КЛАССИФИКАЦИЯ ЖЕНЩИН

Тантры разряда йогини-тантр уделяют классификации женщин значительное внимание. В общих чертах она совпадает с систе­мами классификации, принятыми в индийской светской эроти­ческой литературе, хотя тантристы приспособили эти категории к своим религиозным целям и ценностям. В то время как в светских сочинениях внимание уделяется преимущественно кра­соте и приятности манер женщины, задача тантрических схем — подобрать пары йогинов и йогини по соответствию их характе­ров для плодотворного духовного сотрудничества. Духовная со­вместимость выражается с точки зрения принадлежности к тому или иному семейству будд, или к родословной (кула: kula) буд­ды. Мужчины изучают особенности женщин различных семейств будд, выясняя, какой цвет одежды они предпочитают, каково их телосложение, а также особенности поведения и психологии. Цонгкапа даже своим последователям-монахам советует изучать классификацию женщин и размышлять на эту тему на том ос­новании, что «даже если человеку не посчастливится практико­вать с женщиной в этой жизни, то у него сложатся соответству­ющие привычки ума для будущих жизней, когда он сумеет этим заняться».58

Классификационные описания женщин дают существовав­шие в традиции Тантры свидетельства о женщинах с точки зрения качеств, которыми они обладали в действительности или должны были обладать в идеале. Хотя может показаться, что главное в классификации женщин в тантрической литерату­ре — закрепить субординацию женщин в этих сообществах, характер качеств, на которые делается упор, не позволяет сде­лать такой вывод. Например, в одной из глав Чакрасамвара-тантры описываются женщины различных семейств будды. Женщина первого типа представляется приятной и кроткой. У нее спокойный нрав, ласковое выражение лица, а в доме есть изображение лотоса. Это могло бы дать основание утверждать, что такая женщина может стать легкой добычей хищника-йоги-на. Но по мере продолжения перечня описываемые женщины становятся всё более энергичными и волевыми.

Мы читаем о женщинах, которые всегда говорят правду и гордятся своей силой; затем — о женщинах с сильным умом и активных; потом — о тех, у кого сварливый характер и хвастливая речь; далее — о женщинах бесстрашных, упивающихся собственной свирепостью, которые любят есть мясо и выпол­нять духовную практику на кладбищах; и, наконец, о женщи­нах, наслаждающихся своей необузданностью. Эти женщины не выглядят существами, с которыми можно легко справиться или к чему-то принудить. Мы не встречаем совета искать жен­щин смиренных, доверчивых и беззащитных, как можно было бы предположить, если бы намерения мужчин были устремле­ны на пассивных жертв. Напротив, стремятся найти женщин не только сильных, но осознающих свою силу и наслаждающихся ею, потому что они «горды своей силой», «упиваются собствен­ной свирепостью» и «наслаждаются своей необузданностью».

Другой пример категорий женщин, характерных для тант­рической литературы, а потому, предположительно, и для жизни тантрических сообществ, можно найти в той главе Чакрасам-вара-тантры, где йогини подразделяются на четыре вида. Йогини первого типа не могут не говорить правды и всегда радуются буддийским учениям. Йогини второго типа высоко­мерны, богаты и властны и любят слушать вести о том, кто пал на поле битвы. Йогини третьего типа переменчивы, гневаются по малейшему поводу, любят спорить и очень горды. У йогини четвертого типа неприветливое выражение лица, грубые черты, и они чрезвычайно надменны. Ни одна из этих женщин не выглядит легкой добычей для того, кто попытался бы ее подчи­нить. Таким образом, если рассмотреть реальное содержание таких классификаций, то там, где могли бы ожидать подчерк­нутой покорности и подчиненности, вместо этого обнаружива­ется, что спутницы йогинов скорее выглядят свирепыми, власт­ными и необузданными. Смиренность полностью отсутствует. Такие женщины по всем меркам выглядят весьма внушительно.

Места, привлекательные для йогини, тоже предполагают наличие у них отважного нрава. Кроме мест сожжения трупов и лесов, излюбленными пристанищами им служат пещеры, пе­рекрестки дорог, берега рек, заброшенные дома, места, где ус­траивают представления и развлечения, а также храмы богинь. Йогини явно любят пребывать в живописных местах с девствен­ной природой и в таких безлюдных местах, где никто не поме­шает их созерцанию и ритуалам. Женщина, способная отпра­виться в такие места в одиночку или даже в сопровождении других, должна быть крепкой, бесстрашной и отважной.

Чтобы помочь мужчинам узнать свои женские половины, в тантрических текстах описываются также общие признаки йо­гини, такие как красноватый или голубоватый оттенок кожи, взгляд искоса, необычная линия волос или родинки, быстрая смена смеха плачем и решительное, напористое поведение. Муж­чин предостерегают, что при первой встрече йогини могут быть очень устрашающими. Йогини могут пытаться отпугнуть при­ближающегося героя устрашающими криками и гневным обли­чьем, чтобы испытать его храбрость и решимость. Чакрасамвара-тантра обещает:

Если герой не испугается,

Дакини возьмут его за левую руку

И перенесут в свою обитель.

Затем дакини примутся с ним резвиться,

И это место станет подобным раю.

Вооруженный знанием этих обычаев и знаков, мужчина повы­шает свои шансы узнать при встрече божественное существо, как это случилось с Атишей:

Однажды он повстречал нагую женщину, на которой была гирлянда из костей и черепов. Сама она была похожа на скелет и то смеялась, то громко плакала. Атиша... понял, что, возможно, она могла бы дать ему какие-то тайные на­ставления, и поэтому, мысленно преклонившись перед ней, спросил, не может ли он получить от нее наставления.

— Если хочешь получить учения, тебе нужно отправиться в Восточную Бенгалию, — сказала она и стала удаляться.

Атиша следовал за ней, пока она не достигла обширного места сожжения трупов. Там она внезапно обернулась и спро­сила Атишу:

— Как ты догадался, что я могу дать тебе наставления по учению? Разве по мне видно, что я это могу?

— Да, — ответил Атиша, — конечно, видно! Довольная им, она дала ему посвящение.

Узнав ее по костяным украшениям, а также по смеху, перемежа­ющемуся слезами, и, не обманувшись необычной внешностью, Атиша был вознагражден тем, что эта встреча приблизила его к просветлению. Он прожил в Уддияне, среди дакинь, три года.

Тот образ неукротимой женщины, который мы видим в схе­мах тантрической классификации, также популярен и в биогра­фической литературе. Все без исключения женщины — героини жизнеописаний — откровенны и раскованны. Их явно не огра­ничивают ни общественные условности, ни психологическая за­крытость. Там нет ни тени преклонения перед мужским автори­тетом или признания мужского превосходства. Напротив, женщины открыто и без колебаний осуждают мужчин, если ви­дят, что те допускают ошибки. Страницы тантрических жизне­описаний оживляют их незабываемые меткие ответы, которыми они крушат мужское самодовольство. Стоит вспомнить лишь реп­лику, которую бросила йогини Изготовительница Стрел Сара-хе, когда тот пытался завязать с ней легкий разговор. Она хо­лодно сообщила: «Учение Будды можно познать только через действия и символы, а не слова и тексты». Позже Сараха по­грузился в состояние глубокой медитации, а его подруга в это время готовила тушеную редьку. Он пребывал в созерцании много лет, но, пробудившись от транса, первым делом попросил редьки, проявив тем самым привязанность, за которую ему дос­талось от жены. Она сказала, что ему явно нужно еще практи­ковать медитацию, и поэтому он объявил, что уйдет в горы ме­дитировать в одиночестве. Рассерженная его намерением бежать от реальной жизни, она предупредила его, что бессмысленно удаляться в горы, поскольку физическое уединение ничего ему не даст, если он не откажется от рассудочного мышления. Ее упрек послужил его окончательному духовному пробуждению и ныне запечатлен в одном из его стихов: «Не сиди дома, не уходи в лес, а познавай ум, где бы ты ни находился».

Подобные истории иллюстрируют, как дерзко выражали тантрические йогини свои безошибочные наблюдения, которы­ми они славились. Такой же убедительный урок от женщины у всех на виду получил и Луива. Луива, йогин из царского рода, много лет практиковал тантрическую медитацию и считал себя безупречным практиком, когда ему довелось, зайдя в харчев­ню, повстречаться с йогини, ее владелицей. Своим ясновидени­ем она разглядела в его сердце небольшое, но застарелое зат­вердение — царскую гордость, сохранившуюся вопреки многолетнему отречению от мирского. Вместо того чтобы по­дать ему какое-нибудь яство, она поднесла миску с заплесневе­лыми объедками. Луива с отвращением швырнул миску на улицу и возмутился: «Как ты смеешь подавать йогину отбросы?» Она же мгновенно парировала: «А как любитель вкусного смо­жет достичь просветления?» Уязвленный точностью ее ответа, он понял, куда направить свои усилия, чтобы покорить послед­нюю вершину просветления. Он поселился на берегу реки и стал питаться рыбьими внутренностями, которые выбрасывали рыбаки. Благодаря этой практике Луива обрел состояние не­прерывного блаженства, при котором вкус рыбьих внутреннос­тей не уступал вкусу божественного нектара.

В другом примере один очень бедный йогин по имени Кантали (Kantali) жил у дороги и зарабатывал скудное пропита­ние, собирая тряпье и сшивая из него лоскутное полотно. Од­нажды за шитьем он уколол палец и, утратив свою невозмутимость, вскрикнул от боли. Проходившая мимо йоги­ни увидела возможность помочь человеку, попавшему во власть иллюзии своего «я», о чем свидетельствовало его трепетное от­ношение к нему. Она сказала ему, что много жизней подряд он погружен в круговорот страдания, и спросила, готов ли он к переменам. Ее уверенная речь пробудила доверие к ней, и Кан­та ли спросил, что ему сделать, чтобы разорвать этот круг. Йо­гини возразила, что не знает, достанет ли у него силы духа, чтобы следовать ей. Он же заверил, что выполнит всё, что не­обходимо. Она стала его гуру и направляла его на пути к просветлению, начав с визуализации божеств, затем дав ему практику тонких внутренних йог и закончив окончательным постижением природы ума.

Увидев, что ее ученик испытывает затруднения при созер­цании божеств во время шитья, странствующая йогини подала свою помощь в виде спонтанной песни:

Представляй, что тряпье, которое ты собираешь

и сшиваешь, — пустое пространство. Представляй, что твоя игла — внимательность и знание. Вдень в эту иглу нить сострадания И сшей новое одеяние для всех живых существ трех миров.

Ее песнь дала выход излившемуся из его сердца потоку безгра­ничного сострадания, а прилив чувства свободы и радости зас­тавил его рассмеяться и воскликнуть: «Взгляни на чудесную ткань, сшитую этим йогином!» Прохожие думали, что покрытый пылью бедняга на обочине дороги помешался, и диви­лись его собеседнице — женщине в лохмотьях, хохотавшей так же безудержно, как и он сам. Таковы лишь некоторые характерные примеры, показывающие, что проницательных и неук­ротимых женщин, которых мы встречаем в тантрической лите­ратуре, никак нельзя назвать пассивными или беспомощными жертвами сексуальных домогательств.