ГЛАВА 2. Диджей объявил: «Весенняя коллекция от Джаники Эллис», и Трэвис поудобнее устроился в кресле

 

Диджей объявил: «Весенняя коллекция от Джаники Эллис», и Трэвис поудобнее устроился в кресле. Ему было неловко представить, как сейчас появится Лили в полупрозрачном наряде.

Он вообще с трудом верил, что сестре удалось заставить ее участвовать в модном шоу. Лили не умела шикнуть даже на кота, поэтому для нее появление на подиуме было сродни поступку камикадзе.

Трэвис часто удивлялся тому, что две родные сестры могут быть такими разными. Джаника была полной противоположностью Лили — миниатюрная брюнетка, проницательная, умеющая всех поставить на место. Она защищала Лили от всех невзгод, и, конечно, ненавидела его.

Несколько моделей уже прошли по подиуму. Музыка зазвучала тише, и в этот момент на сцену вышла рыжеволосая дама в маске, украшенной перьями. Ее полные губы сразу попали в свет софитов. Свет все время мерцал, и наряд дамы окрашивался то в теплый красный, то в дразнящий зеленый, то в холодный синий. Испанская мелодия призывно звучала, сводя с ума публику.

Эта женщина обещала секс, горячий, незабываемый секс.

Она даже еще не ступила и шагу, но в зале все стихло. Трэвис ощутил, как напряглась плоть, натягивая тугую ткань его джинсов. Каждый нерв в его теле ждал того момента, когда она явится на подиум и предстанет перед зрителями во всей красе.

Она не обманула его ожиданий. Тонкая ткань с восточным рисунком любовно облегала каждый изгиб ее соблазнительного тела. Ее бедра слегка покачивались, когда она направлялась вперед на обозрение публики. Она небрежно опустила руку, усыпанную кольцами с драгоценными камнями, на талию, в то время как другая нежно скользнула к ноге.

Трэвис подвинулся вперед, и его былое спокойствие как ветром сдуло. Он забыл обо всех женщинах, с которыми когда-то был. Ему всегда нравились худышки, но эта женщина была плоть и кровь. Он думал, что малышка блондиночка может разбудить в нем желание, но эта рыжеволосая богиня обещала ему большее.

Ритмы фламенко вскружили голову, и красавица модель закончила свое дефиле. Точно в такт музыке она повернулась и запрокинула голову, танцуя и безудержно смеясь. Трэвис ждал, что она снимет маску, и затаил дыхание.

Женщина завершила танец и потянулась к маске. Кончик ее языка скользнул по губе, и Трэвис невольно застонал.

Модель сбросила маску на пол, и в ее адрес раздались аплодисменты. Она оказалась еще более соблазнительной, чем в маске.

Трэвис перестал хлопать, когда увидел, кто скрывался под ярким антуражем.

Лили Эллис, лучшая подруга его брата-близнеца, смотрела на него и не отводила взгляда.

Хотя он попытался взять себя в руки, он не мог не признать, что хочет ее всем своим существом.

Модный показ закончился, и началась вечеринка. Музыка снова зазвучала, и все отодвинули свои стулья, чтобы освободить место для танцев. Может, на нее так подействовало шампанское, но Лили ощущала себя властной, ошеломляющей. Ею овладело беспокойство. Впервые за тридцать лет она знала, что полностью контролирует ситуацию вокруг своей персоны.

Пока на ней было Платье, она могла позволить себе все то, чего так хотела, но запрещала себе.

Трэвис был в числе зрителей. Как только она ступила на подиум, она сразу поняла, что это Трэвис. Она всегда могла отличить братьев, когда другим это не удавалось. Они оба были мускулистыми, стройными и высокими. У них обоих были темные волосы, которые падали на глаза. Но от Трэвиса у Лили кружилась голова, а Люк заставлял ее чувствовать себя легко и уютно.

Лили хотела бы влюбиться в Люка. Он ведь был таким мягким и добрым. Зная, что Трэвис всегда вызывает у нее легкое возбуждение, Лили сразу сосредоточилась на том, чтобы найти такие же привлекательные черты и в его брате, но все, что ей удалось, — это испытать огромную признательность к Люку за его поддержку и понимание. Все было напрасно. Она с ужасом вспоминала тот поцелуй, который Люк сорвал с ее губ еще в старшей школе. Они стояли под большой яблоней во дворе бабушкиного дома. Она была словно деревянной и ответила ему, лишь не желая обидеть его чувств.

Поцелуй Люка был приятным, но ужас ситуации состоял в том, что она не ощутила ничего. Никакого трепета в его объятиях. Ее словно парализовал страх, что она все делает не так. Получается, что у нее не хватило ума влюбиться в брата, который подходил ей по характеру и душевному складу. Вместо этого она горела похотливым желанием по отношению к тому, кто ее и за человека не считал. Ну, разве что она превратилась бы в модель с крошечными параметрами.

Лили проклинала себя за то, что лелеяла надежду на возвращение старого доброго Трэвиса. Тот мальчик, который любил веселиться, остался в далеком прошлом. Сейчас она имела дело с самоуверенным холодным красавцем.

Ее сердце бешено забилось, когда она решилась на безумство. Она не знала, почему на шоу явился Трэвис, и в другой вечер ее охватила бы ярость из-за того, что она восприняла бы как предательство со стороны лучшего друга.

Но сегодняшний вечер был особенным. Как ни безумно это звучит, Лили благодарила Бога за то, что сегодня ей послан другой брат.

Она потратила всю свою жизнь на то, чтобы не ощущать обиды за полное невнимание с его стороны. Она больше не собиралась мириться с подобным положением вещей. Теперь, когда на ней было Платье, она могла круто изменить все вокруг. От больших планов, которые выстраивались в ее голове, у нее едва не помутилось сознание. Она вдруг ощутила, как стало жарко внизу живота.

Платье должно было совершить чудо.

Она верила в это.

Но вдруг, когда она зашла за толстый бархатный занавес, ее начали одолевать сомнения. Что, если Трэвис просто посмеется над ней? Или того хуже — сделает вид, что не замечает ее? Она подумала, что такой поворот событий вполне возможен. Только совсем отчаянный игрок сделал бы ставку на успех Лили, когда вокруг Трэвиса было такое количество изящных женщин.

Она закрыла глаза и облизнула губы. Она приказала себе не поддаваться этим пустым страхам. Или сейчас, или никогда. Неужели она откажется от такого шанса? Неужели она станет разыгрывать глупышку, несмотря на то, что ей исполнилось тридцать?

Она решилась. Откинув занавес, Лили вышла к танцующим. Трэвис, конечно, стоял в окружении красоток, которые были одна лучше другой, и все они старались привлечь его внимание.

Но она знала, что он ждет только ее.

По крайней мере, она пыталась себе это внушить.

Для тех, кто был на подиуме, его присутствие сработало, как дополнительный стимул показать себя, и Лили, наконец, признала, что в ней дремлет чувственная женщина.

Она покажет Трэвису, от чего он отказывался все эти годы.

От великого искушения.

Лили знала, что многие воспринимают ее как невзрачную простушку. Она редко высказывала свое мнение, и люди довольно часто обходили ее в очереди за билетами в кино. Вначале она страдала, но потом, когда привыкла, даже стала находить в этом некий позитив. Лили не боялась, что привлечет к себе внимание. Ей казалось, что быть невидимой не так уж плохо. Ее внешность словно защищала ее от назойливого мира.

Однако у нее был один маленький секрет, о котором бы никто ни за что не догадался, — она любила трогать себя.

Ей было так хорошо, когда она предавалась изысканным ласкам.

В холодный вечер ее любимым занятием было закрыться в ванной комнате, наполнить ванну горячей водой до краев и погрузиться в нее со своим водонепроницаемым вибратором. Вода пахла розовыми лепестками, и она закрывала глаза, чтобы освободить фантазию. Неизменным героем ее видений был Трэвис.

Она часто вспоминала свой первый оргазм, который пережила в четырнадцать лет, после футбольного матча, который устраивали для старших школьников. Она притворилась, что смотрит игру, но на самом деле ее внимание было приковано к Трэвису, который был с девочкой из команды поддержки. Каждый раз, когда его рука небрежно скользила по ее плечам, у Лили замирало сердце. Через некоторое время они исчезли, и Лили тихо ускользнула вслед за ними. Она стояла в стороне и наблюдала, как Трэвис целует и ласкает девочку, доводя ее до оргазма своими губами. Лили ощутила, как сладкая волна пробегает у нее между ног, и ее руки невольно потянулись к груди, которая отозвалась на легкое прикосновение новой мощной волной желания.

С тех пор, когда бы она ни мастурбировала, она мечтала о том, что Трэвис скользит языком по ареолам ее сосков, повторяя их очертания. Она проводила пальцем по скользкой щели, а иногда погружала его глубоко, представляя, как руки Трэвиса коснутся ее самых интимных мест. Когда ее напряжение достигало пика, она вытаскивала вибратор, включала его на самую низкую скорость и подносила к своему лону. Снова и снова она повторяла эту нехитрую процедуру, чтобы как можно дольше растянуть удовольствие. Остывающая вода в ванной приятно холодила кожу. Наконец, когда уже больше не в силах была сдерживаться, она переключала машину в самый быстрый режим, и ее тело начинало сотрясаться в пароксизмах страсти, и неизменно с уст Лили срывалось имя Трэвиса.

К тому времени, как она вытиралась досуха и облачалась в свое большое бесформенное платье, никто бы не мог сказать, что она предавалась таким развратным утехам в ванной. Никто из ее знакомых ни за что бы не догадался, какие шальные фантазии ее посещают.

Лили настолько была занята Трэвисом, что ее интерес к другим мужчинам сводился к нулю. Но хотя она не представляла себе кого-то другого в качестве возлюбленного, она вовсе не отказывалась от идеи обзавестись любовником. После того как Лили освоила всевозможные способы самоудовлетворения, она начала думать о том, каково будет ощутить настоящий мужской член в своем лоне. Конечно, в идеале он должен принадлежать Трэвису, но ее отчаянному желанию не суждено было сбыться. За последние десять лет она побывала в объятиях нескольких мужчин, и они ее не разочаровали: ей приятно было вспоминать, какие ощущения дарит мощный поршень, который растягивает узкое женское влагалище, а еще приятнее было чувствовать дрожащий мужской язык на своем клиторе, но, к сожалению, ни один из ее любовников не дотягивал до мужчины, который поселился в ее мечтах.

Никто и понятия не имел, что она вожделеет Трэвиса с такой силой. Он был для нее невоплощенной мечтой, мальчиком, который отверг ее в пятом классе и с тех пор прочно занял место в ее эротических фантазиях.

Но когда она была в таком Платье, все менялось. Лили вспомнила, какой она себя ощущала в горячей ванне, заполненной розовой водой, и ее влагалище немедленно увлажнилось, стоило ей только представить, как член Трэвиса скользит в ее мягких складках. Она готова была показать ему, чего стоит настоящая женщина.

Лили направилась к нему, задержав на нем взгляд. Она заставила себя двигаться медленно, и от этого волна чувственности превратилась в сладкую истому, как будто вуалью укрывшую ее тело с напряженными сосками и отяжелевшим животом.

А если он не захочет ее?

Лили отбросила всякие сомнения. Он захочет ее, потому что его захлестнет волна ее возбуждения. Главное, что она должна запретить себе бездействовать, и тогда удача улыбнется ей, и она завоюет Трэвиса.

Его взгляд подсказал ей, что он заметил ее приближение. Она поняла, что они будут говорить как мужчина и женщина. Она стояла в нескольких дюймах от него, и ее полная грудь упиралась в его тело, обтянутое тонким хлопком.

Двадцать лет разочарований исчезли в дымке прошлого. Лили волновало только ее собственное желание, которое она должна была удовлетворить любой ценой.

Она так отчаянно хотела коснуться его, что позволила своей руке провести по овалу его лица. Она задержала палец на его нижней губе. Его язык лизнул подушечку ее большого пальца, и она едва не потеряла контроль над собой. Ей казалось, что она близка к оргазму только от этого прикосновения к его коже. Трэвис обнял ее, и его руки дали ей ощущение защищенности и тепла. Он наклонился к ее запястью и запечатлел горячий поцелуй там, где предательски пульсировала в бешеном ритме тонкая вена.

Он отстранился, и ей показалось, что ее обдало холодным бризом. Но уже через мгновение она ощутила тепло его губ на своих устах.

— Трэвис, — шепнула она, заметив, как он удивленно посмотрел на нее.

Его охватил страх, что она накажет его за обман, и он останется здесь один, злой и возбужденный.

— Ты узнала меня?

— Я всегда знала, где ты, — смело ответила она. — Теперь пришел твой черед узнать, кто я.

Она прошлась по его загорелой руке с красиво очерченными мускулами, и ее пальцы наэлектризовались от соприкосновения с тонкими густыми волосками на его коже. Ей казалось, что она охвачена огнем, и что каждый может ощутить внутренний жар ее желания.

Трэвис все понял без слов. Он повел ее по залу, и ему было приятно, что на них все обращают внимание. Лили читала в глазах женщин неприкрытую зависть, и ее веселило это чувство. Она видела, как девушки всегда сами падали к ногам Трэвиса, но сегодня пробил ее час.

«Каким обещает быть это наслаждение?» — не могла не задать она себе вопрос, который мучил ее вот уже столько лет.

Лили вдохнула аромат его одеколона. Она сделала бы все ради этого мужчины. Танцующие потеснились. Лили вдруг с ужасом осознала, что не только Трэвис привлекает всеобщее внимание, но и она сама.

Как будто сегодня было суждено сбыться всем ее мечтам, — на нее смотрели все мужчины, так как ее глаза светились желанием. Когда она позволяла своей фантазии разгуляться, то представляла, как ее окружает толпа плохих парней, и Трэвис, конечно, был предводителем этих разбойников. Она наказывала их за непослушание, не позволяя даже прикоснуться к себе, пока они не начинали рычать от желания. Тогда она разрешала облизнуть себя или тронуть за грудь, но только Трэвису позволялось взломать запретный вход своим мощным стержнем.

Может, в этом платье ее фантазии найдут воплощение. Особенно та их часть, где она представляла, как Трэвис наваливается на нее весом своего тела, чтобы достичь вожделенной влажной ракушки. Лили ущипнула себя, чтобы поскорее проснуться и убедиться, что все это происходит с ней во сне. Хотя... пусть хотя бы в сновидении она переживет то, к чему так долго стремилась.

— Лили, — позвал он ее.

Она взглянула на него; ее яркие голубые глаза излучали желание.

— Трэвис, — шепнула она, коснувшись кончиком языка его верхней губы.

Он застонал и медленно склонился к ней. Лили ждала поцелуя. Ее веки опустились, чтобы ничто не нарушило полноты ощущений, но Трэвис крепко прижал ее к себе, так что она открыла глаза.

— Лили, — сказал он, — я...

Она ощутила, что должна перехватить инициативу, иначе он все испортит, поэтому приложила палец к его губам.

— Не говори ничего, — шепнула она. В ее голосе звучал приказ, а не просьба. — Сегодняшний вечер лучше не посвящать разговорам.

Трэвис с облегчением вздохнул, но Лили уже было все равно, чего он хочет. Она и в мыслях не держала, что они потратят драгоценное время на извинения и сомнения, которые могут погубить их страсть. Она не простила его за то, что он игнорировал ее последние двадцать лет, но сейчас, когда она таяла в его объятиях, ничего уже не имело значения.

Она хотела его поцелуев, его ласк. Она мечтала, что небеса сжалятся над ней и она, наконец, переспит с мужчиной своей мечты.

Его губы терзали ее уста, а руки разрушали произведение парикмахерского искусства, но то, как он ласкал ее волосы, сводило ее с ума, и она пошла бы и не на такую жертву, чтобы продлить удовольствие. Лили хотела запомнить его поцелуй, чтобы потом проигрывать в памяти в те часы, что она посвящала сладкому заточению в ванной комнате. Она была ошеломлена настолько, что ее сознание едва не помутилось от нахлынувших на нее эмоций.

Его поцелуй все длился, сначала он был грубым и властным, а потом нежным и ласковым, и Лили невольно застонала от удовольствия. Никогда еще ее не целовали с таким мастерством. Трэвис показал ей высокий класс, и она была готова с радостью это признать.

Трэвис раздвинул языком ее разгоряченные губы, давая ей понять, что не потерпит никакой инициативы, — он намерен был лидировать. В тот самый миг, когда он покусывал уголок ее рта, и она хотела уже сдаться на милость победителя, он вдруг сменил тактику.

Вместо того чтобы играть роль босса, Трэвис вдруг замедлил ход. Лили не могла насытиться его вкусом, желая продлить эти ощущения. Когда Трэвис начал осторожно касаться сверхчувствительного центра на ее нижней губе, она словно летела к небесам.

Он обнимал ее одной рукой, сначала лаская плечи, а потом спину, после чего полностью посвятил себя ее возбужденной груди с торчащими сосками. Лили как будто качало на волнах наслаждения, и как только у нее переставала кружиться голова от его поцелуя, его руки напоминали ей о том, что шоу только начинается.

Что они делали посреди людного танцевального зала? Если Трэвис не сожмет ее грудь прямо сейчас, то она закричит от желания.

Он скользнул ниже, к талии, и ее возбуждение достигло пика. Она чувствовала, как ее трусики намокли.

Подушечкой большого пальца он коснулся ее призывно торчащего соска, и она вскрикнула сквозь поцелуй. Потом все ее тело как будто обмякло, потому что волна оргазма ураганом пронеслась внизу ее живота.

Казалось, от внимания Трэвиса не ускользает ничего: он заметил, что Лили кончает, еще до того, как она сама начала это ощущать. Незаметно для взоров окружающих он раздвинул своим бедром ее подкашивающиеся ноги. Поддерживая ее ладонью за спину, он привел в движение мышцы и начал энергично тереть ее клитор о бедро, так что Лили не успела и опомниться, как ее охватило небывалое наслаждение.

Он все еще не отпускал ее губ, и ей вдруг стало жарко, как под палящими лучами солнца. Трэвис заглушил ее крик новым поцелуем, с удовольствием ощущая, как по ее телу проходит волна за волной. Он нежно сжал пальцами ее сосок.

Лили все видела как будто в тумане, но не могла не поразиться тому, что его твердый, как меч, член достиг таких размеров. Ей было трудно вздохнуть, ей было трудно удержаться на ногах.

Ее оргазмы и до этого отличались небывалой экспрессивностью. Она любила себя в этот момент с бесстыдством опытной куртизанки. Но пережитый только что взрыв поразил даже ее. Ей никогда не приходилось испытывать ничего подобного с предыдущими любовниками. Трэвис оказался еще лучше, чем она себе представляла. Но ее внутренний голос тут же возразил: «Разве не в надежде на его любовные подвиги ты не оставляла мысли о том, чтобы разделить постель с этим мужчиной?» В глубине души она всегда знала, что их секс будет незабываемым.

Она отбросила прочь свое стремление все проанализировать, потому что гораздо более важным в этот момент было то, что объятия Трэвиса не размыкались. Как только она представила, что они ей сулят, из лона Лили горячей волной потек животворный сок. Она вдруг задумалась, может ли человек пережить сердечный приступ из-за возбуждения такой силы. Что она скажет врачу?

«Доктор, я кончала так ярко, просто прислонившись к бедру своего парня, что на миг мое сердце перестало биться».

Лили прильнула к Трэвису всем телом, и он слегка приподнял ее и опустил так, чтобы ее кошечка в полной мере ощутила трение о его мускулистое бедро. Чувства покинули ее на миг, оставив ощущение пустоты, но Трэвис не спешил отступать. Словно во сне, она продолжала тереться о его ногу, повторяя снова и снова:

— Давай выбираться отсюда, что мы здесь делаем?

Он схватил ее за руку и поволок сквозь толпу на улицу.

Когда они сели в такси, он возобновил свои ласки, жарко ее целуя. Затем посадил к себе на колени, но она тут же начала слабо сопротивляться:

— Трэвис, но таксист...

Хмыкнув от неудовольствия, Трэвис отпустил ее и провел пальцами по ее шее.

— Твое счастье, что до моего убежища не так далеко ехать.

Лили едва не вскрикнула от удивления. Убежища? Она никогда не была в его холостяцкой квартире. И судя по тому, что рассказывал Люк, Трэвис никогда не водил туда женщин.

Она окинула его взглядом: он был отлично сложен и выглядел более чем аппетитно в своей белой футболке и потертых джинсах. Она заметила на ткани, обтягивавшей его бедро, мокрое пятно, и чуть не сгорела от стыда.

Трэвис проследил за ее взглядом. Лили выругалась про себя. Пусть он подумает, что во время танца она оставляет след на всех мужчинах. Как только она вспомнила, как чувственно они двигались, ее охватила сладкая истома.

На улицах из окон струился свет, и она вдруг подумала о своих былых сомнениях. Ей было страшно снова взглянуть на Трэвиса. Они больше не были детьми, и ей придется рано или поздно посмотреть правде в глаза: тот Трэвис, которого она искренне любила, больше не вернется. Хотя он и сумел довести ее до оргазма одним своим взглядом, это не меняло общей ситуации. Он никогда не воспринимал ее раньше как возможную кандидатуру на роль любовницы. Она знала, что он не питает к ней уважения. Как только пройдет опьянение от этой волшебной ночи, и он и она поймут, какую страшную ошибку совершили. Ей хотелось быть сильной, чтобы не ощущать потом обиды. Ей хотелось сейчас найти в себе силы небрежно вымолвить: «Спасибо, Трэвис, оргазм был чудесным, но мне пора домой».

Но конечно, она не могла бы сказать ничего подобного. Вместо этого она затаила дыхание, ожидая, когда он прикажет таксисту остановиться и поведет ее в свое «убежище».

Она вглядывалась в зелень его глаз, не зная, сможет ли вырваться из этого омута. Она не знала, что ей надо будет сказать, когда все будет позади. Что-то вроде: «Трэвис, не волнуйся, об этом никто не узнает. Никто не догадается, что мы были вместе».

Нет, она ничего не могла сейчас сказать наверняка, потому что Трэвис осматривал ее с ног до головы, оценивая свои шансы.

— А ты вся взмокла, — тихо произнес он.

Лили кивнула, потому что это было очевидно. Неужели он решит, что это отвратительно — так быстро возбуждаться только от одного поцелуя во время танца? Его рука скользнула под юбку и тронула голую шелковистую кожу. Лили была счастлива, что ее страхам не суждено сбыться. Она метнула взгляд и сказала:

— Таксист.

Ужас состоял в том, что, если бы Трэвису вздумалось рвануть на ней платье и овладеть ею прямо на сиденье этой машины, она бы даже не стала сопротивляться.

Но в этот момент автомобиль остановился. Трэвис торопливо рассчитался. Он снова сплел свои пальцы с ее, и Лили не могла не подумать о том, как замечательно ощущать тепло любимого тела.

Она вспомнила, как в первом классе Трэвис был ее лучшим другом. Он всегда защищал ее, брал за руку, когда они переходили дорогу, и она запомнила это ощущение безопасности, которое ей дарило его присутствие.

Она замерла, когда он открыл большую входную дверь и пропустил ее вперед. Тихо захлопнув ее за собой, он протянул руки к Лили и повернул ее к массиву двери спиной.

Еще до того, как Лили успела сообразить, что он делает, Трэвис опустился на колени.

— Трэвис? — дрогнувшим голосом отозвалась она.

— Тише, — скомандовал он, задирая ей юбку выше талии.

Она, уронив свою вечернюю сумочку на пол, затаила дыхание. Она стояла перед ним почти обнаженная, так как ее наготу прикрывали лишь символические шелковые трусики. Он коснулся губами кожи на ее ноге выше колена, и она издала протяжный стон. Ей казалось, что он воспламеняет ее изнутри. Когда Трэвис дошел до изгиба бедра, Лили уже не могла устоять на ногах.

Как в ее самых несбыточных мечтах, язык Трэвиса скользнул у нее между ног. Она заставила себя удержать равновесие невероятным усилием воли. Неужели она сейчас во власти того человека, с которым связывала свои самые смелые мечты?

Когда Трэвис принялся за ее покрытый шелком лобок, она не выдержала и запустила пальцы в его густые черные волосы.

— Прошу тебя, — умоляла она, но не смогла заставить себя ясно сформулировать мысль.

Не говоря ни слова, Трэвис уступил и начал ласкать ее клитор языком. Она вся напряглась, но не могла сдержать крика радости.

Лили хотела ощутить себя во власти этого демона любви. Она хотела, чтобы он довел ее до оргазма всеми возможными способами.

Но он еще не разыграл свой главный козырь.

Он скользнул пальцем под мокрый шелк ее трусиков, и она невольно подалась вперед. Трэвис осторожно обследовал все тайные складки ее горячего лона.

Лили начала ритмично двигать бедрами, не желая отпускать его. Когда он погрузил свой палец ей во влагалище, она громко застонала.

— О нет! — в отчаянии закричала она.

Он слишком хорошо знал, что надо делать. Прошла секунда, и он освободил ее от трусиков, принявшись за клитор всерьез, показывая, как мужчина умеет ласкать женщину языком и пальцами.

Его теплые губы мяли ее нежную плоть, а палец погружался все глубже, и она не могла не ощущать приближение мощного оргазма. Она словно впала в забытье.

Он применил беспроигрышную технику, облизывая ее всю. Каким-то шестым чувством он догадался, что она хочет не только ласк клитора.

Ее дрожь все не унималась, и она вдруг осознала, что Трэвис целует ее в нижние губы, как если бы это был ее рот.

Больше она не могла сдерживаться. Лили не могла вынести того, что ее мечты, сбываясь, оказываются еще лучше, чем она себе представляла. Лили потеряла сознание.

Когда она очнулась, она лежала на кровати и холодные простыни приятно остужали ее разгоряченное тело. Буря эмоций так ее утомила, что она не в силах была открыть глаза. Однако это не помешало ей заметить, какой чувствительной стала кожа. Даже тонкая ткань, казалось, раздражает ее.

Она поерзала на простынях и вдруг осознала, что ее нагота не прикрыта. Она любила спать голышом, но не стала бы выставлять себя напоказ. У Джаники и Люка имелись ключи от ее квартиры, поэтому она не хотела бы поставить их в неловкое положение.

Лили лениво потянулась к своей груди. Она была такой полной, тяжелой. Лили погрузилась в сладкие мечты. Самой волнующей, конечно, была та, где она кружилась в танце с Трэвисом.

Его поцелуй навсегда останется в ее памяти. Как он ласкал ее грудь, как он обнимал ее, — нет, это невозможно забыть. Ей не хотелось тянуться к своему вибратору, потому что ей достаточно было вспомнить, как Трэвис ласкает ее. Она медленно опустила руку вниз и нащупала клитор.

Ее пальцы раскрыли нижние губы. Она сонно улыбнулась тому, что ее плоть оказалась такой влажной и призывной. Трэвис действовал на нее, как дурман.

Она произнесла его имя, чтобы пик наслаждения был полной имитацией того, как если бы они занимались сексом вдвоем. Она погрузила палец глубоко в себя, выкрикнув:

— Трэвис!

Ее оргазм был быстрым, но ярким. Она раскинула руки на кровати, и расслабленное тело словно благодарило ее за подаренное удовольствие.

Когда она открыла глаза, то от неожиданности чуть не потеряла сознание во второй раз.