Раннее развитие не ставит целью воспитание гениев

 

Меня часто спрашивают, помогает ли раннее развитие воспитывать гениев. Я отвечаю: «Нет». Единственная цель раннего развития – дать ребёнку такое образование, чтобы он имел глубокий ум и здоровое тело, сделать его смышлёным и добрым.

Все люди, если они не имеют физических недостатков, рождаются приблизительно одинаковыми. Ответственность за разделение детей на умных и глупых, забитых и агрессивных ложится на воспитание. Любой ребёнок, если ему дать то, что нужно и когда нужно, должен вырасти смышлёным и с твёрдым характером.

С моей точки зрения, основная цель раннего развития – это предотвратить появление несчастных детей. Ребёнку дают слушать хорошую музыку и учат играть на скрипке не для того, чтобы вырастить из него выдающегося музыканта. Его учат иностранному языку не для того, чтобы воспитать гениального лингвиста, и даже не для того, чтобы подготовить его в «хороший» детский сад и начальную школу. Главное – развить в ребёнке его безграничные потенциальные возможности, чтобы больше стало радости в его жизни и в мире.

 

Сама недоразвитость человеческого детёныша говорит об его огромных потенциальных возможностях

 

Я считаю, что раннее развитие связано с огромным потенциалом новорождённого.

Конечно, новорождённый абсолютно беспомощен, но именно потому, что он так беспомощен, так велики его потенциальные возможности. Дитя человеческое рождается гораздо менее развитым, чем детёныши животных: он умеет только кричать и сосать молоко. А детёныши животных, например, собаки, обезьяны или лошади, умеют ползать, цепляться или даже сразу вставать и идти. Зоологи утверждают, что новорождённый ребёнок отстаёт от новорождённого детёныша животного на 10‑11 месяцев, и одна из причин этого – человеческая поза при ходьбе. Стоило человеку принять вертикальное положение, и плод уже не смог находиться в утробе до полного своего развития, поэтому и рождается ребёнок ещё совсем беспомощным. Ему приходится учиться пользоваться своим телом уже после рождения. Точно так же он учится пользоваться мозгом. И если мозг любого детёныша животного практически сформировался к моменту рождения, то мозг новорождённого ребёнка – как чистый лист бумаги. От того, что будет записано на этом листе, зависит насколько одарённым станет ребёнок.

 

Структуры мозга формируются к трём годам

 

Человеческий мозг, говорят, насчитывает примерно 1,4 миллиарда клеток, но у новорождённого большинство из них ещё не задействовано.

Сравнение клеток головного мозга новорождённого и взрослого человека показывает, что в процессе развития мозга между его клетками формируются особые мостики‑отростки. Клетки головного мозга как бы протягивают друг другу руки, чтобы, крепко держась друг за друга, откликаться на информацию извне, которую они получают через органы чувств. Этот процесс очень напоминает работу транзисторов в электронном компьютере. Каждый отдельный транзистор не может работать сам по себе, только соединённые в единую систему, они функционируют как компьютер.

Период, когда связи между клетками формируются наиболее активно, – это период от рождения ребёнка до трёх лет. В это время зарождается примерно 70‑80% таких соединений. И по мере того как они развиваются, возрастают возможности мозга. Уже в первые шесть месяцев после рождения мозг достигает 50% своего взрослого потенциала, а к трём годам – 80%. Конечно, это не значит, что мозг ребёнка после трёх лет перестаёт развиваться. К трём годам в основном созревает задняя часть мозга, а уже к четырём годам в этот сложный процесс включается та его часть, которая называется «лобные доли».

Фундаментальная способность мозга принимать сигнал извне, создавать его образ и запоминать его и есть та основа, тот самый компьютер, на котором держится всё дальнейшее интеллектуальное развитие ребёнка. Такие зрелые способности, как мышление, потребности, творчество, чувства, развиваются после трёх лет, но они используют базу, сформированную к этому возрасту.

Таким образом, если в первые три года не образовалась прочная база, бесполезно учить, как её использовать. Это всё равно, что пытаться достигнуть хороших результатов, работая на плохом компьютере.

 

Робость малыша в присутствии незнакомых людей – доказательство развития способности распознавать образы

 

Мне хотелось бы объяснить особое использование слова «образ» в моей книге.

Слово «образ» чаще всего используется в значении «схема», «устройство образца», «модель». Я же предлагаю использовать это слово в более широком, но специальном смысле, чтобы обозначить процесс мышления, с помощью которого детский мозг распознаёт и воспринимает информацию. Там, где взрослый человек схватывает информацию, главным образом используя способность логически мыслить, ребёнок пользуется интуицией, своей уникальной способностью создавать моментальный образ: способ мышления взрослого не доступен ребёнку и придёт к нему позже.

Самое яркое свидетельство этой ранней познавательной деятельности – способность младенца различать лица людей. Мне особенно запомнился один малыш, которого я увидел в детской больнице. Говорили, что он способен был различать 50 человек в возрасте, когда ему было всего чуть больше года. Более того, он не только узнавал их, но и давал каждому своё прозвище.

«50 человек» – цифра, может быть, не очень впечатляет, но даже взрослому трудно запомнить 50 разных лиц в течение одного года. Попробуйте записать поточнее черты лица всех ваших знакомых и посмотрите, можете ли вы отличить одно лицо от другого аналитическим путём.

Распознавательные способности ребёнка становятся очевидными примерно к полугоду, когда появляется застенчивость. Его маленькая головка уже может отличить знакомые лица, например мамы или папы, от незнакомых, и он ясно даёт это понять.

 

Современное воспитание делает ошибку, меняя местами период «строгости» и период «всё можно»

 

Даже сегодня многие психологи и педагоги, особенно те, которые считаются «прогрессивными», полагают неправильным сознательное обучение маленького ребёнка. Они считают, что избыток информации отрицательно сказывается на нервной системе ребёнка, и более естественно предоставить его самому себе и разрешить делать всё, что он хочет. Некоторые даже убеждены, что в этом возрасте ребёнок – эгоист и делает всё только для своего удовольствия. Поэтому родители во всём мире под влиянием таких идей сознательно следуют принципу «оставить в покое».

И те же самые родители, когда их дети идут в детский сад или школу, моментально отказываются от этого принципа и вдруг становятся строгими, пытаясь воспитать и чему‑нибудь научить своих детей. Ни с того, ни с сего «ласковые» мамы превращаются в «грозных».

Между тем из изложенного выше ясно, что всё должно быть наоборот. Именно в первые годы жизни ребёнка необходимо быть с ним и строгим и ласковым, а когда он начинает развиваться сам, нужно постепенно научиться уважать его волю, его «Я». Выражаясь точнее, родительское влияние должно прекратиться до детского сада. Невмешательство в раннем возрасте, а затем давление на ребёнка в более позднем может только погубить в нём талант и вызвать сопротивление.

 

2. Что может маленький ребёнок

 

 

Взрослые понятия «трудно» и «легко» не годятся для детей

 

Мы, взрослые, берём на себя смелость утверждать, например, что эта книга слишком трудна для ребёнка или что ребёнок не может оценить по достоинству классическую музыку. Но на каком основании мы делаем такие выводы?

Для ребёнка, у которого нет чётких, устоявшихся представлений о том, что «трудно» или «легко» – английский или японский языки, музыка Баха или детские песенки, однозвучная, однообразная музыка или гармония звуков, – всё должно начинаться одновременно, для него одинаково ново всё.

Вывод, сделанный на основании чувств, не зависит от знаний, напротив, знание может стать препятствием для чувств. Наверное, многие, глядя на знаменитую картину, говорили про себя: «Она прекрасна!», хотя на самом деле она вас совсем не тронула, её ценность для вас – только в имени художника и в её цене. А ребёнок, напротив, всегда честен. Какой‑нибудь предмет или занятие полностью поглощают его внимание, если это ему интересно.

 

Для ребёнка проще запомнить «голубь», чем «девять»

 

Мне вспоминается один случай, когда у меня в гостях был мой 2‑летний внук, которого я давно не видел. Он посмотрел в окно, показал мне неоновые вывески и гордо сказал: «Вот это „Хитачи“, а это „Тошиба“». Пытаясь скрыть свой восторг, я решил, что мой внук в 2 года уже может прочесть китайские иероглифы «Хитачи» и «Тошиба». Я спросил его маму, когда он выучил китайский алфавит, и тут выяснилось, что он не читал «Хитачи» и «Тошиба» по‑китайски, а просто запомнил торговые марки как образы и так их различал. Надо мной все смеялись, как над «глупым, любящим дедом», но я уверен, что такое бывает у многих.

Недавно я получим письмо от 28‑летней мамы из Фуджисавы, которая прочла в еженедельнике серию моих статей о раннем развитии. Из её письма я узнал, что её старший 2,5‑летний сын начал запоминать марки автомобилей, когда ему было около 2‑х лет. Уже через несколько месяцев он мог легко назвать около 40 автомобилей и японских и иностранных марок, иногда он мог даже назвать марку машины, которая стояла под чехлом. А немного раньше, наверное под влиянием телепрограммы «ЭКСПО‑70», он начал запоминать флаги разных стран и теперь мог узнать и правильно назвать флаги 30 стран, включая такие, как флаг Монголии, Панамы, Ливана – флаги, которые и взрослый вспомнит с трудом. Этот пример говорит о том, что у детей есть одно качество, которого давно нет у взрослых. Ребёнок наделён замечательной способностью по образам узнавать предметы, что не имеет ничего общего с анализированием, этому ребёнок научится значительно позже. Прекрасный пример, подтверждающий эту гипотезу, – способность младенца узнавать лицо своей мамы. Многие малыши начинают плакать, если их берут на руки незнакомые люди, и успокаиваются и улыбаются на руках у мамы.

В качестве эксперимента мистер Исао Ишии давал уроки китайской письменности в нашей «Ассоциации раннего развития». Трехлетние дети легко запоминали такие сложные китайские иероглифы, как «голубь» или «жираф». Дело в том, что для ребёнка, который без особых усилий запоминает даже малейшие изменения в выражении лица, трудные китайские иероглифы – не проблема. В отличие от абстрактных слов, таких, как «девять», он может легко запомнить слова, обозначающие конкретные предметы, такие, как «жираф», «енот», «лиса», как бы трудны они ни были. Поэтому нет ничего удивительного в том, что ребёнок может обыграть взрослого в карты. Если взрослому сознательно приходится запоминать место, число и картинку, то ребёнок обладает замечательной образной памятью.

 

Ребёнку легче понять алгебру, чем арифметику

 

Одна из фундаментальных идей математики – теория рядов. Взрослому, изучавшему сначала понятие числа, а потом геометрию и алгебру, понять её довольно трудно. А для ребёнка логику теории рядов или теории множества понять легко. Мадам Ришени Феликс, признанный авторитет по обучению математике, утверждает, что ребёнка можно начать учить математике в любом возрасте.

«Ряд» или «множество» – это просто совокупности предметов с общими качествами. Ребёнок знакомится с ними, когда начинает играть с кубиками. Он берёт их один за другим, различая по форме: квадратные, треугольные и т. д. Уже в этом возрасте он хорошо понимает, что каждый кубик – это элемент «ряда», и что кучка кубиков – это один ряд, а треугольников – другой. Такая простая идея, что предметы можно сортировать в группы по определённым характеристикам, является главным принципом, который лежит в основе теории рядов. Для ребёнка естественно, что он понимает простую и логичную теорию множеств легче, чем сложную и замысловатую логику арифметики.

Итак, я убеждён, что традиционное представление, что арифметика проста, а алгебра трудна, – это ещё одно заблуждение взрослых о возможностях детей. Мозг ребёнка легко может воспринять логику теории множеств, что является началом для понимания основ алгебры.

Вот пример арифметической задачи: «В зоопарке всего 8 животных, черепах и журавлей. У них 20 ног. Сколько черепах и журавлей живёт в зоопарке?»

Давайте сначала решим эту задачу алгебраическим методом. Обозначим количество журавлей буквой X, а количество черепах – Y, тогда X+Y=8, а 2X+4Y=20. Считаем, X+2Y=10, т. е. X=8‑Y=10‑2Y; значит, Y=2. Получилось 2 черепахи и 6 журавлей.

А теперь давайте решим эту проблему арифметикой «черепах» и «журавлей». Если предположить, что все животные черепахи, то получается, что у них 32 ноги. Но по задаче дано 20, значит, 12 ног лишних. А лишние они потому, что мы предположили, что все животные – черепахи, у которых по 4 ноги, а на самом деле некоторые из них – журавли, у которых по 2 ноги. Поэтому лишние 12 ног – это число журавлей, умноженное на разницу в количестве ног обоих животных; 12 разделить на 2 будет 6, т. е. 6 журавлей, а если вычесть из 8, общего числа животных, 6, количество журавлей, получится число черепах.

Зачем решать эту задачу таким сложным «черепашьим» методом арифметики, если у нас есть логичный и прямой путь получить ответ, подставив X и Y вместо неизвестных чисел?

Хотя алгебраическое решение и трудно освоить сразу, логичное объяснение алгебры гораздо легче понять, чем кажущееся на первый взгляд лёгким нелогичное решение.

 

Даже 5‑месячный малыш может оценить Баха

 

На одном из предприятий фирмы «Сони» был организован детский сад. Там провели исследование, чтобы выяснить, какую музыку любят дети. Результаты получились неожиданные. Самой захватывающей музыкой для малышей оказалась 5‑я симфония Бетховена! Популярные песни, которые передают с утра до вечера по телевизору, заняли 2‑е место, и на самом последнем месте оказались детские песенки. Меня очень заинтересовали эти результаты.

Младенцы нашли самой интересной классическую музыку, которую мы, взрослые, часто держим от них на достаточном расстоянии. Разве дети наделены с рождения музыкальным вкусом, необходимым для того, чтобы оценить сложную симфонию? По наблюдениям доктора Шиничи Сузуки, уже 5‑месячным младенцам нравится концерт Вивальди. И это напоминает мне одну историю.

Молодые родители, большие любители классической музыки, давали своему новорождённому ребёнку слушать 2‑ю сюиту Баха в течение нескольких часов каждый день. Через 3 месяца он начал живо двигаться в такт музыке. Когда ритм убыстрялся, его движения становились более отрывистыми и активными. Когда музыка кончалась, он выражал недовольство. Часто, когда малыш сердился или плакал, родители включали эту музыку, и он немедленно успокаивался. А однажды, когда они включили джаз, ребёнок просто разрыдался.

Способность воспринимать сложные музыкальные формы – это чудо. Я убеждён, что многие японцы не воспринимают западную классическую музыку просто потому, что в детстве они ничего не слышали, кроме детских песенок и национальной музыки.