день) и просить, чтобы я помог ей вытереться. Я с удовольствием выполнил ее просьбу, потом отнес в постель (мне совершенно не хотелось вынимать очередную занозу, на которую она непременно накололась бы), уложил и прижал к себе. Она вырубилась почти мгновенно. Я смотрел на спящую девушку в моих руках, отчетливо понимая, что сегодня мы переступили некую черту, и назад пути нет. Да я и не хотел отступать. Возможно, какой-нибудь романтической особе и не понравилось бы подобное объяснение в любви, но я знал, что для Беллы не важна форма. Ей главное содержание. - Я люблю тебя, - еще раз прошептал я ей на ушко и уснул. Утром дало о себе знать похмелье. Головная боль и сухость во рту не давали спать и, немного поворочавшись, я осторожно вылез из постели, стараясь не разбудить Беллу, и потащился проводить лечебно-оздоровительные процедуры. Стакан воды, пара таблеток аспирина, прохладный душ и горячий кофе после него привели меня в норму. Белла все еще спала. Будить мне ее не хотелось – вчерашний день выдался напряженным для нас обоих, и я ушел к компьютеру. «Да, это твоя вторая любимая игрушка», - сообщил внутренний голос. – «Или все-таки первая?» «Белла – не игрушка», - сурово сообщил я. Оказалось, что я не выключил вчера игру, и она так и висела на паузе. Кроме того, я обнаружил, что недопитая мной и оставленная около клавиатуры бутылка водки теперь практически пуста и стоит на полу возле дивана. «Да, еще повезло, что Белла встретила тебя только словесными претензиями, а не бейсбольной битой, к примеру», - порадовался внутренний голос. «У меня нет бейсбольной биты», - уточнил я, не споря по сути. «Белла нашла бы, чем ее заменить», - хохотнул внутренний голос. Время шло, я успел дозвониться в службу ремонта и вызвать плотников, которые поставят дверь на место. Учитывая, что это займет не один час, и все это время будет стоять шум, я решил увести Беллу на прогулку. За территорию школы, чтобы ей в голову даже не могло прийти отправиться в собачий питомник. Возможно, Белле понравится стрелять… В десять утра я пошел ее будить. Жаль, конечно, но скоро придут из службы ремонта, и я хотел сразу уйти. Белла явно хотела еще поваляться в кровати и, возможно, не одна, но я пресек это желание. - Нельзя. Я вызвал каких-то специальных людей, которые отремонтируют нашу дверь. Думаю, ты не захочешь участвовать в этом, поэтому предлагаю пойти погулять. Погода, правда, не
очень, но для того, что я хочу сделать, она отлично подходит. Белла, как я и ожидал, начала спрашивать про собаку. Я отвлек ее, не показав, что меня как-то волнует эта тема. - Тебе так понравилась стрельба? Нет, к Ширу мы не пойдем, а вот стрельбу я тебе гарантирую. - Какую стрельбу? – Белле стало интересно, но я не хотел открывать сразу все карты. - Увидишь, - просто сказал я. На улице было не очень холодно, но я заставил Беллу надеть теплые джинсы, свитер и непромокаемую куртку. Мотоцикл – не машина, там раздельного климат-контроля и
|
