УВАЖЕНИЕ И ПОЧИТАНИЕ

Наиболее яркая особенность тантрической литературы, отра­жающая отношение к женщинам, — это неизменное их уваже­ние и почитание. Такое уважение иногда продиктовано бес­страстной убежденностью, как в следующем отрывке из Чандамахарошана-тантры, главного тантрического текста ка­тегории йогини-тантр:

Женщин следует почитать.

Женщины — это небеса, женщины — это истина, Женщины — непревзойденное пламя преображения. Женщины — это Будда, женщины — Сангха, Женщины — совершенство мудрости.

Одно из самых ранних выражений этих представлений можно найти в произведении Лакшминкары (Laksmlnkara), одной из матерей-основательниц буддийской Тантры. В трактате, оза­главленном «Постижение недвойственности», Лакшминкара вы­ступает за такое уважение на основании того, что женщины — это воплощения женских божеств.

Недопустимо чернить женщин,

Какое бы место в обществе они ни занимали по рождению,

Потому что они — само Совершенство Мудрости, Воплощенное в мире явлений.

Совершенство Мудрости, которое упоминает Лакшминкара, — это богиня из ранней Махаяны. Иначе именуемая Праджняпа-рамитой и Матерью Всех Будд, это женское божество вопло­щает высшую истину, продолжая и поныне оставаться почитае­мым в Тантре. Утверждение, что женщины суть воплощение женского божества, было для буддизма новой темой, но в тек­стах Шакты и индуистской Тантры того же периода оно суще­ствовало. По-видимому, такие женщины, как Лакшминкара, взяли на себя инициативу принять эти ценности Шакты и объе­динить их с буддийским путем. Связывание воедино земных женщин и женских божеств явилось мощным утверждением женского начала.

В том же самом тексте Лакшминкара идет гораздо дальше простого заявления о необходимости уважать женщин и требу­ет их ритуального почитания. То, что она ратует за такую прак­тику, интересно с точки зрения протестующего характера ее текста. На протяжении всего своего сочинения Лакшминкара утверждает, что внешние ограничения неприменимы к женщи­не, практикующей Тантру, которая может есть что угодно, де­лать что вздумается и идти куда пожелает. Несмотря на то, что Лакшминкара пренебрегает необходимостью постов, паломничеств, повторения мантр, религиозных обрядов и выполнения ритуалов, она выдвигает твердое требование к практикам-муж­чинам:

Тот, кто знает эту йогу, должен всегда почитать

Путем метода мудрости и искусных средств

Мать, сестру, дочь и племянницу.

Своим могущественным жезлом мудрости

Он должен всегда почитать женщин,

Даже калек, ремесленниц и из низшего сословия.

Следовательно, согласно Лакшминкаре, спектр отклика муж­чины на божественность женщины должен простираться от ува­жения до ритуального поклонения. Йогин, достойный этого названия, «должен всегда поклоняться женщинам» — и не толь­ко родственницам, которых он любит, но и тем, к кому, воз­можно, не расположен. Проповедуя поклонение женщинам (йо-шитпуджа: yositpuja), Лакшмикара не вводит новый вид ритуала, а одобряет практику, которая уже существовала в современном ей обществе, что прослеживается в небуддийских школах того периода. Ее одобрение поклонения женщинам особенно заме­чательно, если учесть, что оно высказывается в тексте, посвя­щенном постижению недвойственности. Ясно, что двойствен­ность пола —это не та двойственность, которую Лакшминкара хотела бы ослабить или устранить. Двойственность пола она оставляет на месте и учит должным взаимоотношениям между полами, которые необходимо конкретно осуществлять в форме ритуального поклонения женщинам.

По словам Лакшминкары, в теории буддийской Тантры метафизическая основа для уважения женщин — это утверж­дение о том, что женщины суть воплощения великих богинь буддийской Тантры. Отождествление земных женщин и богинь часто исходит из уст какого-либо женского божества. Напри­мер, в Чандамахарошана-тантре Ваджрайогини неоднократ­но заявляет, что являет себя в женщинах и через женщин. Она провозглашает, что все виды женских воплощений — в том числе сверхъестественные существа, женщины всех каст, бога­тые и бедные, родственницы и даже самки животных — разде­ляют с ней ее божественность:

Где бы в мире ни видели женское тело,

В нем следует узнавать мое священное воплощение.

Ваджрайогини объявляет, что во вселенной все женщины и су­щества женского пола — это ее воплощения (рупа: гпра) или проявления, а потому следует их всех без исключения уважать, почитать и им служить.

Уважать женщин предписывалось как мужчинам, так и женщинам, хотя это подразумевало разные формы проявления уважения. Женщинам необходимо понимать тождество себя и Ваджрайогини. Им следует обнаружить божественную женс­кую сущность в самих себе. Это должно вдохнуть в них само­уважение, уверенность и «божественную гордость», что необ­ходимо для прохождения пути Тантры. Божественная гордость, или памятование о своей конечной тождественности с божеством, качественно отличается от надменности, потому что проистекает не из чувства неполноценности или компенсаторного самовозве­личивания. Эта гордость — противоядие от сомнений в самом себе и уныния, а также выражение чистого тантрического воз­зрения. Когда женщина заявляет о своем тождестве божеству, она не нуждается в поисках внешних источников одобрения, потому что бездонный запас чувства собственного достоинства проявляется из глубин ее собственного существа.

В Чандамахарошана-тантре, которая обращается к этой теме, будда Ваджрайогини, именуемая также Двешаваджри (Dvesavajri), или Алмазная Ярость, провозглашает свою мета­физическую связь с женщинами и выражает особую заботу о них. Она говорит о том, что полностью погружена в пустоту и блаженство, а потому на некоем уровне не имеет формы, но являет себя в телесном образе «на благо женщин, которые не знают, что я пребываю в их телах». Ваджрайогини принима­ет зримый образ для того, чтобы женщины, видя просветленное существо в женском облике, узнали в самих себе свое личное божество и потенциальную возможность просветления:

Если [в женщине], когда она созерцает мой образ,

Возникает высшая гордость ее врожденной божественности,

Она не запятнается грехом,

Пусть даже убьет сотню индуистских жрецов...

Пусть даже она безжалостна, непостоянна и вспыльчива

И подумывает лишить кого-то жизни ради выгоды,

Эта йогини останется незапятнанной.

Знаменательно, что эти страстные слова в защиту женщин вложены в уста женского божества. Она напоминает своим почитате­лям, что ее пол — особенность, которую она разделяет с земны­ми женщинами. Это откровение обладает явной способностью возвысить женщин, поскольку очевидно, что принадлежность к женскому полу не может быть помехой для людей, если она не является помехой для будды. Напротив, поскольку будда в женском облике присутствует во всех женщинах, все женщины разделяют ее божественные качества. Это представление может подвигнуть женщин познать свою внутреннюю силу и духов­ную самодостаточность. Присутствие божественного женского идеала помогало женщинам избавляться от непросветленного «я» и обретать свое просветленное лицо с помощью такого пути, который не принижал женское начало.20 Кроме того, иметь божественного двойника необходимо для тантрической практи­ки, поэтому это метафизическое положение открывало для жен­щин врата Тантры. Присутствие в иконографии просветленных образов женских будд подтверждает тот факт, что женщина может обрести состояние будды в своей нынешней жизни и в своем нынешнем женском теле.

В то время как отношения женщины с Ваджрайогини пред­ставляют собой отношение тождества, для мужчины это в пер­вую очередь отношение поклонения, которое он должен рас­пространить и на женщин как ее живых представительниц. Поклонение таким богиням, как Ваджрайогини, следует выра­жать как почитание женщин, а почитание женщин открывает путь к поклонению богине. В том же тантрическом тексте буд­да в женском облике помогает мужчине исправить свое отноше­ние к женщинам, предписывая ему, о чем размышлять и что произносить в присутствии своей спутницы:

Одни лишь женщины дают жизнь, Милостиво даруют истинное блаженство Во всех трех мирах.

Если говорить о достоинствах женщин,

Они превосходят достоинства всех живых существ.

Лишь в сердцах женщин

Повсюду находишь чуткость и защиту.

Они одинаково дают поддержку и другу и чужаку.

Женщина с подобными качествами —

Это достославная Ваджрайогини во плоти.

Для мужчин созерцать женщин как воплощения Ваджрайоги­ни и переносить свое почитание Ваджрайогини на всех женщин было способом избавиться от обычных представлений о женщи­нах и очистить свое видение. Этот процесс представлял собой не произвольное упражнение в разрушении общественных ус­ловностей, но средство правильно воспринимать женщин — как воплощения женского божества, по природе божественных и по сути священных. Медитация должна подводить к прямому ви­дению:

Мужчина должен созерцать свою спутницу Как воплощение образа [Ваджрайогини], Пока усиленная практика не создаст Ясного, прямого видения.

Один из признаков, отличающих тантриста-мужчину и свиде­тельствующих о его духовном продвижении, — это способность видеть женщину как божество. В тантрических литературных произведениях мы встречаем много примеров такого возвеличи­вания женщин. Например, йогин по имени Ургьенпа повстре­чал дочь куртизанки, обладавшую силой очистить его ум от застарелых страхов и неблагих склонностей. Она сделала это, подав ему чашу с карри. Очистив таким образом ум, Ургьенпа смог увидеть эту девушку в ее истинном облике: как Ваджра­йогини. Обычный человек увидел бы только, как женщина низкой касты подала еду мужчине, однако на самом деле то достославная Ваджрайогини одарила своим благословением, и человек с чистым видением смог воспринять эту истинную си­туацию. В другом примере йогин Тилопа безуспешно искал того, кто наставлял бы его в созерцании будды Тары (Тага). Как повествует об этом Таранатха, Тилопа отправился в Уддияну, страну, которая славилась женщинами-тантристками, и повстречал темно-зеленую женщину с признаками дакини. Он подал ей тайные знаки, которые должны делать мужчины-тан­тристы при встрече с йогини, и она приветствовала его ответны­ми знаками. Когда он попросил женщину быть его духовной наставницей, она предстала в облике Тары и наделила ум Ти-лопы своим благословением, тем самым дав ему посвящение, которого он искал.

Читателю, далекому от данной традиции, может показать­ся, что эти обожествленные женщины должны были быть призрачными видениями или плодом воображения, а вовсе не людь­ми, — но, согласно тантрическому мировоззрению, просветлен­ный человек может являть себя в облике божества. Полное отож­дествление с божеством — одна из целей практики Тантры, а способность воспринимать божество — один из плодов духов­ного продвижения. Следовательно, Тилопа развил свое вмде-ние до такой степени, что сумел распознать божественную сущ­ность земной женщины и узреть в ней присутствие и дух будды Тары. Точно так же и Ургьенпа осознал, что его спутница была воплощением будды Ваджрайогини.

Постулат о божественной сущности всех женщин служит мерилом чистоты видения, о чем свидетельствует следующий рассказ о двух йогинах, вместе совершавших паломничество в Северную Индию. Оба они достигли значительных успехов в медитации, обрели определенные магические силы и собира­лись почтить некоторые священные места и позаниматься там медитацией. Однажды им случилось повстречать двух жен­щин, которые присматривали за скотом, пасшимся на горном склоне. Поскольку видение этих мужчин было не полностью очищено, они увидели лишь двух женщин, занятых презрен­ным трудом, но не сумели разглядеть за рамками своего обыч­ного восприятия то чудесное зрелище, что развернулось перед ними: «У подножия горы сидела святая Тара и давала буддий­ские учения нагая (naga), но они увидели только старуху, при­сматривавшую за большим стадом коров. Дойдя до середины горы, они повстречали богиню Бхрикути (Bhrkutl), проповедо­вавшую учение Будды группе асуров (asura) и якшей (yaksa), но увидели девушку, которая пасла большое стадо коз и овец». Змееподобные существа (наги), злобные духи (асуры) и хра­нители сокровищ (якши), которым проповедовали эти женщи­ны, тоже оставались невидимы для обычного зрения. Один из йогинов, Буддашанти (Buddhasanti), начал что-то подозревать. Поскольку он совершал паломничество, то ожидал, что всё им встреченное должно быть полным смысла, а потому не стал доверять своему обычному восприятию этих обитательниц гор. Он стал с искренним раскаянием молиться Таре, и она вознаг­радила его, даровав способность творить чудеса. А его спутник по паломничеству не проявил внимания к происходящему и упустил благоприятную возможность духовного продвижения.

В оценке женского пола буддийская Тантра сходится с основной направленностью индуистской Шакты, или поклоне­ния богиням, которое делает упор на божественность и почита­ние женщин. Тексты индуистской Тантры и Шакты тоже рату­ют за уважение к женщинам как к представительницам или воплощениям богини. Когда Ваджрайогини говорит, что во­площена во всех женщинах, и на этом основании требует к женщинам уважения, ее слова перекликаются с соответствую­щими выдержками из текстов Шакты. Буддийская Тантра точно так же, как индуистская, проявляет убежденность в том, что все энергии вселенной струятся через женщин и из женщин. Такое утверждение женского начала представляет собой суще­ственный отход от нейтральной недвойственности Тантры и явно происходит от точки зрения Шакты на женщин как на облада­тельниц особой духовной силы и как на сосуды и каналы энер­гии (шакти: sakti), порождающей жизнь и благосостояние на всех уровнях.

Эта основная идея Шакты прослеживается в следующем от­рывке из Чакрасамвара-тантры, где приводится сравнение женщин с землей (бхуми: bhumi; тиб. са: sa, или сажи: sa-gzhi), сознательно используя метафорический смысл земли как источ­ника и как основания. «Основание» в данном контексте озна­чает то, что обладает силой создать нечто до сих пор не суще­ствовавшее, как земля рождает новую жизнь, а затем поддерживает всё, что на ней живет. В тантрических источни­ках женщина-спутница, женщина-наставник, женский ум и вообще всё, что служит порождающим источником и опорой духовного продвижения, называется основанием, подобным зем­ле. Именно в этом смысле связь мужчины со своей женской половиной может быть основанием его духовной жизни:

Обладающая обетом женщина подобна земле: Она — богатство героя, [ее] любящего. Сделав ее основанием, [подобным] земле, Йогин Чакрасамвары поклоняется [ей].

Этот отрывок из буддийского сочинения в равной степени был бы уместен и в тексте Шакты, поскольку выражает почтение и женщинам и земле как источникам жизни, энергии, а также материального и духовного процветания.

В написанном в XI веке тибетском комментарии к Чакра-самвара-тантре, озаглавленном «Жемчужные четки», касательно существующей аналогии между йогини и землей гово­рится: «Если, повстречав йогини, которая готова доставить ему наслаждение и передать энергию и силу (адхиштхана: adhisthina), и влекомый к ней страстью, йогин не окажет ей поклонения, она не благословит его, и духовных достижений у него не появит­ся». Согласно «Жемчужным четкам», йогини сама обладает духовными качествами и поэтому может дать духовную поддерж­ку точно так же, как земля служит опорой жизни. Обретение мужчиной просветленных качеств зависит от его связи с партнер­шей, которая ими обладает. Как богиня благословляет и наде­ляет благами своих почитателей и как шакти вдыхает жизнь во все аспекты биологического, культурного и религиозного бытия, так женщина направляет эту жизненную силу, или духовную энергию, своему супругу-почитателю. Эта роль духовной кор­милицы истощает женщину не больше, чем вскармливание мла­денца истощает мать или, лучше сказать, чем истощается пламя свечи, если им зажигать другие светильники.

Вопреки тому, что высказывается в западных источниках, эта энергия не представляет собой нечто такое, что мужчина по собственной воле может извлечь или похитить у женщины. Именно женщина решает, когда и кому даровать свое благо­словение. Ее способность повышать духовное развитие мужчи­ны опирается на неотъемлемое от нее божественное начало, ко­торое она пробуждает и доводит до зрелости с помощью духовных практик, где она визуализирует себя в образах раз­личных богинь, наделяя себя их обликом, убранством, мило­сердным или гневным выражением лица и сверхъестественны­ми силами для освобождения существ. Даруя мужчине энергию и силу, «благословляя» или «наделяя силой» (адхиштхана), она тем самым не лишается их сама, но добровольно делится своей энергией с мужчиной, который заслужил ее благосклон­ность, выполнив различные необходимые требования, такие как проявление ритуального этикета, использование тайных зна­ков, подношение даров и почтительные жесты.

Правила этикета, которые должен соблюдать мужчина, включают в себя «поведение левой стороны». Тексты, относя­щиеся к йогини-тантрам, или «материнским тантрам», реко­мендуют проявлять почитание именно таким образом. Как го­ворит само название, эта система эзотерического этикета требует, чтобы мужчина во всех взаимодействиях с женщиной отдавал предпочтение левой стороне: идя с женщиной, держался слева от нее и делал первый шаг с левой ноги; совершая почтитель­ный обход вокруг нее, двигался в направлении против часовой стрелки; делая тайные знаки, пользовался левой рукой; подно­сил ей дары и кормил левой рукой и обнимал ее тоже левой рукой. Поведение в таком стиле — это способ, которым йогин проявляет уважение к йогини и дает ей понять, что он принад­лежит к кругу тантристов. В комментарии Цонгкапы, отмеча­ющего: «признак тантрического йогина — то, что он выполня­ет все действия слева», необходимость такого поведения объясняется его угодностью йогини, и далее уточняется, что оно подразумевает:

Многим вестницам, то есть дакиням, нравятся действия ле­вой стороны. Совершай такие действия. Если делаешь то, что им нравится, а именно совершаешь действия левой сто­роны, их умы будут удовлетворены.

Когда мужчина видит женщину, он должен обойти вокруг нее три раза, начиная с левой стороны [т. е. против часовой стрелки], положив ладони себе на голову, и троекратно вы­разить ей свое почтение, произнеся: «Ты моя мать, а я твой сын. Пока я не обрету просветление, меня будет питать молоко, рождающееся в твоих персях — обителях просвет­ления». Так воздавай почести.

Согласно Чакрасамвара-тантре, другой обет йогини-тантры требует, чтобы мужчина, которому посчастливилось найти мо­гущественную женщину, богато одаренную духовными досто­инствами, всегда был с ней неразлучен на протяжении всего тантрического пути.

Кроме выполнения действий левой стороны от мужчины тре­буется использовать тайные знаки, когда он приближается к йо­гини впервые. Среди таких знаков — жесты руками и тайные слоги (чхомма: chomma), иногда называемые «язык дакинь», ко­торые давали возможность общаться между собой йогинам, гово­рившим на разных языках. Цонгкапа объясняет, что назначение этих эзотерических кодов выходит за рамки простого общения и заключается в установлении взаимопонимания: «Посредством этих знаков герой, то есть брат, и сестра достигнут понимания, озна­чающего, что ум дакини и ум мужчины, стремящегося к духов­ной цели, обретут полное согласие... Это символы совершенных йогини, символы вестниц, обладающих духовными достижениями». В нескольких главах Чакрасамвара-тантры указаны фразы, жесты и позы тайного языка, используемого для переда­чи сообщений, например: «я голоден», «вот мясо», «соберитесь в мандале», «оставайся в лесу» и «будь со мной». В том же тексте также описывается мимический словарь, который йогини может использовать, чтобы передать свое настроение, особенно свое удовольствие или неудовольствие.

Таким образом, хотя уважение к женщинам является краеу­гольным камнем тантрического взаимоотношения полов, оно под­разумевает разный смысл для мужчин и женщин. Эта филосо­фия требует от женщины распознать собственную божественность, а от мужчины — очистить свое видение, почитать женщин осо­бым поведением, например, действиями левой стороны, и ис­пользовать тайные знаки, которые предписывают им женщины. Благодаря этим различающимся, но дополняющим друг друга способам практики, отношения между мужчиной и женщиной строятся как отношения между преданным почитателем боже­ства и божеством. Термины, используемые для выражения необ­ходимых поведения и отношения мужчины к своей спутнице, взяты из лексикона религиозного поклонения. Они обозначают его зависимость и упование на нее как на свое духовное прибе­жище (нишрая: nisraya, ашрая: asraya), почитание и служение (сева: seva), вера и преданность (бхакти: bhakti, шраддха: sraddha), уми­лостивление (упасана: upasana, упачара: upacara) и подношение даров (дана: dana), а также исполнение ритуала (пуджа: puja). В определенном ритуальном контексте женщина тоже может ви­деть своего спутника как божество, но его божественность не несет такой же символической нагрузки. От нее не требуется откликаться на его божественность какой-то особой почтительно­стью, уважением, молитвами или служить ему так же, как это необходимо с его стороны по отношению к ней.

Эти отношения также аналогичны отношениям человека и божества с той точки зрения, что божество является подателем благ, а поклоняющийся ему человек — их получателем. Хотя божество тоже может получать из этих взаимоотношений некото­рое удовлетворение, поклонник обретает гораздо больше, чем объект его поклонения. В конечном счете просители желают по­лучить от своих божеств высшее освобождение, избавление, и именно это же тантрические йогины стремятся найти в своих взаимоотношениях с духовными женщинами. В текстах неоднократно говорится, что мужчина не сможет обрести освобождение, если не проявит уважения к женщинам и сам не вступит в союз с женщиной. Хотя может существовать искушение толковать это ритуальное поклонение как доказательство эксплуатации муж­чинами женщин в попытках достичь духовного продвижения за их счет, такое толкование не принимает во внимание общий дух иерархии и благоговения, присутствующий в таких взаимоотно­шениях, который описывается как связь между миром божествен­ного и человеческого: между богиней и ее почитателем. Женщи­на дарует свое милосердие по доброй воле в ответ на обращенную к ней мольбу, преданность, почитание и поклонение.