Я пытался быть общительным. Быть как все. И у меня получалось. Но, как я уже говорил, каждый раз, как я начинал привыкать и заводить друзей — БУМ! Мы снова переезжаем. Когда тебя переводят в новую школу, знаете каково это — это хреново. Ты никого не знаешь, приходится начинать заново и узнавать всех. Недавно я попытался вспомнить все школы, в которые я ходит. Список оказался длинным, и я не думаю, что он был полным. Меня это расстраивало. Раньше я думал, что провалить экзамены столько раз, сколько я было по моей вине. Но оглядываясь назад, задумываешься, а моя ли?
Заводить новых друзей каждые пару месяцев — это нелегко для любого ребенка, и это было особенно трудно для меня, потому что я был тихоней. Застенчивым. Меня избивали, из носа шла кровь, иногда из уха. Таким был Маршалл Мэттерс. Никогда не был общительным. Никогда не имел много друзей. Что расходится с образом, который я вкладываю в музыку, который выскажет вам все в лицо: мнения и подобную хрень. Такой есть Eminem. Правда в том, что я никогда.не чувствовал себя ужившимся.
Мы переехали в Уоррен, что за Детройтом, мне было около 14 лет. Мы жили у бабушки на Timken Street, потому что нам было негде жить, а она не брала с нас платы. Там я пошел в школу Lincoln в пригороде. Я учился там часть седьмого и весь восьмой класс. Самый долгий срок в одной школе. Там я встретил много ассирийских ребят, они стали моими первыми настоящими друзьями. Было несколько черных детей, но в основном там были белые и ассиршщы — христианские иракцы, приехавшие в Детройт (Кое что чумное о Детройте: Саддам Хуссейн получил ключ от города в 1980 году. Он выделил кучу денег ассирийской церкви и так получил доступ к городу).
К тому времени, когда я должен был идти в 9-ый класс, мы переехали в восточную часть Детройта. И моих друзей уже не было со мной в средней школе, средняя школа — самый важный переход в жизни. Я виню себя, потому что я мог пойти в школу Osborn вместо этого, но я не пошел.
Когда растешь вот так, все время переезжая и никогда не вписываясь никуда, к тебе вечно цепляются, это делает тебя злым. Просто делает. Особенно, когда думаешь о прошлом. Поэтому я пытаюсь оградиться.
Иногда мама давала мне деньги, чтобы я купил ей сигарет. Она давала четыре бакса на Winston Lights 100s, и я воровал сигареты, а деньги оставлял себе, чтобы купить обед. Я был в списке тех, кого бесплатно кормили в школе, потому что мы всегда были на соцобеспечении, что было стыдно. Большинство моих друзей были в списке бесплатников, и они подтвердят, как плохо это было. Самое худшее — когда за тобой стояла хорошенькая девчонка или один из футболистов. Раньше я боялся этих парней, потому что они были больше меня и тусовались по несколько человек. Итак, ты в начале очереди и ты должен сказать «Я в списке бесплатников» какой-то старой женщине, которая почти не видит. У нее еще и очки были кривые. Говоришь: «Моя фамилия Мэттерс». И эта старушка, также плохо слышащая, кричит: «А, ТЫ В СПИСКЕ БЕСПЛАТНИКОВ, ДОРОГУША?» Снова посмотрит и опять: «Я НЕ… Я НЕ НАХОЖУ ТЕБЯ. ЕЩЕ РАЗ, КАК ТВОЕ ИМЯ? МЭТТЕРС?» И так в каждой школе, в которую я ходил. Поэтому, когда я, редко, мог купить себе обед, я чувствовал гордость.
Черт, когда мне было 17 лет, время было трудное: по нескольким причинам я не жил дома, иногда я оставался в доме матери Пру фа и спал на диване. Другой раз оставался в доме матери Ким. В основном ситуация была таковой, что приходилось идти туда, где бы влез. Но я всегда что-нибудь как-нибудь придумывал.
Такая же ситуация была, когда Хэйли родилась -мы с Ким пытались протянуть от одного дня к другому.
Мы были так молоды и боролись изо всех сил Я работал на фабрике, где где я подметал полы и мыл технику минеральными спиртосодержащими материалами, которые ничерта не полезны — очень токсичны. Я делал все: от обдувки песком и мытья полов до приготовления блюд на маленькой кухне — все, что могло принести денег. Все.
Я начинял бургеры и убиратся так, что вы никогда не поверите. Я был как мэр МакЧиз {Mayor McCheese) с механическими руками, идеально подходивший для уборки, уборки и еще раз уборки. Держать Хэйли было легко, потому что мои руки окрепли от начинки бургеров и уборки. Семья Ким помогала нам, что было замечательно. Но в основном мы с Ким усердно трудились. Очень усердно.
Мы не могли позволить себе жить в каком-нибудь хорошем местечке, да мы едва могли себе позволить жить в тех засраных домах, в которых мы жили, поэтому нас вечно выселяли. Я пытался читать рэп, ходить в Hip Hop Shop и всякое такое — мы даже не могли позволить себе бензин, чтобы ездить на работу.
Нас постоянно грабили, но мы привыкли к этому и наловчились. Когда кто-нибудь грабил дом, они заворачивали все в одеяло и оставляли где-нибудь в переулке, а позже забирали. Поэтому мы шли в переулок и забирали все наше барахло обратно. Как-то мы зашли в ломбард и нашли там наш телевизор. Мы брали черный маркер и оставляли маленькую метку на нем, так мы знали, что это наш телевизор.
Когда тебя грабят в одном доме пять раз — и чувак чувствует себя настолько комфортно, грабя твой дом, что снимает куртку, оставляя ее на диване, и делает себе сэндвич с желе и ореховым маслом — кое-что понимаешь. Мы спали на полу с Ким и Хэйли в ожидании, когда он покажется.
В тот раз, когда мы приехали домой, мы услышали шум, будто рота солдат бежала по лестнице, и мы выбежали на улицу. Хэйли все еще была пристегнута в своем кресле в машине, я сел на газон, потому что не знал, что делать. Парень выбежал из подъезда, было похоже, что у него в руке была отвертка, и я погнался за ним. Но когда он повернулся, я увидел, что он держал наш разделочный нож, поэтому я побежал назад в дом. Единственное, что я нашел, была сковородка, и я взял ее. Я пошел искать его по кварталу, он перелез через забор и убежал. Вот когда я и сменил сковородку под диваном на маленький пистолет 25-ого калибра. Я так и не поймал этого чувака.
Один раз Ким так испугалась, что отвезла ребенка к маме. Я был в Атланте с Bizarre, Ким позвонила и сказала, что парень ограбил дом в четвертый раз и что мне нужно немедленно вернуться. Ей было страшно оставаться там одной, и я не виню ее.
В то время был такой момент, когда я почти сломался. Было трудно. Хуже всего было на Рождество. Я рассказываю об этом в «Mockingbird»: «Мама завернула Рождественские подарки и положила под ежу, / И сказала, что часть из них от меня, / Потому что Папа не мог купить их». Я никогда не забуду то Рождество. Я всю ночь просидел плача. Когда я слушаю эту песню, даже сейчас я могу пустить слезу. Или две. Или три. Каждое слово в песне правда.
Это была ситуация, типа «У меня есть маленькая дочка, и, знаете, она для меня все». Тогда я просто знал, что должен действовать. Рождество теперь у нас совсем другое, Спасибо, Иисус. Аллах. Будда. Боже. От всего сердца спасибо тебе.
В принципе, жизни моих девочек стабильны. Они живут в одном доме (ну, в двух, если считать дом Ким), они ходят в одну школу и получают любовь и поддержку от обоих родителей. У нас с Ким есть разногласия, конечно, но между нами сейчас все хорошо. Я не уезжаю из дома так часто, как раньше, но если приходиться — она охраняет крепость, и она делает огромную работу. Здорово, что мы смогли придти к пониманию. Это большой источник стресса, и я рад, что он теперь позади.
Я стараюсь научить своих девочек быть ответственными и обязательными. Они не живут в понятии «все нахаляву». У них есть обязанности по дому. Когда они вырастут, пойдут на работу и узнают, что значит зарабатывать. Конечно всегда будет страхующая сетка — я всегда буду им помогать — но я хочу помогать им, делающим многое самим. Стремлюсь к этому. Они хорошие дети, и я говорю это не только потому, что они мои. Дети есть дети, и, да, мои тоже иногда не слушаются и бывают наказаны. Они спускают меня на землю. Серьезно. И они заставляют меня смеяться. Eminem — обеспокоенный и воспитывающий родитель. Не ожидали, а?
Я забочусь об их защите и стараюсь изо всех сил оградить их от мерзких вещей, которые делал или говорил. Уитни еще мала, чтобы понять мою татуировку «Rot in Pieces» {Разлагайся на части), поэтому я никогда не хожу по дому с голым торсом. Однажды у девочек было много друзей в гостях, а в десятичасовых новостях говорили про то, что Eminem оскорбил какого-то парня. Я пытаюсь переключить на другой канал, чтобы дети не слышали, но один из них услышал и привел остальных. Они толпятся у телевизора, а я пытаюсь спрыгнуть и говорю: «То, что Папа сделал, нехорошо. Это не Папа!»
Иногда я беспокоюсь о том, что они подумают о моих текстах, когда вырастут. Я же не могу ограждать их все время. Люди говорили, что мои песни содержат действительно женоненавистнические тексты. В большинстве раннюю злобу, идущую из моих отношений с Ким. Мы ссорились и расставались, а писал песню вроде «На хер сучек, я ненавижу их всех». А Ким я объяснял, что это я чувствовал в тот момент. Так что она не поднимала скандалов по поводу выпуска этих песен. В основном песни описывали наши отношения, но я всегда примешивал немного другого из опыта с кем-то еще. Ким понимала, а я не думал: «Блядь, мои дети вырастут и услышат это». Я быстро понял, что придет время и дети поумнеют. Когда у моих девочек наступит этот день, я скажу им, что когда Папа злился на Маму, он писал песню, что это была моя отдушина.
Этот день наступит, наверно, уже скоро. Черт, может он уже наступил. Хэйли сейчас в седьмом классе. Когда она хочет что-то сделать и сама прикладывает усилия, она это делает. Странно видеть это в ней, потому что это так сильно напоминает мне меня. Я бы никогда не пожелал славы ни одной из них.
У нас в доме в ходу эта шутка, я говорю Хэйли: «Что ж, если ты хочешь танцевать, танцуй. Но когда дорастешь до определенного возраста, ты бросишь, потому что ты не должна быть знаменитой».
Хэйли родилась не так давно. Если приглядеться, можно увидеть, что мои волосы еше темные и я в футболке из Hip Hop Shop.
Папа, Когда ты вернулся домой сегодня ночью, Наш круг замкнулся. Я чувствовала себя защищенной, когда ты накрыл меня И поцеловал меня в щеку. Сказка, молитва, потом свет выключен, Потом вы с Мамой закрыт дверь, И я пыталась услышать ваш шепот, Пока мои глаза не закрылись. Я Благодарю Бога за то, что он осветич меня Своей божественностью свыше, Сделав тебя моим Папой, За то, что ты наполнил мою Жизнь. С чюбовью.
Я стараюсь защищать их личную жизнь как могу, и, поверьте, это сложно. Имя Хэйли знают большинство, но сможете ли вы найти ее в очереди? Нет. Она как образ в моих текстах. Когда ты знаменит, каждая сделанная тобой мелочь вроде как становится достоянием общественности. И когда мы с детьми пытаемся делать обычные вещи, это может превратиться в цирк. В наше время, со всеми этими камерами в телефонах и прочей херней, я как параноик. Фотографируйте меня сколько, блядь, угодно, только не щелкайте детей. Я хочу, чтобы они могли делать обычные вещи и заниматься своей деятельность настолько обыкновенно, насколько это возможно.
ДАМЫ И ГОСПОДА, РАСТИТЬ ДЕТЕЙ НЕ ПРОСТО!
НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ДЕЛАТЬ ЭТО ДОМА БЕЗ ПРИСМОТРА РОДИТЕЛЕЙ.
Серьезно, это сложная задача — растить их. Я родитель-одиночка, который сотрудничает с другим родителем-одиночкой — Ким. У нас хорошая команда, и отношения между нашими семьями проходят плавно. Они стали привычной реальностью для детей. Моя роль папы важней роли в 8 Миле или моей роли эмси. Но я никогда не забуду о майке, рифмах и своих рассказах. Папа Хэйли все равно лучший рэпер, чем ваш папа.
9 ЧАСТЬ
