Остров невезенияГруппа пузатых туристов и куда более стройных паломников вылезла из небольшого пароходика "Сообразительный", который некогда списали с флота Империи и теперь он был обречен работать пассажирским паромом между Соловецким островом и большой землёй. Соловки были странной, пугающей и в то же время манящей землёй. Как и все жемчужины северной природы России, эти клочки земли были образцом суровой красоты, которая издревле была подчинена только одному требованию - выживанию. Может потому ядовито-зеленые хвойные леса и глубокие голубые озера в центре островов сильно контрастировали с сухой, изъеденной северными ветрами каменистой береговой линией. Складывалось такое ощущение, что это идеальное место для отшельничества. Как ни странно, так в свое время думала и Церковь, от того на Соловках был построен огромный монастырский комплекс, который не прекратил расширятся даже сейчас, в эпоху тотального пересмотра взглядов на роль религии в обществе. То тут, то там из-за верхушек елей и с серых холмов, окутанных легкой дымкой, на посетителей смотрели серые, потемневшие от времени купола деревянных соборов и золотые купола церквей. Здания поновее могли похвастать тем, что ярко блестели на солнце алюминиевой крышей. Соловецкий Монастырь был самым строгим во всей церковной иерархии и просто попасть сюда считалось большой честью для любого паломника или туриста. - А теперь нам надо найти путь на Анзер, - едва слышимо прошептала Виктория. - Конечно, сестрица! - уже погромче сказал Стас. Они отошли в сторонку. Колючий, словно еж, ветер нещадно трепетал монашеские одеяния Виктории так и норовя открыть миру кобуру с "Магнумом". - Ваши вообще знают, что это слегка мужской монастырь? - укоризненно произнес инженер. - Паломникам без разницы, вот их и пускают поглазеть на монастырь снаружи. Внутрь мы не войдем, да нам туда и не сильно надо. Сейчас нам надо покинуть поселок и спокойно дойти до главных ворот, а там нас встретят... Я надеюсь. Вместе с группой австрийских туристов они поползли вверх, к крепостной стене. Раз в пять-десять секунд туристы громко щелкали затворами своих "Леек" и под конец этой десятиминутной прогулки разведчикам хотелось убить иных усердных горе-фотографов. К счастью, однажды на острове уже полегли тевтонские рыцари и славная история побед у этой земли располагала к противоправным действиям. От деструктивных мыслей их отвлек шепот: - Плавно уходим вправо, плавно уходим вправо... Виктория крепко сжала локоть Стаса и буквально оттащила его от основной группы. Они отошли в сторону метров на 10, зашли в небольшой лесок, после чего обернулись. Перед ними стоял молодой парень в рясе. С его лица еще не сошли юношеские прыщи, а рыжая бородка все никак не хотела расти ровно. - Я дьякон Сергей. Вы, видимо, пришли проведать отца Тимофея, в миру Георгия? Я вас провожу. Только для начала даме следует переодеться, - Он покраснел и смущенно отвел глаза. - Так, дорогуша, а это еще зачем? - Виктория от души наслаждалась смущением священослужителя. - П.. По... Понимаете, у нас из женщин на Анзере могут появляться только мирянки из обслуги. Я принес вам кое-какие вещи и..., - он быстро сунул в руки Виктории сверток, снова покраснел и отвернулся. - Значит так, Стас. Я пока быстро в-о-он в ту рощицу, а ты присмотри за нашим целибатщиком. Пока она переодевалась, Стас завел с дьяконом беседу. - А чем вы занимаетесь в монастыре? - Убираюсь после молитвы, да помогаю отцу Тимофею помаленьку. Стас разглядел едва заметную татуировку с пятизначным номером на запястье. - Вы пришли к Господу через каторгу?, - спросил инженер. Дьякон поморщился и немного покусав нижнюю губу произнёс: - Это было лет пять назад, когда меня подбили обнести одного богатого ветерана Колониальных, сделавшего себе состояние от ставок на бегах. Я был юн и глуп, за что меня и наказал Господь. Но теперь я уже три года как в духовном сане и не являюсь тем мерзким существом, о котором напоминает эта наколка. Стас покрутил в руках пачку сигар, которую он достал в процессе беседы. "А дело-то все интереснее и интереснее", - подумалось ему. - Мы готовы, ведите! - Виктория поправила кобуру подмышкой, выходя из густых зарослей. - Сейчас мы пройдем до лодочной пристани, оттуда нам надо попасть в Голгофо-Распятский скит. Тимофей будет ждать вас в своем жилище на горе, - когда дело касалось географии архипелага Сергей был куда увереннее. - А что он забыл на Голгофе? - недоуменно спросила Викки. - Отец Тимофей возглавляет монастырскую радиостанцию и ежедневно вещает молитвы и песнопения. - Продвинутый, однако, батюшка... - сказал Стас. - Точно наш кадр, - согласилась Виктория. Путь до лодочной станции в Реболде занял почти весь день. Стас бы, безусловно, не вынес такого марш-броска, если бы рядом с хутором Горка они не погрузились в вездеход "Лэнд Ровер". Недалеко от Савватьево, когда машина встала в непроходимой грязи, разведчики открыли для себя удивительный факт: русский мат церковник знал ничуть не хуже, чем священное писание, видимо, сказывалось мирское прошлое. Вместе с инженером дьяк вытолкал машину и они поехали дальше. Мимо неспешно (ибо размокшие от дождей тропинки не позволяли быстрее) проплывали красивейшие леса, пустынные берега и непередаваемой красоты озера. Единственным звуком, разрывавшим звенящую тишину окружающей их мирной северной природы, был шум двигателя их машины. Когда они подъехали к пристани солнце почти упало в Белое Море и большую часть неба уже захватила ночь, а большую часть земли - вечерняя дымка. Она укутывала мхи и папоротники тёплым одеялом голубоватого тумана, который так любили пускать американцы в своих музыкальных спектаклях на Бродвее. Алый шрам заката на тёмном небесном одеяле постепенно затягивался, а когда высыпали звёзды и взошла луна, то путешественники уже швартовались у Капорской Губы на острове Анзер. - Нет ничего лучше ночного марш-броска! Свежий воздух, комары, крапива, что может быть лучше? - с ноткой ностальгии проговорила Виктория, бодро выпрыгивая на ветхую пристань. Сергей, уже знакомый с аппетитами местной мошкары, взглянул на нее с жалостью. Стас не взглянул вообще, так как до приезда они намазались экспериментальным кремом от москитов, который выдавала Секретная Служба своим оперативникам в Южной Америке и Африке. Они прошли примерно полкилометра и Сергей неожиданно остановился. - Сейчас вам надо идти по этой тропинке, - дьяк показал вправо, - Она приведет вас к радиостанции. А мне надо возвращаться в свой скит. Удачи! Да хранит вас Господь! Дьякон откланялся и побрел назад. Стас достал последнюю "Ост-Индию" из пачки и, сладко закурив, последовал за Викторией, которая уже избавилась от маскировки и на ходу проверяла боезапас. - Когда я была в учебке, нас часто посылали в небоевые ночные рейды. Самый сложный был по захвату высоты, - в полголоса вспоминала Виктория, - Мы лезли, едва продрав глаза, на очередной холм Шотландии. Черт, да вся гребанная Шотландия состояла из одних только холмов, так нам тогда казалось! Наша группа кадетов всегда приходила первой. В итоге спать мы ложились ближе к утру... Золотые были годы... - Мошкары в Шотландии тоже было полно? - Не-е-т, зато там хватает сверчков. - А что в них ужасного? - недоуменно спросил Стас - А ты пробовал уснуть под аккомпанемент целого гребанного духового оркестра этих bloody насекомых? Судя по тому, что Виктория сорвалась на английский, воспоминания был далеко не самые радужные, и Стас предпочел не теребить их, почем зря. Первый отрезок пути они прошли бодрым солдатским шагом, который оттачивается исключительно британской военной подготовкой. Не готовый к такой прыти своей спутницы, инженер постоянно спотыкался и чуть ли не бежал за Викторией. - Викки, если ты позво... - она резко вскинула ладонь вверх, приказывая заткнуться и посмотреть на холм. Там они увидели одинокую хижину рядом с которой стояла невысокая радиомачта, увенчанная маленьким красным фонариком, который некогда был елочной игрушкой. В хижине горел свет, и стоя у подножия они слышали шум работающего водородного генератора, который нежно урчал в ночной тиши. - А теперь говорим исключительно шепотом, а лучше не говорим вообще. И идём медленно, не создавая лишнего шума, - почти неслышно сказала Виктория. Стас кивнул. Они медленно, но верно добрались до двери домика. Она была не заперта. Виктория потянулась к ручке, но тут дверь приоткрылась и оттуда выглянуло... Что-то волосатое. - Во мне живёт не один бес, а множество, - прохрипело оно. - Имя мне - легион, - хором ответили Стас и Виктория. За дверью что-то щелкнуло. И снова щелкнуло. И снова щелкнуло. Дверь отворилась и они вошли. Щурясь от яркого, после северной ночи, света ртутной лампы они разглядели стоящего у небольшой конторки с радиоприёмником косматого старика. Густая борода доходила ему до самой груди, а ростом он был под два метра. Но при этом его телосложение словно противилось образу богатыря: перед ними стоял бородатый, высокий жилистый мужчина лет пятидесяти. - Я Тимофей, а вы, видимо разведка. Присаживайтесь, - он указал на кушетку в другом конце комнаты, - я вам всё расскажу. У меня нынче нечасто бывают гости. - Я Виктория, а это мой коллега Станислав. Он инженер и с радостью примет, а главное поймет вашу информацию. - Так-то оно так, но то что я вам скажу... Это не совсем техника, точнее совсем не техника, - хриплый голос Тимофея начал дрожать. Он встал, вытащил из рясы ключ и открыл самый нижний ящичек конторки. Потом он, еще немного попыхтев, извлек его из паза и положил на кушетку рядом с гостями. - Дно двойное, вам придется поддать чем-то острым, чтобы его открыть, - извинился Тимофей. Виктория достала из-за спины армейский нож и аккуратно отодрала фанерный лист с днища ящичка. Там лежала небольшая книжечка на которой аккуратным почерком было выведено "Дело №34". Виктория вытащила книжицу и начала ее листать. - Что это, отец Тимофей? - Это причина, по которой я стал монахом. Лет десять назад я был вполне успешным финансистом Григорием Никитиным и меня пригласили помогать топ-менеджеру одной крупной инженерной компании в Бельгии, которую позже купил один международный трест. Я был не более чем обычным "белым воротничком". Заведовал делами, составлял отчетность, сводил баланс. Однажды в туалете нашей конторы я нашел эту книжечку и не найдя никого среди своих, кому она могла бы принадлежать, я пошел домой. На следующий день я узнал, что мой офис был сожжен, а по дороге до банка ко мне пристали очень грубые молодые люди от которых мне пришлось немного побегать. Дом мой тоже сгорел от короткого замыкания и я решил, что эта моя находка либо секрет века, либо проклятие века. Я убежал сюда в спешке, сняв все свои деньги. Мое увлечение радио не прошло даром, и за последние 8 лет в монастыре я стал вполне успешным ведущим, а по вечерам я листал эту книжицу и пытался узнать, что же это всё значит. А потом пришел дьяк Сергей, хотя бывшие коллеги называли его скорее "Шуриком". В мирской жизни он был очень талантливым мошенником, который обнёс счета не одного десятка богачей. Вместе мы выясняли, что это список реквизитов подставных фирм, через которые наш трест перекачивал деньги сначала некой компании "Трайдент", а далее куда-то в Южную Америку. Увы, на этом наши с Сергеем знания исчерпались, и я не сумел выжать из этой книжки более ничего полезного. Вот я и вышел на вас, пробив у Настоятеля Монастыря частоту Тайной Полиции. Вам эти данные нужнее, чем мне. Надеюсь, это поможет вам остановить это мракобесие. Стас слушал заворожено, а Виктория нервно крутила в руках пожелтевший томик в потертом кожаном переплёте. Наконец она произнесла: - Блестяще, вы сделали для Антанты куда больше, чем мы могли себе представить. Теперь мне нужна ваша станция, чтобы передать в штаб запрос на эвакуацию. - Конечно, никаких проблем, - ответил святой отец. Пока Тимофей и Викки возились с настройкой радио, Стас смотрел в окно, на зеркало Белого Моря, в котором отражалась полная луна. На улице послышался приглушенный стрёкот. - Снова туристы улетают, - пробормотал раздраженно Тимофей и вернулся к настройке приёмника. Виктория подошла к Стасу и взяла его за руку. Инженер поёжился. Мгновение, и они лежали на полу, а комнату наполнило облако из щепок, стекла, радиодеталей и крови. Снаружи выло что-то неземное, ужасное, несущее смерть и рвущее барабанные перепонки. Через полминуты Виктория фактически за шкирку подняла инженера и выхватила из кобуры свой "Магнум". От хижины остались жалкие дырявые развалины, радиомачта катилась с холма, пересчитывая камни, а Тимофей-Георгий в прямом смысле смешался со всем тем мусором, что был разбросан по комнате. Станислава вырвало, но Виктории, видимо, было на это наплевать. Стоило только ему закончить, как она, уволакивая его за собой, побежала на стрекочущий звук. С горы открывался отличный вид на бухту, а в бухте творилось форменное безобразие. Черный геликоптер аккуратно садился... под воду? Разум инженера выключился. Когда вертолет исчез под толщей воды, из-под нее вырвался пятиметровый фонтан. А потом всё стихло. Он стоял позади загоревшихся останков монашеской радиостанции, его лицо было перепачкано кровью и копотью, а тем временем Виктория что-то пыталась ему прокричать. А потом была тьма. *** - Вы уверены в том, что эта проблема решена? - сказало кресло. - Что Вы, что Вы! Мои люди клянутся, что эти "бобби" умерли, не успев ничего передать в штаб, - ответило другое кресло. - Я надеюсь, больше таких проблем не будет? Иначе ваши планы, а, что важнее, наши планы могут пойти... немного не так. Вы знаете, что мы делаем с теми, кто пускает наше будущее под откос, - с угрозой произнесло кресло. - Да, знаю. - Вот и отлично. А пока преступайте ко второй фазе. Мы ведь знаем, что прозвище Паук дано вам не просто так. Сожмите их в свои стальные сети, обмотайте, не дайте трепыхнуться. Заставьте их страдать, как они заставили вас однажды. - Конечно! С удовольствием, сэр! - тьма кресла маниакально улыбнулась. А может, это просто было дуновение ветра, которое затушило в огромном зале немногочисленные свечи? *** - Стас, Стас! Что с тобой, очнись! - на него сверху вниз смотрела красивая рыжеволосая девушка. Кто она? А, да, Виктория. Разум постепенно начинал возвращаться к инженеру. - Вик... Кх-хкх-х, - Он закашлялся. А еще он лежал. - Что со мной? - Нет уж, голубчик, ты мне сам расскажи, что с тобой?! Отключился ты, а не я! - ее голос надрывался. - Я просто не привык видеть человеческие ошметки на задании, прости, - Стас присел. Тело болело так сильно, словно он сутки напролёт испытывал новые модели внедорожников - Что случилось? - Ничего особенного. Работа у нас такая, быстро научишься, - уже куда спокойнее произнесла Виктория. По ее голосу можно было сказать, что она только что сбросила со своего сердца всю тяжесть Гималаев и еще пары горных массивов поменьше. - И все-таки, Вика, что случилось? - Вика... - прошептала она - Ты когда-нибудь слышал о мазершипах? - Что-о-о-о? Дорогая, меня только что чуть не превратили в кровавое месиво. Можно чуть... Менее загадочно? - Есть такая подлодка с огромнейшим грузовым отсеком для посадки геликоптеров. Грубо говоря - это своего рода подводный вертолетоносец. Так вот, похоже, наши доброхоты каким-то образом проследили за нами... Хотя я не могу понять каким! - Да-да! Выясним в конторе. А что дальше-то? - Так вот, хижину обстреляли из крупнокалиберного "Гаттлинга" с вертушки, ладно я знаю как звучит его разогрев, мы успели пригнуться... - Да? - Стас промолчал - А старик не успел. - Я знаю, - Викки тупо уставилась в траву под ногами. - Ты знаешь, - неожиданно начал Стас - Когда я взглянул на ту разруху, я ведь подумал, что где-то среди этого ужаса лежишь ты... - Правда? - Да, Вика. Виктория отвернулась. "Вика... Для тебя, может быть...", - прошептала она только для себя, и по ее щеке скатилась слеза. Они просидели так еще час, пока до Голгофы не добралась пожарная команда. Они слышали стенания дьякона Сергея, которого успокаивали прибывшие на место монахи. Потом был неприятный процесс расспросов у Настоятеля. Был радиовызов в штаб и полет на геликоптере до ближайшего аэропорта. Там их подобрал скоростной дирижабль Управления и они полетели назад в Лондон. Для них двоих эти события были смазанным пятном. За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Говорить было нечего. Теперь для них было очевидно, что "дело 34" имеет кровавый след.
|
