Студопедия — Файл с контрольной работой должен быть сохранен в формате .doc 6 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Файл с контрольной работой должен быть сохранен в формате .doc 6 страница






Полагаю, что выдавать столь почтенную идею за идею дерзкую и революционную — значит обнару­живать невольный консерватизм; наблюдая эту пылкость по отношению к изменению, невольно хочется спросить: быть может, все не так уж однозначно и присутствует не только энтузиазм, но и сильное внутренне сопротивление? Это объяснило бы тот религиозный жар, с которым дряхлую и нетвердо держащуюся на ногах философию провозг­лашают последним и величайшим откровением. Однако не сами ли историцисты больше всех страшатся изменения? И це из-за этого ли страха они утратили способность разумно реагировать на кри­тику? Все выглядит так, как будто, утратив неизменный мир, историцисты стремятся получить компенсацию, твердо веря, что изменение можно предвидеть, потому что им правит неизменный закон.

 

Поппер К. Нищета историцизма. М.: Прогресс, 1993. С. 66 -184

 


[1] Сходную формулировку «закона коррупции» обсуждает К. Фридрих в интересной и отчасти «технологической» работе (см.: С. J. F r i e d r i с h. Constitutional Government and Politics, 1937). Он пишет, что «естественные науки не могут похвастать ни единой гипотезой, которая была бы равна по значимости закону коррупции» (р. 7). В его значимости я не сомневаюсь; но думаю, что существует бесчисленное множество не менее значимых законов естествознания, но не из числа абстрактных законов, а из числа банальностей. (Возьмите, например, такие законы: «люди не могут жить без пищи», или — «позвоночные двуполы».) Профессор Фридрих настаивает на аиншнатуралистическом тезисе, что «социальные науки ничего не получат от применения методов естествознания» (р. 4). С другой стороны, он пытается обосновать свою теорию политики, выдвигая гипотезы, о характере которых можно судить по следующим заявлениям: «И повиновение и принуждение — это живые силы, порождающие власть»; вместе они определяют «интенсивность политической ситуации»; и поскольку «эта интенсивность зависит от абсолют­ного количества повиновения, принуждения или того и другого вместе взятых, лучше всего будет представить ее в виде диагонали параллелограмма сил повиновения и принуждения. В этом случае ее числовое значение равнялось бы квадратному корню из суммы квадратов количества повиновения и принуждения» (р. 14). Попытка применить теорему Пифагора к «параллелограмму (нам не объясняют, почему он должен быть прямоугольным) сил», которые слишком неопределенны, чтобы их можно было измерить, кажется мне не ан/пинатурализмом, а как раз тем натурализмом или «сциентизмом», который, согласен, «ничего не даст социаль­ным наукам». Заметим, что эти «гипотезы», в отличие от «закона коррупции», важность которого справедливо подчеркивается Фридрихом, вряд ли можно выразить в технологической форме

[2] Термин «социальная инженерия» (в «поэлементном» смыс­ле) вызвал возражения профессора Хайека. С его точки зрения, работа инженера предполагает сосредоточение всего относящегося к делу знания в одной голове, в то время как знание, необходимое для решения социальных проблем, не может быть централизовано. (См.: F. A. von Hayek. Collectivist Economic Planning, 1935, p. 210). Я согласен, что этот факт имеет фундаментальное значение. Он формулируется в технологической гипотезе: «Вы не можете сосредоточить в планирующем органе власти (authority) знание, необходимое для решения таких задач, как удовлетворе­ние личных потребностей или использование человеческих умений и способностей». (Аналогичная гипотеза касается невоз­можности сосредоточения инициативы.) Оправдание для термина «социальная инженерия» можно найти в том, что инженер будет использовать воплощенное в этих гипотезах технологическое знание, которое информирует его об ограниченности проявляемой им инициативы и имеющегося у него знания.

[3] Два эти взгляда — что социальные институты либо «проек­тируются», либо просто «вырастают» — соответствуют, с одной стороны, точке зрения теоретиков общественного договора, а с другой — воззрениям их критиков, например, Юма. Однако Юм не отказывается от «функционального» или «инструментального» взгляда, он говорит, что без социальных институтов люди просто не могли бы обойтись. Эту позицию можно развить, и мы получим дарвинистское объяснение инструментального характера неспро-ектмрованных (undesigned) институтов (таких, как язык): не имея полезной функции, они не имеют и шансов на выживание. Согласно этому взгляду, естественно вырастающие социальные институты возникают как непреднамеренные следствия рацио­нальных действий: это происходит точно так же, как появляется дорога, здесь нет никакого намерения людей, предпочитающих использовать уже протоптанную тропу (по замечанию Декарта). Следует подчеркнуть, однако, что технологический подход никак не зависит от вопросов, связанных с «происхождением».

[4] Этот пример, показывающий, что эффективность институ­циональных «машин» ограничена, а функционирование институ­тов зависит от их персонала, можно сопоставить с принципами термодинамики, такими, как закон сохранения энергии (в той его форме, которая исключает возможность вечного двигателя). Проходят здесь и другие «сциентистские» аналогии, проводимые между физическим понятием энергии и социологическими понятиями — например, такими, как власть. В книге Бертрана Рассела (см.: В. R u s s e 11. Power, 1938, p. 10f.) как раз сделана такого рода попытка. Не думаю, что главный тезис Рассела, будто «формы власти» — власть богатства, пропаганды, силы — могут иногда «превращаться» друг в друга, можно выразить в технологической форме

[5] К. Маннгейм, подобно О. Конту, различает «три уровня» в развитии мысли: (1) пробы и ошибки, или случайное открытие; (2) изобретение; (3) планирование (ibid., p. 150f.). На мой взгляд, метод проб и ошибок (1) гораздо ближе к методу науки, чем любой другой «уровень». — Холический подход к социальной науке можно считать донаучным еще по одной причине — в нем содержится элемент перфекционизма. Однако как только мы поймем, что рай на земле невозможен, что мы способны только чуть-чуть улучшить существующее положение дел, нам также станет ясно, что улучшать его мы можем только мало-помалу.

 

[6] К. М a n n h e i m, op. cit, p. 26, 32. Критика мною холизма не означает, что я выступаю против идеи о сотрудничестве между различными отраслями науки, особенно при решении какой-то определенной узкой проблемы, требующей приложения совмест­ных усилий. Но ничего общего с планом постижения конкретных целостностей методом систематического синтеза и т. п. это не имеет.

[7] См., например, «принцип исключения» Паули. — Для социального исследователя, изучающего соревнование или разделение труда, должно быть ясно, что «атомистический» или «индивидуалистический» подход не мешает тому, чтобы признать взаимодействие индивидов. (В психологии ситуация иная, атомизм здесь, по-видимому, неприменим, несмотря на все попытки его применения.)

 

[8] Один из важнейших моментов политической теории Спинозы — мысль о невозможности знать и контролировать мысли других людей. Тирания определяется им как попытка достигнуть невозможного и применить власть там, где она неприменима. Следует помнить, что Спиноза не был либералом в точном Смысле слова; он не верил в институциональный контроль над властью, однако полагал, что государь вправе применять власть, не преступая какого-то предела. То, что Спиноза называет тиранией и объявляет противоречащим разуму, холисты наивно считают просто «научной» проблемой, «проблемой преобразования человека»,

[9] Нильс Бор называет подходы «дополнительными», если они (а) дополнительны в обычном смысле и (б) исключают друг друга в том смысле, что чем больше мы применяем один из них, тем меньше можем применять другой. И хотя в данной работе меня интересует главным образом социальное знание, замечу, что аккумуляция (и концентрация) политической власти является «дополнительной» к прогрессу научного знания. Прогресс науки обусловлен свободным соревнованием мысли, следовательно, свободой мысли и, следовательно, в конечном счете, политической свободой.

 

 

[10] В обоих случаях — и в случае исторических периодов, и в случае географического расположения — мы обнаруживаем, используя экспериментально проверенные теории, что любое описание, касающееся места во времени и пространстве, можно заменить общим описанием превалирующих условий, таких, например, как состояние системы образования или высота над уровнем моря.

[11] К. Маннгейм пишет (К. М a n n g e i m. Man and Society, p. 178), что «неспециалист», осмысливающий социальную реальность, «в статические периоды не способен отличить общий абстрактный социальный закон от частных принципов, действующих только в рамках определенной эпохи, поскольку в периоды незначительных изменений расхождение этих двух типов неочевидно». Маннгейм называет частные принципы, действующие исключительно в рамках определенной эпохи, principia media; см. ниже, примечание 1 на с. 118. О ситуации, возникающей в эпохи, когда «социальная структура изменяется целиком и полностью», см. К. м а п n g e i ш, op. cit, p. 179f.

[12] Законы Кеплера выбраны Миллем как пример того, что он называет, следуя Бэкону, axiomata media, по той причине, что это не общие законы движения, но только (приблизительные) законы планетного движения; см.: J. S. Mill. Logic. Book VI, ch. V, section 5. Аналогичные axiomata media социальной науки — законы, имеющие силу для всех «социальных систем» определенного рода, а не случайные регулярности данного исторического периода. Последние можно было бы сравнить не с законами Кеплера, но, например, с регулярностями в порядке планет в рамках нашей конкретной Солнечной системы.

[13] К. Маннгейм (Op. cit, p. 177) предлагает термин «principia media» и ссылается при этом на Милля (который говорил об axiomata media; см. предыдущее замечание). Тем самым он хотел бы ввести обозначение для того, что я называю «обобщениями, ограниченными конкретными историческими периодами, в которые проводились соответствующие наблюдения». См., например, следующий отрывок (Op. cit., p. 178; ср. с примечанием 1 на с. 116): «Неспециалист, осмысливающий социальную реальность, понимает события прежде всего благодаря бессознательному использованию таких principia media, которые суть частные принципы, действующие только в рамках определенной эпохи» (там же Маннгейм определяет свои principia media, говоря, что это «в конечном счете универсальные силы, действующие в конкретных условиях, они составляются из разнообразных факторов, наличествующих в данном месте и в данное время, и есть особая комбинация обстоятельств, которая может никогда больше не повториться»). Маннгейм утверждает, что он не идет вслед за историцизмом, гегельянством и марксизмом, которые неспособны «учесть универсальные факторы» (Op. cit, р. 177П. Соответственно, он настаивает на значимости обобщений, ограниченных рамками конкретных или индивидуальных истори­ческих периодов, — допуская, впрочем, что, отправляясь от них, мы можем с помощью «метода абстракции» приходить к «общим принципам, которые в них содержатся». (Лично я не верю, что более общие теории можно получать, абстрагируясь от регулярностей в привычках, юридических процедурах и т. п., которые, согласно примерам Маннгейма (Op. cit., pp. 179ff.), составляют его principia media.)

[14] Часто утверждают, что не социология должна брать пример с физики и искать универсальные законы, а физика должна последовать примеру историцистской социологии, т. е. иметь дело с законами, которые ограничены рамками исторических периодов. Особенно склонны к такому образу мысли те историцисты, которые подчеркивают единство физики и социологии. (См.: N е u r a t h. Erkenntnis, vol. VI, p. 399.)

[15] См.: F. A. v о n Hayek. Scientism and the Study of Society. «Economica», N. S., vol. IX, особенно р. 269. Профессор Хайек использует термин «сциентизм» для обозначения рабского подражания методу и языку науки. Для меня сциентизм — это подражание тому, что ошибочно принимается за метод и язык науки.

[16] Немного опасаясь эволюционистов, готовых подозревать в мракобесии любого, кто не разделяет их эмоционального отношения к эволюции как к «смелому и революционному вызову традиционной мысли», я все же рискнул бы сказать, что вижу в современном дарвинизме наиболее удачное объяснение существу ющих фактов. Иллюстрацией эмоциональной установки эволю­ционистов служит утверждение С. X. Уоддингтона, что «нам следует считать направление эволюции благом потому, что оно действительно является благом» (см.: С. Н. Waddington. Science and Ethics, p. 17). Таким образом, комментарий профессора Бернала по поводу спора вокруг Дарвина до сих пор справедлив: «Не в том дело... что наука должна была бороться с внешним врагом, церковью, а в том, что церковь... засела внутри самих ученых» (Ibid., p. 115).

 

[17] См.: Т. Н. Huxley. Lay Sermons (1880), p. 214. Вера Хаксли в закон эволюции весьма занятна, если вспомнить о его крайне критическом отношении к идее закона (неминуемого) прогресса. Объясняется она не только его разграничением естественной эволюции и прогресса, но и точкой зрения (думаю, правильной), согласно которой они слабо связаны друг с другом. Интересный анализ Джулианом Хаксли того, что он называет «эволюционным прогрессом» («Evolution», 1942, p. 559ff.), на мой взгляд, мало что к этому добавляет, хотя его целью было установление связи между эволюцией и прогрессом. По Дж. Хаксли, эволюция, хотя и бывает иногда «прогрессивной», чаще всего таковой не является. (Об этом и о предлагаемом им определении «прогресса» см. примечание 1 на с. 147.) С другой стороны, считать «прогрессивное» развитие эволюционным есть просто тривиальность. (То, что в этом смысле последовательность доминантных типов прогрессивна, может означать, что мы используем термин «доминантные типы», по привычке применяя его к наиболее успешным типам, которые и считаются самыми «прогрессивными».)

 

[18] Почти обо всякой теории можно сказать, что она согласуется с фактами; поэтому теорию можно считать подтвержденной только в том случае, если мы не в состоянии отыскать опровергающих ее фактов; см. раздел 29 и мою «Logic of Scientific Discovery», особенно главу X. Примером может послужить предлагаемое профессором Тойнби «эмпирическое» исследование жизненного цикла того, что он называет «видом цивилизации» (см. примечание 2 на с. 126). По-видимому, он не замечает того, что считает цивилизациями только такие реальности, которые соответствуют его априорной вере в жизненные циклы. Например, профессор сопоставляет (op. cit, vol. I, pp. 147 — 149) свои «цивилизации» с «примитивными обществами» и обосновывает концепцию, согласно которой они не могут принадлежать к однрму и тому же «виду», хотя и принадлежат к одному и тому же «роду». Единственным основанием для этой классификации является априорная интуиция, касающаяся природы цивилиза­ций. Об этом свидетельствует его аргумент, что они столь же различны, как слоны и кролики; аргумент слабый, ведь сенбернар и пекинес тоже весьма отличаются друг от друга. Вопрос этот (принадлежат они к одному и тому же виду или нет) вообще неправомерен, ибо основан на сциентистском методе, рассматри­вающем группы так, как если бы это были физические или биологические тела. И хотя интуитивный метод часто критиковали (см., например: F. A. v о n Hayek. «Economica», vol. X, pp. 41ff.), эта критика никогда не получала достойного отпора.

[19] О том, сколько путаницы вызывают разговоры о «движе­нии», «силе», «направлении» и т. п., можно судить по тому, что, например, Генри Адамс, знаменитый американский историк, надеялся определить ход истории, зафиксировав положение двух пунктов на ее пути: один пункт — в тринадцатом веке, другой — в настоящем времени. Сам он говорил об этом проекте следующее: «С помощью этих двух точек... можно продолжить линии вперед и назад до бесконечности...», ибо «любой школьник увидит, что человек как сила должен быть измерен по его движению из данной точки» (см.: The Education of Henry Adams, 1918, p. 434f). В качестве недавнего примера можно процитировать замечание Уоддингтона (Wad ding ton, Science and Ethics, p. 17f.): «социальная система» есть «нечто... предполагающее движение по эволюционному пути», и (р. 18) «вклад науки в этику... заключается в открытии природы, характера и направленности мирового эволюционного процесса...»

 

[20] См. мою книгу «Logic of Scientific Discovery» (section 15), где приводятся основания, позволяющие считать суждения существования метафизическими суждениями (т. е. суждениями ненаучными).

[21] Закон может утверждать, что при определенных обстоятельствах (начальных условиях) будут обнаружены определенные тенденции; кроме того, после того как тенденция объяснена, можно сформулировать и соответствующий закон.

[22] Стоит, видимо, заметить, что сбалансированная экономика является динамичной (в «рациональном», не «контовском» смысле этого термина), хотя время и не встречается в формуле «баланса». Теория ничего не утверждает о балансе; согласно теории, всякое нарушение равновесия (а нарушения имеют место постоянно) влечет за собой «движение» к равновесию. В физике статика — это теория равновесий, а не движений в направлении равновесия; статическая система не движется.

[23] Вообще говоря, по немногим членам можно определить только «принцип» простейших арифметических и геометрических рядов. В более сложных математических рядах и нескольких тысяч членов недостаточно для нахождения закона их построения, даже если известно, что такой закон существует.

[24] См.: J. S. Mill, loc. cit. Милль различает два смысла слова «прогресс»: в более широком смысле прогресс противоположен циклическому изменению, однако при этом не подразумевает улучшения. (Более подробно Милль обсуждает «прогрессивное изменение» в этом смысле в: Logic. Book III, ch. XV. В узком смысле «прогресс» имеет в виду улучшение. Милль учит, что прогресс в широком смысле есть вопрос метода (этого я не понимаю), в узком же смысле — это теорема социологии.

[25] Часто трудно бывает разобраться, где кончается метафора и начинается серьезная теория. (См., например, примечания на с. 128, 131, 132.) Некоторые историциеты даже отрицают, что они чем-либо отличаются друг от друга. Рассмотрим, например, следующее высказывание психоаналитика д-ра Карин Стивен: «Согласна, что предлагаемое мною объяснение мало чем отличается от'метафоры... Но стоит ли этого стыдиться?.. Ведь все научные гипотезы основаны на метафоре. Ну, что такое волновая теория света?..» (Ср.: С. Н. W a d d i n g t о п. Science and Ethics, p. 80; см. также р. 76, о тяготении). Если бы метод науки оставался эссенциалистским и мы спрашивали: «Что это такое?» (см. раздел 10); если бы волновая теория света была утверждением эссенциалистского толка о том, что свет есть волновое движение, тогда замечание д-ра Стивен было бы справедливым. Но на самом деле психоанализ и волновая теория света тем и отличаются друг от друга, что первый все еще во многом теория эссенциалистская и метафорическая, а вторая таковой уже не является

[26] Этот абзац, содержащий анализ причинного объяснения специфического события, является почти точной цитатой из моей книги «Logic of Scientific Discovery», section 12. Сегодня я склоняюсь к тому, чтобы определять «причину», беря за основу семантику Тарского (которой я не знал, когда писал данную книгу): (единичное) событие А считается причиной (единичного) события Б, если и только если из множества истинных универсальных утверждений (законов природы) следует материальная импликация, в которой левый член обозначает А, а правый член — Б. Подобным же образом можно определить и понятие «научно признанной причины». О семантическом понятии обозначения см.: R. С а г n a p. Introduction to Semantics (1942). По-видимому, определение может быть улучшено, если использовать «абсолютные понятия», по выражению Карнапа. — О некоторых исторических предпосылках, касающихся проблемы причинности, см. примечание 7 к главе 25 моей книги «The Open Society and Its Enemies».

 

[27] Дискуссии по поводу эволюционных тенденций см.: J.Huxley. Evolution, 1942, ch. IX. Что касается теории Эволюционного Прогресса (Op cit, ch. X), то, как мне кажется, ее рациональное зерно состоит в том, что общая тенденция ко все увеличивающемуся разнообразию форм и т. д. оставляет нам возможность утверждать, что «прогресс» (определение Хаксли обсуждается ниже) иногда происходит, а иногда нет; что эволюция некоторых форм бывает иногда прогрессивной, однако большин­ство из них не прогрессируют, и нет причин ожидать появления прогрессирующих форм. (Ср. с утверждением Хаксли, например, op. cit., p. 571), что с исчезновением человека вряд ли стоит говорить о дальнейшем прогрессе. И хотя его аргументы меня не убеждают, в них содержится вывод, с которым я могу согласиться, а именно, что в биологическом прогрессе есть что-то случайное.) Что касается определения эволюционного прогресса, которое дает Хаксли, как возрастающей и всесторонней биологической эффективности, т. е. как возрастающего контроля над средой и возрастающей независимости от нее, то в нем выражены интенции очень многих ученых. Термины, входящие в определение, не являются антропоцентричными; и я готов признать, что в них не содержится никакой оценки. И все же называть возрастающую эффективность или возрастающий контроль «прогрессом» — значит выражать оценку; здесь присутствует вера в благо эффективности или контроля, в желательность распространения жизни и дальнейшего завоевания ею мертвой материи. Но, Разумеется, возможны и совершенно иные ценности. Не думаю, что претензия Хаксли на «объективное определение» эволюцион­ного прогресса, которое было бы свободно от антропоморфизма и оценочных суждений, вообще правомерна.

[28] Имеются логические основания считать веру в абсолютную тенденцию ненаучной, или метафизической (см. примечание 1 на с. 133). Такую тенденцию можно сформулировать с помощью экзистенциального утверждения «Существует такая-то и такая-то тенденция», которое невозможно проверить, поскольку никакое наблюдаемое отклонение от тенденции не может опровергнуть этого утверждения; всегда остается надежда, что «в конце концов» отклонения в обратную сторону все поставят на свое место.

 

[29] Если определены необходимые или достаточные единичные условия с единичной тенденции t, то возможна формулировка универсального закона: «Всюду, где' есть условия с, будет и тенденция t». С логической точки зрения, идея такого закона возражений не вызывает; но она весьма отличается от идеи закона последовательности Конта и Милля, характеризующего, подобно абсолютной тенденции или закону математического ряда, общее течение событий. Кроме того, как мы можем узнать, являются ли наши условия достаточными? Или, иначе говоря, как проверить закон указанной выше формы? (Не будем забывать, что мы обсуждаем здесь позицию (б) раздела 27, согласно которой тенденция может быть проверена.) Чтобы проверить такой закон, следует создать условия, при которых он не выполняется; для этого мы должны показать, что условия вида с недостаточны и в их присутствии тенденция типа t не всегда выполняется. Такой метод (краткое его описание дано в разделе 32) не вызывает возражений. Но он неприложим к абсолютным тенденциям историциста, поскольку это необходимые и вездесущие спутники социальной жизни и они не устранимы никаким вмешательством в социальные условия. (Вера в такие тенденции является «Метафизической», а соответствующие утверждения невозможно проверить; см. также предыдущее примечание.)

[30] Противоположность дедуктивизма и индуктивизма в некото­рых аспектах соответствует классической оппозиции рационализма и эмпирицизма: Декарт был дедуктивистом, поскольку считал все науки дедуктивными системами, а английские эмпиристы, начиная с Бэкона, считали, что науки суммируют наблюдения и при помощи индукции извлекают из них обобщения.

Декарт верил, что принципы, посылки дедуктивных систем должны быть надежными и самоочевидными — «ясными и отчетливыми». В их основе — проницательность (insight) разума. На языке Канта, они являются синтетическими и априорно истинными. С моей точки зрения, это предварительные догадки, или гипотезы.

Такие гипотезы должны быть в принципе опровержимыми: именно в этом пункте я расхожусь с двумя крупнейшими современными дедуктивистами — Анри Пуанкаре и Пьером Дюгемом.

Оба они считали, что теории физики не могут быть индуктивными обобщениями. Напротив, измерения, этот якобы исходный пункт для обобщений, являются, на их взгляд, интерпретациями в свете теорий. Они отвергали не только индуктивизм, но и рационалистическую веру в синтетические априорно инстинные принципы или аксиомы. Для Пуанкаре это аналитические истины, подобные определениям; для Дюгема (как и для кардинала Беллармино и епископа Беркли) — инструмен­ты, средства упорядочения экспериментальных законов, получен­ных с помощью индукции. Таким образом, в теориях не содержится ни истинной, ни ложной информации: это инструмен­ты, поскольку они всего лишь удобны или неудобны, Экономичны или неэкономичны; гибки и тонки или же — нескладны и грубы. (Таким образом, Дюгем вслед за Беркли утверждает, что нет никаких логических основании для того, чтобы не принимать одновременно двух или большего числа теорий, противоречащих друг другу.) Я полностью согласен с этими замечательными авторами, когда они отвергают индуктивизм, так же как и веру в синтетическую априорную истинность физических теорий. Одна­ко с их мнением о невозможности подвергнуть теоретические системы эмпирическим проверкам я согласиться не могу. Некоторые из них, я полагаю, проверяемы, т. е. в принципе опровержимы, и поэтому они являются синтетическими (а не аналитическими); эмпирическими (а не априорными); и инфор­мативными (а не чисто инструментальными). Что касается известной критики Дюгемом решающих экспериментов, то он просто показывает, что решающие эксперименты не доказать или обосновать (establish) теорию; но он нигде не показывает, что решающие эксперименты не способны опровергнуть теорию. Наверное, Дюгем прав, когда говорит, что проверке поддаются только большие и сложные теоретические системы, а не отдельные гипотезы; но если мы проверяем системы, отличающиеся друг от друга только одной гипотезой, и наши эксперименты опровергают только первую, но не вторую систему, то мы имеем все основания объяснять несостоятельность первой системы той гипотезой, которой они отличаются друг от друга.

 

[31] Использование в социальных науках рациональных, «логических» моделей или «нулевого метода» имеет слабую аналогию в естествознании, особенно в термодинамике и биологии (механические модели и физиологические модели процессов и органов). (Ср. также вариационные методы.)

 

Таблица 1

 

 

Показатели Периоды
I II III
Потребность в продукции, шт.      
Стартовое имущество [переходящий запас на складе), шт.  
Производственные мощности, шт.:
Нормативное (урочное)время      
Сверхурочное время      
Субконтрактные работы      
Издержки производства на единицу в денежных единицах.
Нормативное (урочное) время  
Сверхурочное время  
Субконтрактные работы  
Хранения 0,5

 

Общее изложение совокупной плановой задачи как транспортной модели показано в табл. 2. В этой таблице приняты следующие условные обозначения: / - стартовое имущество (переходящий запас произведенной продукции с прошлого периода); п - номер периода; р - издержки производства продукции в нормативное (регулярное) время; q- издержки производства продукции в сверхурочное время; s - издержки производства продукции по субконтрактам; h - издержки хранения на складе единицы продукции; RI- производство продукции в нормативное (регулярное) время периода I; OI- производство продукции в сверхурочное время периода I; SI- производство продукции по субконтрактам периода I; DI- запросы (потребности в продукции) периода I; E - требуемый конечный объем продукции на весь плановый период; М- большое положительное число, используемое во избежания "обратного хода".(Главное - выбрать число М настолько большее, чем остальные значения в ячейках таблицы, чтобы эти ячейки (с числом М) не выбрались как решения задачи)

Таблица 2

 

Период Издержки производства Плановые объемы издержек производства в соответствующие периоды времени Мощности
I II | III   (n-1)
I Хранения   h 2h   nh I
Нормативные Р p+h p+2h   p+nh R1
Сверхурочные q q+h q+2h   q+nh O1
Субконтрактные S s+h s+2h   s+nh S1
II Нормативные м P p+h   p+(n-l)h R2
Сверхурочные м q q+h   q+(n-l)h O2
Субконтрактные. м s s+h   s+(n-l)h S2
III Нормативные м M P   p+(n-2)h R3
Сверхурочные м M q   q+(n-2)h O3
Субконтрактные м M s   s+(n-2)h S3
Потребности D1 D2 D3   E  

 







Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 438. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Виды и жанры театрализованных представлений   Проживание бронируется и оплачивается слушателями самостоятельно...

Что происходит при встрече с близнецовым пламенем   Если встреча с родственной душой может произойти достаточно спокойно – то встреча с близнецовым пламенем всегда подобна вспышке...

Реостаты и резисторы силовой цепи. Реостаты и резисторы силовой цепи. Резисторы и реостаты предназначены для ограничения тока в электрических цепях. В зависимости от назначения различают пусковые...

Понятие массовых мероприятий, их виды Под массовыми мероприятиями следует понимать совокупность действий или явлений социальной жизни с участием большого количества граждан...

Тактика действий нарядов полиции по предупреждению и пресечению правонарушений при проведении массовых мероприятий К особенностям проведения массовых мероприятий и факторам, влияющим на охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, можно отнести значительное количество субъектов, принимающих участие в их подготовке и проведении...

Тактические действия нарядов полиции по предупреждению и пресечению групповых нарушений общественного порядка и массовых беспорядков В целях предупреждения разрастания групповых нарушений общественного порядка (далееГНОП) в массовые беспорядки подразделения (наряды) полиции осуществляют следующие мероприятия...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия