НИРВАНА

Как описать безусловное состояние, в котором пре­бывает человеческая душа, завоевавшая последнюю из бесчисленных наград, к которым она стремилась на про­тяжении эонов времени, прошедших с тех пор, как она отделилась от Абсолюта? Ни один человеческий ум не способен полностью описать божественное состояние Нирваны, однако некое переживание может дать при­близительное представление о ней.

Нередко мы слышим выражение «великое Самоотре­чение». Иногда кто-то пытается истолковать эти слова. В конечном счете они, как правило, означают жертву, принесенную Христом — Сыном Божиим, чтобы спасти человечество от греха.

Хотя с таким определением согласны многие, я пола­гаю, что слова эти выражали более глубокую идею для тех, кто впервые произнес их, — для Учителей начала манвантары, нежели для большинства человечества в наши дни.

Пытаясь отбросить старую примитивную идею лично­го Бога с ее ограничениями, мы рискуем, быть может, отбросить нечто бесконечно большее, нежели некоторые современные идеалы Бога.

Мы легко пользуемся словами «Абсолют» и «Беспре­дельность», но нам трудно дать им точное определение и объяснить выраженный ими высокий идеал.

Часто мы слышим: «Бог есть Любовь»; и слово «Любовь», правильно истолкованное, полнее выража­ет идею природы Абсолюта, нежели любое другое, из­вестное нам.

Мы знаем, что Любовь есть наивысший, святой, са­мый бескорыстный атрибут человеческой натуры, и ес­ли Бог — Беспредельность, — все в себя включающий, есть сам по себе Любовь и Любовь выражается в жерт­ве, в отказе от любви к себе, от своей сущности, ради первичной вселенной, то жертва должна быть непре­рывной. Рассмотрим природу и атрибуты Любви, выра­женные человеком. Кроме общепринятых качеств, бес­корыстия и жертвы, мы находим и нечто противоре­чащее им. Мы видим сильное желание, невыразимое страстное стремление к взаимности. Если мы действи­тельно любим человека, для нас нет ничего дороже от­ветной любви.

Никакая жертва не покажется чрезмерной, никакие труды не будут слишком утомительными, если они по­зволят нам завоевать любовь, которой мы страстно же­лаем. Если наша любовь чиста, мы желаем ответной любви не для того, чтобы использовать ее в своих ин­тересах, мы лишь желаем еще больше служить люби­мому. Наши сердца изнемогают в страстном стремлении, если мы лишены любви, но если она дана нам, мы ни­чего больше от жизни не просим — все остальное ка­жется нам несущественным, не стоящим внимания.

Если наша любовь искренняя, мы скорее сами ум­рем тысячу раз, чем навлечем на любимого позор или причиним ему горе, скорбь и страдание. Это воистину пробный камень настоящей любви.

Поскольку никто из знающих не может отрицать это­го, как абсурдно для нас, жалких человеческих атомов,

бледных искр Божественной Любви, отрицать, что наш идеал Божества обладает этими атрибутами Любви, са­мыми сильными ее проявлениями, и считать Бога хо­лодной абстракцией.

Нельзя считать Бога абстракцией или же Существом, одушевленным циклической энергией, которое обладает способностью выбора и даже абстрактной справедли­востью, но лишено энергии или субстанции, из которой оно образовано, и бессильно ее выражать; по крайней мере, я не могу этого вообразить.

Мне кажется, что каждый человек в какое-то мгно­вение своей жизни испытал невыразимое, сильнейшее стремление к чему-то, чему он не мог дать имени, что невыразимо мучило его и пробудило неутолимый сер­дечный голод, причем он не знал причины или источ­ника этого чувства и никак не мог его утолить.

Я думаю, что это страстное стремление человеческой души является обратной волной стремления, идущего из Сердца Бога — Отца-Матери человечества, и в дей­ствительности есть зов Бога к душе создания, которо­му Он дал жизнь своей любовью, создания, ради кото­рого было проявлено великое самоотречение, принесена великая жертва Его сущности.

Существует общепринятая теория, что Спасители всех времен явили великое отречение от своей физи­ческой жизни ради блага человечества, но я считаю, что они принесли лишь часть той жертвы, которую Бог, Беспредельность, принес задолго до этого, и что Спа­сители — Учителя есть первые плоды, первые, узнав­шие и ответившие на зов, обращенный к ним Богом, — зов, который обращен ко всем нам.

Если вы поймете атрибуты Любви, о которых мне так трудно говорить, бессмертные проявления Любви в бескорыстном, жертвенном человеческом сердце, без­условно, вы хоть отчасти поймете то, что я считаю важ­нейшей истиной вселенной, осознаете природ}' боли,

иногда возникающей в ваших сердцах, и решитесь возвратить Богу то, что Ему принадлежит. Убедившись в этом, легко понять, что есть ступень Совершенства и что в действительности означает призыв Учителя к большей Любви, ибо Совершенство есть прежде всего дар больше любить и, значит, владеть силами, создан­ными Любовью; дар отличать Любовь от смертоносных сил себялюбия, похоти и жестокости, которые мы не­редко смешиваем с побеждающей их настоящей Любо­вью и которые в действительности являются атрибута­ми зла; дар уничтожать демонические силы или пре­вращать их в силы добра и пользы своей Любовью.

Мы не сможем направить обратную волну Любви, постучавшей в наши сердца в те мгновения, о которых я упомянул, если не установим прочной связи с ее Источником; и от способности распознать ее стук, ко­гда бы она ни пришла, и быстро ответить зависит, ко­гда будет установлена эта прочная связь, которая для человека означает Совершенство.

Тот, кто разрушает наше уважение к имени и атри­бутам идеала Божества или Абсолюта, какими бы они ни были, берет на себя громадную ответственность, хотя во вселенной, без преувеличения, нет ничего, что пол­ностью удовлетворило бы великую потребность чело­веческой души.

Мы не должны забывать, что, опровергая чьи-то идеалы, человек может не только изменить неверное представление или исправить ошибку, но и лишить че­ловеческую душу крайне необходимого для продолже­ния жизни. Он может разрушить не только ошибку, но и саму сущность жизни, а именно Любовь, почита­ние и повиновение Закону.

То, что именуют Нирваной, есть личное сознание — состояние души, которая наконец осознала свое един­ство с Богом, — состояние такой совершенной Любви к возлюбленному и единства с ним, полной жертвы и

осознания жертвы, которое могут испытывать лишь две совершенные души и которого нельзя достичь любым другим способом. Необходима полная жертва всех пре­ходящих вещей и полный контроль над всем личным.

Для ума, покрытого пеленою самости, Врата к Нир­ване закрыты, но они всегда открыты в Сердце Бога.