Эдвард стоял на коленях. У моих ног. Он смотрел на меня своими спокойными зелеными глазами. Это был самый ужасающий и отрезвляющий взгляд, который я когда-либо видела. Даже более спокойный, чем у Лорен с ее пистолетом. Я почувствовала, как моментально испарился из моего организма весь алкоголь. Кожу головы покалывало, кровь отхлынула от лица, и чувство абсолютной обреченности начало медленно закрадываться в мой мозг. В полнейшем шоке я резко вдохнула.
Нет. Нет, это все неправильно, так неправильно и так убийственно больно.
«Эдвард, пожалуйста, не делай так. Мне это не нужно».
Он продолжал пассивно смотреть на меня. Не двигаясь. Ничего не говоря. Вот черт. Мой бедный Фифти. Мое сердце мучительно сжалось. Что, блядь, я натворила? Глаза защипало от навернувшихся слез. О нет.
«Зачем ты это делаешь? Поговори со мной»,- прошептала я.
Он моргнул. Один раз.
«Что бы ты хотела услышать от меня?»,- тихо и безжизненно спросил Эдвард. На секунду мне полегчало от того, что он заговорил - но не так – нет... только не таким тоном. Нет. Слезы начали струиться по моим щекам. Вдруг все это стало слишком невыносимым – видеть его таким, покорно стоящим передо мной… как то жалкое существо - Лорен. Образ влиятельного мужчины, который в душе все еще был маленьким мальчиком, ужасно оскорбленным, голодным, потерянным – который думал, что не достоин любви своих идеальных родителей и его более или менее идеальной девушки… это было невероятно ужасно. Жалость, потеря, отчаяние - все сплелось в моем сердце воедино, и заставляло задыхаться. Я должна бороться, чтобы вернуть его назад. Вернуть моего Фифти…
Даже сама мысль о доминировании была для меня ужасной. От мысли доминировать над Эдвардом меня замутило. Это сделает меня такой же как она – женщиной, которая сделала с ним такое. Я содрогнулась от этой мысли и едва справилась с подступившей к горлу желчью. Я никогда в жизни не смогу это сделать. Я никогда в жизни этого не сделаю.
Когда мой разум более-менее прояснился, я увидела только один выход… и, не сводя с него глаз, я опустилась перед ним на колени на твердый деревянный пол. Тыльной стороной ладони я вытерла текущие по моему лицу слезы. Именно так мы были на равных. Именно так мы были на одном уровне. И именно так я смогу его вернуть.
Его глаза немного расширились, но поза и выражение лица не изменились.
«Эдвард, ты не должен этого делать»,- умоляла я. «Мне просто хотелось немного подумать – немного времени для самой себя. Я не хотела убегать. Эдвард, я же тебе столько раз повторяла, повторяю и буду повторять, я не сбегу. Все что случилось….. очень… потрясло меня. Почему ты всегда ожидаешь худшего?» Мое сердце опять сжалось, потому что я знала… он слишком сильно сомневался в себе и был переполнен ненавистью к самому себе. Слова Ирины вернулись ко мне.
Она знает, как отрицательно ты относишься к самому себе? Обо всех твоих проблемах?
Ох, Эдвард. Страх снова сковал мое сердце.
«Я просто хотела этим вечером вернуться в свою квартиру. Ты никогда мне не даешь времени… обдумать все происходящее». Я всхлипнула. Эдвард слегка нахмурил брови. «Просто время, чтобы подумать. Мы же едва знаем друг друга… и весь этот… этот твой дополнительный груз … мне нужно… мне просто нужно время все обдумать. А еще эта Лорен – где бы она сейчас не была – она вышла из игры и больше не опасна...» Я умолкла и взглянула на него. Эдвард внимательно смотрел на меня … и я надеялась, что слушал. Поэтому продолжила.
«Видеть тебя с Лорен...» Болезненные воспоминания о его общении с его экс-сабмиссивом Лорен снова вернулись ко мне, и я закрыла глаза. «Для меня это было шоком. У меня было некоторое представление о том, какой была твоя жизнь... и...»,-я посмотрела на свои руки, при этом нервно заламывая пальцы. Слезы все еще катились по моим щекам. «Это я недостаточно хороша для тебя - вот в чем причина. Я начала понимать, как ты живешь, и испугалась, что тебе со мной станет скучно, а затем ты уйдешь... и я буду как Лорен – стану призраком. Я люблю тебя Эдвард, и если ты бросишь меня, это будет похоже на мир без единого лучика света. Меня поглотит темнота. Я не хочу убегать, Эдвард. Я просто так напугана тем, что ты бросишь меня...»
Когда я это сказала, я поняла – я надеялась, что он услышит меня – то, что меня мучает. Я просто не понимала, почему нравлюсь ему. И никогда не пойму, почему нравлюсь ему.
«Я не понимаю, почему ты находишь меня привлекательной»,- пробормотала я. «Ты... ну... ты – это ты... а я...». я пожала плечами и посмотрела на него. «Я просто не вижу смысла. Ты красивый и сексуальный, и удачливый, и добрый, и хороший, и заботливый – все это есть в тебе... а во мне - нет. И я не могу делать те вещи, которые тебе нравятся. Я не могу дать тебе то, что тебе нужно. Как же ты можешь быть счастлив со мной? Как я смогу удержать тебя рядом с собой?»- прошептала я. «Я никогда не понимала, что ты во мне увидел. А когда увидела тебя с ней... все резко стало на свои места».
Я шмыгнула носом и вытерла его тыльной стороной своей ладони, глядя на его бесстрастное выражение лица. Ох, как же это раздражало. Поговори со мной, черт возьми!
«Ты что, собираешься всю ночь стоять здесь на коленях? Потому что я буду стоять вместе с тобой»,- сказала я. Мне показалось, что его лицо смягчилось, он выглядел даже немного удивленным. Но все же мне трудно было судить. Я могла протянуть руку и прикоснуться к нему, но почувствовала, что это будет грубым нарушением положения, в которое он меня поставил. Я этого не хотела, но я также не знала, чего хочет он, или, что он хочет сказать мне. Я просто этого не понимала.
«Эдвард, пожалуйста, пожалуйста... поговори со мной»,-умоляла я его, заламывая лежащие на коленях руки. Мне было очень неудобно стоять на коленях, но я этого не замечала. Я стояла на коленях, смотрела на него, вглядывалась в его красивые зеленые серьезные глаза и ждала.
И ждала. И ждала.
«Пожалуйста»,- еще раз попросила я его.
Внезапно его взгляд потемнел, и он моргнул.
«Мне было так страшно»,- прошептал Эдвард. Ох, хвала небесам. Облегченно вздохнув, мое подсознание плюхнулось в кресло и сделало огромный глоток джина. Он разговаривает! Меня распирало от благодарности, и я сглотнула, стараясь совладать со своими эмоциями. Новая порция слез хлынула потоком из моих глаз.
Он тихо продолжил.
«Когда я увидел Джаспера, я понял, что кто-то пустил тебя в квартиру. Мы с Тейлором выскочили из машины. Мы уже знали». Он сделал паузу.
«А потом я увидел ее там, с тобой – с оружием в руках... Белла, мне показалось, что в тот момент я умер тысячу раз подряд. Тебе кто-то угрожал... все мои самые наихудшие опасения стали явью. Я был зол – на нее, на тебя, на Тейлора... на себя». Эдвард покачал головой, и я увидела, как его терзало это чувство.
«Я не знал, насколько она была нестабильной. Я не знал, что мне делать. Я не знал, что она будет делать». Он остановился и нахмурился. «А потом она будто дала мне подсказку – она выглядела такой раскаивающейся – и я тогда понял, что нужно делать». Он сделал паузу и посмотрел на меня, стараясь уловить мою реакцию.
«Продолжай»,- прошептала я.
Он сглотнул.
«Видеть ее в таком состоянии и понимать, что это я мог стать причиной ее срыва...» Он снова закрыл глаза. «Она всегда была озорной и живой девушкой». Он вздрогнул и глубоко вдохнул, это было так похоже на рыдание. Было мучительно больно все это сышать, но я продолжала стоять на коленях, слушая и упиваясь его способностью проникать в суть вещей.
«Она могла навредить тебе. И это было бы моей виной». Его глаза наполнились непонятным ужасом, и он снова умолк.
«Но не навредила. И ты не можешь отвечать за ее поступки, Эдвард»,- прошептала я и замолчала, предоставляя ему возможность выговориться. Но до меня начал доходить смысл его слов – ведь именно таким образом он хотел защитить меня... и ее – ведь он переживал и за нее. Но насколько сильно он переживал за нее? Неприятный вопрос звенел у меня в голове. Он говорил, что любит меня, но вместе с тем он был очень груб, выгоняя меня вон... вышвыривая из моей собственной квартиры.
«Я просто хотел, чтобы ты ушла»,- пробормотал Эдвард, опять воспользовавшись своими сверхспособностями отвечать на еще не заданный мною вопрос. «Я хотел, чтобы ты была подальше от опасности, а... Ты. Не. Уходила». Последние слова он проговорил сквозь сжатые зубы, и запустил руку в волосы. Он был явно раздражен. Но затем внимательно посмотрел на меня. «Изабелла Свон, ты самая упертая женщина из всех, кого я знаю». Он закрыл глаза и в сомнении покачал головой.
Ох, ну слава богу! Он вернулся. Я сделала глубокий вздох облегчения.
Эдвард снова открыл глаза. Он выглядел таким несчастным... и искренним.
«Ты не собиралась убегать?»
«НЕТ!»
Он снова закрыл глаза и все его тело расслабилось. Когда Эдвард снова открыл их - на его лице отразилась боль и страдание.
«Я подумал...» он остановился. «Это я, Белла. Весь... и я полностью твой. Что мне сделать, чтобы ты это поняла? Чтобы ты увидела, что я хочу тебя. Что я люблю тебя».
«Я тоже тебя люблю, Эдвард, но видеть тебя таким....». Слезы опять сдавили мне горло. «Мне показалось, что я сломала тебя».
«Сломала? Меня? Ох, нет, Белла. Напротив».
Он потянулся и взял мою руку.
«Ты – моя жизнь»,- прошептал он, и поцеловал костяшки моих пальцев. И очень осторожно, с полными страха глазами Эдвард положил мою ладонь себе на грудь... туда, где стучало его сердце... в запрещенную зону... Я почувствовала, как под моими пальцами неистово билось его седце, а сквозь тонкую материю рубашки от его тела исходило тепло – о боже – он не сводил с меня глаз... я видела, как напряглась его челюсть и сжались зубы.
Ох, Фифти! Я с трудом дышала. Он позволил мне дотронуться до него. Черт возьми! У меня было ощущение, что кто-то выкачал воздух из моих легких... весь. В ушах звенело от резкого прилива крови и учащенного сердцебиения. Я легонько сжала пальцы. Эдвард задержал дыхание. Я больше не могла этого выдержать и сделала движение, чтобы отнять руку.
«Нет»,- быстро сказал он, и накрыл мою руку своей, прижимая к себе мои пальцы. «Оставь». Приободрившись этими двумя словами, я придвинулась к нему поближе. Наши колени соприкоснулись, и я осторожно подняла вторую руку, чтобы он наперед знал, что я собираюсь сделать. Глаза Эдварда расширились, но он не стал меня останавливать. Очень аккуратно я начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Было сложно делать это одной рукой. Я сжала пальцы под его рукой, и он отпустил меня, позволяя воспользоваться обеими руками, чтобы расстегнуть его рубашку. Смотря ему прямо в глаза, я распахнула полы рубашки, обнажая грудь.
Он сглотнул, и его губы слегка разомкнулись. Дыхание Эдварда участилось, и я почувствовала, как в нем нарастает паника… но он даже не шелохнулся… это потому что он все еще был для меня Сабмиссивом? Я понятия не имела. А стоит ли мне вообще это делать? О нет.
Я не хочу причинять ему боль – физически или морально. Но видеть его таким... полностью отдававшим себя мне – это было словно сигналом к действию. Я подняла руку и остановилась в сантиметре от его кожи… Затем посмотрела на него… будто прося разрешения. Эдвард слегка наклонил голову в сторону, ожидая моего прикосновения, сдерживая себя. Я буквально почувствовала, как он излучает напряжение, но на этот раз это была не злость – это был страх. А я точно могу это сделать?
«Да»,- выдохнул он, снова отвечая на мой незаданный вопрос.
Я запустила пальцы в волосы на его груди и провела ладонью вниз. Эдвард закрыл глаза, и его лицо исказилось, словно ему причинили невыносимую боль. Я не могла на это смотреть и отдернула руку, но он схватил меня за нее и вернул на место.
«Нет»,- напряженно сказал Эдвард. «Мне нужно это». Он зажмурился. Это, должно быть, приносило ему невероятные мучения. Невыносимо было смотреть на него. Очень осторожно я провела пальцами по его груди к месту, где билось сердце. Я боялась, что этим зашла слишком далеко. Он открыл глаза. В них полыхало зеленое пламя. Вот черт. Его взгляд был разъяренным, диким, напряженным, а дыхание ускорилось… от этого моя кровь вскипала. Мне стало неловко. Эдвард меня не остановил, поэтому я опять пробежала пальцами по его груди. Он слегка приоткрыл рот и начал тяжело дышать. Я не знала от чего – то ли от страха, то ли от чего-то другого. Я так долго мечтала поцеловать его там. Я привстала и на секунду задержала на нем взгляд, давая понять, что я хочу сделать. Затем наклонилась и нежно, едва касаясь, поцеловала место, где билось его сердце. Я почувствовала под губами его обжигающее тепло и сладкий аромат его обнаженной кожи. Его удушливый стон так потряс меня, что я опять села на колени, сложив руки. Я боялась посмотреть на него… боялась того, что я могла там увидеть. Его глаза были зажмурены, но он все еще не шевелился.
«Еще раз»,- прошептал он, и на этот раз я поцеловала его шрам. Он резко вдохнул, и я поцеловала другой, а затем третий… Эдвард громко застонал. Внезапно обняв меня, он запустил руки в мои волосы и с силой притянул к себе… наши губы встретились. Мои руки все еще были на его груди.
«Ох, Белла»,- выдохнул он и, уложив меня на пол, навис надо мной. Я погладила его прекрасное лицо… и ощутила под ладонями его слезы. Он плачет… нет. Нет!
«Эдвард, пожалуйста, не плачь. Я не врала, когда говорила, что не брошу тебя. Правда. И если я как-то дала понять своим поведением, что я так сделаю, то прости меня… пожалуйста, пожалуйста, прости. Я люблю тебя. И всегда буду любить».
Эдвард навис надо мной, глядя мне в глаза. Его лицо искажала боль.
«Что такое?»
Его глаза расширились.
«Что же у тебя за секрет такой? Почему ты думаешь, что я убегу? Что заставляет тебя верить в то, что я уйду?»,- потребовала я. «Скажи мне, пожалуйста!» Он сел, скрестив ноги. Я же сидела с вытянутыми ногами. Боже, мы когда-нибудь встанем с этого пола? Но я не хотела перебивать ход его мыслей. Он, наконец-то, собирался высказаться!
Он посмотрел на меня, выглядя при этом совершенно несчастным. Вот блин – это плохо.
«Белла. Я соврал тебе когда-то, но себе я врал постоянно».
О? О чем, черт возьми, он говорит? Это действительно звучит плохо.
Он глубоко вздохнул и проглотил подкатившийся к горлу комок.
«Я садист, Белла. Мне нравится пороть хлыстом темноволосых молоденьких девушек… таких, как ты - потому что все вы похожи на эту долбанную шлюху – мою родную мать. Думаю, ты догадываешься почему». Он так быстро произнес все это, будто много дней эта фраза мучила его, и он отчаянно пытался от нее избавиться.
О нет. Это не то, чего я ожидала, но это объясняет то, почему мы все так похожи. В голове моментально пронеслась мысль, что Лорен была права - У хозяина темная душа. Я вспомнила наш первый разговор в красной комнате боли.
«Ты же говорил мне, что не садист»,- прошептала я. Я определенно была не в таком уж шоке, в котором думала, что буду.
«Я знаю. Как я и говорил - я соврал тебе. И я врал себе насчет всего этого. Мне очень жаль»,- Эдвард посмотрел на свои пальцы. Он выглядел подавленным.
Подавленным от того, что соврал мне? Или от того, кем он является?
«Когда ты задала мне тот вопрос, я предполагал, что между нами будут совсем другие отношения»,- пробормотал он. По его взгляду можно было сказать, что Эдвард был напуган.
И вдруг меня осенило. Если он действительно садист, тогда ему нужны все эти штуки с избиванием. Блядь. Я обхватила голову руками.
«Так значит это правда»,- прошептала я. «Я действительно не могу дать тебе то, чего ты на самом деле хочешь». Я посмотрела на него. Ну вот и все – это доказывает, что мы действительно не подходим друг другу. Мир вокруг меня рухнул. Горло болезненно сдавило. Мое подсознание изобразило свое кричащее лицо Эдварда Мунка.
Он нахмурился.
«Нет, я не о том говорил». Он моргнул и посмотрел на меня, как на чудо природы или что-то в этом роде. «Ты все еще здесь. Я думал, что в этот момент ты уже будешь за дверью».
«Почему? Потому что я могла бы подумать, что ты психопат из-за того, что ты избиваешь и трахаешь женщин, которые похожи на твою мать? Что заставило тебя так подумать?»,- со злостью ответила ему я.
От моих резких слов он побледнел.
«Ну, я бы не совсем так выразился, но ты права».
Я нахмурилась и почувствовала, как к горлу подступила желчь. Я вспомнила фотографию в его детской и поняла, почему та женщина показалась мне такой знакомой. Она была похожа на него. Это, наверное, была его родная мать. Я вспомнила, как он тогда мне ответил.
Неважно.
«После того, как я избил тебя ремнем, и ты ушла, все мои взгляды на жизнь изменились, Изабелла. Я не шутил, когда говорил, что не хотел бы почувствовать такое снова. А то, что ты сказала, что любишь меня, стало для меня откровением. Никто и никогда мне этого не говорил. Будто я что-то похоронил в себе – или ты похоронила, я не знаю. Доктор Баннер и я все еще обсуждаем это».
Ох…
«Что все это значит?»
«Мне это не нужно. Не сейчас».
Что?
«Откуда ты знаешь? Как ты можешь быть уверен в этом?»
«Я просто знаю. Мысль о том, чтобы причинить тебе боль… хоть как-то… отвратительна для меня».
«Я не понимаю. А как же насчет правил и шлепанья и всего этого извращенного траханья?»
Эдвард покачал головой и слегка улыбнулся. Затем печально вздохнул.
«Я говорю о тяжелых вещах. Изабелла. Ты должна увидеть, что я могу делать с наручниками и плетью».
У меня отвисла челюсть.
«Наверное, лучше будет, если не увижу».
«Я знаю. Я совсем не хочу тебя принуждать. Это в прошлом».
«А когда мы встретились, это было тем, чего ты от меня хотел?»
«Да. Безусловно».
«Как это могло просто так исчезнуть, Эдвард? Я что, что-то вроде панацеи, а ты – как бы это сказать – исцелился? Я не понимаю этого».
Еще один вздох.
«Я бы не сказал что совсем «исцелился»… Ты мне не веришь?»
«Просто я считаю это чем-то невероятным. Вот в чем разница».
«Если ты меня никогда не бросишь, то, наверное, я исцелюсь полностью. То, что ты ушла, стало лучшим, что ты сделала для меня – для нас. Это заставило меня понять то, насколько сильно я хочу тебя, только тебя. Я серьезно тогда говорил, что буду добиваться тебя всеми возможными способами».
Он казался таким искренним, и теперь я действительно запуталась. Он успокоил меня насчет Лорен, но сейчас я знала, что она могла бы дать ему. Мысль была утомительной и неприятной. Я так устала от всего этого.
«Эдвард, я устала. Мы можем обсудить это в постели?»
Он моргнул в удивлении.
«Ты не уходишь?»
«Ох, да сколько можно – НЕТ! Если только ты не хочешь, чтобы я ушла».
«Нет. Никогда».
«Что мне сделать, чтобы ты, наконец-то, понял что я не сбегу? Что сказать?»
Он посмотрел на меня полными страха и тоски глазами.
Затем сглотнул.
«Есть одна вещь, которую ты можешь сделать».
«Какая?»
«Выходи за меня замуж»,- прошептал он.
ЧТО? Боже мой.
