If you love me, let me go

 

Свежий утренний воздух и птицы за пределами их палатки, щебечущие пожелания доброго утра, разбудили Луи и он сел в пустом спальном мешке, обнаружив Гарри в углу напротив, с руками и ногами, затерявшимися где-то в хаосе из толстого свитера. Он читал книгу, которую Луи закончил неделю назад. Гарри всегда любил читать после него.

 

Он взглянул на него, тепло пожелав ему доброго утра, и сердце Луи подскочило от его красоты в мягком дневном свете.

 

- Доброе утро, - ответил Луи, протягивая руку в его направлении и хватая ей воздух, словно ребёнок, который пытался достать игрушку с верхней полки. Гарри легко рассмеялся и загнул уголок страницы, перед тем как отложить книгу, и подполз к Луи для объятий, оборачивая свои руки вокруг его талии и наклоняясь для поцелуя.

 

- Как прошла твоя первая ночь среди дикой природы? – спросил Гарри, когда они оторвались друг от друга, поглаживая его по всклокоченным волосам.

 

- Это была одна из моих лучших ночей, - легко признал Луи. Хотя они спали вместе в одной кровати, Найл иногда тоже ночевал в его комнате, Лиам с Зейном были прямо через стену, так что им редко удавалось действительно побыть одним, и именно поэтому ему так сильно понравилась идея похода. Только он, Гарри, лесные существа, прозрачный и свежий горный воздух, деревья, земля и ветер. Никто не мог побеспокоить их близость, и они могли провести весь день, просто живя друг другом.

 

Луи нравилось, что Гарри чувствовал себя в этом месте как дома. Как взволнован он был вчера, даже когда они бесцельно бродили по лесу. То, как он восхищался ощущением земли под ногами, маленькой божьей коровкой, которая приземлилась на его руку, затем аккуратно посадив её на ближайший лист. Ему нравилось, что Гарри так много знал о козлах, совах, летучих мышах, сверчках и других животных. Гарри рассказывал ему такие факты, как: «А ты знал, что олени действительно хорошие пловцы? А то, что белки забывают, где прячут орехи, и это помогает лесу расти?» Луи был бы счастлив, следовать за ним через лес каждый день, просто слушать его, говорить, чувствовать и быть.

 

- Серьёзно? – удивился Гарри, приподнимая бровь. – Мне показалось, что было немного прохладно.

 

- Да, - согласился Луи, находя руку Гарри и переплетая их пальцы. – Но мне нравится быть здесь с тобой. Только мы, понимаешь?

 

Гарри медленно и нежно улыбнулся, большим пальцев поглаживая тыльную сторону ладони Луи, и затем поднёс их руки к губам и поцеловал их сплетённые пальцы.

 

- Да, я знаю. Здесь тихо. Спокойно.

 

- Честно говоря, я раньше думал, что не люблю походы. Но сейчас я понимаю, что мог бы жить здесь с тобой, - Луи знал, что ожидало его дома: люди, ответственность, рутина и взрослая жизнь. Даже несмотря на то, что он сталкивался с этими вещами на протяжении уже нескольких лет, они не стали более лёгкими или привлекательными для него. Ещё никогда в жизни он так не боялся душного воздуха своей квартиры и затхлых простыней в своей кровати. – Я не хочу уходить.

 

- Я тоже, - Гарри потянулся вперёд, чтобы прижаться носом к сгибу его шеи. Его дыхание было тёплым по сравнению с морозным воздухом, и кожа Луи мгновенно покрылась мурашками. – Мы бы могли сбежать и остаться здесь навсегда.

 

- Давай сделаем это, - согласился Луи, и Гарри отшатнулся, чтобы посмотреть на него распахнутыми от удивления и его быстрого согласия глазами.

 

- Не искушай меня. Я мечтал о жизни в лесу с тех пор, как был ребёнком. Я украду тебя из реального мира и начну строить наш дом здесь, даже не задумываясь, - предупредил Гарри, и Луи захихикал.

 

Несмотря на то, насколько Луи нравилась эта идея, и как он сам часто думал о бегстве от всего, у него не было на это мужества. Он даже не был уверен, чего боялся. Провала, может. Если он убежит куда-то, и в конечном итоге ничего не получится, то он был уверен на сто процентов, что стресс и разочарование его прошлой жизни и неудача его новой, будут весомым поводом, чтобы сдаться. Мысль о том, что поменяется только заставка, а не проблемы, сильно беспокоила его.

 

- Может быть, однажды, - предложил Луи. – Не сейчас, а тогда, когда мы, ну, повзрослеем. Если тебе этого действительно хочется.

 

- Я просто хочу быть с тобой. Неважно где, - Гарри растягивал слова, снова прижимаясь к его шее, водя по ней кончиком носа и оставляя крошечные, ленивые поцелуи. – Куда ты хочешь поехать?

 

У Луи не было ответа на этот вопрос. Он не думал, что хотел от жизни, пока не бросил учёбу, и не мог даже ответить на вопрос: каким он себя видит через десять лет? Счастливым. Всё, на что он надеялся.

 

- Туда, где интересно. Подальше от рутины, - ответил он после минуты размышлений. – Туда, где постоянно что-то происходит, или где ты всегда можешь пробовать что-то новое.

 

- Лондон. Париж. Токио. Нью-Йорк, - предложил Гарри.

 

- Все из них звучат круто, - пробормотал Луи, прокручивая в голове сценарий для каждого. – Хотя, там так много людей. Мне нравится и здесь, вдали от всех. Я соглашусь со всем, куда ты сам захочешь.

 

- Значит, Париж, - решил Гарри, чуть отодвигаясь от него, чтобы принять сидячее положение, и легко сжал его ладонь. – Город любви. У нас бы могла быть уютная квартира на какой-нибудь тихой улице со стеклянными стенами и прекрасным видом на Эйфелеву башню.

 

- Ты серьёзно? – задумчиво спросил Луи, воображая это. – И что мы будем делать, чтобы это осуществить?

 

- Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Гарри. – У нас есть время.

 

Дело было в том, что Луи беспокоился, что времени у них как раз и не было. Раньше он всегда надеялся, что время поможет ему решить многие проблемы, но это никогда не срабатывало. Часы тикали, напоминая ему, что его жизнь – это не веселье, счастье и восхищение. Это тяжёлая борьба с громадной скалой проблем, и это всё, что когда-либо было и будет.

 

- Ты когда-нибудь думал о том, чтобы вернуться к учёбе? – спросил Луи, вспоминая, что у его жизни когда-то было хотя бы направление, пусть даже и не слишком ему понятное.

 

- Теоретически, - признался Гарри, играя с их пальцами. – Я никогда ничем не отличался в школе. Я не жалею, что ушёл оттуда, но иногда мне становится интересно, чем бы я сейчас занимался, если бы не ушёл или же вернулся туда.

 

- Что бы ты делал? – задался вопросом Луи. – Ты бы сейчас был на первом курсе университета, ведь так?

 

- Думаю, да. Я бы, наверно, учился на биологическом факультете. Или я бы выбрал что-то более конкретное, например, зоологию или океанографию, если бы мог.

 

- Океанографию, ты серьёзно? – переспросил Луи, заинтригованный.

 

- Да. Я хотел быть морским биологом, когда вырасту, знаешь, - признался Гарри.

 

- Ты же знаешь, что кошки не живут в океане? – поддразнил его Луи.

 

- Ты только посмотри на себя, мой маленький эксперт по животным, - парировал Гарри, получая ухмылку в ответ.

 

- Если серьёзно, я всегда думал, что ты был более заинтересован в сухопутных животных.

 

- Кошки, определённо, мои любимчики, но меня всегда восхищала морская жизнь, - сказал Гарри, и Луи заметил в его глазах уже знакомую мечтательную искру. – Она такая необычная, красочная и непредсказуемая. И это только то, что уже нашли, а ведь ещё около девяноста процентов океана не изучено. Ты можешь себе представить, что мы узнаем, когда пройдёт немного времени? Я скрещиваю пальцы на то, чтобы в океане были русалки.

 

Луи мягко и любяще улыбнулся, как это всегда бывало, когда Гарри был так взволнован и увлечён чем-то.

 

- И что тогда случилось? Я имею в виду, почему ты не захотел учиться? Ты бы мог получить достаточно шансов, чтобы найти русалку когда-нибудь.

 

- Тогда сбылась бы мечта всей моей жизни, - усмехнулся Гарри, но затем пожал плечами. – Я думаю, что вернусь к этому, когда у меня будет шанс, но сейчас я не чувствую необходимости продолжать это. Я счастлив тому, где я сейчас, и если я передумаю, то вернусь к учёбе. Я не спешу.

 

- Но ты же не будешь вечно хотеть работать в приюте, - предположил Луи. Независимо от того, насколько бы не была приятна работа, он не мог представить себе, как можно было застрять на одном месте до конца своей жизни.

 

- Нет, конечно же, я не буду работать там вечно. Но у меня пока нет планов уходить оттуда в ближайшем времени, - заявил Гарри, гордо улыбаясь и показывая ямочки. – Мне нравится там. Я люблю проводить время с кошками и отдавать их в новые семьи. Они попадают в любящие руки, и семьи находят, кого любить. Таким образом, я не только получаю удовольствие сам, но и чувствую себя, словно спасаю чьи-то жизни. Это прекрасно.

 

- Вот, что я хочу, - кивнул Луи, невольно содрогаясь от точности сказанного. – Это, именно это. Я хочу чувствовать себя так, как ты. Я хочу чувствовать себя довольным и счастливым от того, что я делаю, ну и, полезным. Важным. Когда то, что я сделал, помогло улучшить чью-то жизнь.

 

- Хочешь поработать со мной? Я уверен, что Элеонор будет рада нанять тебя, - мгновенно предложил Гарри, всегда желающий сделать что угодно, чтобы он был счастлив.

 

- Нет, я не думаю, что… - Луи вздохнул долго, глубоко и задумчиво, прежде чем продолжить свою мысль. – Я имею в виду, что это прекрасная работа, и я рад, что она тебе так нравится, но я не уверен, что она окажет на меня такой же эффект, понимаешь? Я хочу делать что-то, что заставит меня чувствовать себя так, как животные заставляют тебя чувствовать себя. Страсть, я полагаю.

 

- И ты не знаешь, что могло бы тебя заставить себя так чувствовать, - заключил Гарри.

 

- Я никогда не знал, - признался Луи, нахмурившись.

 

- А ты думал насчёт возвращения в университет?

 

- Да, иногда. Я хочу сказать, что бросил учёбу только в начале этого года, - Луи пожал плечами. – Я не так сильно отстал, так что я думаю, что быстро смогу всех догнать.

 

- И почему тогда ты ничего не делаешь? – поинтересовался Гарри.

 

- Домашние задания, долги, ежедневное общение с людьми, большинство из которых я терпеть не могу. Выбирай, что больше нравится. Это всё так напрягает, - Луи вздохнул, вспоминая изнурительные дни, когда он даже боялся идти на учёбу. Казалось, что бы он ни выбрал, всё это рано или поздно превратилось бы в унылую рутину. – Это заставляло меня хотеть покончить с собой.

 

Гарри потянулся к его щеке рукой, мягко и любяще поглаживая.

 

- Пожалуйста, не шути так. Я действительно беспокоюсь о тебе, ты же знаешь.

 

- Я не шучу. Это серьёзно заставляло меня хотеть умереть, - заверил его Луи, опуская взгляд, чтобы не встречаться с искренностью в глазах Гарри. – Это была главная причина, почему я перестал ходить на учёбу.

 

- Ну, что ж, я тогда голосую за то, чтобы ты никогда туда не возвращался, - Гарри наклонился для поцелуя, который заполнил его жидким солнечным светом и заставил настроение улучшиться.

 

- Но, тем не менее, на кого бы ты пошёл учиться? – спросил Гарри, отрываясь от Луи и заправляя прядь волос ему за ухо.

 

- Что-нибудь связанное с английским языком.

 

- Хочешь быть писателем? – предположил Гарри.

 

- Нет. Я никогда не писал ничего, кроме моих курсовых работ и тому подобного, - ответил Луи. – Я думал попробовать себя в преподавании. Наверно, в колледже, чтобы мне не пришлось нянчиться с детьми. Я был бы крутым учителем, которого бы все любили, потому что я бы не задавал домашнего задания, а просто бы давал несколько книг на прочтение, чтобы потом обсуждать их всем классом.

 

- Ты был бы чертовски горячим учителем, в которого бы все влюблялись, - решил Гарри.

 

- Очень сомневаюсь в этом.

 

- Я - нет, даже ни на секунду, - Гарри посмотрел на него, как на кусок мяса, словно был голодным хищником. – На самом деле, я уже в вас влюблён, мистер Томлинсон, и я сделаю всё за отличную оценку.

 

Его голос был дразнящим, но в то же время и страстным, пальцы прокладывали путь по всему телу Луи, пока не остановились на бёдрах и не возродили лёгкое покалывание в животе, когда Луи уловил настроение Гарри.

 

- Мистер Стайлс, я не думаю, что это подходящее поведение для отношений между учеником и учителем, - подыграл Луи, добавляя профессиональный тон в свой ответ, что заставило Гарри расплыться в ухмылке.

 

- Но, профессор, мне нужно это, - настаивал Гарри, потёршись носом о раковину уха Луи, прокладывая дорожку поцелуев вниз по шее.

 

- Я думаю, вам будет достаточно оценки, которая уже у вас есть, - Луи оставался строгим, но не имел ни малейшего усилия, чтобы остановить Гарри. Он даже призывал его продолжать, откинув голову назад, чтобы дать ему лучший доступ отметить его кожу.

 

- Нет, мне нужно это, - Гарри медленно и хрипло растягивал слова, дотягиваясь рукой до члена Луи, сжимая его через тонкий слой ткани его спортивных штанов, и он автоматически толкнулся бёдрами вверх для большего контакта. – Я думал об этом в течение всего года. Вы такой горячий, профессор. Могу я отсосать вам, пожалуйста?

 

Луи выругался низким голосом себе под нос, и Гарри подвинул его ближе к себе, перебрасывая ногу через талию Луи и широко разведя его ноги, потёрся своим пахом о его. Он медленно двигался назад и вперёд, когда, наконец, наклонился для поцелуя. Луи нравилось, когда Гарри был сверху, потому что он был такой большой, широкоплечий и сильный, и он был везде, прижимая его к земле, крепко обнимая и нависая над ним, словно защитный барьер от всего, что не было с ним связано. Это заставляло его хотеть исчезнуть внутри этого большого, прекрасного парня навсегда.

 

Гарри опустился вниз, обхватывая горячим ртом член Луи, который был уже достаточно твёрдый и возбуждённый. Луи точно знал, что ему это нравилось, судя по тому, как он сосал его, глотая нетерпеливо и жадно. Гарри позволил ему быть немного грубым с ним, обожая, как тот цеплялся за его волосы, трахая его в рот. Иногда Гарри позволял ему кончить ему на лицо, но сегодня он оторвался от его члена слишком рано, продолжая лениво дрочить ему ладонью. Он смотрел на совершенно расплавившегося Луи, пока лежал у него между ног, слушая, как тяжёлое дыхание срывалось с его губ.

 

- Хочешь трахнуть меня сейчас? – предложил Гарри, облизывая всё основание члена до головки, стуча по ней языком, что заставило Луи протяжно проскулить, выгибаясь дугой в спине.

 

Луи даже не смог ответить, потому что Гарри продолжал свои манипуляции, поэтому он просто дёрнул его за волосы и притянул его лицо к своему, соединяя их губы вместе. Поцелуй мокрый, грязный, отчаянный и с придыханием, потому что, боже, да, конечно же, он этого хочет.

 

Гарри скатился с него, ложась на спину и раздвигая ноги, пока Луи рылся в рюкзаке в поисках смазки, затем нетерпеливо располагаясь между ними и любуясь видом. Гарри был полностью готов и открыт, ожидая только его; волосы разметались по подушке; взгляд был стеклянным и нуждающимся; стройные и длинные ноги были согнуты в коленях, а твёрдый член натянул ткань его боксеров. Луи быстро стянул их, обхватывая губами долгожданный приз, и провёл языком по всей длине Гарри, принимая его член в себя. Луи сосал его с натренированным изяществом, пока наносил смазку на свои пальцы, вводя в него один, сгибая, исследуя и растягивая его до тех пор, пока не поместилось два пальца, а затем и все три. Он разрабатывал его, пока Гарри не стал слишком нетерпеливым, а его собственный член не начал болеть от желания.

 

Он выпустил член Гарри изо рта с неприличным влажным звуком, и Гарри слегка застонал от потери ощущения его языка. Луи встал на колени, поднимая его ноги и закидывая их к себе на плечи. Даже несмотря на то, что сейчас Гарри был снизу, он по-прежнему был везде, охватывая его со всех сторон. Задница Гарри находилась прямо перед Луи, а его член тёрся о расщелину ягодиц, но после того как он щедро нанёс на себя смазку, он вдруг занервничал. Он никогда не делал этого раньше, и что, если ему самому не понравится, а ещё хуже, что, если не понравится Гарри?

 

- Ты в порядке? – проверил Гарри, приподнимаясь на локтях, нежно и обеспокоенно смотря ему в глаза.

 

- Да в порядке я, в порядке. Я просто… - Луи действительно не знал, как сказать или объяснить то, что происходило у него в голове, так что спасибо, боже, что Гарри знал, как всё исправить.

 

- Луи, я люблю тебя и твой член. Всё будет прекрасно. Просто делай то, что заставит тебя почувствовать себя хорошо.

 

Гарри потянулся к нему, обхватив его за шею и притянув к себе для поцелуя. Все сомнения и страхи мгновенно растаяли, потому что Гарри был прав, и это не было похоже на то, словно он вовсе не знал, что делать. Он просто накручивал себя по непонятной даже ему причине. Поэтому Луи сглотнул и положил руку ему на талию, крепко держась, пока входил в него, медленно и осторожно, чувствуя, как что-то горячее и тесное поглощало его сантиметр за сантиметром. Луи рыкнул, когда вошёл полностью, смотря на лицо Гарри, который закусил губу так, словно пытался её оторвать.

 

Гарри кивнул, говоря ему сквозь затруднённое дыхание, чтобы он продолжал, и Луи вышел почти до конца, затем толкаясь обратно, повторяя это несколько раз, снова и снова, восхищаясь тем, как его член исчезал в заднице Гарри, появляясь наружу гладким и блестящим, затем снова пропадая из виду. Луи выработал ритм, ровный и осторожный, и Гарри извивался под ним, его стоны и вздохи были приглушёнными и нуждающимися. Его тихие «блять» и «да», и «чёрт», и «боже» вырывались из его губ, не прекращаясь. Луи не мог сконцентрироваться ни на чём, кроме мысли, что Гарри так идеально подходил ему и облегал его, словно грёбаная перчатка. Это ощущалось настолько тепло и узко, и к тому же разжигало пожар где-то внутри его живота. Луи был безумно рад, что его первый раз сверху был именно с Гарри, потому что он был красивый, изумительный и волшебный, и Луи любил его так сильно, что даже видел звёздочки в своих глазах и понимал, что надолго его не хватит.

 

- Гарри. Я не могу. Я собираюсь… - предупредил его Луи между толчками. – Ты. Просто. Удивителен.

 

- Всё в порядке, всё хорошо, - простонал Гарри, отчаянно кивая. – Я тоже. Я хочу сказать: ты тоже. Я просто… - Гарри вцепился зубами в его руку, плотно зажмуривая глаза, чуть ли не крича, пока Луи начал вколачиваться в него быстрее, попадая во все правильные места для них обоих.

 

- Кончай, если хочешь. Только не останавливайся, - умолял его Гарри голосом, превратившимся в затруднённое, хриплое дыхание, и это стало конечной точкой для Луи. Его колени согнулись, бёдра задрожали, и он выстрелил внутрь, крича от чувства мощного оргазма и от ощущения, как сжался вокруг него Гарри, пока он заполнял его. Гарри яростно дрочил себе, обильно изливаясь себе на грудь одновременно с ним. Всё его тело содрогалось, и оба чувствовали, как распадались на части. Луи упал на грудь Гарри, пока они отдыхали, позволяя своему дыханию восстановиться.

 

- Блять. Я люблю тебя, - сказал Гарри низким и нежным голосом. Он взял в свои руки лицо Луи, целуя его и вытягивая с поцелуем весь оставшийся воздух из его лёгких. Луи даже не мог сказать, что он тоже его любит, потому что чувствовал себя так, словно его сердце вот-вот взорвётся. Это чувство слишком переполняло всё его тело, но Гарри гладил его по волосам, целовал в нос, дарил улыбку с ямочками, давая ему понять, что знает.

 

Луи всего лишь шутил вчера, предложив остаться в палатке и заниматься сексом целый день, но так оно и обернулось, потому что никто из них не смог предложить что-то более стоящее.

 

***

 

 

Всё стало ещё более невыносимым, когда они должны были вернуться к нормальной жизни. В своей голове Луи всё ещё находился в их небольшом собственном мире - в лоне дикой природы. Он переживал эти выходные раз за разом, и это делало всё вокруг гораздо более утомительным и скучным. В реальном мире не было цветочных лугов, прозрачного ручья, вечерних костров, прохладного горного воздуха или необычных животных. Вместо этого была работа, сон, натянутые улыбки и надвигающееся будущее.

 

Находиться в его квартире - было нормально, потому что его друзья знали, что с ним, и они понимали его и поддерживали. Постоянные посиделки с ними помогали Луи немного улучшить своё настроение, но работа стала отягощать его, потому что никто их тех парней не знал, что с ним происходило. Они всегда считали, что проблема была в них, когда он замыкался в себе, избегал разговоров и огрызался. Они не шутили над ним больше, опасаясь, что сделают что-то не так или обидят его. Луи чувствовал себя последним дерьмом за то, что поступал так с ними, и это было ещё одной причиной в длинном списке того, из-за чего он хотел сократить свою жизнь. Он был искренне удивлён, почему Кристен до сих пор не уволила его, и удивлён ещё больше из-за того, что нисколько не заботился об этом. Его работа, несомненно, была тем в чём он нуждался. Раньше она ему нравилась, и он с нетерпением ждал начала каждого рабочего дня, но сейчас она казалась ему напряжением, разочарованием и ещё одним источником стресса.

 

Луи чувствовал себя неудачником, потому что был не в состоянии даже нормально отработать свой неполный рабочий день, а ведь ему был всего лишь двадцать один год, чёрт возьми. Неполный рабочий график был именно тем, в чём он нуждался, чтобы делать в своей жизни хоть что-то. Но даже независимо от того, насколько это было легко и просто, он бы не сделал на этом карьеру и не наслаждался бы этим так, как наслаждался своей работой Гарри. Он не мог перестать думать об этом разговоре, о будущем и планах, и чем больше недель пролетало мимо, тем чаще он подумывал над тем, чтобы вернуться к учёбе. Это не было тем, чего он хотел, но даже его терапевт согласился, что учёба поможет ему избежать застоя в своей жизни. Если бы он делал что-то для себя, работал бы над получением профессии, это помогло бы ему с надеждой смотреть в будущее, продолжать хотеть жить. Это имело смысл, но и пугало не меньше, поэтому он просто думал над этим каждый день, пока пил свои таблетки, лёжа в постели и делая сознательное усилие вновь не уйти в себя.

 

В субботний полдень запах свежеиспечённого печенья поманил его из постели. Он поймал взглядом Лиама и Найла, играющих на диване в футбол с приставками в руках, мимолётно приветствуя их и проходя на кухню, где Гарри доставал из духовки партию шоколадного печенья насыщенного коричневого цвета, чтобы они охладились.

 

- Доброе утро, малыш, - Гарри поцеловал его, обняв за талию и сцепив руки в замок на его спине.

 

- Уже половина второго, - сказал Луи.

 

- Для тебя это утро, соня.

 

- Тогда печенье на завтрак? – Луи втянул воздух, выскальзывая из объятий и подходя к груде тарелок, чтобы взять одну для себя.

 

- Ну, ещё была яичница, бекон и тосты, на самом-то деле. Я оставил их для тебя, но был уже полдень, а ты продолжал спать, так что Найл подумал, что ты не будешь возражать, если он это съест, - объяснил Гарри.

 

- Даже если бы я проснулся к тому времени, было бы уже слишком поздно, чтобы вернуть их обратно, - Луи закатил глаза. У Найла было миллион способов, чтобы оправдать себя, забрав чью-то еду, даже несмотря на то, что она ему не предназначалась. – Всё в порядке, я давно не ел твоё печенье.

 

- Ты отведал моего печенья вчера, - напомнил ему Гарри, ухмыляясь и давая понять, что он говорил вовсе не о еде.

 

- Тебе будто двенадцать лет, - захихикал Луи над его глупой пошлой шуткой.

 

- Тогда я думаю, тебе придётся объяснить кое-что правоохранительным органам.

 

- Офицер, клянусь, я не знаю, о чём вы. Он сказал мне, что это законно, - Луи невинно захлопал глазами, заставляя Гарри улыбнуться.

 

Телефон Гарри завибрировал в кармане, и он вытащил, чтобы посмотреть, кто звонил, кидая мимолётный взгляд на экран. Тут же сбросив вызов, он положил его обратно, не сказав ни слова. Луи даже не нужно было спрашивать, чтобы узнать, кто это был.

 

- Он всё ещё звонит тебе? – спросил Луи, стараясь не давать раздражению появиться в своём голосе. Гарри пообещал ему, что между ними больше ничего не происходило, и Луи пытался не показывать свою необоснованную неуверенность, но всё равно продолжал думать о плохом. Всякий раз, когда Гарри возвращался домой немного позже, чем обычно, или был слишком поглощён, переписываясь с кем-то, у Луи было неприятное ощущение в желудке, которое заставляло его беспокоиться.

 

- Почти каждый день, - ответил Гарри удивительно и ужасающе честно. – Но я никогда не беру трубку.

 

- Почему тогда он продолжает делать это?

 

Луи хотел верить ему, действительно хотел. Но тревожные мысли до сих пор крутились в его голове, а живот скручивало, и это не позволяло ему успокоиться. Зачем он продолжал звонить, даже если Гарри ему не отвечал?

 

- Я не знаю, я не говорил с ним с того раза, - Гарри нарочно не смотрел на него, сосредоточившись на перекладывании печенья с противня на тарелку, заменяя их новыми порциями из теста.

 

Луи засомневался, раздумывая. Гарри никогда не давал ему никаких оснований для подозрения, поэтому его беспокойство, вероятно, просто являлось результатом его собственных разъярённых мыслей и способности рушить всё только потому, что он слишком много думал. Гарри проводил большую часть его свободного времени с ним, редко встречаясь со своими друзьями, когда он спал, что было довольно часто в последнее время. Но Гарри всегда пах собой, когда приходил домой, и никогда не выглядел так, словно что-то скрывал, поэтому Луи просто задавил свои сомнения об этом, чтобы они не вызвали очередную ссору.

 

- Ты расстроился, - всё равно заметил Гарри.

 

- Я стараюсь не расстраиваться, - ответил Луи. – Ты сказал, что мне не о чём беспокоиться. Поэтому я и не беспокоюсь.

 

На этот раз замолчал Гарри, сосредоточенно что-то делая на кухонном столе и не смотря Луи в глаза, и, да, это заставило его на самом деле забеспокоиться. Поэтому, когда его следующими словами были: «Луи, мне нужно кое-что тебе сказать», его сердце ушло в пятки, и его затошнило, даже несмотря на то, что разговор ещё не начался.

 

- Что, Гарри? – потребовал он, и его микроскопическая часть отчаянно цеплялась за то, что Гарри не собирался говорить ему о том, что разрушит весь его мир.

 

- Ты же помнишь, когда я говорил, что я не слишком хорош в отношениях? – Гарри терзал свои пальцы, нервно их сжимая, сгибая и разгибая суставы.

 

Луи помнил это, но только сейчас понял, что не знал, почему Гарри говорил так. Он всегда был добр к нему, и это были лучшие отношения во всей его жизни. Они никогда не разговаривали о своих бывших, потому что Луи полагал, что то, что произошло в прошлом, совершенно не имело никакого значения, но его живот вновь заболел в страхе о том, что он сейчас узнает.

 

- Ну, я думаю, это определённая часть, в которой я не очень хорош… - начал Гарри, и у Луи защемило в груди, потому что он знал, что будет дальше, но не хотел верить в это. Он хотел закрыть уши руками и защитить себя от последующих слов.

 

- Я, эм… Я изменял. Всем, пока ты…

 

Жар. Жар и духота заполнили комнату. Жар от гнева, смущения, безрассудства, глупости, презрения.

 

- И я, чёрт... Я облажался, Луи. Я так извиняюсь…

 

И это произошло. Даже хуже, чем он ожидал, потому что прежде это было только лишь в его голове. Это было нереально и маловероятно, что он когда-нибудь рассказал бы об этих мыслях кому-то, но теперь Гарри дал этим словам жизнь и значение.

 

Луи чувствовал, словно наблюдал за тем, как ослепительно взрывалась вся его вселенная, и всё, что он мог делать – это стоять: беспомощный, сожжённый, задыхающийся, пока она не превратилась в чёрную дыру, засасывая и пожирая всё на своём пути: звёзды, метеориты, планеты. Одно за другим исчезало в беспощадной пустоте.

 

- Это было всего лишь один раз, и я не… Ну, не трахался больше ни с кем. Я не знаю, как это получилось с ним, мне так жаль, и я так ненавижу себя за это-

 

- Ты изменил мне, - его голос был безжизненный и глухой, пока его разум пытался справиться с идеей, что пару недель назад он в упор спросил Гарри, было ли что-то, что происходило за его спиной, и Гарри пообещал ему, что нет, и он, чёрт возьми, поверил. – Ты врал мне.

 

- Я не знал, как сказать тебе об этом. Ты такой грустный сейчас, и это убивает меня. Я не хочу сделать всё только хуже, и я не хочу потерять тебя, но я больше не могу это скрывать. Это сводит меня с ума, я не могу, я так ужасно себя чувствую. Я очень сильно извиняюсь, Луи. Я безумно тебя люблю, и я просто… Я не хочу потерять тебя. Я тебя люблю. Пожалуйста, прости меня.

 

Насколько знал Луи, Гарри лепетал полнейшую чушь, которую говорили абсолютно все лжецы, когда их, наконец, поймали с поличным.

 

- Ты соврал мне в лицо, Гарри, - Луи повысил голос, позволяя боли, гневу, чувству предательства выплеснуться наружу. – Когда это произошло? Ты сказал мне, что не видел его месяцы. Чёртов лжец.

 

- Это был не Ник, - ответил Гарри, и Луи почувствовал слабость в своих ногах. Если бы это был Ник, Луи бы смог понять. Слабость отказать своему бывшему, о котором он всё ещё заботился. Может быть, он бы его простил, если это действительно было только один раз, но узнав, что это был кто-то другой, он почувствовал, как чёртова гильотина бьёт его в живот, разрубая напополам.

 

- Какого чёрта, Гарри? – он закрыл руками лицо, хватаясь за голову, и пропустив пальцы через волосы, потянул за них: сильно, яростно, разочарованно. – Кто тогда? И когда это, блять, произошло? Ты проводил всё время со мной, помнишь? Когда тебе удавалось встречаться с кем-то за моей спиной?

 

Луи зло сплюнул, возвращая Гарри всю его ложь, вместе с язвительностью и гневом.

 

- Я… Это было… Это случилось тогда, когда мы, ну, начали встречаться. Когда я часто тусовался с Майклом-

 

- Какого чёрта, - снова выругался Луи, чувствуя это глубоко в своём животе и отчаянно борясь с желанием не упасть на колени и не свернуться в клубок, защитить себя от агонии измены не только его парня, но и друга, которого он слепо считал одним из своих лучших. – Майкл? Ты, блять, издеваешься надо мной сейчас?

 

- Мне так жаль, Лу. Это просто случилось… Я-

 

- Меня сейчас стошнит, - простонал Луи, зажмурив глаза и пряча своё лицо в ладонях, пока его ум невольно заполняла картинка Гарри и Майкла, прикасающихся друг к другу, целующихся, тяжело дышащих, умоляющих. Гарри делал с ним всё то же самое, а все его мягкие небольшие стоны и отчаянные вздохи, которые должны были принадлежать только ему, слышал кто-то другой. – Ты врал мне всё это время.

 

В его голове пульсировала боль, пока он проигрывал в уме последние месяцы их отношений, и всё это начало казаться ложным, поддельным. Каждое нежное прикосновение, каждый медленный поцелуй, каждое объятие, каждый смех, каждое слово было пропитано обманом Гарри, и ничего из этого не было сделано для него. Но для Луи это было по-настоящему. Он открыл всего себя, доверил Гарри свои самые глубокие и тёмные тайны, и доверял ему, чтобы сохранить их в безопасности. Гарри тоже доверял ему и был столь же честным и открытым с ним, но если он был способен держать свою измену в секрете так долго, Луи не мог сказать, что из их отношений действительно было искренним. Сколько он продолжал с ним эту игру? А что, если бы Гарри сбросил эту бомбу лет через пять, где-то далеко в будущем, в котором ему некуда бы было бежать?

 

Гарри инстинктивно потянулся к нему рукой, и Луи почувствовал сильную, шершавую и тёплую ладонь на своём плече, которая успокаивала его, как будто он ещё был способен это делать. Словно человек, который стоял перед ним, больше не был великолепным, всемогущим и прекрасным ангелом, в которого он влюбился.

 

- Не трогай, блять, меня, - прорычал Луи, отходя назад и увеличивая расстояние между ними. – Ты отвратителен. Не подходи ко мне.

 

- Луи, я тот же человек, - умолял Гарри, прибегая к кроткому взгляду сверкающих зелёных глаз, как будто это могло ему помочь. – Посмотри на меня. Это я. Я извиняюсь. Я так, блять, извиняюсь, что если было бы хоть что-нибудь, что я бы мог сделать, чтобы всё исправить, я бы сделал это, не задумываясь. Это случилось всего лишь один раз, и я обещаю, что это больше не повторится, и я просто… Просто поверь мне. Я очень извиняюсь.

 

- Ты извиняешься? Что ты хочешь, чтобы я сделал, Гарри? – закричал Луи. – Извинения не меняют того факта, что это случилось. Это не меняет того, что ты врал мне на протяжении всех наших грёбаных отношений. Я чертовски уверен в том, что это не заставит меня когда-либо снова тебе доверять. Что за херню ты нёс обо мне и моих стенах, а? Что, ты хотел убедиться, что я в тебя, блять, до безумия влюблён, прежде чем разбить моё грёбаное сердце, так что ли?

 

Луи кипел от злости, чувствуя, как слёзы начали жалить уголки его глаз, и он изо всех сил старался не показывать их, потому что Гарри больше не хотел видеть его таким уязвимым и сломленным.

 

- Вот почему я возвожу свои стены. Я знал, что ты поступишь так со мной. Я, блять, знал это. Боже, я не могу поверить, что я был таким чертовски глупым. Я не могу поверить, что я, блять, действительно влюбился в тебя!

 

- Луи, я никогда не планировал этому случиться, и ничего из наших отношений не было ложью, - поклялся Гарри, но было уже слишком поздно. Всё, что он говорил, звучало как перемешанный беспорядок бессмысленных букв, которым он больше не доверял.

 

- Всё это было настоящим. Я очень сильно тебя люблю, ты знаешь это. Я люблю тебя. Я люблю тебя больше, чем что-либо, и я просто… Я облажался, ладно? Я знаю, что я всегда всё порчу, и я ломал свой мозг над тем, как сказать тебе об этом. И я клянусь, что я сделал бы всё, чтобы это исправить. Мне так жаль. Я был таким человеком, но теперь я не такой, клянусь. Это была всего лишь одна ошибка, и я сожалею о ней каждой косточкой моего тела, пожалуйста, поверь мне. Я очень сильно тебя люблю.

 

- Заткнись, ты не любишь меня! – возразил Луи. – Прекрати это, прекрати врать, прекрати, блять, говорить мне, что любишь меня. У тебя больше нет на это права. Это не любовь. Это не так, как ты должен обращаться с тем, кого любишь.

 

- Как ты вообще можешь такое говорить? – глаза Гарри тоже заслезились, и какая-то глупая часть Луи отчаянно боролась с желанием протянуть руку, убаюкать его у себя на груди, целовать его слёзы и шептать на ухо, что всё будет хорошо, только бы остановить его от рыданий, потому что Луи никогда не видел его в таком состоянии прежде. Луи ненавидел то, что по-прежнему заботился о нём и хотел утешить его, чтобы больше никогда не видеть, как он плачет, даже после того, как он разорвал его сердце и втоптал его в землю. – Конечно, я люблю тебя. Всем сердцем. Я совершил огромную ошибку, и я извиняюсь, что не могу быть грёбаным идеальным ангелом, которого ты хотел видеть всё это время. Не пытайся говорить за меня, что я чувствую. Я люблю тебя, и я забочусь о тебе, и я знаю, что облажался, но это не преуменьшает правдивости моих слов.

 

- Я не хочу больше иметь с этим дело, - отрезал Луи, не в состоянии поверить, что у того ещё хватало наглости обвинять его в чём-то сейчас, когда было чётко понятно, что виноват был только он. – Я не хочу больше ничего слышать об этом. Просто уходи.

 

- Ты не можешь выгнать меня, нам нужно поговорить об этом, - возразил Гарри.

 

- О, ради всего святого, просто убирайся из моей грёбаной квартиры, Гарри! – закричал Луи. Это было так смешно, но на столе лежало печенье, и он должен был бросить хоть что-то в этого ужасного, глупого монстра, который полностью разрушил его мир. Так что он просто сгрёб несколько печений в кучу и швырнул их ему в голову так сильно, как только мог. Гарри вздрогнул, но остался на месте, и Луи продолжал кричать, надеясь, чт