Глава 5. — Я тороплю события, или он всё же выглядит намного лучше?

 

 

— Я тороплю события, или он всё же выглядит намного лучше? — спросил Николай, материализовавшись в комнате Конрада вместе с остальными братьями.

— Он уже не кажется… настолько невменяемым, — отозвался Себастьян.

Как будто желая убедить их в обратном, Конрад принялся что-то неразборчиво бормотать на языке, который Наоми раньше не слышала, и бросать странные взгляды в сторону окна.

— Почему бы тебе не попытаться поговорить с ним наедине? — предложил Мёрдок.

Старший брат согласно кивнул, и Мёрдок с Себастьяном покинули комнату.

Николай поставил термос на прикроватную тумбочку и, притянув к себе раскладной стул, развернул его и сел лицом к спинке. Наоми очень нравилось, когда мужчины так садились.

— Где ты был всё это время, брат? — спросил Николай негромко.

Брат. Наоми до сих пор поражалась, что Конрад был частью их семьи. Себастьян казался таким решительным и серьёзным, Мёрдок сдержанным и загадочным, а Николай властным, как и полагается генералу, коим он являлся. Этот же сумасшедший вампир в отличие от своих братьев был агрессивным и производил впечатление бесчестного человека, способного, к примеру, на дуэли швырнуть противнику песком в глаза.

— Что тебе нужно от меня? — рявкнул Конрад. — Почему вы меня не убили?

— Это не то, чего мы добиваемся, — ответил Николай, казалось, удивлённый тем, что Конрад всё-таки пошёл на контакт.

— И чего же вы добиваетесь? Посадить меня на наркотики и уморить голодом?

Николай рывком потянулся за термосом.

— Я принёс тебе крови. Ты будешь пить? — спросил он, проворно отвинтив крышку-чашку и налив её доверху.

Наоми увидела тёмную тягучую жидкость. До неё донёсся вязкий, булькающий звук, и девушка невольно подумала, могло ли стошнить привидение.

— Снова будешь вливать в меня кровь, — едко отозвался Конрад. — Что ж, тебе не впервой.

Николай едва не отшатнулся этих слов брата, однако, подавив свой невольный порыв, всё же поднёс чашку к губам Конрада.

«Он пьёт. Кровь», — задохнулась Наоми, увидев, как Конрад покорно сделал большой глоток. — «Меня тошнит…»

Однако Конрад, набрав полный рот крови, вдруг выплюнул её прямо Николаю в лицо и резко, зловеще расхохотался. Его красные глаза пылали такой жгучей ненавистью, какой Наоми никогда не доводилось видеть. Девушка подумала, что от подобной ненависти лишь смерть могла бы излечить.

Николай невозмутимо утёрся низом рубашки. Казалось, его неземному терпению не было предела. И это невольно пробудило у Наоми симпатию к нему. Как же сильно он должен был любить своего брата, чтобы сносить всё это, ведь Николай не производил впечатление миролюбивого мужчины.

Тем не менее, Наоми, конечно же, даже не пыталась скрыть своё отвращение к увиденному. Удивительно, но она могла бы поклясться, что после того, как взгляд Конрада метнулся в её сторону, беспокойство вампира возросло. Однако он довольно быстро перевёл взгляд обратно в сторону окна.

— Кровь из пакета — это всё, что ты получишь, — сообщил Николай. — Если не станешь её пить, то тебе и вовсе ничего не достанется.

— Я охочусь. Я пью прямо из вены. В отличие от вас, трусливых предателей, — огрызнулся Конрад, вновь повернувшись к брату лицом. — Я знаю, что ты прячешь меня от своего короля. Своего русского короля. Он казнит тебя за это, невзирая на то, что ты его любимый генерал.

— Возможно. Значит, ты понимаешь, на какой риск мы идём.

— Только не понимаю, почему?

— Мы хотим тебе помочь…

— Так же, как и в прошлый раз! — прорычал Конрад, рванувшись в цепях, приковывавших его к кровати, напрягая до предела свои невероятные мускулы.

— Мы собираемся помочь тебе преодолеть жажду крови, — бесстрастно продолжил Николай.

— Нет, — окровавленные клыки Конрада, казалось, ещё сильнее заострились. — Никто не возвращается из этого ада. Кровавая пелена никогда не исчезнет из моих глаз.

— Могла бы исчезнуть, если бы я тебя обескровил, если бы высосал всю твою кровь до последней капли. Но ты захотел бы вернуться в своё прежнее состояние и стал бы убивать ещё больше, чем раньше. К тому же, ты лишился бы всей силы, которую накопил.

— Я знаю!

— А знаешь ли ты, что можешь научиться контролировать чужие воспоминания в своей голове, если прекратишь добавлять к ним новые? — спросил Николай и, уловив на мгновенье мелькнувшее удивление во взгляде Конрада, продолжил. — Мы знаем про воспоминания. Это болезнь. Ты не в состоянии различить воспоминания своих жертв и свои собственные. Они вызывают постоянные галлюцинации, и тебе всё время кажется, будто твоя голова вот-вот разорвётся.

«Что всё это значит? Конрад действительно болен? Неужели у его безумия есть причины, объяснимые с медицинской точки зрения?» — размышляла Наоми.

— Однако что бы ты сказал, если смог бы отключать их по собственному желанию и позволять им проявляться только тогда, когда сам бы этого захотел? — спросил Николай. — Насколько лучше стала бы твоя жизнь, если бы они перестали тебя мучить? Ты сможешь научиться держать их под контролем, если нам удастся стабилизировать твоё состояние.

Конрад резко мотнул головой.

— Я хочу крови из вены. Только из вены…

Значит, мы поможем тебе найти твою Невесту. Потому что лишь один инстинкт силён настолько, что способен затмить собой жажду крови.

«Его Невесту? И о чём это Николай, о сексуальном влечении?»

— А что ты расскажешь мне про потребность убивать? — язвительно поинтересовался Конрад. — Я наслаждаюсь, убивая… Мне до боли хочется прикончить тебя прямо сейчас.

— Точно так же, как есть инстинкт, затмевающий собою жажду крови, существует потребность, которая сильнее желания убивать.

— Интересно, какая? — презрительно усмехнулся красноглазый вампир.

— Ты поймёшь, когда придёт время, — спокойно ответил Николай.

Конрад снова посмотрел на окно.

— Чем вы меня колете?

Временами, разговаривая с Николаем, Конрад запинался, будто сам не мог поверить, что произнёс что-то осмысленное. Должно быть, он слишком долго уже жил в своём безумии.

— Одна провидица раздобыла это зелье у ведьм специально для нас. Это вроде успокоительного. Оно будет и дальше продолжать тебя ослаблять физически, но через несколько дней оцепенение, которое ты сейчас чувствуешь, пройдёт.

— Вы не имеете права пичкать меня наркотиками! — огрызнулся Конрад, взглянув на брата.

— Мы будем делать всё, что потребуется, — сказал Николай непреклонным голосом. — Ты был хорошим человеком, и снова можешь им стать.

— Но я не человек! Больше нет! — Конрад заскрежетал зубами. — Я убийца, и точка.

— Большинство обитателей Ллора уверены, что ты безвозвратно потерян. Что твои красные глаза не оставляют нам другого выбора, кроме как убить тебя. Я с этим не согласен. Запомни это, Конрад. Так или иначе, мы вылечим тебя от этого, — горячо поклялся Николай, и его серые глаза потемнели от обуревавших мужчину эмоций. Что бы там между ними ни произошло, Наоми точно знала теперь, что Николай искренне любил своего младшего брата. — Мы располагаем возможностями, которые тебе даже не снились, — добавил он.

Заявление Николая прозвучало так уверенно, но при этом оставило столько недосказанного, что вопреки всему сумело пробудить интерес Конрада.

— И как долго вы предполагаете держать меня взаперти и накачивать своими зельями?

— Месяц. Мы не позволим тебе убивать в течение месяца. Если по истечении этого времени не будут видны изменения… нам придётся всё заново обдумать.

Интерес, зажёгшийся, было, в глазах Конрада, погас.

— У меня нет столько времени.

— Почему? Что ты имеешь в виду?

Конрад не ответил. Казалось, он снова погрузился в собственные мысли, и его красные глаза опять взглянули в сторону Наоми. Девушка могла бы поклясться, что он начал следить за её передвижениями, поэтому она полетела к кушетке в проёме окна. Однако Конрад не перевёл взгляд вслед за ней. Он неотрывно смотрел на то место, где она только что была.

Наоми буквально увидела, как Николай осознал, что дальше он не продвинется. Мужчину захлестнуло разочарование, и это было написано на его лице. Мрачно кивнув Конраду, он переместился из комнаты, а через несколько секунд появился Мёрдок. Он развернул стул и сел, склонившись вперёд и опёршись локтями на колени.

— Мы скучали по тебе, Кон, — тихо произнёс Мёрдок. Этот мужчина показался Наоми очень уставшим, словно человек, отправившийся в дальнее, утомительное путешествие. И у него на лице постоянно было такое выражение, будто он только что осознал, в какое изнурительное предприятие ввязался, и что не прошёл ещё даже и половины пути.

— Я знаю, ты ненавидишь нас с Николаем за то, что мы сделали с тобой, — добавил он. — Но мы не можем вернуть всё назад.

«Что же такое Николай и Мёрдок сделали?» Наоми должна была признаться, что скрытый подтекст в их разговорах, это напряжение между братьями, все эти недомолвки невероятно её интриговали.

— Не имеет значения, как ты будешь к нам относиться, Николай не сдастся. По крайней мере, пока он не будет уверен, что тебя уже не спасти.

Конрад улыбнулся, обнажив всё ещё покрытые кровью, удлинившиеся клыки — и это была самая ужасающая улыбка, которую Наоми доводилось видеть.

— Тогда убеди его в этом, брат. Я — неисправимое зло, — ответил Конрад таким тоном, что Наоми содрогнулась.