Владимир Захаров, академик РАН, неизменно один из самых высокоцитируемых российских ученых

Владимир Захаров. Академик РАН. Физик-теоретик. Один из самых признанных в мире российских ученых — имеет более 22 563 цитирований в международных журналах

Фото: Александр Забрин/Эксперт

— Первым, кто сообщил, что не будет вступать в новую Академию, был академик Рубаков. Вторым, с разницей в несколько часов, был я. Там требуется написать заявление, и это заявление я подавать не хочу, потому что считаю, что это унизительно.

Кроме того, в законопроекте введен пункт, которого раньше не было: что члена Академии могут исключить. Непонятно: мы попадаем в Академию — и что дальше? В зависимости от нашего поведения нас там могут и держать, и исключать? Это, извините меня, слишком ограничительно для человека со свободными взглядами. Это будет означать, что на мне узда. Я не смогу уже каких-то мнений высказать. В свое время ни Сахарова не исключили, ни Лысенко. Это два противоположных полюса, но они показывали, что Академия держится очень четко принципа: кто в нее попал, тот в ней остается. И этот принцип есть во всех академиях мира.

Именно эти два пункта и являются основными, против которых люди восстают. И сейчас в списке отказников уже 71 человек. На самом деле число гораздо больше, просто мы ограничили время подписей 3 июля.

Сейчас мы решили организовать клуб «Первое июля». В понедельник будет сборище этого клуба. Мы будем готовить свои версии поправок, создадим организационную структуру клуба и выберем комиссию, которой поручим это сделать. И комиссия уже будет заседать до поздней ночи. Потому что ко вторнику, к заседанию президиума Академии, мы бы хотели успеть. Я только что разговаривал с президентом Фортовым, и это и его просьба тоже, и он обо всем этом знает.

Если говорить серьезно, сейчас очень важный момент в истории страны. Я понимаю, что есть другие важные события, скажем, суд над Навальным или «Болотное дело», я и сам поддерживаю Навального… Но то, что происходит сейчас с Академией, — это принципиальный вопрос: пойдем ли мы по пути западной цивилизации или мы будем искать какие-то свои восточные пути. Потому что одним из важнейших принципов западной цивилизации является академическая независимость, свобода университетов, свобода академических институтов. Предположим, есть город и в нем есть университет. Конечно, они связаны тысячами связей, но все равно это независимые друг от друга миры. Town и gown по-английски. Gown — это академическая мантия. Город и мантия. Университеты управляются университетами, это является основой западной цивилизации и того, что привело в конце концов Запад к успехам в области технологий.

К Академии может быть много претензий, но принцип академического самоуправления здесь соблюдался. Академия — это самая демократическая организация, существующая в России, потому что в институтах есть ученые советы, которые избираются, есть директора, которые избираются учеными советами. Если директор института в научном отношении некомпетентен, то он долго не засидится, его уберут. Сейчас Академию хотят этой свободы лишить. Формальная причина очень простая: Академия живет на бюджетные деньги — значит, будьте любезны, слушайте начальников, которые эти деньги дают.

Ничего хорошего из этого не выйдет. Вот Михаил Ковальчук подгреб под себя Курчатовский институт. Институт не был в Академии, академических свобод там было намного меньше. Но все равно дух был общий, а сейчас там царит рабовладельческий строй. Директор института, который ничего не понимает в ядерной физике… Сотрудники не только не уважают, они через некоторое время начинают презирать такого директора. Это означает, что молодежь туда не пойдет, потому что никто не хочет идти в вонючее болото, где пахнет отравой.

В каждой западной стране разные системы, это правда. Общее — вот этот принцип свободы. Нас ведь не удивляет, что крокодил устроен не так, как леопард? Просто разные существа, которые так или иначе приспособились к окружающей среде. В США, например, выгодно заплатить в фонды университетов несколько миллионов долларов и уйти от налогообложения. Поэтому у университетов там колоссальные средства. Колумбийский университет имеет пять миллиардов долларов в банке, больше него в Нью-Йорке имеет только католическая церковь. В Стэнфордском университете первокурсник платит 60 тысяч долларов в год. Кто у нас будет такие деньги платить? Просто так взять и перенести американскую систему к нам — это наивно.

Как по уму можно было бы проводить реформу? Первое, что нужно было сделать, — создать ревизионную комиссию, чтобы группа ответственных людей осуществляла контроль за деятельностью руководства по управлению землей и собственностью. Потому что там, конечно, есть злоупотребления. Если 22 года власть не меняется, она неизбежно погрязнет в злоупотреблениях — это закон природы.

Второе: нужно увеличить финансирование, потому что у нас ученые получают в три раза меньше, чем в Польше, хотя у нас есть нефть и газ, а в Польше нет. Дальше — нужно создать пенсионную систему, чтобы люди выходили на пенсию, не теряя достоинства и сохраняя какой-то жизненный уровень. После чего нужно, конечно, провести аудит и какое-то количество людей убрать. Вообще, надо провести градацию между пожизненными позициями и временными, как это практикуется в США. Кстати, в Институте Ландау, которым я руководил, мы так и сделали.

Кроме того, надо убрать ряд нелепостей, например огромную арендную плату за земли. Если институты являются собственностью государства и земля является собственностью государства, то почему они должны платить за аренду земли? Это же нонсенс! А они платят очень много. И в результате у них не хватает денег на коммунальные услуги — на газ и электричество, отсюда стремление сдавать помещения, что, с моей точки зрения, следует запретить.

То есть нужно сохранить существующую Академию, но совершенствовать ее. Фортов был к этому абсолютно готов. Он вообще не президент войны, а президент мира. И тут эта сумасшедшая реформа. Разумеется, она вызвана стремлением задавить всякую свободу и всякую демократию.

«С грамотными людьми не советовались»