Описание одной двери

Я начну свое исследование с коротенькой надписи, сделанной каким-то анонимом. В этом году, холодным февральским днем, на дверях Палаты кож в парке La Villette[1] в Париже, где группа Роберта Фокса пытается уговорить французов заняться социальной историей науки, можно было увидеть маленькое, сделанное от руки объявление: "Доводчик бастует, ради Бога, закрывайте двери". Это соединение трудовых отношений, религии, объявления и техники в одном единственном весьма незначительном факте и есть та разновидность вещей, которую мне хотелось бы описать, чтобы обнаружить недостающие массы. Как технолог, преподающий в инженерной школе, я хочу бросить вызов некоторым предположениям социологов, которые они часто выдвигают относительно "социального контекста" механизмов.

Стены - это прекрасное изобретение, но не будь в них никаких отверстий, было бы невозможно попасть внутрь или выйти наружу - они были бы чем-то вроде мавзолеев или склепов. Проблема состоит в том, что, если вы делаете отверстия в стенах, что-то или кто-то может входить внутрь и выходить наружу (коровы, посетители, пыль, крысы, шум - ведь Палата кож находится всего в десяти метрах от Парижской кольцевой дороги - и, что хуже всего, - холод, поскольку Палата находится на севере Парижа). Поэтому архитекторы изобрели этот гибрид: отверстие-стену, часто называемую дверью, которая, хотя и является достаточно распространенным механизмом, всегда поражала меня как чудо техники. Проявленная изобретательность в данном случает состоит в креплении дверных петель: вместо того, чтобы каждый раз пробивать стену при помощи кувалды или кирки, вы просто легко толкаете дверь (я предполагаю здесь, что замок еще не изобретен - это усложнило бы и без того уже в высшей степени сложную историю двери La Villette); кроме того, и в этом-то и состоит весь фокус, после того как вы прошли в дверь, вам не надо искать мастерок и цемент, чтобы восстановить стену, которую вы только что пробили: вы просто опять легко толкаете дверь (я пока оставляю в стороне дополнительные сложности, которые возникают в связи с указаниями типа "на себя" и "от себя").

Таким образом, чтобы оценить работу, которую проделывают дверные петли, вы просто должны представить себе, что всякий раз, когда вы хотите войти в здание или выйти из него, вам необходимо проделать ту же самую работу, что и заключенному, пытающемуся совершить побег или гангстеру, пытающемуся ограбить банк, а также работу тех, кто восстанавливает стены тюрьмы или банка (я никогда не слышал о заключенных или о гангстерах, восстанавливающих стены, сквозь которые им удалось пройти, хотя я слышал о гангстерах, которые, попав в тюрьму и обладая определенными навыками, проделывали отверстия в тюремных стенах). Если Вы не хотите представить себе людей, разрушающих стены и восстанавливающих их всякий раз, когда они желают войти в здание или выйти из него, тогда представьте себе работу, которую необходимо проделать, чтобы удержать внутри или снаружи все вещи и всех людей, которые, будучи предоставлены самим себе, выбрали бы неправильный путь. Как никогда не говорил Максвелл, вообразите, что придуманный им демон работает без своей заслонки. Все что угодно могло бы покинуть Палату кож или, наоборот, проникнуть туда, и скоро возникло бы полное равновесие между наводящей тоску шумной окружающей средой и внутренним пространством здания. Некоторые технологи, включая и автора настоящей работы, писали в учебнике "Сопротивления материалов" (1984) о том, что техника привлекается нами тогда, когда целью является достижение асимметрии или нереверсивности; могло бы показаться, что двери - это яркий контрпример, поскольку они сохраняют отверстие-стену в состоянии реверсивности; максвелловский демон ясно показывает, однако, что это не так; реверсивная дверь - это единственный способ удержать в стенах Палаты кож дифференциальную массу согревшихся в тепле историков, знаний, документов, а также, увы, всей канцелярской работы; дверь на петлях делает возможным селективный отбор входящих и выходящих, что позволяет добиться локального увеличения порядка или информации. Если вы впустите внутрь сквозняк (эти знаменитые "новые веяния", столь опасные для французского здоровья), то рукописи могут так и не попасть на открытый воздух, к издателям.

Теперь сделайте две колонки (если мне не позволено отдавать распоряжения читателю, тогда рассматривайте это в качестве настоятельного совета): в правой колонке перечислите работу, которую пришлось бы делать людям, если бы у них не было двери; в левую колонку впишите легкое толкание двери (к себе или от себя), которое они должны произвести, чтобы выполнить те же самые задачи. Сравните эти две колонки: огромное усилие в правой уравновешивается небольшим усилием в левой, и все это благодаря дверным петлям. Я определю это преобразование большего усилия в меньшее при помощи таких слов как перенесение, или трансляция, или делегирование, или перемещение; тогда я могу сказать, что мы делегировали (или транслировали или перенесли или переместили) дверным петлям работу по реверсивному решению дилеммы отверстия-стены. Заходя к Роберту Фоксу, я не должен ни выполнять эту работу, ни даже думать о ней; она была делегирована плотником некоему герою - дверным петлям - которого я назову нечеловеком (заметьте, что я не сказал "нелюдь", как сделали бы многие сверхчувствительные люди). Я просто вхожу в Палату кож. Примем в качестве более общего дескриптивного правила следующее: всякий раз, когда вы захотите знать, какую работу совершает нечеловек, просто представьте себе, что бы пришлось делать другим людям или другим нечеловекам, если бы этот персонаж отсутствовал. Такая воображаемая субституция точно определяет роль или функцию этой маленькой фигуры.

Прежде, чем продолжить, позвольте мне извлечь дополнительную пользу из этой таблицы: действительно, мы привели чаши весов в такое равновесие, при котором крошечные усилия уравновешивают огромную тяжесть; эти весы (по крайней мере те, которые вы представили, если подчинились моим распоряжениям, я хочу сказать, последовали моим советам) воспроизводят ту же самую идею рычага, которую мы находим в дверных петлях. То, что малое может стать сильнее большого, - это история с большой моралью (вспомните о Давиде и Голиафе); а кроме того, по крайней мере, со времен Архимеда, - это еще и очень хорошее определение рычага и силы: какой минимум вам необходимо удержать и хитроумно использовать ради достижения максимального эффекта. Имею ли я в виду машины или правителя Сиракуз? Я не знаю, и это не имеет значения, поскольку правитель и Архимед объединили два "минимакса" в одну историю, рассказанную Плутархом: речь идет о защите Сиракуз при помощи рычагов и военных машин (см. у Плутарха, около 80 года н.э.). Я утверждаю, что это реверсирование сил есть то, на что социологи должны обратить внимание, чтобы осознать "социальное конструирование" техники, вместо изучения того гипотетического социального контекста, для понимания которого они не подготовлены (такого рода насмешливые замечания социологи ожидают услышать от технологов, и мне не захотелось вас разочаровывать). Высказав это маленькое соображение, позвольте мне продолжить эту историю (в дальнейшем мы поймем, почему я на самом деле не нуждаюсь в вашем разрешении продолжать и почему вы, тем не менее, вольны не продолжать, хотя и только относительно).

2. Делегирование людям

С дверьми есть одна проблема. Посетители толкают их на себя, чтобы войти, или от себя, чтобы выйти (или наоборот), но потом дверь остается открытой. То есть, вместо двери вы имеете зияющее отверстие в стене, через которое, например, врывается холод или выходит тепло. Конечно, вы можете представить себе, что люди, живущие в этом здании или посещающие Центр истории науки и техники, хорошо дисциплинированы (в конце концов, историки - аккуратные люди). Они научатся закрывать дверь за собой и преобразовывать мгновенно возникающее отверстие в хорошо загерметизированную стену. Проблема в том, что дисциплина не является отличительною особенностью людей, обитающих в La Villette; да и возможно, здание посетят простые социологи или даже педагоги из близлежащего Центра образования. Будут ли они все обладать такими же навыками? Закрывание дверей могло бы показаться достаточно простым ноу-хау после того, как были изобретены дверные петли, но, принимая во внимание количество усилий, различные нововведения, записки, требования друг к другу закрывать двери, которые бесконечно слышатся везде (по крайней мере в северных регионах), оно представляется весьма малораспространенным.

Именно здесь вам и предлагается старый мамфордовский выбор: либо дисциплинировать людей, либо заменить ненадежных людей на другой делегированный человеческий персонаж, чьей единственной функцией будет открывать и закрывать дверь. Он называется швейцаром или портье (от французского слова "porte" - "дверь") или привратником, или консьержем, или надсмотрщиком или надзирателем. Преимущество состоит в том, что теперь вы должны дисциплинировать только одного человека и со спокойной совестью можете позволить другим вести себя так, как им взбредет в голову. Независимо от того, кто они и откуда пришли, швейцар всегда позаботится о двери. Нечеловек (дверные петли) плюс человек (швейцар) разрешили дилемму отверстия-стены.

Разрешили? Не совсем. Прежде всего, если Палата кож будет платить швейцару, у них не останется денег, чтобы покупать кофе или книги или приглашать выдающихся иностранцев читать лекции. Если они будут давать бедному мальчику другие поручения, помимо тех, которые выполняет швейцар (да, это отражает мое сексистское, шовинистическое, дискриминационное предубеждение против приема на работу девушек), тогда большую часть времени он будет отсутствовать и проклятая дверь будет оставаться открытой. Даже если бы у них были деньги, чтобы держать его там, мы сталкиваемся теперь с проблемой, которую так полностью и не разрешили двести лет капитализма: как надежно дисциплинировать молодого человека, чтобы он выполнял скучную и мало оплачиваемую работу? Хотя теперь надо дисциплинировать только одного человека вместо сотни (на практике только десятки, поскольку Палата кож очень неудобно расположена), здесь можно заметить слабое место этой стратегии: если один этот парень окажется ненадежным, тогда вся цепочка распадется; если он заснет на работе или пойдет прогуляться, то ничего хорошего в итоге не получится: чертова дверь будет оставаться открытой настежь (напомним, что запереть ее на замок не является решением проблемы, поскольку это превратило бы ее в стену, а снабдить каждого ключом - трудная задача, и к тому же это не гарантировало бы того, что обладатели ключей стали бы запирать за собой дверь). Конечно, сорванца можно наказать или даже выпороть (вперед, не сомневайтесь, конечно же это отражает мое буржуазное позднекапиталистическое монополистическое предубеждение против рабочих). Но представьте себе заголовки в газетах: "Социальные историки науки устраивают порку швейцару, бедному выходцу из рабочего класса"; а если он темнокожий, что вполне вероятно, учитывая низкую зарплату? Нет, дисциплинировать швейцара - невзирая на то, что говорит Фуко, - это сложная и дорогостоящая задача, которая по плечу только отелям "Хильтон", и то по совершенно другим причинам, которые не имеют ничего общего с закрыванием двери.

Если мы сравним работу по дисциплинированию швейцара с работой, которую он замещает, в соответствии с перечнем, составленным выше, мы увидим, что этот делегированный персонаж имеет противоположный результат относительно того, к которому приводят дверные петли: простая задача - заставить людей закрыть дверь - теперь выполняется невероятной ценой; минимальный эффект достигается при максимуме затрат и взбучек. Если мы составим наши два списка, то заметим интересное различие: в первом типе отношений (петли versus работа многих людей) вы не только имели аннулирование усилий (рычаг позволяет перемещать большой вес посредством легких манипуляций) но также и изменение в распределении времени: как только петли устанавливаются, больше ничего не надо делать, кроме как поддерживать их в рабочем состоянии (время от времени смазывать их маслом). Во втором типе отношений (работа швейцара versus работа многих людей) вам не только не удается упразднить усилия, но не удается изменить и распределение времени: ничто не может воспрепятствовать тому, чтобы швейцар, на которого можно было положиться в течение двух месяцев, подвел нас на 62-ой день; в этом случае приходится выполнять работу не по поддержанию дверных петель в исправном состоянии, но ту же самую работу, что и в первый день, если не считать тех нескольких привычек, которые вам удалось внедрить в его тело. Хотя два эти способа делегирования кажутся схожими, первый сосредоточен на моменте установки двери, тогда как другой осуществляется непрерывно; точнее, первый создает четкие различия между производством, установкой и обслуживанием, тогда как во втором - различие между обучением и исполнением действия является либо неопределенным, либо нулевым. Первое требует прошедшего времени ("когда петли были установлены"); второе - настоящего времени ("когда швейцар на своем посту"). В первом случае есть заданная инерция, которая в значительной мере отсутствует во втором. Первый - ньютоновский, второй - аристотелевский (что есть просто способ повторить, что первый является нечеловеческим, другой человеческим). Глубокий временной сдвиг имеет место тогда, когда прибегают к нечеловекам; время сворачивается (говорю это, чтобы показать вам, что, хотя я и простой технолог, я тоже могу иногда пофилософствовать).