Против каждого пункта-приказа американцев взметнувшаяся под козырек российская рука «есть!» - «согласовано».

Чубайсу привычно работать под заокеанскую диктовку, иначе он не работал с первого дня, как вошел в Правительство. Именно по указанию Международного валютного фонда идеологи «реформ» во главе с Анатолием Чубайсом беспощадно затапливали «нерентабельные» шахты. Для борьбы с углепромом были взяты кредиты почти в миллиард долларов. Деньги пошли не на модернизацию отрасли, а на ее бездумное разрушение (Олег Спасский «Споткнулись на угле», «Российская Федерация сегодня», №17, 2001). Началось вымерзание половины России, потому что на тысячи километров возрос подвоз угля. Железные дороги выдыхаются таскать на такие расстояния миллионы тонн угля. Из-за дальности перевозок бешено подскочила цена угля для потребителей. Замерзающее от нехватки угля Приморье никогда не знало отключений света и перебоев с подачей топлива, обходилось без угольных авралов, потому что в богатейших недрах края всегда хватало своего угля, причем хорошего качества, которого даже в военные годы добывалось достаточно для нормальной жизни населения. Но несколько лет назад шахты были закрыты, краевой власти не удалось отстоять ни одной. Чубайс, выполняя приказ Международного валютного фонда, был неумолим. Только «реструктуризаторы» отрасли во главе с Чубайсом не учли, когда закрывали шахты и выбрасывали на улицу тысячи горняков, огромные расстояния и все возрастающую стоимость доставки угля, или, наоборот, как раз это и учитывали, преследуя совсем иные, противные развитию страны цели.

Трагедия Приморья, других ныне замерзающих гигантских территорий России – еще одно свидетельство преступного исполнения Чубайсом чужих приказов, далеких от российских интересов.

В энергетическом балансе Советского Союза доля угля достигала почти 60 процентов, сейчас она упала до 13. Первый заместитель председателя Правительства Анатолий Чубайс лишил Углепром господдержки, объявил отрасль нерентабельной. В то время как все развитые страны строят свою сырьевую и топливно-энергетическую политику, ориентируясь на уголь. Вот как выглядит структура мирового потребления энергоресурсов: нефть - 40 процентов, газ – 23, уголь – 27, АЭС – 7,2, ветрогидроэнергетика – 2,5 процента. В России: нефть – 24,5 процента, газ – 50,5, уголь – 13, АЭС – 3,8, ветрогидроресурсы – 2,2 процента. Доля угля в топливно-энергетическом балансе США – 56 процентов, Германии – 55, Китая – 70, даже в Японии, где вообще нет залежей «горючего камня», доля угля в топливно-энергетическом балансе составляет 20 процентов! («Российская Федерация сегодня», №17, 2001).

Возглавив РАО «ЕЭС», Чубайс продолжил разрушение угольной отрасли «за ненадобностью». Используя свое влияние на руководителей государства, он добился поставок на электростанции неограниченного количества газа по баснословно дешевым ценам. Уголь стал крайне невыгодным, естественно упали и инвестиции в его добычу. 65 процентов электроэнергии вырабатывается на «газовых печах». Доля угля – около 17-18 процентов. Разрушена вся инфраструктура теплоэнергетики. Чубайс поставил под угрозу энергетическую безопасность страны.

В самой богатой углем стране мира все острее проявляется его дефицит. Нехватка угля в отопительный период по стране колеблется от пяти до двух миллионов (!) тонн. Пока выручает Кузбасс, быстро наращивающий добычу, но и расплачивается за это десятками жизней шахтеров, гибнущих то в завалах, то от взрывов метана. «Реформаторы» во главе с Чубайсом уже подают успехи кузбассцев в росте добычи угля как результат реструктуризации углепрома. Губернатор Кемеровской области Аман Тулеев называет подобные утверждения цинизмом («Российская Федерация сегодня», №17, 2001).

Не в оправдание Чубайса, объективности ради заметим, что не ему одному идут указания из-за океана, и сегодня по прошествии времени мы точно знаем, кто еще в полном соответствии с директивой МВФ исполняет порученное из-за океана – фракция «Единая Россия» в Государственной Думе. Читаем пункт 3.6.1. указаний Международного валютного фонда: «Правительство внесет в Госдуму и будет добиваться принятия нового Кодекса законов о труде… В Кодексе будет установлен реальный и достижимый минимум социальных гарантий, усилена роль индивидуальных трудовых соглашений, включая упрощенный порядок расторжения индивидуальных трудовых соглашений, например, с устранением необходимости получать согласие профсоюза и предоставлять другое место работы». 4.4.1. «К 30 июня 1999 года Правительство направит в Госдуму проект закона, предусматривающего ограничение выплат из Фонда социального страхования пособиями по временной нетрудоспособности, а также пособиями по беременности и родам…». 2.6.3. «Что касается значительного сокращения льгот по оплате жилищно-коммунальных услуг, предоставляемых за счет федерального, регионального и местного бюджетов, Правительство внесет в Думу поправки к законам, предусматривающие отмену всех льгот, за исключением тех, что были ранее предоставлены ветеранам войны…». 4.4.3. «Темпы роста покрытия затрат на жилищно-коммунальные услуги за счет населения будут составлять как минимум 10 процентных пунктов в год вплоть до достижения полной окупаемости затрат… Правительство примет на себя обязательство воздерживаться от каких-либо индексаций или повышений пенсий, которые не могут быть полностью профинансированы за счет поступлений в Пенсионный фонд, включая средства, выделяемые из федерального бюджета».

Перепечатывая этот документ даже такая либеральная газета, как «Московский комсомолец», которую ну никак не отнесешь ни к фашистам, ни к экстремистам, ни к националистам, определяет все происходящее как «абсолютную оккупационную жестокость запланированных для России экономических акций», когда «оккупанты не церемонятся» и «Россия превращается в колонию», где «русский человек просто создан пахать на других».

А мы удивляемся, почему Генеральная прокуратура, почему Кремль не замечают тягчайших преступлений Чубайса, да потому что Чубайс безнаказанно действует по тем же заокеанским приказам, что и Кремль, и Правительство, и Генеральная прокуратура. Леонид Семенов в журнале «Российская Федерация сегодня» очень точно назвал Чубайса баскаком, были когда-то наместники ханов на Руси, контролирующие местную власть и собирающие дань с территорий, вот только баскаки в отличие от Чубайса никогда не стремились к опустошению территорий, уничтожению проживавшего там люда.

+ + +

У Чубайса биография никого, страшная биография для человека государственной власти, и уж вовсе недопустимая для человека, получившего гигантскую власть над Россией, по существу – право торговать Россией.

Умненько, раненько, предусмотрительно еще на выпускном курсе серенького для Ленинграда инженерно-экономического института имени Пальмиро Тольятти Чубайс вступил в партию, после защиты диплома остался на кафедре инженером, тихохонько, аккуратненько, со ступеньки на ступеньку – ассистент, после защиты кандидатской диссертации – доцент, в апреле 1990-го года горбачевская перестроечная волна выносит в зампреды исполкома Ленсовета, даже ненадолго в первые заместители, но вскоре отправлен в отставку, в утешение удостоен ничего не значащего местечка экономического советника мэра и вдруг мелкий клерк сразу становится Председателем Государственного комитета по управлению имуществом Российской Федерации (ноябрь 1991-го года), заместителем Председателя Правительства Российской Федерации, первым заместителем Председателя Правительства. Воистину, кто был ничем, тот стал вдруг всем.

Был этакой тихой незаметной экономической мышкой, тайком боязливо почитывающей статейки из перепадающих по случаю зарубежных журналов об экономических реформах Венгрии и Югославии, и потом шепотом обсуждавшей «запретное» в узком кругу себе подобных, таких же аккуратненьких, асфальтовых, начитанных еврейских мальчиков, России не знавших, не видевших ее, не прочувствовавших ни ее громады, ни ее мощи, ни ее боли, ничего не создавших, ничего не открывших – одно заимствованное заумствование, щегольство, выпендреж друг перед другом на экономических семинарах своей начитанностью-нахватанностью. Затем поездки за границу: Венгрия, Польша, Италия, Австрия (не многовато ли для рядового доцента заштатного, хоть и ленинградского вуза?), а здесь, за рубежом, уже серьезные и разговоры, и книги, и статьи, как вспоминает сам Чубайс о многомесячной венгерской стажировке: «Я там занимался чем угодно, только не своей докторской диссертацией» (А. Колесников «Неизвестный Чубайс», М., 2003). В Будапеште много читал, общался со множеством людей: познакомился с кумиром молодых российских экономистов Яношем Корнаи, классиком западной экономической науки Алеком Ноувом, будущим премьером, а затем и президентом Чехии Вацлавом Клаусом, многими известными советологами … Очень интересный круг общения для никому неизвестного экономиста из провинциального вуза, не то, что имени, но и публикаций не имевшего! Запомним и послушаем Чубайса дальше. «Резко улучшил свой английский, получал из Америки уже самую настоящую антисоветскую литературу, вытащил (!?) в Будапешт поэтапно некоторых представителей своей команды».

Спустя два года в той же Венгрии прошел знаменитый Шопронский семинар, собравший лучших экономистов из России, включая значительную часть будущих представителей первого правительства реформ, и известных западных экономистов уровня Уильяма Нордхауза и Руди Дорнбуша. Эта страна стала своего рода «окном в Европу» для первого поколения реформаторов в целом и для Чубайса в частности. После Венгрии, после Шопрона, куда приехал из соседней Австрии на своей новенькой «девятке» щеголеватый Петр Авен. (я продолжаю цитировать любимую книгу Чубайса о себе родимом, ведь не даром же он держит ее рядом со своим портретом на главной странице личного сайта в Интернете, а вы запоминайте, как и с кем они готовились «реформировать» Россию. Не только Анатолия Борисовича, но и многих представителей команды стали звать на конференции международного уровня (речь о 80-ых, о которых сам Чубайс пишет: «Я долго оформлялся в Швецию, а затем в Финляндию, но мне отказали – отчасти из-за «еврейской» анкеты, отчасти из-за моего нахальства – нельзя было сразу претендовать на капстраны» (там же). И вдруг на тебе! – полная свобода передвижения, свободное посещение конференций, да еще каких! В Альбахской конференции (Австрия), вспоминает Чубайс, участвовали Васильев, Авен, Кагаловский, Гайдар. Именно тогда была окончательно оформлена идея проведения реформы в границах отдельных республик, на чем особенно настаивал Константин Кагаловский, а до этого Борис Львин, предсказавший развал Советского Союза еще в 1988 году и угадавший конкретный срок конца империи. В тексте Альбахской декларации прямо указывалось на невозможность реализации реформы в том случае, если СССР продолжит свое существование в прежнем виде. «Альбахская декларация стала поворотным пунктом, - оценивает значение документа Чубайс. - Мы поняли, как будет развиваться история». Дальше, на ниже цитируемое, я бы хотел особо обратить внимание тех, кто продолжает воспринимать преступления Чубайса с поправкой на ошибки, неизбежные-де на новом неведомом пути. Биограф Чубайса патетически проговаривается: «В этом контексте важно само по себе содержание доклада, который еще за два года до Альбаха (1989!) сделали на конференции в Италии Анатолий Чубайс и Сергей Васильев. Доклад важен с той точки зрения, что радикальным образом опровергает представления о российских реформаторах как о людях, действовавших в 1991 – 1992 годах вслепую. Они превосходным образом прогнозировали последствия каждого шага и не испытывали по этому поводу никаких иллюзий» (там же). Вот несколько озвученных тогда Чубайсом идей: неизбежность применения антиинфляционной политики, которая способна погасить финансовую несбалансированность, но при этом вызвать «общую депрессию в народном хозяйстве». «Сокращение инвестиционных и оборонных расходов наряду с уменьшением промежуточного спроса предприятий создаст обстановку структурного кризиса в тяжелой промышленности СССР… Логическим следствием такого процесса является закрытие или перепрофилирование значительной части предприятий тяжелой промышленности». Перепрофилировали! - из лучших заводов страны сделали китайские барахолки.

Все, что творил и творит Чубайс со своей командой, никогда не было ни ошибкой, ни просчетом. Еще одним доказательством того, что они хорошо понимали, к чему придет страна в результате затеваемых реформ, служит статья в популярном тогда журнале «Век ХХ и мир» (№6, 1990), как итог наработанного и усвоенного Чубайсом на многочисленных зарубежных конференциях и консультациях, ясно доказывающая, что все, что творил потом Чубайс с Россией, не было, как пишет Борис Вишневский, вспоминая ту давнюю статью, случайной ошибкой, неизбежной при блуждании в хаотических поисках верного пути, а было сознательно запрограммированной линией («Независимая газета», «Фигуры и лица», №3, 1998). Статья «Жестоким курсом…» подана в журнале как фрагмент «аналитической записки по концепции перехода к рыночной экономике в СССР», подготовленной группой Чубайса в марте 1990 года. Целью авторов были, как они заявили, исследования возможных последствий ускоренного перехода СССР к рыночной экономике (концепция «большого скачка»). И сразу становится очевидным, что напрасно обвиняют Чубайса в недоучете социальных последствий либеральных реформ, все-то он прекрасно понимал. Читаем в статье: «К числу ближайших социальных последствий ускоренной рыночной реформы относятся общее снижение уровня жизни, рост дифференциации цен и доходов населения, возникновение массовой безработицы. В свою очередь это повлечет сильнейшее социальное расслоение и возникновение с высокой вероятностью экономических забастовок в базовых отраслях промышленности и политических забастовок в крупных городах. Основными лозунгами этих забастовок будет недопущение роста цен, поддержание высокого уровня занятости, повышение зарплаты…». Как же Чубайс и его питерская команда собирались реагировать на разумные требования народа? По требованиям трудящихся вносить коррективы в реформы? Как бы не так. «Очень важно, - подчеркивает Чубайс, - взять «правильный тон» по отношению к обществу: никаких извинений и колебаний! Следует предусмотреть ужесточение мер по отношению к тем силам, которые покушаются на основной костяк мероприятий реформы… Совершенно необходимы меры прямого подавления по отношению к представителям партийно-хозяйственного актива…». Впрочем, Чубайс готов был сохранить «политические отдушины»: «Плюрализм и гласность во всем, что не касается экономической реформы. (Так закладывались, позже осуществлялись через агентов влияния в России жесткие установки «Мирового правительства»: от войн – к финансовому порабощению, захват власти через сосредоточение капитала в своих руках – Б.М.). Зато беспощадное подавление, - делает ударение Чубайс, - любого идеологического сопротивления. Необходимо поставить под свой контроль все центральные средства массовой информации». Понимая, что непосредственное цензурирование публикаций и передач о реформе даст скорее отрицательный эффект, Чубайс указывает, что «основным рычагом управления должна быть кадровая политика», не упоминая то, что стало потом и продолжает оставаться сегодня его основным рычагом работы со всеми, не только со средствами массовой информации, но и с депутатами, со следователями, с прокурорами – подкуп. «Население должно четко усвоить, что Правительство не гарантирует место работы и уровень жизни», - планировал в 1990-м году Чубайс, что потом, позже, придя к власти, и будучи уже первым заместителем Председателя Правительства, министром финансов Российской Федерации, выступая против предложения увеличить расходы по ряду статей бюджета, Чубайс сформулирует жестче, откровеннее и злее: «Чтобы всем жилось весело, хорошо и тепло – так не бывает» («Известия», 6.06.97). Сказано же о Чубайсе: «он пройдет по колено в крови и его не стошнит» («Железный дровосек, не получивший сердца», «Независимая газета», приложение «Фигуры и лица», №3, 1998). Социолог Светлана Малахова, работавшая с Чубайсом еще в Ленсовете и не раз обсуждавшая с ним конкретные экономические проблемы, хорошо помнит, как Чубайс уже тогда цинично проповедовал, «что будет с людьми, какие социальные последствия могут наступить – все равно, кто выживет – тот выживет. Наплевать на социальную сферу вообще, нельзя себе позволить отвлекаться на эти раздумья, надо подавить в себе жалость». «Чубайс, - вычленяет главное в нем Светлана Малахова, - был по сути примитивен, и создавалось такое впечатление, что он гордится этим примитивизмом, ощущая себя этаким «железным Феликсом», хладнокровно экспериментирующим над ничтожными людишками» (там же).

Ну, а если Чубайс с подельниками все знали, предвидели, понимали, тогда они умышленно врали, дурачили народ, когда вместе с Гайдаром на Пятом съезде народных депутатов России 28 октября 1991-го года вложили в уста Президента Ельцина откровенную ложь: «Сегодня, в условиях острейшего кризиса, провести реформы безболезненно не удается. Наиболее трудным будет первый шаг, произойдет некоторое падение уровня жизни… Хуже будет всем примерно полгода, затем – снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей».